Пролог

Сильвия Макларистер, дочь еврейского банкира Берга Макларистера, переехавшего в Англию из Германии в 1527 году, в 17 лет была изнасилована на улице бродягами и родила сына Генри, который впоследствии порвал все связи с мамой, отрекся от неё, крестился и служил сержантом в королевской гвардии. Что с ним стало — неизвестно. Потом Сильвия родила ещё двоих детей: Алейну и Тома. Том вырос прилежным мальчиком и также покинул мать, а после Гринстоунского процесса, узнав всё про свою родительницу,— ушёл в монастырь. Алейна вышла замуж за одного джентри по фамилии Джонсон и прожила с ним до конца дней, не раскрывая своему мужу, кто её мать. Она всегда говорила, что родители умерли, когда она была младенцем. Правда, и отца Алейны тоже никто не знал. Есть подозрение, что им был пастор Гринстоунского прихода Алоизий Дутон. Как известно, Сильвия была в вечном противостоянии с другой мастерицей предприятия «Лучшая одежда Гринстоуна» — Катрин Памли.

Но, однако же, Памли сожгли на костре, а вот Сильвию — только повесили. И это всё именно потому, что на суде та выдала инквизиторам информацию на всех и вся в предприятии, включая даже на свою лучшую ученицу — Энни Керриган.

До конца жизни Сильвия оставалась абсолютно безграмотной. Её точный возраст на момент смерти не известен и варьируется в диапазоне от 60 до 75 лет. На лице у Сильвии действительно было несколько десятков бородавок, и тюремный художник это запечатлел. Она была невысокого роста сгорбленной старой женщиной, очень некрасивой, с упавшей грудью и широкими бедрами. Взгляд у Сильвии был проницательный, буквально прожигающий того, на кого она смотрела. Неподвижные неморгающие глаза. На коже у Сильвии (сохранился один рисунок её тела, обнаженного по пояс) было несколько татуировок, в том числе с изображением женщины в огне на спине под левой лопаткой, а также Амура, пронзённого своею же стрелою,— на плече.

 


Теперь о детях Сильвии.

Мальчики Генри и Том, как известно, пропали из поля зрения исследователей практически сразу. Оба они не оставили никаких потомков: один умер на службе в королевской гвардии, другой — в монастыре. Оба также крепко ненавидели и презирали свою мать, что, кстати, весьма любопытно для мальчиков. Алейна на любой вопрос о её матери либо молчала, либо выдавала традиционную версию: «Скончалась моя матушка от четырёхдневной лихорадки в год 1561». И у Алейны было потом трое детей: два мальчика и девочка. Мальчики и тут нас никак не интересуют, а вот девочка, Джулия, любопытна тем, что была сожжена как ведьма в 1641 году в Локшире. На допросе она призналась, что действительно является внучкой Сильвии Макларистер, всегда знала и даже гордилась этим. На этом информация о потомках знаменитой Бордавочницы на время пропадает, пока в 1695 в Лондоне с гастролями не появляются некие Бухгамберги — владельцы провинциального цирка, иллюзионисты и маги. Их семейной особенностью было всегда тату: «Амур, пронзённый своей стрелою» на левом плече, причём у всех в семье, независимо от пола. Этим тату они как бы признавались, что имеют родственную связь с Бородавочницей. У всех Бухгамбергов были те или иные способности к психокинезу, но уровня своей прародительницы никто из них так и не достиг. Жили они всегда в своем цирке и гастролировали по стране, вели себя крайне осторожно и очень осмотрительно, не привлекая внимания властей. Род Бухгамбергов связан также с родом Дэниела Хьюма — самого известного американского иллюзиониста XIX века. Любопытно, что в семье Бухгамбергов не отрицалось их родство с Сильвией Макларистер, но при этом никто никогда не говорил, что она была казнена через повешение по соглашению с трибуналом (сдала всех своих). Говорили, что их великую прародительницу сожгли на костре.

