Царь Алексей Михайлович год за годом 1660

Республика/Королевство Англия.

Реставрация.

Отставка Ричарда Кромвеля не улучшила ни политического, ни экономического положения в стране. Генерал Ламберт по-прежнему контролировал армию, но уже зимой ему  нечем было оплачивать солдатскую верность. Парламент объединился в ненависти к генералу, но не пришёл к единому мнению относительно  будущего республики.  Обнищавший народ всё чаще вспоминал доброго короля Стюарта. Призрак новой гражданской войны грозил обернуться реальностью.

1 января 1660 года, армия Джорджа Монка выступила против диктатуры Джона Ламберта. Шотландский генерал-майор (попросту - наместник) видимо  неплохо заработал на своей должности и смог купить преданность 6000 ветеранов. Переломным моментом в конфликте стало решение Томаса Ферфакса о поддержке Монка.  Ламберт был не в силах  помешать противникам - все его войска разложились и разбежались.

Монк и Ферфакс объявили, что хотят восстановить монархию и призвать на трон сына казненного Карла I — Карла II. Опытные политики осознавали, что без короля Шотландия, Уэльс и Ирландия будут дрейфовать в сторону независимости.

6 февраля 1660 года, союзники захватили Лондон. Ламберт был арестован и посажен в Тауэр (из крепости ему удалось бежать, но реванша не случилось: генерал был разбит и снова заключён в темницу, где окончил свой жизненный путь в 1683 году).

21 февраля 1660 года был распущен Парламент (получивший название Долгого, поскольку правил еще со времен Кромвеля). Одновременно созванный Монком, новый парламент первым делом принял закон, который объявлял недействительными все республиканские правовые акты, принятые после 1648 года. Этот акт фактически объявлял незаконным арест и казнь короля Карла I Стюарта в феврале 1649 года.

В новой обстановке значительная часть депутатов высказывалась за восстановление монархии, поэтому Джордж Монк вступил в переговоры с сыном казненного монарха — принцем Карлом, который находился в Голландии. В завязавшейся переписке, генерал сумел убедить «короля эмигрантов» примириться со случившимися переменами во всех королевствах Британии.

Компромиссный союз между старой (стюартовской) и новой (пуританской) элитами был оформлен на основе Бредской декларации от 4 апреля 1660 года. В ней Карл II обещал простить всех политических противников, боровшихся с монархией. Такие лица должны были в течение 40 дней с момента публикации декларации подписать клятву лояльности новым властям. Декларация провозглашала «свободу нежной совести». Король дал клятву признания действующими всех сделок с недвижимостью, которые были заключены во время революции.

25 апреля 1660 года новоизбранный парламент, в котором пресвитериане и роялисты получили большинство, пригласил Карла занять престол трёх королевств. Одновременно была восстановлена в прежнем составе палата лордов.

 29 мая 1660 года, в день своего тридцатилетия, Карл II триумфально вернулся в Лондон и был провозглашён королём. Формально было решено считать, что он правил с момента казни Карла I. День 29 мая с тех пор официально празднуется в Англии (Royal Oak Day).

Интересно! Майское путешествие в Лондон сына казненного Карла I походило на триумфальное шествие … 30-летний Карл II и его свита скитальцев, разделивших с ним тяготы эмиграции, с удивлением смотрели на происходящее. Та ли это страна, откуда им приходилось не раз бежать, когда непобедимый Кромвель расправлялся с очередным роялистским восстанием? В Лондоне царил настоящий праздник. «Улицы украшены цветами, знаменами и гирляндами. Вино пьем из фонтанов. Лорды, знать в одежде, расшитой золотом и серебром. Громкая музыка. Радостные крики. Толпы народа заполнили улицы. Такого радостного дня нация еще не знала», - так описывал въезд короля в Лондон очевидец событий Джон Ивлин - английский писатель, знаток и ценитель искусств, а также один из личных друзей Карла … Все англичане - «кавалеры» и «круглоголовые» времен гражданских войн, богатые и бедные, представители самых разных религиозных течений - стали участниками небывалой в английской истории сцены примирения и ликования. Все надеялись на лучшее, но не для всех оно наступило [Ивонина Л.И. Придворная жизнь в эпоху Карла II Стюарта./ Вопросы истории. №11, ноябрь 2010, с. 111].

Когда «деньги не пахнут».

Лето 1660 года, государственная казна была пуста, поэтому Карл II благословил создание Королевской Африканской компании для продвижения британских интересов на чёрном континенте. Инициатором сего предприятия стал принц Руперт Пфальцский, который принёс во дворец весть о существовании «Золотой скалы» в далёкой Гамбии. Ажиотаж вокруг африканских сокровищ объединил капиталы вчерашних политических соперников - лондонских банкиров, купцов и воинствующих кавалеров из ближнего круга королевской семьи.

Утку про «Золотую скалу» агенты компании разоблачили сразу же по прибытии на африканский берег. Однако падать духом от случившегося конфуза они не стали, местные условия подсказали им другой весьма выгодный бизнес - работорговлю. Поставщиками живого товара были здешние воинственные племена, которые охотно обменивали рабов на «европейский ширпотреб».

Новосёлы из Англии быстро возвели необходимую инфраструктуру для факторий, куда стекались караваны невольников. Уже через несколько месяцев первые суда, груженые черными рабами, направились в сторону Ямайки, которую англичане превратили в «живой склад», снабжавший испанские колонии дефицитной рабочей силой.
 
