Хоть убейте, не могу понять!

                Будущие воспоминания о реальных и
                вымышленных событиях и людях      
                сегодняшнего дня
                октябрь 2019

     В сентябре в руководстве страны и народе пошли разговоры о переходе на     четырехдневную рабочую неделю. Я тоже над этим призадумался, потому что всегда работал пятидневками. Признаюсь, мне не удалось понять, с какой стати теперь нам можно и нужно работать меньше.

     К октябрю после трехнедельных старательных размышлений мне стало ясно, что одному мне в этом деле не разобраться. Тогда через интернет я обратился ко всем остальным россиянам с просьбой растолковать   мне замысел четырехдневки. Скажите, если кто понимает, чему тут радоваться? Мне никто не ответил.

    Разъяснений от премьера я тоже не дождался, хотя он первым об этом заговорил и даже поручил Минтруду побыстрее представить свои соображения. Минтруд ненадолго глубоко задумался и подготовил доклад точно в указанный срок. «Надо бы еще подумать», доложило министерство премьеру.

    Как я понял, у ответственных чиновников оставались сомнения. Хотя четырехдневка в общем и целом дело хорошее, как бы чего не вышло. Министерский экспресс-анализ показал, что «резкое обязательное уменьшение продолжительности рабочей недели имеет положительные аспекты, но одновременно несёт в себе риски». Так перед главой правительства и отчитались о проделанной работе. Пусть теперь сам   решает.

     Хотя у меня, как и у премьера, экономического образования нет, мне было понятно, чем мы рискуем. Я давно заметил, что тот, кто меньше работает, делает тоже меньше. Мой знакомый из министерства экономического развития с цифрами подтвердил мои наблюдения. Он сказал, что если вся страна начнет работать четыре дня вместо пяти, то валовый внутренний продукт сократится процентов на двадцать.
    - Значит, у нас всего будет ещё меньше? А как жить?
     - Главное, без паники!  Если перед четырехдневкой на одну пятую повысить производительность труда, то и с тремя выходными мы будем жить не хуже, чем с двумя.

     Легко   сказать! А премьер знает, как это сделать? Я ещё раз перечитал его высказывания и обнаружил, что знает. По-моему, он сделал удивительное экономическое открытие. Производительность труда можно повысить без инвестиций и инноваций, а простым сокращением рабочей недели. В прошлом умные люди так и делали.

    Вот, - сказал однажды Медведев на  Международной конференции труда в Женеве, -  сто лет назад Генри Форд сократил рабочую неделю с 48 до 40 часов и «получил впечатляющий рост производительности труда». Как об исторически более свежем примере он поведал и об одной новозеландской компании. Когда она перешла на четыре дня, то часовая производительность труда выросла на двадцать процентов.

     Правда, у меня были и другие вопросы. Столкнись я где-нибудь с Медведевым, я бы его спросил:
   - Дмитрий Анатольевич!  Все наши президенты в этом веке, то есть вы с Путиным, говорили и продолжают говорить о пятёрке крупнейших экономик мира. Надо, мол, нам туда побыстрее попасть. Так лично я не понимаю, когда и как мы это сделаем, если станем работать на день меньше. Может, хоть сроки сдвинем с 24-го года на попозже, чтобы не получилось, как всегда, когда нам хочется, как лучше?
     Если бы мне когда-нибудь удалось спросить об этом премьера, я бы о его ответе когда-нибудь обязательно написал. Но наши дорожки не пересеклись.

     Независимые профсоюзы четырехдневную идею поддержали, напомнив  при этом  о  правах трудящихся.
   - Сократить неделю можно, но зарплату не трогать - заявили они.
     Раз премьер и профсоюзы думали примерно в одну сторону, то оставалось убедить предпринимателей платить людям за четыре дня, как за пять. Бизнес ничего не обещал, но сохранял спокойствие. Переход не был делом завтрашнего дня. Реалисты предупреждали, что трем выходным в неделю   мы сможем порадоваться только лет через десять-пятнадцать, а не завтра утром.

      У нас во дворе один привыкший к трудностям жизни и хитростям начальства пенсионер высказал свою догадку:
    - Наверху думают сократить рабочую неделю, чтобы не повышать зарплату.
    - Это как?
    - При четырехдневке получится, что за те же деньги ты работаешь меньше. Тогда они будут сверху говорить, что повысили нам почасовую зарплату.

     Однако, не всё упиралось в зарплату. У вас может быть своё мнение, но   по- моему, избыток свободного времени гораздо опаснее, чем   нехватка или изобилие денег. Не все знают, чем заняться, когда нечего делать. Помнится, в одном «четырехдневном» опросе кто-то сказал, что девяносто пять процентов людей будут бездельничать. Им грозят ожирение и невротические расстройства. Бывший Главный санитарный врач России Геннадий Онищенко уверенно предсказал рост пьянства.

     В те годы по алкогольным   показателям в разных рейтингах мы прочно держались в десятке мировых лидеров, но выше шестой черты не поднимались. Насколько я понимаю, при пятидневной рабочей неделе с двумя выходными для выхода на первое место нам не хватало свободного времени.

                __________________