 Ну, ведьм в Великобритании в XIX веке на кострах уже не сжигали. Напротив, ведьмы, медиумы и колдуны внезапно стали весьма популярны, а увлечение аристократией всякими демоническими или паранормальными штучками, равно как всякими каббалистическими или оккультными трактатами, было почти поголовным. Бухгамберги могли не бояться, что их потащат на допросы в Святую инквизицию и будут там расспрашивать, как они наводят порчу на людей или могут ли сотворить бурю. Теперь они были на коне и весьма процветали. Их род и сейчас занимается цирковым и игорным бизнесом и владеет несколькими небольшими казино, в том числе в Лас-Вегасе и в Монте-Роза.




Но не они на самом деле были потомками Сильвии, а совсем иные люди. И жили эти люди в Польше. Это прямые потомки Джулии Джонсон (сожжённой в 1641 году) некие Лушневские, давшие свое ответвление по женской линии, которое вернулось в Великобританию в 1862 году с фамилией Хорбач (ударение на первый слог), или, уже в польском варианте,— Горбач. Прежде всего это были Клара Хорбач и Артур Хорбач (который вскоре умер от малярии) и другие. Двести лет их семья скрывала свою родственную связь со знаменитой Бородавочницей, пока это не утратило своего смысла. Когда они раскрылись, то их сразу приняли во все возможные ложи и сообщества, где они в качестве доказательств своего «великого происхождения» представили несколько вещей Сильвии Макларистер, в том числе и большую рукописную книгу, подписанную «Эл. Паттерсон», по чёрным мессам и тёмной магии. Эту книгу видели Элифас Леви и Елена Блаватская. Анри Папюс также вскользь о ней упоминал. Однако никто не знал, кто автор этой книги, вплоть до 1946 года, пока на аукционе не всплыла знаменитая тетрадь кардинала Федерико Альбертини, посвящённая Гринстоунскому процессу.

Да, действительно, автором книги была та самая Чёрная Лиза,— бессменный руководитель предприятия «Лучшая одежда Гринстоуна», ведьма и отравительница. И было одно свидетельство, что эту книгу видели у Джулии Джонсон. Естественно, сама Сильвия Макларистер ничего не могла написать, поскольку была безграмотна, но снабжала свою патронессу объёмной и весьма интересной информацией.

Тут уже не Сильвия училась у Чёрной Лизы, а скорее,— наоборот. Эта книга является стопроцентным доказательством родственной связи рода Хорбач с Джулией Джонсон, внучкой Бородавочницы.

 А вот Бухгамберги, скорее всего, к роду гринстоунской ведьмы никакого отношения не имеют и являются на самом деле потомками Сесиль Пейдж,— той самой, что открыла ворота королевской гвардии в 1573 году. Именно эту связь и установили потом исследователи.



Любопытное свойство всех Хорбач: женщины, выходившие замуж, никогда не меняли своей фамилии, сохраняли девичью. И дочери их всегда сохраняли фамилию матери. Клара Хорбач родила Джулию Хорбач в 1873 году, та родила Элизабет Хорбач в 1894 году, та, в свою очередь,— Алоизу Хорбач в 1914 году. Далее идут: Элеонора Хорбач, Джоанна Хорбач, Ольга Хорбач (родившаяся в 1962-м) и, наконец,— снова Элеонора Хорбач, мать Беатрисы Хорбач, которая сама родилась в 1984-м, а свою дочь явила на свет в 2010-м.

Таким образом, в 2017 году юной Беате было всего семь лет. Девочка росла очень стройной, красивой, черноволосой, с правильными чертами лица и доброй улыбкой. С очень яркими глазами и немигающим взглядом. Любопытный инцидент случился в 2018 году. Однажды, когда на перемене её ударила по лицу одна воспитательница в школе, юная Беата не стала подавать в суд, на что имела полное право. Однако через пару месяцев учительница вдруг внезапно заболела и умерла от острого воспаления в брюшной полости. Но не думаю, что это связано как-то с Беатрисой, которая росла очень добрым и весёлым ребёнком, увлекалась гаджетами и вела свою страницу в Инстаграме, посвящённую путешествиям по миру, разным странностям и диковинкам, уникальным местам, а также игре в бридж. При этом Беата во время своих путешествий не стеснялась фотографироваться в купальнике, правда, всегда закрытом.