Справка! В то время как в Западной Африке в начале 1660-х годов раб стоил 3 фунта стерлингов, в Британской Вест-Индии его продавали за 16 фунтов стерлингов.

Первые сто дней Карла II.

Разрушил «мир насилия».
1 мая 1660 года постановлением палаты общин «Об образе правления Английского королевства» была восстановлена традиционная структура власти: король, палата лордов и палата общин, подтверждена верховная власть короля в церковных делах, восстановлена англиканская церковь и Тайный совет. Крупные торговые и промышленные центры потеряли представительство в парламенте, которое было возвращено «гнилым местечкам» (малозначимым избирательным округам, в которых господствовали землевладельцы) .

Карл II не стал будоражить страну массовыми репрессиями против всех радикалов, «отличившихся» в гражданской войне, но по отношению к тем, кто отправил отца на эшафот поступил предельно строго. Первыми за свои преступления ответили усопшие герои революции. Автор хроники тех событий описал мрачную картину, случившейся символической казни: «Утром трупы Кромвеля, Айртона и Брэдшоу были на санках привезены в Тайберн, потом вынуты из гробов, облачены в саваны и повешены за шеи, и так висели до захода солнца. После того как их сняли, у трупов были отсечены головы».

Суд над «убийцами короля» приговорил ещё сотню человек к высшей мере наказания, но в отношении остальных подозреваемых Карл II проявил милость, позволив им приспособиться к новым реалиям.

Укрепил протекционизм.
13 сентября 1660 г. был издан новый Навигационный акт. Согласно которому «никакие продукты или товары не должны ввозиться или вывозиться из каких-либо земель… территорий… в Азии, Африке или Америке, на каком- либо ином корабле…. Но только на тех кораблях или судах, которые действительно и достоверно принадлежат лишь гражданам Англии или Ирландии». Теперь фактически отменялось равное положение торговцев колоний с англичанами, созданное Навигационным актом 1651 года.

Прекратил бесконечные войны.
В сентябре  1660 года, королевские дипломаты заключили мир с Испанией. По его итогам  англичане сохранили за собой Ямайку - ценный плацдарм в Вест-Индии, который позволял контролировать акваторию всего Карибского моря. В перспективе нескольких десятилетий именно этот остров будет служить главной базой для большого пиратского флота, подрывающего колониальное могущество Мадрида.

Мирный договор с испанцами  позволил королю, опираясь на парламент, значительно сократить численность армии, уменьшив её в десять раз. Тем самым Карл II ликвидировал политическое ядро пуританизма, опирающееся на солдат-ветеранов, а также существенно снизил нагрузку на бюджет.

Наградил за верность.
Примерно 800 роялистам-эмигрантам вернули конфискованные владения, а 3000 роялистских семей получили разрешение выкупить свою секвестированную собственность. Щедро награжден был Джордж Монк: он получил сан рыцаря, титулы графа Торрингтонского и герцога Албермарльского, два баронства в разных графствах, а также придворную должность конюшего и пенсию 700 фунтов в год. «Честнейший Монк» не был допущен к политике — Карл доверял только своему эмигрантскому окружению.


Банкноты на бочку!

Несмотря на внутренние неурядицы английская экономика росла. За годы революции в ней прочно утвердился предпринимательский класс, состоящий главным образом из пуритан. Пуританизм рассматривал торговую деятельность как призвание человека к славе Божьей, а честно полученную прибыль — как его награду. Хозяйственная деятельность, с точки зрения адептов новой церкви, из средства удовлетворения потребностей превращалась в самоцель и религиозную обязанность. Стремление к успеху в бизнесе подталкивало предпринимателей к совершенствованию инструментов рационального хозяйствования: бухгалтерии, платёжной дисциплины, кредитования и т.п.

Скоро обнаружилось, что растущий вал биржевых сделок на Британских островах и за их пределами нуждается в гарантиях определённых субъектов (конкретных людей или организаций), удостоверяющих безупречность исполнения обязательств со стороны продавца и покупателя. Поскольку главным средством платежа тогда было золото, то эту важную функцию доверили ювелирам. Золотые дел мастера стали хранителями накоплений клиентов (вкладчиков) и их поручителями в торговых операциях. Основным документом в подобных расчетах стала квитанция о наличии вклада, заверенная в конторе ювелира.

Строгий контроль банкиров из «золотого цеха» за оборотом бумажных «обязательств» убедил деловой мир в их безопасности, подтолкнув его к постепенному отказу от монетных расчётов в оптовой торговле. К 1660 году значительная часть крупных сделок обеспечивалась квитанциями, что приближало страну к выпуску полноценных банкнот - бумажных денег.


Королевство Франция - Королевство Испания.

Свадьба завершившая войну.

8 - 9 июня 1660 года состоялась свадьба короля Франции Людовика XIV и испанской инфанты Марии-Терезии, дочери короля Испании Филиппа IV и Изабеллы Французской.

Свадьба была пышной и богатой, как и положено бракосочетанию королевских особ. Единственным пикантным моментом этого действия стало нетерпение короля и его желание немедленно исполнить свой супружеский долг. Быстро справившись с обедом, Людовик встал и во всеуслышание заявил: «Что-то очень хочется спать».

