Примирение 2. Глава 6

  По горной долине, эхом разнесся звонкий детский голосок: мальчонка лет десяти-одиннадцати мчался верхом на гнедой лошадке и залихватски улюлюкал, подбадривая   своего верного скакуна. Он прискакал прямо к пастушьим палаткам и, ловко соскочив на землю, подбежал к самому молодому пастуху:

 - Марсель джан! Скорей! Они… там…   Катю!  Там... у красного камня!  Они... Украли!  - тонким голоском прокричал ребенок, глотая слова одновременно и от страха, и от сильной спешки.
 - Да погоди ты! Что ты так кричишь, смотри всех баранов нам перепугал, - молодой человек поймал за повод разгорячённого коня мальчишки и попросил одного из пастухов присмотреть за лошадью, - скажи это еще раз и помедленнее, а главное: кто украл и кого украл?
-  Люди Шайтан Бека…- действительно медленнее начал мальчик, - Они украли Катю там, в горах, и увезли её в свой кишлак. Я видел это и сразу поскакал к тебе, они даже догнать меня не пытались, все знают мою быструю Айку!
Молодой человек наконец улыбнулся и потрепал мальчонку за волосы.
  -  Да это правда – Айка у тебя быстрая! Но разве сейчас людей воруют? Конечно, нет! Наверно, Курбанбек просто пригласил Катю к себе домой в гости.   А ты всё не так понял.
- Я всё так понял, Марсель джан, разве гостя хватают силой и кладут на лошадь, как мешок с сеном?
- Да, ты прав, - задумчиво проговорил молодой пастух. – Так в гости не приглашают. Шарзод, а ты куда вообще бежал? Зачем пошел в горы?
- Я к отцу на дальнее пастбище поскакал, меня мама послала за ним, она в этом году не смогла пойти с ним, и когда ей нужна помощь, я всегда скачу заменить отца.
-  Молодец, ты растешь настоящим чабаном, Шарзод! – искренне восхитился мальчиком Марсель.  -  Давай, тогда сделаем так: ты сейчас поскачешь к отцу, а я отправлюсь в Верхний кишлак и всё сам узнаю, идет? Только про Катю ничего никому не говори. Не стоит пока поднимать шум.   Я думаю, что ничего страшного с ней не случилось.  Эти русские очень странные, им всё время хочется испытать все наши старинные обычаи на себе. – Молодой человек широко улыбнулся, и мальчик, уже совсем успокоившись, кивнул головой и побежал к своей верной лошадке.

  Марсель Миланов же еще некоторое время поговорил с пастухами, затем распрощавшись с ними, вскочил на черного коня и во весь опор погнал его к Верхнему кишлаку.   Но   во двор дома Курбанбека, молодой человек въехал уже неспешна, гордо подняв голову.  Он хладнокровно проследил, как за ним закрываются массивные ворота, затем лихо соскочил с лошади.
- Курбанбек! – вдруг как будто в некуда, выкрикнул, Марсель.  – Я же обещал тебе, что как только закончу со съемками фильма, я сам к тебе приеду. Зачем ты впутываешь в наш с тобой уговор русскую женщину?