В 2026 году произошёл ещё один любопытный эпизод, связанный с первым бойфрендом Беаты Дьюком Деймоном,— начинающим программистом из Кембриджа. Молодой человек резко порвал со своей пассией и начал цинично шантажировать, что выложит в Интернете её обнаженные фото. В качестве затравки он даже представил одно такое «свидетельство» на суд. Там стримерша Беата сидела спиной и боком к зрителю на краю яхты без купальника и, улыбаясь, романтично смотрела куда-то в сторону моря. Были видны её ягодицы и левая грудь. При этом на спине у девушки под левой лопаткой поклонники разглядели небольшое тату «Женщина, горящая на костре». Дьюк снабдил свой поступок следующим комментарием: «Все вы знаете Присциллу Деад, но знаете ли вы её так, как я? Она корчит из себя недотрогу, а на деле паршивая…» и дальше следовало нецензурное слово. Беата отреагировала на это снисходительно: «Я всегда знала, что Дьюк — большой шутник, но я не буду с ним судиться. Я запомню всё самое лучшее, что было между нами. Ведь помнить зло — это удел убогих».

«Френды» восхитились мужеством Беаты, и тут же отметили, что у неё прекрасная фигура и очень белая кожа. Один афроамериканский поклонник даже предлагал лично встретиться с Дьюком и забрать у него остальные снимки, но этого не потребовалось. Тогда же, в 2026 году, Дьюк Деймон внезапно умер от паранеопластической пузырчатки,— сгорел буквально за месяц, превратившись во что-то совершенно не похожее на человека, страшное и ужасное, и больше никаких фотосвидетельств от него не последовало. Врачи были поставлены в тупик, как молодой человек умудрился подхватить такую редкую болезнь. Самое любопытное, что указанный выше афроамериканский поклонник также спустя пару месяцев умер от той же страшной и крайне редкой болезни, на что Беатриса грустно заметила: «Смерть и бывших друзей, и настоящих всегда заставляет скорбеть».

Вскоре эту нелепую историю забыли, но внимательных поклонников инстаграм-дивы заинтересовало: что за тату у неё на спине? Беатриса на это ответила: «Это старое тату. Его сделала мне моя мама. Она говорила, что оно оберегает от порчи и злых мыслей плохих людей. В конце концов, мы все страдаем от негатива. Так мама защитила меня в своём понимании». «Френдам» Беаты это тату очень понравилось, и некоторые даже попытались набить себе подобное. Ник Беаты в Инстаграме, как указано выше, был «Присцилла Деад». Беатриса говорила, что выбрала этот ник, потому что звучит «ну очень круто!» и напоминает ей о «Пиратах Карибского моря». А в 2027 году её страница в Инстаграме внезапно закрылась, просто пропала в один момент, буквально как не бывало. Подписчики, которых к тому времени было примерно 380 тысяч, были сильно расстроены, почти шокированы таким исчезновением. Стоит заметить, что пропавшая страница собрала к этому времени порядка 127 млн лайков. Многие стали спрашивать, не видел ли кто Беатрису Хорбач в жизни, даже создали отдельный сайт для её поиска.

Но их расследования ничего не дали, поскольку даже те, кто её знал вживую, пожимали плечами и отвечали, что она «просто пропала, ушла однажды и не вернулась». Лишь только один «френд» внезапно вспомнил, что видел, как она покупает билеты для поездки… в Россию. Другой отметил, что пару раз наблюдал её среди готов, но что она там делала — не имеет представления. Оба этих свидетеля скоро тоже умерли, а Инстаграм-ник «Priscilla's Dead (traveling the world with a dead girl)» канул в Лету.



Весьма банальная татуировка «женщина на костре» на самом деле никак не связана ни с каббалистикой, ни с сатанизмом, ни с инквизицией.

