Мишкина деревня

В Проза.ру

Мой школьный товарищ Миша Гуреев имел спортивный разряд по боксу. В лесотехническом институте он пошёл ещё дальше, постоянно участвуя в столичных и общероссийских соревнованиях.
Но, видимо, так любил свою жену, что после учёбы бросил городскую жизнь и поехал за супругой приобщаться деревенской жизни.

Мишке достался там старый деревенский дом, который вполне годился под снос. Но жена Мишкина загорелась мечтой его починить.
Дом этот стоял на завалинке-обваловке, благодаря чему в погребе под полом всегда было на удивление сухо. Даже в весеннее половодье!
Года три искали мастеров для восстановления дома, но городские прорабы и бригадиры не видели смысла чинить пятистенок, которому было более ста лет.

Как-то Мишка признался мне, что ему будет стыдно перед детьми, если он не починит эту избу. А если это и в самом деле невозможно, то он начнёт копать траншею под новый дом. Пусть хоть фундамент детям в наследство останется!
И... начал копать.

В летние месяцы мне доводилось навещать Мишу, который окончательно потерял городской покой, закрутившись в своих новых деревенских заботах. Летом он, в солидарность со всей деревней, бился триммером с новым "мировым злом" - проклятой травой, долыса выбривая и участок и прилегающие к нему пространства. А зимой, уже вооружившись лопатой, боролся с тоннами снега.
Летом приходилось держать непрестанную оборону и от различных непрошеных гостей: мышей, крыс, кротов, медведок, ужей, и даже лис, которые всего за одну ночь утащили у Мишки семь кур-молодок. А когда жена завела козу, дом заполонили полчища мух.
С этой козой появились и другие непредвиденные курьёзы. В отличие от большинства односельчан Мишка вскоре понял, что, трава, оказывается, вовсе не зло, а жизненно необходимая вещь, и что её надо беречь для корма козе. Летом яростное и дружное жужжание бензо-триммеров от края и до края оглушало всю деревню. Но Миша не только перестал траву "выбривать", но и собирал её на корм у соседских заборов.
Каково же было удивление, когда многие домовладельцы восприняли это как личное оскорбление, и, старались "брить" свою траву ещё сильнее. По этой же малопонятной причине доставалось и самой козе: стоило только поставить её на выпас, как тотчас выбегал хозяин участка с жужжащим триммером и коза оставалась без травы...

Однажды, в конце июля, появились у Мишкиного забора два местных потёртых мужичка.  Их немного пошатывало, не то от жары летней, не то от чего другого.
Они громко интересовались, кто мы такие и откуда взялись. Мишка всё объяснил, и, между делом, поделился своим желанием поднять старый дом, починить фундамент. Мужики тотчас отрапортовали, что "они всё могут", только давай деньги. И, желательно, авансом прямо сейчас.
Мишка позволил себе усомниться, в результате чего услышал в свой адрес хриплый крик:
- Да, ты знаешь кто я?! Я - с-с-су-у-ултан!!! Да-а! И вообще, когда я хочу бабу, то своим стоячим х... могу ведро воды подцепить!

Как позже выяснилось, кличка эта была у него вполне верной, потому, что, якобы, имел он в своём доме сразу нескольких неофициальных жён.
"Султан" успевал и с жёнами, и с хозяйством управляться, и ещё бесперебойно пить.

Через два года как то оказались мы с Мишкой в гостях у местного священника. Дом у отца Алексия стоял на спуске к Волге, и когда мы вышли к нему на балкон, то почувствовали себя... пилотами авиалайнера! Перед нами развернулась такая грандиозная волжская панорама, что перехватывало дыхание. Только расправляй крылья и лети!
- Теперь вы понимаете, почему мне телевизор не нужен? Там уже слишком “узкое" пространство, - заметил отец Алексий.
 После молитвы все сели за большой фамильный стол.
Батюшка оказался общительным и гостиприимным, у него всегда были какие-нибудь друзья, прихожане после воскресной службы, а то и просто незнакомые, которых он мог пригласить в гости пообщаться.
И вдруг за обедом мы услышали от него нечто неожиданное.
- Вы не поверите. Вот, на этом стуле сидел сам Диавол.
 От такого откровения все сразу перестали жевать.
А отец Алексий продолжал.
- Вы ведь знаете как сильно пил мой покойный отец? Однажды вошёл он в эту комнату, и видит: сидит за столом некто. И на столе перед этим незнакомцем лежит лист бумаги. Подошёл отец и видит, что на бумаге напечатан какой-то "Договор". Незнакомец вдруг говорит отцу:
- Что ты больше всего хочешь в жизни?
 Отец же ему отвечает:
 - Бутылку, опохмелиться!
 Тогда, сидящий за столом ему и говорит:
 - Подпиши этот Договор и сразу получишь просимое.
 Отец, не задумываясь, взял из стола ручку и поставил подпись на бумаге.
В этот момент в дверь постучали. Невероятно! На пороге стоял приятель с бутылкой в руке... Тогда оглянулся отец на незнакомца за столом, а тот прямо на глазах стал "растворяться" в воздухе... И бумагу с Договором с собой прихватил. Осталась лежать лишь ручка на столе. Так я взял себе за правило усердно молиться за отца. И в память о нём всегда имел особое усердие к образу Божией Матери "Неупиваемая Чаша", так, что со слезами и молитвой взялся за труд написать этот чудный образ для нашего храма.