Гости  тотчас удалились, оставив новобрачных наедине друг с другом. По этикету французского двора первая брачная ночь царственных особ проходила под присмотром знатных вельмож. Но появление королевы - матери в сопровождении нескольких дворян столь испугало инфанту, что Анна, пожалев юную девушку, пошла на нарушение церемониала. Из спальни удалили всех, предоставив новобрачных самим себе. Только по счастливым глазам Марии-Терезии на следующее утро придворные смогли сделать вывод, что их король не оплошал. Впрочем, никто в этом и не сомневался. Французы чрезвычайно гордились своим мужественным монархом.

Королевство Франция.

Проводы любви.

Июнь 1660 года, сразу после свадьбы Людовик XIV оставил жену на попечение матери и отправился в  в Бруаж, надеясь застать там свою возлюбленную - Марию Манчини. Однако, там её уже не было, поскольку кардинал Мазарини предусмотрительно нашёл для племянницы мужа. Людовик угрюмо бродил вдоль берега моря, а на ночь велел застелить себе кровать, где спала когда-то его возлюбленная. Всю ночь слуги слышали, как плакал всесильный король Франции!

Закат великого кардинала.

В течение 1660 года окружающие наблюдали  физическое угасание всесильного Мазарини. Ему исполнилось всего 50 лет, а он выглядел как глубокий старик, утратив способность к самостоятельному передвижению.  Джулио худел и слабел, но пытался с помощью румян маскировать свои страдания. При этом кардинал  сохранил интеллект, проницательность, терпеливость, способность вести с десяток интриг одновременно, писать или диктовать до сорока писем в день

Королевство Испания.

«Художник истины» оставил бренный мир.

Вся жизнь и творчество Веласкеса были теснейшим образом связаны с семьёй испанского монарха. Не только Филипп IV, но и его старшие дети Бальтазар Карлос и Мария Терезия (будущая королева Франции), его вторая жена Марианна Австрийская и их дети Маргарита и Филипп Просперо – все считали художника за своего. Веласкес был для них хронографом, летописцем семейной и государственной истории, ему же они доверяли важнейшие дела по организации дворцового хозяйства. Может быть поэтому дерзкая выходка живописца, вписавшего себя в семейный круг испанского короля в знаменитых «Менинах», осталась без внимания щепетильного к любым нарушениям этикета хозяина мадридского Алькасара.

Здоровье 61-летнего художника подорвала подготовка к грандиозному торжеству по случаю династического брака: дочь Филиппа IV обручалась с королём Франции Людовиком XIV. От испанской стороны всем сложнейшим процессом подготовки руководил главный королевский интендант и обер-гофмаршал Веласкес. Внезапно он почувствовал себя настолько плохо, что вынужден был возвратиться в Мадрид. Смертельное переутомление выглядело не слишком убедительным объяснением болезни.

6 августа 1660 года после недельной агонии Веласкеса не стало. Он умер в присутствии короля. Филипп IV не смог допустить, чтобы его фаворит отправился в вечность без королевского и дружеского благословения.


Голландия (Соединённые Провинции).

«Золотой век» страны тюльпанов подошёл к концу.

Американский адмирал и геостратег Мэхэн А.Т. в книге «Влияние морской силы на историю» дал подробный анализ источникам экономического благополучия страны тюльпанов : «Голландия держала в своих руках большую часть европейской транспортной торговли и захватила к этому еще со времени мира всю перевозку товаров между Америкой и Испанией и французскими портами, причем общая стоимость ее ввоза определялась в тридцать шесть миллионов франков. Северные страны: Бранденбург, Дания, Швеция, Московия, Польша, доступ к которым был открыт Провинциям через Балтийское море, служили для последних неисчерпаемым рынком обмена. Взамен продававшихся ими там продуктов они покупали продукты Севера – пшеницу, дерево, мед, пеньку и меха. Общая стоимость товаров, ежегодно перевозившихся на голландских судах во всех морях, превосходила тысячу миллионов франков. Голландцы сделались, говоря образным языком, «извозчиками» на всех морях» [Мэхэн А. Влияние морской силы на историю. 1660-1783. М.: Воениздат, 1940, электрон. вариант].

Покуда Испания теснила Англию и Францию на морях и на суше, те благосклонно относились к росту могущества голландцев. Однако, после Реставрации и Пиренейского мира ситуация поменялась. Теперь «европейские финикийцы» встали поперёк планов Лондона и Парижа. В 1660 году наметилась тенденция политического давления тех и других на Амстердам.

Королевство Швеция - Речь Посполита.

Воспаление лёгких губит короля, но спасает прибалтийские государства от потопа.

8 января 1660 года, литовский гетман Михаил Пац принял капитуляцию шведского гарнизона, блокированного в столице Курляндии - Митаве (ныне Елгава в Латвии). Воинственным скандинавам никто не мог помочь, поскольку их король серьёзно заболел.

13 февраля 1660 года, Карл X Густав скончался в Гётеборге от воспаления лёгких. Корону наследовал его 5-летний сын Карл XI. В виду малолетства нового короля страной стал управлять регентский совет во главе с графом Магнусом Делагарди.

Интересно! Менее чем за шесть лет правления, Карл X Густав провел пять войн, под конец восстановив против Швеции внушительную коалицию государств, включавшую две морские державы (Данию, Голландию), Польшу и Габсбургскую империю. В «шведских потопах» погибло 70 тысяч шведов (не считая наемников). Ресурсы государства находились на пределе исчерпания. Швеция вынуждена была отказаться от покорения и раздела Польско-Литовского государства, от претензий на Поморье, Курляндию, центр Норвегии.