Сильвия однажды сказала Анне Керриган, что это тату просто символизирует, что с ней произошло в юности: групповое изнасилование. «Я была как в огне и пережила такое, что и врагу не пожелаешь. Только ты одна меня понимаешь, маленькая девочка» — эти слова приводятся в книге «Новые знания рода Адама и Евы» Элизабет Паттерсон (той самой). Тату нанесено чётко в районе сердца под левой лопаткой, что означает «жестокость людей разбила мне сердце». Тату «Амур или ангел, поражающий себя самого своим луком» означает «дети ненавидели меня». И действительно, все дети Сильвии Макларистер отреклись от своей матери. Верной ей осталась только внучка Джулия.

К слову, все до единого одиннадцать мужчин, участвовавших в изнасиловании Сильвии Макларистер, впоследствии умерли при странных обстоятельствах, один за другим в течение одного года.



Итак, Беатриса Хорбач, она же «Присцилла Деад», внезапно исчезла. Просто испарилась с концами: вот — есть, вот — нет. Это случилось за три месяца до её «совершеннолетия». Почему в кавычках? Совершеннолетие у любой ведьмы свершается в семнадцать лет, тогда же она достигает предельного уровня своей силы. Потом, как бы она ни старалась и какие бы обряды ни проводила… всё тихонечко плывет под горку. И к концу жизни это — не летучая бесноватая бестия, а дряхлая старуха, чаще всего утратившая силу, а заодно и молодость (ведьмы стареют намного быстрее обычных женщин), но сохранившая при этом бесчисленные знания, которые и становятся её истинной силой. Знания. А сила — только помощник знаний, дающий им приложение. И ещё…

— Ведьма — это женщина, которая много знает и всегда свободна,— задумчиво произнесла Беатриса Хорбач.

— Есть и третий фактор, дорогая Бета,— услышала она за спиной голос матери.

Девушка развернулась к своей родительнице и пояснила:

— Да, я помню об этом. Но вряд ли это то, что мне пригодится.

Элеоноре Хорбач по паспорту было сорок два, но на вид… меньше пятидесяти не дашь.

— Мам, как ты думаешь, сколько из этих самых моих «френдов» мысленно раздевали меня каждый день? Сто или двести тысяч? Ты даже не представляешь, какие мерзкие фотошопы я находила! Как это вообще людям приходит в голову? Как здорово, что наконец уничтожила эту мерзкую страницу! И как хорошо, что эти ублюдки не знают, где я.

— Девочка, всё это тебе нужно было для взросления, и больше ни для чего. Кстати, Дьюк тебя жутко спалил…

— Я знаю. Билл Гейманг из Флориды переправил мне его фотоаппарат и телефон… Ну перед тем, как умер. Дьюк, кстати, спалил всего одну тату, а у меня их три. Если бы он выставил остальные фото…

— Я же говорила тебе, милая Бета: не доверяй мальчикам и никому из мужчин. В этом совсем нет необходимости.

Беата задумалась внезапно о другом.

— Мам, а почему ты сделала только три тату, ведь у прародительницы их было четыре? Почему ты не хочешь добавить «проклятого ангела»?

— Время не пришло, девочка моя. Пока…— И старая ведьма внезапно закурила.

Тут надо остановиться на описании места, где они находились. Это был самый дорогой в Париже хаммам с гигантским мраморным столом и круглым залом площадью в 200 квадратных метров. Наши ведуньи сняли его на полдня, не задумываясь и выкинув порядка 22 тысяч евро. Но что им до этих денег, ведь всё определяет не сумма счета, а его порядок… Когда у тебя в кармане только сто рублей, то трата в десять копеек тебе кажется немыслимой дороговизной. А когда тысяча — то этот гривенник условно превращается в полушку. Нынешние гости хаммама располагали сотнями миллионов долларов — наследством всех почивших мужчин.

— Да, дорогая, всё так. Эти дураки Бухгамберги всегда ставили себе по две, даже не понимая подлинного смысла такого боди-арта. «Проклятого ангела» на плечо и свастику на правую ягодицу. Про эти две они прознали, а две других… А две других знали только мы.— И мама, улыбнувшись, наклонилась и поцеловала свою дочь в щёку.

