Разговор

Изнурённый троллейбус № 74 медленно полз по своему маршруту последний раз за день. Его пассажиры, будто сговорившись, творили в салоне благодатную тишину: не было ни телефонных звонков, ни смс-уведомлений, ни прочей современной демонстрации цифровой мощи человечества.

Уставшие люди молчали, грезя возвращением домой, тёплым ужином, телевизором и мирным сном.

– Тут один генерал застрелился, слабак этакий! – Бодрый и холёный дедок громко обращался к сидящей напротив своей ровеснице с усталым, но пресветлым лицом. – Да, так в газете написали!
Женщина сочувственно кивала. Её полуулыбка была кроткой, вымученной, почти святой...

– А что, я его понимаю! – Дедок продолжал взрывать тишину откровениями. – Посмотрите, что творится вокруг! Жить не хочется!

Слабое освещение отражалось во всем его облике: золотистой франтоватой оправе очков, в начищенных новых ботинках и золотых часах. Но его молчаливая попутчица лучилась настоящим, почти невидимым и почти неземным светом. Из-под чёрной её косынки виднелась единственная сбежавшая на волю тонкая седая прядь.
 
– Надо искать и находить повод для радости! – Еле слышимый голос ненадолго прервал очередную эскападу говоруна. – Надо обязательно искать повод для радости…

– Ой, вы ещё такая молодая! О чём вам грустить? – Очевидно, начищенный до блеска общительный пессимист намеревался оседлать «любимого конька». – А вот я…

Он неожиданно осёкся, взглянув на собеседницу: женщина ухмыльнулась кривой, совершенно земной усмешкой.

– Действительно, о чём? У меня за плечами операция, химиотерапия, лучевая терапия и неизвестно ещё, что меня ждёт впереди и сколько будет этих процедур!

Голос её, тихий и беззлобный, звучал так чётко и уверенно, что прислушиваться не приходилось.

– Я совсем забыл, мне пора выходить! – Заторопился говорун и с неожиданной прытью оказался у двери.

– Улыбайтесь чаще! – полетело ему вослед светлое, тихое, почти неземное.