23 апреля (3 мая) 1660 года —в Оливе (неподалёку от Данцига) между Речью Посполитой и Швецией был подписан мирный договор, по которому король Ян II Казимир отказался от своих претензий на шведский престол и признал шведское владычество над Лифляндией и Эстляндией. Подписанием Оливского мира завершилась Северная война (1655—1660) больше известная, как «шведский потоп».

Королевство Швеция.

Король-ребёнок снова даёт «стране воинов» мирную передышку.

Внезапная смерть  Карла X Густава оставила Швецию с малолетним королём Карлом XI. До его совершеннолетия страной должны были править регенты из числа высокопоставленных дворян. Соратников почившего короля-воина мало интересовал его царственный ребёнок. В суете придворных интриг про мальчика забыли. К шестнадцать годам Карл еле умел читать и писать, и конечно же слабо представлял, как править страной. Однако у него был характер настоящего короля, что позволило окружающим поверить в него. Он прославился тем, что не любил бумаг, управлял в ручном режиме и добивался высокой исполнительной дисциплины от подданных с помощью кулаков и кочерги.

Покуда Карл XI подрастал, государственными делами заправлял бывший фаворит королевы Кристины - граф Магнус Габриэль Делагарди. Брутальный красавец, покоривший сердца многих легкомысленных дам по всей Европе, расчетливо посватался к невзрачной сестре Карла Густава. Статус дяди осиротевшего монарха обеспечил ему многолетнее бесконтрольное правление в Швеции.

Ветеран всех походов непобедимого Карла Густава прекрасно осознавал, что измотанным шведам нужна мирная передышка. Он приложил немало усилий для нормализации отношений с соседями.

Справка!

Май 1660 г. – с Польшей (Оливе). К Швеции перешла Ливония. Поляки отказались от притязаний на шведский престол.

Июнь 1660 г. – договор с Данией (Копенгаген).

1661 г. – договор с Россией (Кардис).

Миролюбие временщика обернулось для Швеции как положительными , так и отрицательными сторонами. Прекращение военных кампаний позволило уберечь тысячи подданных королевства от гибели и увечий в бессмысленных битвах за химеру «шведской империи». Но, с другой стороны, военная конверсия лишила страну доходов от грабежей и аннексий. Десятки тысяч ветеранов, забывших о том, как зарабатываются деньги мирным трудом, расселились по лесам и долам королевства, сея вокруг себя недовольство политикой новых властей. К тому же, Регентский Совет, стремясь заручиться поддержкой дворян, щедро раздавал им государственные земли, ухудшая положение арендаторов из-за резкого вздорожания рентных платежей. Запас прочности, как у низов, так и у верхов был невелик - лет на десять, но ни те ни другие не стремились к обострению ситуации, до тех пор, пока король не повзрослеет.


Королевство Дания - Королевство Швеция.

«Свой среди чужих. чужой среди своих».

Смерть короля Карла X и последовавший за ней Оливский мир ослабили Швецию настолько, что Дания решила продолжить боевые действия. Однако голландцы (её союзники) не особо хотели добивать «шведского льва» , и датчане с трудом убедили их довести дело до конца.

Возобновившаяся блокада у берегов северного королевства встревожила Англию и Францию, которые опасались чрезмерного усиления Голландии. Двоюродные братья - короли (Людовик XIV и Карл II) быстро нашли общий язык и стали готовиться к экспедиции на Балтику. Региону опять угрожала большая война, но денег на её ведение не было ни у Дании, ни у Швеции.

В патовой ситуации всех выручил дядя датского короля - Ганнибал Сехестед. Опальный губернатор Норвегии когда-то был обвинён в казнокрадстве и отправлен в изгнание в соседние страны. Там ему удалось войти в доверие к королю-эмигранту Карлу Стюарту, а через него получить доступ практически ко всем европейским дворам. Большую часть времени Сехестед проживал в Стокгольме, где к нему все хорошо относились. Однако в годы войны между Швецией и родной Данией изгнаннику с большим трудом удавалось сохранять нейтралитет. Эти усилия позволили ему стать посредником в диалоге между непримиримыми соседями.

Хорошо понимающий интересы всех скандинавских стран, Ганнибал Сехестед сумел склонить стороны к компромиссу. Его важнейшим аргументом в пользу мира без участия лукавых посредников был довод о том, что «легко пригласить дьявола в гости, трудно заставить его уйти».

27 мая (6 июня) 1660 года - Швеция и Датско-Норвежское королевство подписали Копенгагенский мир, по условиям которого Швеции пришлось вернуть Дании Борнхольм, а Норвегии — Трёнделаг. В результате между Норвегией, Швецией и Данией были установлены границы, которые сохраняются и по сей день.

Бранденбург (Священная Римская империя).

«Шведский потоп» посодействовал прусскому возвышению.

Во время правления Фридриха Вильгельма, «великого курфюрста Бранденбургского», малозаметное германское княжество превратилось в европейскую державу. Курфюрст, установив режим абсолютной, неограниченной власти, резко ограничил права сословий и роль сословного представительства, установил жесткую централизацию в управлении, создал постоянную армию, способную к наступательным действиям.

 Проводя гибкую, вместе с тем агрессивную, внешнюю политику, нередко по ходу событий меняя союзников, Фридрих Вильгельм сумел достичь больших успехов, главными из которых были освобождение в 1660 году по миру в Оливе герцогства Пруссии (т. е. Восточной Пруссии) от польской ленной зависимости и провозглашение его суверенитета.