Дочурка тоже улыбнулась и, небрежно скинув с себя «покрывало», направилась окатиться холодной водой, предоставив маме возможность полюбоваться своим произведением со стороны. Элеонора с восхищением и нежностью разглядывала полностью обнажённое тело дочери. У Беаты была прекрасная фигура, которой могла бы позавидовать и супермодель: стройные, как у мраморной статуи, ноги-струны, красивые каплевидной формы ягодицы, плавно и нежно перетекающие в узкую талию, затем подъём по спине по идеальной академической пропорции. Узкие плечи — точно такие, какие должны быть при её росте… Всё это завершала длинная и очень красивая шея.

Девочка получилась хоть куда! Жалко, что безвременно почивший папа не увидит результатов своих многоночных трудов. Но стоит ли об этом сожалеть? Папа сделал своё дело, папа может уходить… Забросил семя, родил прекрасного ребёнка — и… свободен! Так всегда поступали женщины из рода Хорбач. А если обременявший даму своей настырностью и наглостью молодой человек не желал следовать традиции, то он отпускался на волю немножко иным способом: иголкой в сердце или самым любимым блюдом. После чего женщины рода Хорбач некоторое время грустили, оплакивая такую преждевременную потерю, и всегда помнили о своём спутнике жизни только самое лучшее.

В роду Хорбачей не любили излишне требовательных мужчин. Теперь Элеонора наслаждалась, разглядывая свой безупречный шедевр, и при этом немного грустила, думая о скоропостижно скончавшемся десять лет назад Поле Карпинском, биржевом маклере и миллионере из Квинса. Грустила о том, какой он был красавец, какое у него было мускулистое атлетичное тело, неистовая сила между ног, и как он носил, её, Элеонору, на руках сразу после секса! Всё это теперь словно плавно перетекло в милую Беату, а ненужное… развеяно по ветру после кремации.

«Ах! — подумала про себя Элеонора.— Как хорошо, что мы имеем возможность помнить о мужчинах только самое лучшее».

— Мам, кстати, почему мы носим фамилию Хорбач? Ах-х-ха-а! — Беата окатила себя водой, застыла, как от судороги, поморгала ресницами, пришла в себя и стала разглаживать руками нагое тело, прежде всего бедра, колени и голени.

— Бета! Наша прародительница никогда не была Макларистер. Её папа стал «макларистер», когда переехал в Англию. А так он — Берг Хорбач. Жид из Роттердама. Подонок и тварь. Ну ты помнишь. Он предал прародительницу, когда та стала ведьмой, и даже посоветовал шефу полиции скормить её псам…

— Мам, надеюсь мне такое «посвящение» не потребуется?

— А разве Дьюк?

— А Дьюк только мацал меня и фотал как хотел, везде и как хотел. А я вообще ни разу не видела его голым. Я даже не знаю, был ли у него член. Купал меня в ванне, делал массаж… устраивал фотосессию… сначала в купальнике, потом — без. А я…— Тут Беата повела рукой в воздухе.— Видимо, у мужиков своя магия… Не хочу вспоминать эту мерзость! Полагаю, что ему в аду так же тепло, как в Майами… Наверное, мам, он был педик!

— Я не думаю, что он был педик, тут другое. У мужиков это называется «моральное изнасилование». Он наслаждался тем, что видит тебя голую, а ты его — нет. Имел морально саму «Присциллу Деад». Впрочем… он уже получил по заслугам.

— Да, конечно! — радостно произнесла Беата, и глаза её на секунду засияли дьявольским блеском.— Хотя работать руками он, конечно, умел. Буду помнить лучшее. Так что, мама, я по-прежнему невинна…— Юная ведьма задумчиво посмотрела на результат взвешивания,— как вчера родившееся дитя… Интересно, можно ли залететь от фотоаппарата?

— Полагаю, что нет, Беттик! Да, действуй только так! — согласилась мать.

Беата развернулась и пошла назад к столу, а старая ведьма в результате получила возможность разглядеть красоту своей дочери спереди. И хотя она и так уже видела это ранее сотни раз, но все равно про себя отметила, что сколько бы «френды» Присциллы Деад ни клеили к провинциальным шлюхам её голову, их представление о первоисточнике оставалось перманентно неандертальским. Беата была в тысячу раз лучше любых их похабных фантазий. Девичьи едва раздвинутые скромные плечи, аккуратные грудки каплевидной формы и третьего размера, гладкий животик с ямочкой пупка, красивая ровная причёска на интимном месте и маленькие колени. Мечта любого художника или фотографа!

