Родить и выжить

   

              «Не молодостью живём, не старостью умираем» (русск. пог.)

              У моего мужа Юры была сестра Галя, жили они в Находке – на Дальнем Востоке. Познакомилась она с Михаилом, и повёз он Галю жить на родину, в Ростовскую область, город Каменск-Шахтинск, к родителям. Галя  благополучно родила первую дочь Ирочку, а позже  молодые супруги решились и на второго ребёнка. Всё шло к благоприятному исходу, когда Галю отвезли в роддом. Авторитетный пожилой врач осмотрел будущую роженицу: "Здорова, сама родит!" - и забыл о ней. По какому-то поводу у медиков в тот день было «мероприятие» - случилась пирушка, и после неё они все заснули в одном из кабинетов…
          Гале пора рожать, участились схватки, отошли воды – около неё никого нет… Напрасно она кричала, плакала, напрасно другие роженицы метались в поисках медиков – найти их не могли… ВЫСУНУВШИСЬ НА УЛИЦУ В ОКНО СО ВТОРОГО ЭТАЖА РОДДОМА, Галя молила о помощи:
          - Спасите, помогите, умираю!.. – никто не слышал, ночь…                               
Наконец, кто-то из рожениц догадался… вызвать «скорую помощь» в роддом! Те быстро приехали.  Тут нашёлся и врач роддома. На коленях – так гласит легенда – молил он приехавших врачей спасти свою пациентку,  но было уже поздно – Галя умерла в муках с ребёнком в животе… Ребёнка вынули -  может, живой? Нет, он уже задохнулся…
          В гробу они лежали рядом - четырёхкилограммовый парень, не успевший открыть глаза, и его мать с искусанными от боли губами, сгрызенными до основания ногтями… Врача наказали - уволили. Восьмилетнюю Ирочку воспитали бабушка Анна Антоновна и тётя  Лида -  сестра Михаила. Отец Михаил снова женился, он и сейчас жив.Ира выросла, вышла замуж, забеременела, пришла в женскую консультацию - её ведущим врачом должен был стать тот, по вине которого не стало её матери. Она напомнила ему эту ситуацию, и попросила заменить врача. Характер у неё оказался решительный! Создала прекрасную семью. Теперь она у меня в друзьях - Ира Пучкова.
           Своего мужа я тоже привезла из Находки – это Галин родной брат Юра. На то она и НАХОДКА! Тоже привезла к родителям – а куда ещё? Привезла не его одного - вскоре мне предстояло рожать. И этот день настал! Вернее, ночь. Муж с матерью отвели меня к ближайшему роддому – с пол-часа ходьбы по рельсам. Я и сама появилась на свет в этом роддоме вскоре после войны. Это было тёмное одноэтажное типовое железнодорожное здание из старых брёвен, проложенных мхом. В таком же точно здании неподалёку находилась и моя начальная школа. Отапливались такие здания  «голландскими» печами. Ох уж эти печки!..
            Довели меня родные, сдали медикам, муж пошёл досыпать, а мать осталась – на улице, за окном… Была первая половина марта, по-нашему – ещё зима… Схватки у меня всё учащались, поместили меня в предродовую палату. Время от времени  клали на кушетку, смотрели – матка не открывалась, и обо мне опять забывали…
             В палате я была одна. Глубокая ночь… Потом утро… День,.. Вечер… Снова ночь… Снова утро… День… Вечер… Ночь…Опять утро… День… Вечер…Ночь… Три дня бесконечных схваток… Опытная главврач осмотрела меня, и пришла к заключению: "Здорова! Родит сама!" - и ушла в отгул. Я потеряла счёт времени и представление об окружающем… Время от времени за окном мелькало измученное лицо матери – она так и не ушла домой. Потом я узнаю,  что иногда она спускалась в соседнюю котельную погреться, но мне не было ни до кого  дела, я изнемогала от мук, потеряв счёт времени…
             Потом  вцепилась в кровать и стала всерьёз подумывать, как мне просунуть голову между прутьями, чтобы отвернуть себе башку – переносить такую боль я больше не могла! Но голова не проходила ни в этом, ни в другом месте… В окно стучала мать, она что-то кричала… Какое мне до неё дело!.. Я то ложилась, то вскакивала, выглядывала в коридор – ночь… Стонала… Кричала… Мычала…
             А потом… нашла обезболивающий приём! Когда боль доходила до апогея, я подходила к печке – огромной, покрытой чёрными железными листами, прижималась поясницей к её раскалённой стенке… Начинало пахнуть горящей кожей, зато боль внешняя перешибала внутреннюю! И на несколько мгновений мне становилось хорошо… Так было много раз, и от горячей печки моя кровь стала тоже горячей, жидкой, и стала быстрее бегать по артериям и венам! Но кому было до этого дело?.. Никто мне не сказал, что этого делать нельзя, а сама я была молода, глупа, неопытна…
            Наконец,  акушерки поняли: надо что-то делать! Ночь… Меня повели в родовую, и велели лечь на стол.  Сделали какой-то укол…
            - Тужься! Тужься! – кричала акушерка, она лежала на моём животе. Я тужилась, старалась, но силы мои были на исходе. – Тужься! Ребёнок пошёл! – кричали мне. Я и сама ощущала, что пошёл, но сил совсем не осталось, мне необходима была передышка:
            - Затолкайте его назад, я отдохну! – орала я.
            – Тужься! Сейчас ребёнок задохнётся! Показалась головка! Постарайся, милая! – кричали мне. Я старалась, но уже ничего не могла… Сделали надрез... Закричал ребёнок… Кровь хлестала фонтаном! А мне стало вдруг очень-очень хорошо…   ЭТО было блаженство…  Ребёнок?.. Мать? Отец?.. Муж?..  Мне не было до них дела… Какое блаженство… Умирать совсем не страшно…
А на меня орали, требовали не закрывать глаза, хлестали по щекам! Какие грубые люди! Что им от меня надо? Мне наконец-то хорошо после таких пыток… Зачем они суетятся? О чём беспокоятся? Мне же никогда не было так хорошо!  Я погружаюсь в блаженство… Пусть всё скорее кончится!.. Я ничего не хочу – вот оно, СЧАСТЬЕ!..