«То, чего курфюрст добился, кроме того, в день подписания мирного договора в Оливе (3 мая), было тогда еще трудно до конца оценить. Однако отныне стало ясно, что великим европейским державам придется считаться с ним как с серьезным партнером. Как суверенный герцог Прусский он теперь далеко превзошел по значению в империи всех прочих курфюрстов. Все зависело теперь от того, позволят ли ему долгие мирные годы осуществить заметное сокращение весьма дорогостоящей армии и сделать возможным слияние воедино разрозненных курфюршеских княжеств, которые вследствие своекорыстных интересов «соправящих» в них сословий испытывали сильные центробежные тенденции» [Глогер Бруно «Фридрих Вильгельм - курфюрст Брандербургский»./ перевод Ф. Силонова., электрон. вариант на сайте: http://silonov.narod.ru].

Венецианская республика.

Модные кружева.

Военное противостояние Республики с Османской империей снизило её доходы от торговли на море, что подтолкнуло предпринимателей к поиску новых источников обогащения. На рубеже XVI-XVII веков в Венеции нарастили производство предметов роскоши. Местные мастера освоили выпуск зеркал, стекла и кружев.

Кружево в эпоху позднего Ренессанса стало самой надёжной валютой, поскольку этот элемент украшения одежды подчёркивал статус её обладателя.

В 1660 году в моду входит гипюр, который представлял собой кружево, которое состояло из шитого иглой либо плетеного на коклюшках сложного узора, изящно соединенного тонкими перемычками.

Орнамент венецианских гипюров был созвучен динамике Нового времени. Возникли традиционные для барокко очень пышные завитки, гранаты, лилии, рельеф контура стал крупным, ажурная сетка стала разнообразнее. Край таких кружев делался теперь почти прямым и, как правило, заканчивался еле заметными зубчиками.

 Чтобы не выдать никому секрет изготовления кружева, правительство Венецианской республики категорически запретило мастерицам с острова Бурано хотя-бы на короткое время покидать город и брать на обучение каких бы то ни было иностранок. Однако, не уберегли: искусители из Франции и Фландрии организовали утечку технологий. А там на волне спроса кустарное производство переродилось в мануфактурное и шедевры были вытеснены шаблонами.

 В итоге алансонское кружево потеснило венецианское кружево. Раздосадованные итальянцы говорили по этому поводу так: «Венецианцы превратили кружево в искусство, а французы в промышленность»

Священная Римская империя - Османская империя.

Поле битвы двух империй вытеснило трансильванские амбиции на обочину истории.

 В Трансильванию вернулся Георгий (Дьёрдь) Ракоци II. Ему удалось свергнуть турецкого ставленника Акоша Барчаи и изгнать османов из страны. Такой поворот событий нарушал планы Стамбула на экспансию Венгрии и Австрии.

Венгры сажают пленных турок на кол.
Великий визир Мехмед Кепрюлю лично возглавил военную экспедицию против непокорного князя.

 22 мая 1660 года в битве под Клужем турки, поддерживаемые крымскими татарами, валахами и молдаванами,  нанесли поражение трансильванцам.  Дьёрдь Ракоци II  получил тяжелое ранение, и вскоре скончался.

Антиосманская оппозиция  объединились вокруг Яноша Кемени, только что вернувшегося из татарского плена. Новый князь обратился за поддержкой в Вену, обещая расплатиться с имперцами территориями. Однако, австрийская армия не спешила переходить к активным действиям, предпочитая маневрировать на границе.

Впрочем такое  поведение можно было объяснить тем, что Леопольд Габсбург понял: одним сражением  войны ему не выиграть. Для длительной, успешной кампании требовались ресурсы и полководец, умеющий одерживать победы. По счастью, такой человек у императора имелся. Звали его - Раймондо Монтекукколи. Итальянский аристократ, за свою продолжительную военную карьеру повоевавший со шведами, турками и французами. Его назначение на пост командующего дало сигнал грядущей серьёзной войне.               

Русско-польская война (Малая и Белая Русь).

Военная катастрофа на «польском фронте» ставит крест на наступательной стратегии России.

Зимой и весной 1660 года полки Ивана Хованского, одержав несколько ярких побед, дошли до Бреста, поставив  под угрозу польскую столицу, до коей оставалось всего 100 верст. Единственным очагом сопротивления против царских войск была крепость Ляховичи, взятию которой препятствовала нехватка стенобитных орудий.

24-30 мая 1660 года, на военном совете, в королевском дворце Варшавы, было принято решение направить войска, высвободившиеся после Оливского мира, на выручку осаждённому гарнизону. Их командующий, воевода русский Стефан Чарнецкий, тут же выступил в поход, поскольку боялся, что противник, заметно оторвавшийся от тылов, получит подкрепление.

 28 июня 1660 года у белорусского села Полонка польско-литовское войско, возглавляемое Стефаном Чарнецким (12 тысяч жолнеров), нанесло тяжелое поражение русской армии князя Ивана Хованского (около 10 000 ратников). Причиной конфузии московского войска стал ошибочный план воеводы Таратуя (прозвище Хованского), который без серьёзной разведки решил сходу атаковать противника. Стороны разделяла река Полонка, поэтому князь приказал поместной коннице форсировать её вброд и атакующими действиями отвлечь польские силы от переправы русской пехоты и артиллерии.

