Про туристов

Туристы — они такие туристы.

Во-первых, они суеверные. Невозможно перечислить все приметы, в которые они готовы поверить.

Васе кто-то сказал, что в лесу бриться нельзя. И действительно, никто в лесу и не брился. А Васе не нравилось ходить небритым. Ну не привык он. И вот на шестой день похода он не вытерпел.

- Да идите вы все лесом со своими приметами! Я побреюсь!

И побрился, хоть его и отговаривали. И даже крайний аргумент, звучащий как «если что, то ты будешь виноват», не подействовал.

А утром Васю разбудили недовольные и злые друзья. И заставили рыть ход наружу из палатки, которую за ночь засыпало снегом по самую крышу. Между прочим, в конце мая. Вот и не верь в приметы после этого.

А еще они добрые. На фестивали бардовской песни (см. статью ранее) с некоторых пор было принято брать абсолютно городских девочек. В рамках благотворительности. Не скучать же им дома.

И вот среди палаток прогуливается этакая фря. В белоснежном (или розовом, подставить нужное) спортивном костюме, со слоем косметики на лице и с наманикюренными длиннющими ногтями. А кругом бревна, дымящиеся кострища, топоры, остатки ужина и немытые котелки…

А туристы ведь еще и справедливые. Мы, грят, тебя вчера кормили-поили-развлекали, так будь любезна, котелочек-то помой, а то завтрака не будет.

И идет она грустная к воде с засохшим котелком и вопросом «а как его мыть?»

А ведь туристы — они еще и с чувством юмора.

- Начисто, конечно же.

- И снаружи тоже?

- А то як же ж…

Кто не мыл в ледяной утренней речной воде котелок при помощи песка и прибрежной травы, тот считай, и жизни-то не знал… И вот сидит эта грустная девочка на бревнышке, отмывает столетний нагар на котелке, ногти ломаются, косметика от слез расплывается по лицу, а костюм постепенно становится серым…

Да, чувство юмора и дружеская подначка — это наше всё.

Помню, кто-то сказал однажды, что подсоленная вода закипает быстрее. Действительно, быстрее. Но вся группа весь вечер давилась соленым чаем, потому что спускаться в темноте к воде было лень.

А вот одному французу с этим не повезло. Он приехал посмотреть на красоты байкальских гор. И он-таки на них посмотрел. Но в один из вечеров, перешедшем в ночные посиделки, его как раз и отправили за водой. С двумя огромными котелками. Вы не карабкались с двумя ведрами воды в ночной темноте по склону обрыва вверх, держа фонарик в зубах? А где же еще его держать — руки-то заняты. А фонарик-то — на трех батарейках с фантастическим названием «Элемент-373». Кто не помнит или не знает — погуглите массу и габариты, вам понравится. Не карабкались? А француз сделал это. И даже расплескал не более двух третей набранной воды. Но, выйдя к костру, он уже мог материться по-русски без всякого акцента. А первым его словом было «суууки». Без всякого прононса.

И Коля в горы пошел впервые. И на третий день похода ему сказали, что завтра утром он будет дежурным. Ну - проснуться там раньше всех, развести костер, сварить завтрак. На завтрак - макароны.

- Смотри только, чтоб залипон не получился!

Залипон — это когда макароны при варке слиплись и превратились в кашу. Было у макарон того времени такое свойство. Конструктивная особенность.

- А как?

- Да все просто. Залипон получается оттого, что внутри макаронин мука. Она и слипается. Перед варкой их надо продуть.

Коля засомневался:

- Это же ж замучаешься их по одной продувать…

- А и не надо по одной. Вставляешь между пальцами макаронин по пять, три ряда в каждую руку — и дуешь…

Утром все проснулись от дикого свиста — дисциплинированный Коля продувал макароны. Фьить-фьить. Пауза. Фьить-фьить.

- Блин, Коля, дай поспать.

- Да сами же сказали…

- Да обманули тебя, хватит дуть.

- У, редиски…

Коля матюгнулся, бросил шуметь и скинул макароны в воду. Естественно, у него получился залипон.

Проснувшиеся и наевшиеся друзья ворчали:

- Говорили же тебе, надо продувать. А ты? Эх, чайники, ничего им доверить нельзя…

- Да сами же сказали…

- Нашел кому верить, спать же хотелось.

- У, редиски…