Но никто не ожидал, что икона эта обретёт более широкую известность. Мне довелось стать свидетелем нескольких случаев необъяснимых историй, которые можно назвать "помощью свыше", ни как не иначе.

 Мишкина жена Ольга решила переложить печь в старом доме. Пригласила мастера-печника из соседней деревни, который, между делом, заявил ей, что дом у неё ещё вполне хороший и даже пригоден для починки. Только мастеров надо найти.
Аргумент у печника был железный: "- В деревнях и не такие дома чинят!"

В районном центре нашёл Мишка бригаду кровельщиков, которые согласились посмотреть дом.
Ребята долго осматривали Мишкины "хоромы", в результате чего дали добро. Ольга была в восторге и сразу отстегнула бригадиру сорок тысяч на материалы. На третий день три Камаза привезли и отгрузили щебень, песок и цемент, потом свалили доски для опалубки и арматурные стержни.

В каждом храме есть свои приходские правила и традиции. Были они и в храме отца Алексия. Например, любимым песнопением у местных бабушек-прихожанок бала песнь Пресвятой Богородице "Заступнице Усердная". Во-первых, потому, что в храме имелся придел в честь Казанской иконы Божией Матери, а во-вторых, появилась новая Богородичная икона "Неупиваемая Чаша", написанная о.Алексием.
Мишка хоть и заходил иногда в храм, но в службы и песнопения не вникал.

В самом начале сентября, спустя всего три дня после привоза стройматериалов, вдруг звонит прораб Михаилу и говорит:
- Дом ваш мы чинить не будем. Передумали. Всё равно он старый и гнилой. Труд неблагодарный. Душа не лежит. Вот, новый строить - куда интереснее. Кстати, траншею в огороде ты уже начал. Предлагаю новый строить. Думай. Завтра утром позвоню. Решай быстро. Нас другие заказы ждут.

Михаил аж побледнел от такого "душа". Материалы уже купили... А на новый дом ему - как до Луны, денег таких сроду не водилось.
Что делать?

Ни днём, ни ночью покоя от мыслей и сомнений не было. Кое как заснул. А под утро, едва стало светать, вдруг ясно слышит, как звучит в его голове знакомое песнопение:
"- Заступница Усердная, Мати Господа Вышняго..." Ласково так, протяжно.
Мишка съёжился от неожиданности и решил "дослушать" пение до конца, потому, что всего его текста даже не знал!Песнопение полностью завершилось, и, началось заново...
 Миша вскочил и сел на кровати. Этого не может быть. Откуда это? 
Мой Ангел не спит в этот час? В любом случае это - добрый знак!

Едва дождавшись девяти утра, Михаил позвонил бригадиру, и, дал команду на строительство нового дома.
За осень залили фундамент и выложили цоколь. На будущий год, летом, принялись за стены. На третий год возводили крышу и кровлю.
Мишка недоумевал. Все расчёты велись по привычной схеме, где сначала оплачиваешь аванс на материалы, а по итогу работы остальные деньги по затратам. И каждый раз конечные затраты точно совпадали с имеющейся наличкой... Рубль в рубль.

Как то после воскресной службы стали мы с Михаилом свидетелями неожиданной сцены.
Отец Алексий уже запер храм и задумчиво шёл по погосту. В этот момент к вратам подъезжает машина, из неё выходит невысокого роста женщина и бежит к о.Алексию. Она столь громко и возбуждённо ему что-то рассказывала, что мы заинтересовались. И услышали поразительную историю, о которой невозможно умолчать.
Сын этой дамы - законченый наркоман. Живут в Москве. Она уже не первый раз здесь, неделю назад она приезжала молиться за сына, с отцом Алексием читали Акафист перед иконой “Неупиваемая Чаша".
Когда поздно вечером вернулась домой, сын встретил её с окровавленными руками. Днём, примерно в полдень, он пытался настойчиво вскрыть себе вены, но необъяснимым образом вены моментально срастались прямо на глазах. Тогда мать поняла, что чудо произошло как раз в момент чтения Акафиста и молитв перед иконой "Неупиваемая Чаша"!
Отец Алексий всё терпеливо выслушал и, перекрестившись, в конце сказал:
- Будем благодарить Господа и Матерь Божию до конца дней наших.

Напротив Мишки, через дорогу жила семья электрика Бори. Они с женой Любашей тоже купили дом, обосновавшись в деревне. У Бори уже был поросёнок и собака ротвеллер. А недалеко от храма жила с семьёй Любашина сестра Галина.
Галя страдала от диабета, но к деревенскому быту была приучена с детства.
Отец Алексий не раз приглашал её заглянуть в храм Божий, но неизменно получал один ответ: "- Мне некогда".