Лихой наскок провалился. Как только конные отряды вереницами стали подбираться к позициям коронного войска, их внезапно атаковали гусарские хоругви, притаившиеся в засаде - в зарослях прибрежного леса. Мощный удар по оголённому флангу русской конницы, застал её врасплох и вынудил искать спасение в бегстве . Гусары, стремясь сокрушить дрогнувшего неприятеля, на кураже перемахнули через речной поток и завязали бой в гуще русских полков. За ними последовали основные силы Чарнецкого. Хованский попытался вырваться из клинча - организованно отойти в сторону поросших лесом оврагов, но его оробевшие ратники плохо слушались команд и продолжали биться каждый сам по себе. Не дожидаясь пока резерв, состоящий из полков иноземного строя, увязнет в безнадёжной схватке, царский воевода приказал отступать.

Ужасные потери (свыше 4000 воинов) вынудили Хованского отвести основные силы к Полоцку, обрекая русские гарнизоны западной Белой Руси (Берестье, Гродно, Вильно) на «жертвенные сидения» в тисках вражеских блокад. Польская победа на берегах Полонки засвидетельствовала переход стратегической инициативы к войскам Речи Посполитой на всей территории Великого Княжества Литовского.

Неудачи Хованского не охладили пыл царя Алексея Михайловича, который указал готовить новое наступление, на этот раз из Киева. Его надежды были связаны с «благонадёжным архистратигом» Василием Борисовичем Шереметевым.

16  сентября 1660 года — около местечка Любар польские войска в союзе с крымскими татарами и козаками Ивана Выговского (около 34 тыс. человек) сошлись в бою с русской армией (14 тысяч человек) под командованием боярина Василия Борисовича Шереметева и малороссийскими козаками (до 10 тысяч человек) наказного гетмана Войска Запорожского Тимофея Цецюры. В ходе упорного сражения ни одна из сторон не получила решающего перевеса, но русский воевода решил отвести свою армию к местечку Чуднову, где надеялся получить поддержку от гетмана Юрия Хмельницкого. Лесистая и болотистая местность не позволяла Шереметеву оторваться от преследующих его противников. Постоянно находясь под давлением татарской конницы, русские полки теряли людей, припасы и веру в благоприятный исход кампании.

Почти одновременно с событиями в Малороссии загорелся фронт в белорусских лесах.

24-26 сентября 1660 года, у села Губарево произошло сражение объединенных польско-литовских войск под началом гетманов Стефана Чарнецкого, Яна Сапеги и польного писаря Великого Княжества Литовского Александра-Гиллария Полубенского с русской армией (25 тысяч человек) возглавляемой князем Юрием Долгоруковым. Упорный бой продолжался целых три дня и не дал окончательного перевеса ни одной из сторон. В октябре соперники вновь померились силами и на этот раз русский воевода оказался сильнее гонористых шляхтичей, заставив их снять осаду с Могилева и откатиться за Днепр. Однако, преследуя ошеломлённого врага, армия Долгорукова оторвалась от тылов и попала в окружение, споткнувшись о контрудар польского резерва.

Безвыходному положению соотечественников посочувствовал бесстрашный Хованский, который предпринял неожиданное наступление в сторону Минска. Реагируя на внезапную угрозу, Чарнецкий и Сапега вынуждены были разжать клещи и выпустить из ловушки долгоруковское войско.

Возможно и на малорусском направлении контрнаступление анти-московской коалиции закончилось бы малорезультативно, но ненадёжный потомок Хмельницкого нарушил клятву верности Самодержцу, испугавшись принципиального боя с польско-татарским авангардом, преградившим ему путь к Шереметьевскому стану.

17  октября 1660 года после короткой схватки, в которой обе стороны потеряли, примерно, по полторы сотни человек, Юрий Хмельницкий предложил князю Ежи Любомирскому заключить мир на основе Гадячского договора 1658 года, предусматривающего значительные привилегии для «козацтва». Польский командующий «привилеи» подтвердил, но решительно отказал в надеждах на «русскую автономию» в составе Речи Посполитой.

Предательство гетмана Войска Запорожского поставило армию Шереметева в критическое положение. Ситуацию осложняло то, что козаки Цецюры, узнав про сговор Хмельницкого с поляками, отказывались воевать на стороне «московитов». Стремясь укрепить дух своего войска, воевода разрешил «пятой колонне» покинуть лагерь.

4 ноября 1660 года русская армия (около 15 тысяч человек) вступила в бой с преобладающими польско-татарскими силами (около 40 тыс. человек), пытаясь прорваться в сторону Приднепровья. Впрочем, мощности удара для разрушения блокады ей не хватило - пришлось перейти в глухую оборону на старых позициях. Помощи ждать было неоткуда, а между тем «от пушечной и гранатной стрельбы теснота была великая. С голоду ратные люди ели палых лошадей и мерли. Пороху и свинцу у них не стало». В таком положении Шереметев продержался еще 11 дней и 23 октября начал переговоры с коронным гетманом Станиславом Потоцким о капитуляции. Условия Чудновского договора предусматривали разоружение остатков армии Шереметева и препровождение её в Путивль под конвоем поляков. Сам Василий Борисович приговорил себя в заложники по всем подписанным им обязательствам, предусматривающим вывод царских гарнизонов из Киева, Переяслава, Нежина, Чернигова и выплату 300 000 талеров контрибуции. Однако польские гонцы, прибыв в эти города, обнаружили, что «шереметьевское слово» в сравнении с «государевой присягой» малозначимо. Воевода Барятинский прямо заявил: «Я повинуюсь указам царского величества, а не Шереметева; много в Москве Шереметевых!»