            Кровь убирали тазиками. Срочно вызвали заведующую, опытного врача – она, по-видимому, проживала в соседних бараках. Вокруг продолжалась суета.     Меня спасли, и сами удивлялись: столько крови потерять - и выжить? Я пробовала объяснить: к свои двадцати трём годам я была Почётным Донором СССР – сдала 70 литров крови! Организм привык к кровопотерям и  быстрому её восполнению -  других причин не видела. Правда, я сдавала кровь с таким энтузиазмом! Тогда я жила в городе Сибай, была  сознательной комсомолкой, даже членом Городского бюро комсомола, корреспондентом, сама пропагандировала донорство со страниц прессы! И хоть с бесплатных доноров положено было брать по 200 мл крови, я умоляла – и с меня выкачивали по половине литра, как с платных!.. А что – это с пальца больно, а с вены – совсем нет… К тому же мне очень нравился один врач с пункта переливания…

            - От вторых родов умрёте! – авторитетно заявила мне врач при выписке, пожилая женщина, которая помогла мне выжить. К сожалению, я не запомнила её имя… Было 15 марта 1970 года…  У меня появилась дочь Таня…  Я решусь родить второй раз только когда она  пойдёт в школу. И рожу очень легко – за три часа и без проблем… уже в другом роддоме, где не было голландских печей… Я поняла их вред со временем, а врачи так ничего и не узнали… Конечно, если бы они больше уделяли внимание роженицам, потерь было бы меньше…

            Наверное, дети при рождении тоже мучаются неимоверно, но кто и когда об этом думал? «Стоит ли родиться в муках, чтобы прожить один год?» - спросили мудреца. «Стоит родиться и умереть в муках, чтобы увидеть ОДИН восход, или ОДИН  заход солнца!» - ответил мудрец. А моя Танечка прожила 18 лет, пока какой-то «золотой» мальчик не въехал сзади на тротуар в городе Находка, когда она возвращалась с подругой с концерта Сергея Минаева и где она гостила у бабушки… Мальчика "отмажут", а дочери не стало... НАХОДКА… Где нашёл, там и потерял…

              На фото рисунок второй дочери Лены, сейчас ей сорок лет.