 И тут же, как по заказу, из-за ближайшей постройки вышел пожилой мужчина небольшого роста, с довольно пухлым телом. Он шел, заложив руки за спину, но подойдя к молодому человеку он распростёр их как бы для объятия, правда сразу же убрал обратно за спину.
  - О Марсель джан!   Я очень рад, что ты решил зайти ко мне в гости. Как сам, как семья? –
- Курбанбек, ты же знаешь зачем я здесь. Где Катя Ты должен отпустить её.
- Катя? Русская журналистка? – не очень убедительно удивился хозяин дома.  - Я не держу её, она дорогой гость у меня в доме, и может уйти, как только захочет.
- Я хочу убедиться, что с ней всё в порядке. Не каждого гостя привозят на лошади как мешок с сеном. – Марсель решил повторить сравнение Шарзода, на что Курбанбек только хитро улыбнулся и затем махнул рукой в сторону одной из пристроек. Еще минуту спустя во двор вышли несколько местных женщин, среди которых была и Катя. Увидев Марселя, она сразу оживилась и   быстро подошла к молодому человеку.
- Марсель! Ну наконец-то ты объявился. Где ты был? Я уже начала за тебя волноваться! С тобой всё хорошо?
Но молодой человек ничего не ответил, он с каким-то испугом и невероятно трепетным взглядом, осмотрел девушку, аккуратно поправил сбившийся локон на её голове и спросил с дрожью в голосе:
- Катюш, как так получилось, что ты осталась одна в горах? Где в это время был Юнус? И что там такого произошло, что Шарзод подумал, что тебя украли?
- Марсель, прости меня, пожалуйста, – чуть ли не плача проговорила девушка. – Это я сама во всём виновата. Понимаешь, нам с Ваней скоро уезжать обратно, а ты пропал в своих горах. Мне просто захотелось с тобой попрощаться, и вот Юнус сказал, что ты должен на днях прийти к Курбанбеку, вот я попросила его что-нибудь придумать. Я же не знала, что меня вот таким образом в верхний кишлак привезут.  Ну почему ты ушел в эти свои горы именно сейчас? – сердито закончила девушка, и Марсель только мило улыбнулся, глядя в наполненные слезами глаза Кати.
- Прости, прости меня дурака такого, - весело проговорил молодой человек и нежно вытер несколько маленьких слезинок с лица девушки. -  Надо было сразу тебя предупредить. Но пойми и меня тоже: я же не только каскадер, но еще и пастух, и должен иногда быть в горах с братьями…
-  Не хорошо обманывать девушку, - вдруг откуда-то сзади раздался язвительный голос Сухроба. Затем появился сам молодой человек, он медленно вышел вперед, и злорадно улыбнулся прямо в лицо Марселю.
 – Скажи ей правду, скажи, что ты зализывал свою спину, на которой танцевали мои розги…
 - Нет!  Нет!  - в ужасе вскрикнула Катя.  - Марсель, это всё из-за меня?  Из-за того танца? -девушка готова была уже совсем разрыдаться, и молодой человек поспешил её успокоить.
- Катюша, не слушай его, он говорит ерунду.  Ничего страшного со мной не произошло. – Дальше Марсель злобно посмотрел на Сухроба и процедив в его сторону что-то на своем языке, снова перевел взгляд на девушку. - Не стоит так переживать за меня. Езжай домой, а я решу один вопрос и тоже приеду.  Курбанбек?! – молодой человек обратился уже к хозяину дома. – Пусть Катю отвезут домой. Я ещё хотел с тобой решить наш старый вопрос.  Вы готовы всё сделать сейчас?
- Да, конечно, как скажешь, уважаемый. Вон может Сухроб желает?
- Отец я не могу. –  Сухроб вдруг, в одно мгновение, изменился в лице, злорадная ухмылка тут же исчезла, а в глазах промелькнул неподдельный страх.  -  Я привез русскую, я и отвезу её обратно домой.  Отец, ты сделаешь это лучше меня.  Пойдем русская, машина скоро придёт.
- Так! Стоп! Марсель, Сухроб! –  тут же возмутилась девушка.  -  Давайте не будем решать за меня. Может, вы сначала меня спросите, чего я хочу, а чего нет? А я не хочу уезжать от сюда без тебя Марсель, решай свой вопрос и поехали домой.
- Катя, прости меня, пожалуйста, – с каким-то неправдоподобным смущением, произнес молодой человек, - Я не должен был втягивать тебя во всё это. Но я не могу иначе, это моя жизнь и моя судьба. Ты должна понять, что в наших местах для мужчины важней всего честь. И я умоляю тебя, не позорь меня, уезжай. Поверь, ничего страшного со мной не произойдет, уезжай, пожалуйста.
- Хорошо, но обещай, что сразу приедешь домой, обещай, иначе я никуда не уйду.
- Обещаю, что как освобожусь, то сразу приеду домой. Даю слово джигита…