Получив от ворот поворот, поляки решили расплатиться с татарами живым товаром - безоружными русскими ратниками. Около восьми тысяч человек и сам Шереметев были угнаны в крымский полон [Иловайский Д. И. Отец Петра Великого. М., 1996. С. 216.].

Поражение под Чудновым поставило крест на наступательной стратегии Русского царства. Более того, оно лишилось каких-либо шансов сохранить контроль над Правобережной Малороссией.

И всё же, поляки же не решились штурмовать Киев. В их войске начались волнения, связанные с невыплатой жалования. В результате всего этого королевская армия потеряла наступательную инициативу и отправилась зимовать в Великопольские земли.

 Османская империя.

Пожары меняют облик Стамбула.

24 июля 1660 года в османской столице произошел катастрофический пожар. Он уничтожил две трети большей частью деревянного города. Очевидец тех событий Абди Паша свидетельствовал, что огонь «прошелся по городу, как армия вторжения». По оценкам источников, в результате пожара было разрушено 280 000 домов и погибло 40 000 человек.[Бэр, Марк Дэвид . «Великий пожар 1660 года и исламизация христианского и еврейского пространства в Стамбуле». Международный журнал ближневосточных исследований. 1 мая 2004: 159-181. S2CID 161640738]

Стихия уничтожила значительную часть кварталов у побережья бухты Золотой Рог, где жили христиане и евреи. В огне сгорели 25 церквей и 7 синагог, большой ущерб был нанесён строительной площадке, на которой возводилась гигантская мечеть Ени-Джами.

Великий визирь Кепрюлю Мехмед-паша предложил членам дивана воспользоваться случаем и урезать площадь районов, заселённых «неверными». Освобождённые таким образом территории раздали семьям османской знати, которые захотели побыстрее достроить руины мечети-долгостроя (заложенной ещё при султане Мехмеде III 63 года назад). Настойчивость новосёлов объяснялась не только их набожностью, но и тем, что для нормальной жизни в новом квартале требовалась инфраструктура (школа, больница, баня, рынок). В проекте данного храмового комплекса всё это было. Оставалось только сдвинуть дело с мёртвой точки: найти деньги и озадачить подрядчиков.

Ревизия объекта выявила, что из всех уцелевших помещений наиболее пригодными для дела были рыночные павильоны. После небольшого ремонта туда заселили торговцев пряностями. Поскольку местная кухня без специй немыслима, то новый базар, названный обывателями Египетским, сразу стал популярным местом для всех горожан. Бойкая торговля не только обогатила торговцев, но и существенно пополнила казну. На деньги, вырученные от «пряного промысла», правительство всего за три года смогло восстановить и достроить весь храмовый комплекс, ставший одним из архитектурных символов османской столицы.

Русское царство.

Патриарх губит «Симфонию Царства и Церкви».

В феврале 1660 года в Москве был созван Поместный Собор, который постановил лишить Никона чести, архиерейства и священства, а также начать процедуру избрания нового патриарха. Против вынесенного опальному патриарху приговора восстал авторитетный иеромонах-грекофил Епифаний Славинецкий, доказывавший, что по каноническим правилам добровольно отрекающийся от власти архиерей не может, без вины и суда, лишаться права носить сан и служить по архиерейскому чину. Сам Никон настойчиво заявлял, что он оставил престол, но архиерейства не оставлял, что благодать, дарованная ему при поставлении в патриархи, по прежнему остается при нем и что только он, а не кто-либо другой, может передать ее своему преемнику. Кроме того, значительная часть иерархов и верующих считала собор, созванный царём без благословения патриарха, нелегитимным.

Государь Алексей Михайлович не решился утвердить противоречивый соборный приговор, поскольку опасался углубления раскола в среде духовенства.

Поволжские пираты.

Летом 1660 года  османы практически закрыли донским казакам путь в Азовское и Черное моря, поэтому голытьба, живущая с набегов, устремила свои взоры на Волгу. Их целью стал грабёж царских и купеческих караванов, а также разор рыбных промыслов.

 Московские власти требовали от войска Донского усиления борьбы с казаками-разбойниками. Казачья старшина не проявляла особой настойчивости в борьбе с казачьими разбоями, т.к. зачастую донские старшины и домовитые казаки тайно участвовали в этих экспедициях на правах организаторов и финансистов. Казаки были убеждены в своем праве на грабеж «иногороднего» населения.

Хлеб всему голова!

В октябре  1660 года царь Алексей Михайлович издал именной указ, повелев  у спросить купцов и прочих причастных к хлебному делу людей, отчего цены в Москве и других городах так высоки. А главное — как «хлебу учинить цену мерную», то есть низкую.

На собранном совещании торговые люди высказывали свое мнение, не очень-то и чинясь. Они объясняли, что недород хлеба произошел не столько из-за погоды и прочих напастей, сколько из-за нехватки работников и лошадей, угнанных государством на войну. А ещё винили винокурни за то, что те  переводили годное для муки зерно на солод. Главными татями все считали  перекупщиков, пытающиеся извлечь выгоду из хлебного недорода.