Через два года здоровье у Гали резко ухудшилось. По результатам обследования врачи дали худший прогноз, только тогда Любаша вспомнила о храме.
Галя умирала тихо. И в последний свой день, глядя в стену, с кем-то разговаривала, о чём-то кого-то просила, даже умоляла. Люба наклонилась к умирающей сестре, и, тогда Галя сказала ей последние слова:
- Любонька, вот, стоит смерть. Я так просила её повременить, чтобы мне успеть сходить в храм на Исповедь и Причастие. Но смерть мне ответила моими же словами: "Мне некогда".
С этими словами Галя умерла.

Где-то, в конце сентября, встретил отец Алексий подвыпившего Султана у старой церковной ограды. Батюшка вежливо пригласил его зайти в храм, поклониться чудотворному образу Божией Матери.
Султан ответил, что ему некогда, потому, что завтра у него день рождения, надо готовиться, будет много гостей. Но, постояв в нерешительности, вдруг согласился.
В храме никого не было. Султан, пошатываясь, подошёл к образу "Неупиваемая чаша", сделал поклон, перекрестился, поцеловал икону и ... пошёл покупать водку для праздника.
На следующий день, когда всё было в сборе, достали ящики, откупорили бутылки. Только Султан куда-то пропал.
Сперва решили, что до застолья не дотянул, и уже где-то лежит. Стали искать. Нашли его в туалете: стоит перед унитазом, открывает бутылку за бутылкой и льёт водку в унитаз!
Схватили мужики бедного Султана, решив, что тот совсем свихнулся, заломили ему руки за спину. А Султан кричит им сквозь слёзы:
- Не могу я на неё смотреть! Тошно-о-о!
Так и не взял ни грамма в свой день рождения.

Мишкин отец Николай Владимирович всю жизнь проработал бригадиром в инструментальном цехе. Михаил говорил про него, что отец  - человек "честный до абсурда". И этим многие пользовались.
В середине 90-х, в самый разгар экономического развала и воровства, Николая Владимировича назначили начальником сразу нескольких подразделений. И, поскольку эта ноша оказалась не для его "патологической честности", Николай Владимирович начал планомерно пить.
А когда, наконец, вышел на пенсию, то уже не смог остановиться.
Дело дошло до того, что бывшего начальника нескольких подразделений то и дело приносили домой на плечах его же бывшие подчинённые. Благо было только в том, что Николай Владимирович был по комплекции щуплым и худым, а поэтому не тяжёлым. Но общенародную кличку "наездник", он закрепил за собой основательно.
А ещё Николай Владимирович принялся воровать семейные деньги. Причём, в этом деле проявлял чудеса прозорливости. Жена даже под половицы купюры прятала. Всё напрасно. Нина Анатольевна, как человек религиозный, была убеждена, что мужу в деле воровства денег помогает сам Диавол.

Мишка говорил, что отец сильно изменился, и что ум его явно деградировал.
Были у Николая Владимировича и друзья-собутыльники.
Уходили они в мир иной с стабильной регулярностью. За последний год двое: Саня Воробъёв и в сухую погоду умудрился найти лужу, упал туда пьяной мордой и захлебнулся. Второй, Валера Лаврентьев, сиганул с собственного балкона вниз. Валера не раз признавался, что когда он выходит на балкон покурить, с нижнего балкона выглядывают мохнорылые "соседи" с рогами, и зовут его к себе выпить.

Миша решил помолиться за отца перед чудотворной иконой "Неупиваемая Чаша", сходил на молебен с Акафистом. Результат не заставил долго ждать. Вскоре мама позвонила, что отец перестал вставать с постели. И речь почти отнялась.
Ни словом, ни намёком он ни разу не попросил ни сигареты, ни выпивки. В одно это трудно было поверить.
Врачи диагностировали правосторонний инсульт.
Через год Николай Владимирович согласился Исповедоваться и Причаститься.
Вскоре стали замечать, что его правая нога стала уменьшаться в размере, а пальцы по-немногу темнеть и скрючиваться.
А ещё через год Николая Владимировича не стало. Перед смертью он сказал жене "я тебя люблю", его ещё раз Исповедовали и Причастили.
Мы с Мишкой собственноручно уложили его в гроб.

Почему среди прочих пропоиц он ушёл из жизни так ... по-человечески?
Да, Саня Воробъёв когда-то бил жену и детей, Валерка в своё время неплохо зарабатывал на перепродаже ворованных икон...
А Мишкин отец всю жизнь страдал от своей добропорядочности и честности. Есть тут, господа, какие-то закономерности. Видно, не всё равно как жизнь проводить. Вспомнились мне тогда слова какого-то Оптинского отца о том, что "Бог забирает человека из этой жизни в двух случаях: если душа уже готова для встречи с Богом, или если уже не осталось шансов её спасти".