 — Вот скажи мне Марсель Джан! – произнес Курбанбек, после того как Катя ушла вместе с другими женщинами.  - Почему ты полюбил эту русскую? Только не говори мне, что это не так – твои глаза всё равно скажут, что я прав. – Скажи лучше, почему ты не полюбил одну из моих дочерей? Неужели мои дочери хуже этой бледной, тщедушной девицы?
  Марсель вдруг виновато опустил голову и растерянно или даже огорченно развел руками:
- Все знают, Курбанбек, что нет в наших горах женщин красивее твоих дочерей! И каждый из сынов гор готов отдать жизнь за любую из них. Но, что я сделаю со своим сердцем, которое полюбило простую невзрачную ромашку, выросшую там, где даже орлы не летают…
    - Э-э-х! – вдруг выкрикнул хозяин и с силой взмахнул рукой. – Замолчи! Замолчи сын шакала! Твои речи слишком сладки для моих ушей! Все, вставай вон на то место, вон между тех двух столбов. И покончим с тем, что разделяло наши семьи столько десятилетий! – затем Курбанбек жестом подозвал к себе двух суетившихся неподалеку, молодых мужчин. – Привяжите его по крепче, и руки, и ноги.  Спину только не трогайте.  Да, Марсель, дорогой, а что делать с одеждой, ты её будешь снимать?
- Нет, не надо, так даже будет лучше, - без капли дрожи в голосе ответил молодой человек, и Курбанбек одобрительно кивнул головой.
 Он дождался, когда Марселя, наконец, растянули на импровизированной вертикальной дыбе, затем, напевая что-то себе под нос, еще какое-то время походил назад и вперед. Покрутился вокруг своей «жертвы» и, быстро подняв с земли кусок палки, весело подошел к Марселю.
- Открой рот, дорогой, я дам тебе эту палочку, чтобы ты зажал её зубами.
- Не надо, - гордо ответил молодой человек, - я не собака, чтобы мне грызть палки.
 - Да, верно, ты не собака – ты шакал, пока шакал, - все с тем же игривым настроением произнес хозяин, - отрой рот, пожалуйста. Я же не хочу, чтобы ты от боли откусил себе язык и больше не смог бы так красиво говорить о моих дочерях. Кто знает, может ты разлюбишь свою ромашку, и мы сможем с тобой породниться?
- Прости, но я не могу тебе этого обещать, Курбанбек.  Прошу, давай начнем скорей примирение, я столько времени ждал этого момента. Пусть моя кровь смоет позор с моего рода и успокоит духов твоих предков. Чтобы духи твоих предков покоились с миром, зная, что за них, наконец, свершилась кровная месть….

  … Катю отвели в некую пристройку около большого каменного дома, где усадили на пол, устланный пестрыми коврами, и велели ждать приезда машины.  Девушка никак не могла понять почему же её привели именно сюда, ведь это была маленькая, совершенно пустая, без какой-либо мебели, комнатушка с маленькими окошками, плотно занавешенными цветными шторами.  А где хваленное восточное гостеприимство? Где радушие в глазах хозяев дома?  Катя недовольно проворчала, что-то по этому поводу, и пододвинулась к самой стене, подобрав колени к груди.  Женщины, сопровождавшие Катю, так же расселись на пол и принялись пристально рассматривать свою толи гостью, толи пленницу. Вокруг повисла полная тишина, молчали все - все, кто был в комнате, все кто был на улице. Слышно было только как петух подзывает своих курочек и как, время от времени, где-то вдалеке лают собаки. И больше ничего, никаких звуков…

     И вдруг, буквально через несколько минут, дверь резко открылась и в комнату вошла, вернее было сказать, вплыла, старая женщина в необъятной черной одежде.
 - Русская! – громко сказала она. – Вставай, машина уже подъезжает.
- Простите, а где Марсель, с ним все в порядке? - осторожно, спросила Катя, надеясь на женскую болтливость.  Но собеседница и не думала поддерживать разговор.
 - Иди за мной, - сказала хозяйка, абсолютно проигнорировав вопрос девушки, - ну, давай быстрей!
   Катя расстроенно зашагала за старой женщиной во двор, но дойдя почти до самых ворот, она вдруг неистово закричала, и закрыв лицо руками, тут же упала в обморок – на земле, около двух столбов в луже крови лежал Марсель Миланов.
- Издихар! Глупая женщина! - во весь голос закричал на старуху, перепуганный Курбанбек. – Ты не могла её вывести чуть по позже, когда мы все убрали бы!
- Прости, Курбанбек, прости, но мне сказали, что машина уже едет. Вот я её и вывела. Кто же знал, что у вас здесь такое происходит?!
- Кто знал? Кто знал? Что ты кудахчешь как курица!  Ибрагим?! – крикнул Курбанбек одному из молодых мужчин и тот тут же побежал к хозяину дома. – Ибрагим, ну, где твоя обещанная машина? Что она так долго едет? Ты что хочешь, чтобы Марсель джан умер здесь?
 - Машина уже едет, - в глубоком почтении склонился Ибрагим. И действительно, в следующую минуту на улице послышалось тарахтение двигателя. И когда ворота открылись во двор въехал старенький уазик. Из машины выскочили несколько молодых мужчин и тут же бросились к Марселю. Переложив несчастного на покрывало, они понесли его в автомобиль.
- Стойте! – вдруг выкрикнул Курбанбек. – Все стойте, положите Марселя на землю. Где мой сын? Сухроб?! Иди сюда. Слушайте все, и передайте всем, кого знаете, и ты Сухроб тоже слушай!  Отныне, Марсель джан свободен от кровной мести перед родом Джумаевых!  Род Харперовых искупил свой грех кровью своего потомка! Всё, теперь быстро везите его в больницу. Что говорить – вы всё сами знаете. Издихар, а ты приведи русскую в чувства и пусть Ибрагим расскажет ей ту же историю, а потом отвезет её в нижний кишлак…