Пасынки судьбы

Фрагмент из книги "Калибр победы"

Северо-Западный фронт. Новгородская область. Старая Русса-Демянск-Рамушево.
Конец ноября-декабрь 1942 года.

          ...Оставшиеся в живых солдаты ошалело воспринимали окружающее. Им казалось, что наконец-то завершилось тяжкое испытание, всё ужасное позади, закончилось и прошло, словно кошмарный сон. Как всегда, ошибались воины. Недолгий передых и тяжкое бремя заставит их снова подняться. Через «мать-перемать» и «не могу» они вновь вступят в безысходный бой. Спасители родины даже задуматься не могли об отдыхе и отправке в тыл. Но мечтать не вредно. Особенно когда тебя берут в расчёт лишь как потенциальное пушечное человеческое мясо. В таком случае жизненное пространство для сладенькой человечьей филейки, это первый рубеж атаки. Казалось, что выжившие бойцы когда-то были полноценными людьми. Хм, возможно, и было так когда-то. Но это далеко-далече, в той, мирной жизни. А здесь и сейчас за их живот и пятака ломаного не взять. Уже потом, после боя,  если бошку не снесёт и посчастливится в здравом уме остаться, можно будет принять человеческий облик, возрадоваться человеческому обличью и в реалиях ощутить за счастье жить.
          Во время неоднократных наступлений на неприступные бастионы немцев в Демянском «котле» ожесточенные бои разгорались за каждую, пусть даже небольшую высотку. Противник, как правило, бывал готов к встрече и выстраивал хорошо укрепленный оборонительный рубеж. Наши лобовые атаки были нескончаемыми. Одна за другой. Утраты живой силы были ужасными. Убитых всегда было много. Очень много. Море трупов. Мертвецы были кругом, старые и новые. Некоторые жмурики валялись даже с лета. Одни высохли до черноты и были очень похожими на мумии, только зубы сверкали на солнце. Другие распухли ещё по осени, вот-вот готовы были лопнуть, но морозы сковали их в громадные чурбаки. Кое-где бездыханные тела припорошило снегом, но было совершенно очевидно, что за тухлый фарш покоится за снежными отвалами.
          Новобранцы из пополнения со страху в стенках траншей рыли себе щели, но при бомбёжке «Юнкерсами» их там повально заваливало. Когда распогодилось, потеплело от взрывов, жидкую болотную суспензию расшатало, падальные мумии стало видно. Квёлые покойники лежали, свернувшись калачиком, словно грелись, дитятки. А теперь вот усопшие жмурики блестели чистенькими, омытыми снегом лицами, похожими на  смёрзшихся улиток. Много почивших упокойников попряталось в земляных норах, не случилось пасынкам судьбы иметь перед смертью надёжное пристанище. Придётся попыхтеть, вытаскивая из берлог. А куда деваться. В первую же оттепель смрад будет стоять невыносимый. Неудачников свезут в братский погребальник, на их место пригонят новое пополнение, словно стадо баранов на убой. Эх, им бы не погибнуть в первом бою. Глядишь, там опыта наберутся. 
          Идиоты командиры. Сволочи. Вместо того чтобы жопу свою греть у буржуйки и водку жрать фляжками, могли бы инструктаж провести с желторотиками. Объяснили бы пацанам, как правильно надобно укрываться в зимнюю стужу от обстрелов и от бомбёжек, что опасно и чего не стоит делать. В конце концов, как выжить на "передке"? Козлы, сидят вон, хохочут, базар-вокзалы разводят о чём-то своём, жлобском в теплушке распаренной жарой от буржуйки. Пьяные уже офицеры очередную бочку водки допивают, сейчас по порядку на волю поссать выходить будут, заодно возле кустиков проблюются по случаю.
          В земле то тут, то там торчали части втоптанных в чернозём тел. Солдаты так и ходили по ним. Никто не обращал внимание, где нога, кусок спины, где полголовы или сплющенное лицо, где кисть руки или гроздья пальцев. Запнёшься, бывало, чертыхнёшься и отфутболишь в сторону вырванную с клочьями мяса человечью фрагментацию...