Икарушка

ИКАРУШКА

Как-то раз, чую, ночь, другую, не спит мой дружок сердечный - скулит потихонечку.  Думаю, скулит и скулит - с кем не бывает. Ветрено, да Луна на землю таращится. Распахнула око бестыжее, того и гляди, рухнет, свалится да придавит его, как былинку белёную, как  травинку сушёную, рыжую.

А на третью то ночь, 'на небо глянула - вижу её, луну, мрачнющую, истощённую. Серпом своим за облачка уцепившуюся! Да солнышко моё мохнатое, вдруг, как завоет, заголосит, точно волк в капкан угодивший.

Пригорюнилась,  призадумалась - в чём тут дело такое тёмное? А вой всё громче, неистовей. Жутковато - как то не по себе - стало, да делать нечего. Пошла, осмотрела страдальца беспечного. А там - заноза. Да не просто заноза - занозище!
Покопалась в чулане, отыскала травы морские - целебные, листья деревьев волшебные.

Чуть лапы коснулась, а он - ать! - хрипит, рычит, да, как чёрт от ладана,  от меня шарахается. Знать, не понимает, что дело серьёзное - щенок же ещё, хоть и размеры внушительные к тому времени наростил. Азиат всё-таки.

Вдохнула поглубже, выдохнула посильнее и, про себя, думаю: - Хоть сожри меня, но занозищу эту поганую вытащу. Душа то родная страдает!

Уцепилась покрепче, а он клыки обнажил, чудо бестолковое - посему, видно: совсем нехорошо ему, драгоценному. Пёс то добрый, ласковый, хоть и грозный. Что ж тут поделаешь...

Дёрнула посильнее, травами присыпала,  листом чудодейственным  обмотала, миску водой наполнила и ушла. А сама - всю ночь прислушивалась. Тонко, тонко...  Только дождь барабанит да кусты под окошком тихонько-тихонько шуршат.

Утром пришлось по делам уехать, а как вернулась, смотрю - хвостом виляет, ластится, будто и не было ничего. Ну и хорошо, думаю, ну и ладненько. Так то вот!