Тем временем Беата вернулась к столу и села на итальянский мрамор, завернувшись обратно в простыню, как в тогу.

— Ну как, Бетти? Довольна результатом? — спросила Элеонора, погладив ребенка по голове и пушистым, после купания длинным волосам.

— Нет… Ужас полный. Жирная корова… 135 фунтов при росте шесть футов один дюйм.

— Не всякая супермодель имеет такие показатели. У Бишоп, например, нет. Только у Эмили.

— Даже Эмили мне не подходит,— задумчиво произнесла Беата,— я должна весить сто фунтов и ни унцией больше. Как весила Эн Керриган и как весила эта… Узница солнца. Так написано в книгах.

— В книгах чушь пишут! Тебе не нужно весить сто фунтов, чтобы летать на метле. Ты взлетаешь не с помощью метлы, а силой. А силы у тебя будет скоро… как у Узницы солнца.

— Но всё равно… хочется быть стройнее.

Беата задумалась, провела рукой по мокрой глади мрамора и спросила:

— А когда ты сделаешь мне четвёртое тату?

— «Проклятого ангела»? Скоро. Но сначала, милая, ты должна осознать, для чего нужны эти тату и почему они каждое на своём месте.

— «Женщина в огне» на спине под сердцем, свастика на правой ягодице, «Знак Зодчего теней» ниже правой груди и «Проклятый ангел» на левом плече. У Кали было четыре руки.

— Именно четыре. И каждая рука давала свою силу...

— Левая нижняя рука держит голову демона — символизирует силу Кали, правая нижняя с распростёртой ладонью протянута к наблюдателю — это доброта Кали. Левая верхняя замахивается мечом — это гнев Кали и верхняя правая держит…— это воля Кали. Все вместе они образуют «круг Кали», остальное всё символизирует положение Кали в мире Богов и существо мира… Скучно, мам!

— Тут то же самое,— пояснила старая ведьма,— «Женщина в огне» — это твоё сердце, твоя воля и твой гнев. Свастика на ягодице — это твой таз, твои гениталии, там все твои желания и мечты. И они находятся в вечной гармонией с твоей душой, потому что свастика — знак гармонии. «Знак Зодчего теней» — это твоя сила, твои способности и близость к князю мира сего. А ангел, моя дорогая — это твой разум. И, как змея, кусающая свой хвост, этот ангел завершает круг на самом себе. Но… без остальных символов он бессмысленен. И если бы тебя увидели прежде времени со всеми этими символами… понимаешь, моя дорогая? Ты бы долго не прожила. Любая мало-мальски умная ведьма распознала бы в тебе посланницу Зодчего и знала, что с тобой делать и как убить.

Беата только усмехнулась на эту триаду, затем задумчиво повела рукой по руке.

— Но, мам…

— Тебя точно никто больше не видел голой?

— Нет, мам, исключено. Ты же, помнишь, сделала мне справку о том, что я не могу посещать физкультуру. Стало быть, спортзанятия и общий душ мне не угрожали. Потом… Купалась я всегда в закрытом купальнике! Других парней, кроме Деймона, у меня не было. Нет, исключено. Хотя… Нет, Билл сказал, что всё забрал. Всё подчистил. Удалил даже из Облака. Выслал мне бандеролью аппарат и все фотосессии этого мерзавца. Затем я убрала и его, как ты мне велела. Я убрала всех свидетелей, кто мог что-то знать про нас. Никого нет.

Элеонора молча кивнула.

— Много пришлось?

— Человек десять. В том числе три девки и профессор математики, что хорошо знал меня. Я сделала ему инсульт.

— А профессор не мог?

— Он запал на меня, но дальше ресторана дело не пошло. Нет, мам. К чему эти расспросы?

— А к тому, дорогая, что время пришло.

И старая ведьма, улыбнувшись, снова погладила свою дочь по волосам.

— Время пришло! — повторила она.— Скоро я сделаю тебе последнее тату.