Алексей Михайлович войну не прекратил, от водочных доходов не отказался, но кое-что попытался исправить.

Прежде всего Царь издал указ о том, чтобы излишки хлеба из городов и весей были немедленно отправлены в Москву и продавались по разумной цене, без ожидания сверхприбылей «под страхом торговой казни без пощады», что означало битье кнутом на площади до смерти. По всей видимости, с помощью этой меры и, возможно, реквизиций остроту проблемы удалось снять.

Сибирская одиссея Аввакума подошла к концу.

В 1660 году тунгусы, жившие на берегах даурской реки Ингоды, восстали против алчных «лоча» (прозвище русских колонистов), собирающих с них ясак по два-три раза в год. Воевода Афанасий Пашков предпринял несколько карательных акций, но тем самым лишь раззадорил туземцев, которые осмелели, увидев малочисленность его сил. От полутысячного войска, пришедшего с Пашковым в Забайкалье, осталась едва ли сотня. Все остальные погибли в боевых стычках с аборигенами, умерли с голоду и от непосильной работы, позамерзали в студеные зимы и разбежались. Никакой реальной силы для решения Амурской проблемы несостоявшийся даурский воевода уже не представлял. Все эти обстоятельства побудили Пашкова перебраться в Иргенский острог (поближе к Байкалу) и там дожидаться прибытия подкрепления.

«Слава» о перегибах воеводы-землепроходца дошла до Тобольска, а там сочли необходимым известить Сибирский приказ о служебном несоответствии Афанасия Филипповича. В Москве к сему докладу отнеслись серьёзно и уволили даурского деспота, поменяв его на сына боярского Лариона Толбузина. При этом новому назначенцу значительно урезали полномочия, утвердив его лишь в чине «приказного человека забайкальских острогов». Однако пересменка в столь дальних краях дело непростое - новому хозяину Даурии нужно было набрать в поход людей, обеспечив их оружием, провиантом и инвентарём для обустройства на новых местах. Запрягали в Тобольске долго, поэтому новости о смещении Пашкова, а заодно и о прощении Аввакума (после Поместного Собора), обитатели Иргенского острога узнали от торговых людишек, прибывших с хлебным обозом из Братского острога. Лишь весной 1661 года, когда слухи превратятся в явь, опальный протопоп оставит в дневнике короткую запись: «Перемена ему пришла (Пашкову - примечание автора), и мне грамота: велено ехать на Русь».

Цинская империя (Китай).

Цины стремятся к господству на море.

Полному успеху маньчжуров в борьбе с разрозненными силами минского сопротивления на юге препятствовала слабость их военно-морских сил. Потомки кочевников были непобедимы на суше, но бессильны на просторах морей. Стремясь, как-то решить эту проблему, власти новой династии напрягли вассальную Корею, однако подневольные моряки из «страны утренней свежести» воевали спустя рукава. Пришлось создавать свой боеспособный флот. Его основой стали трофеи, захваченные Цинами в приморских городах. Возглавили наспех подготовленные корабли военные специалисты из командного состава развалившегося минского флота. Первые морские баталии маньчжуров с эскадрой непобедимого пирата Чжэн Чэнгуна закончились громкими поражениями, но они же показали, что выучка и слаженность моряков под желтыми флагами с синим драконом заметно выросли.

Созданный «флот восьми знамён» не стремился к быстрому завоеванию контроля над открытым морем. Его приоритетной задачей стало укрепление береговой обороны материкового Китая и отсечение пиратских сил от возможного взаимодействия с вождями минского сопротивления.

 Тактика вытеснения Чжэн Чэнгуна из южных провинций сработала. Пиратский адмирал после утраты нескольких гаваней вынужден был начать борьбу с голландцами за остров Тайвань.

Бразилия (Португальская колония).

«За нашу кашасу!»

Успешное развитие производства сахарного тростника в южноамериканской колонии породило культуру производства крепкого горячительного напитка - кашасы.

Португальские власти решили, что бразильское самогоноварение подрывает экономику отечественного виноделия и объявили ему войну. В ход пошли высокие налоги, а потом и тотальные запреты.

Терпению бразильцев пришёл конец. В 1660 году в окрестностях Рио–де–Жанейро вспыхнуло первое  антиколониальное восстание. Одним из его лозунгов было «За нашу кашасу!», а среди руководителей были оставшиеся не у дел самогонщики. Восставшие нападали на колониальных чиновников, грабили их дома, а 8 ноября даже овладели губернаторским дворцом и захватили в плен вице–губернатора; губернатор к тому времени уже бежал в Сан–Пауло.

Через несколько месяцев губернатор возвратился, и не один, а с войсками. Восстание было подавлено, а его зачинщики – повешены. Но тут в Португалии поняли, что, пожалуй, они перегнули палку. Остановить нелегальное производство народного напитка в бразильских субтропиках было невозможно, поэтому возник план разрешить его продажу на условиях обязательных акцизных платежей в казну.

13 сентября 1661 года королева-консорт Луиза, регентша безумного короля Альфонсу VI,  отменила непопулярные законы,  уволила колониального губернатора и вернула на столы бразильцев жгучую кашасу.

Справка! С недавних пор (с 2009 года) в «стране пальм» был официально провозглашён Национальный день кашасы. Его праздничные мероприятия не только рекламируют достоинства бразильского самогона, но и воскрешают память о борьбе первых колонистов за экономические свободы.