Ударная комсомольская

Что движет юнцами, когда они уезжают из родительского дома?
Наверное, - это подсознательное желание получить жизненный опыт, открыть новый мир, который был начитан из книжек по школьным программам, встретить то, что ищешь, узнать тайную истину цели жизни; и ещё страстное желание применить, уже приобретённый в родительских стенах опыт и посмотреть - действуют ли в мире такие же системы, какие были дома.


Но мир неоднозначен и не терпит, когда его пытаются изменить, потому и хорош, - приходится приспосабливаться к социуму, находя консенсусы с окружением вещей и людей, и нарабатывать системы поведений и взаимоотношений с индивидами обществ, куда вдруг нечаянно попадаешь.
Катерина, росшая в полной семье, познавшая родительскую любовь, которая берегла её от всех нападок мира, пока была под их крылом, вдруг очутилась в незнакомом доселе окружении новых товарищей и подруг на этой стройке-пятилетке.
Стройка, позвавшая призывом - "Ударная комсомольская стройка"
Катя откликнулась на этот призыв не потому, что была комсомолкой, а только лишь из любопытства окунуться в ту незнакомую жизнь, которой отец так часто пугал:
- Ой, и тяжело же тебе придётся в жизни!
Так говаривал он, когда дочь начинала перечить и беситься от того, что не выходит по её, сопротивляться тем принятым правилам.
Вот они 17 лет, школа позади, экзамены сданы, что дальше?
А дальше - первый жизненный этап, первое рабочее место, место откуда надо будет сделать шаг, определяющий всю последующую будущность и как сможешь оттолкнуться и сделать этот рывок - так и пойдёт жизнь, но этого Катя ещё тогда не знала толком.
Вот кому Катерина стала бесконечно благодарна, так это заведующей маленькой больничной прачечной, в которой начиналась её трудовая эпопея, - за данные ею уроки жития!
- Ты почему не промачиваешь углы и плинтусы как следует?
Очень серъёзно обращалась она к девчонке, когда та в свою очередь убирала помещение в конце рабочего дня.
- Как ты сложила халат! Ты же его только что погладила, а что вышло?
Она встряхивала сложенный Катей, отглаженный медицинский халат. Катя была сконфужена и негодовала одновременно, борясь со своими чувствами, которые буянили и сопротивлялись всему, что могло им перечить.
- Ну посмотри, углы простыней торчат, как флаги, как ты их сложила?! Аккуратнее надо!
Ох, как подкидывало Катю то обстоятельство, что ей указывают, что ею помыкают, всё естество её бунтовало и бесилось! До сих пор она была своевольным, свободным ребёнком, не наказываемым ни разу в в своей ещё короткой жизни, а тут - придирки совсем чужого ей человека.
Казалось, что заведующая безосновательно и зря задирается к той работе, которую Катя выполняла.
Начальница где-то была похожа на мать, это Катя осознала несколько позже, да она и была кому-то матерью, тонко чувствующей детскую сущность, не было резких выражений при её нравоучительных требованиях, всё что ни выговаривалось, звучало как материнское наставление, это стало понятно лишь позднее и очень жаль, что Кате уже не смочь сказать ей за те нравоучения - огромное спасибо! Катерина научилась делать выводы из подобных нравоучений, анализируя кажущиеся нелепые требования и приходила к выводу, что они небезосновательны.
Так Катя и училась жить.
По прошествии лет стала понятна вся важность тех уроков и благодарность за них тому человеку, подавшему первый жизненный урок, безгранична, за то, что она научила выполнять всё, чтобы ни выполнялось впоследствии с такой же тщательностью и педантичностью, какая только может быть и сама Катя уже требовала того же от своих подчинённых, именно с той же манерой, которую переняла от первого своего учителя.

Конец лета, пора вступительны экзаменов. Куда ещё можно пойти поступать в провинциальном маленьком российском городке, только туда - в торговый техникум или сюда - в медучилище, единственные два знаменитые уч.заведения в её городке.
Последнее было ближе к душе, но опять карты легли не на ту сторону.
Поступление на акушерское отделение с первой попытки провалилось, как и следовало быть, конкурс на одно учебное место был чуть ли не больше, чем в институты, 15 - 17 человек желающих на одно место, поступление с первой попытки было бы казус-фурором. Возвращаться назад во влажно-жаркое помещение для того, чтобы гладить и складывать больничные вещи уже не хотелось, а тут как по заказу кличь :
- "Все на ударную комсомольскую стройку!"
"Ударная" находилась в 100 с небольшим километрах от родных пенат, это было немаловажно, потому, что в любой критической ситуации за спиной было гнездо, в которое всегда могла вернуться и в котором всегда с любовью ждали.

И Катя прыгнула в свою жизнь!
Как и полагалось быть на стройке - её строили. Рыли какие-то ямы, переносили с места на место доски, учитывалось при этом выполнение двух разных работ, наша российско-деловая хитрость и в графе о выполнении записывалось:
1.Перенесены туда-то
2.Переложены туда-то
Или:
1. Яма для коммуникаций вырыта тут-то
2. Яма для коммуникаций завалена там-то.
Оплачивалось, как и полагается за все строчки. Зарплата по тем меркам была шикарная для 17 летней девчонки, - целых 125 рублей! Килограмм сервелата стоил 4 р.с копейками и этого сервелата ешь не хочу на эти деньги!
И первая общага в жизни, которая собрала похожих девчонок и ребят.
Но самое главное не это, а то обстоятельство, что был обретён первый свой "дом", койко-место, где она стала полноправной хозяйкой, ну не скажем что его, того места, было много - всего лишь собственая койка со скрипучими пружинами, много раз использовавшаяся уже другими жильцами, выданная комендантом вместе со старым матрацем, да прикроватная тумбочка со стоящим на ней будильником, привезённым из родительского дома, как основным менталитетом домашнего убранства, но всё-таки она была непреложной владелицей этого уголка!

Старое, с облупившимися стенами здание рабочего общежития со всеми прелестями - общим туалетом без душа, общей кухней, красным уголком без телевизорa, но со сценой, где играл местно-общежитский ВИА, под их несовершенную музыку были танцы субботними вечерами, на которых Катя танцевала только с подружками или скромно сидела в сторонке, диковато ей это было, увы, не поселковый клуб, со знакомыми лицами, да и общежитских парней она ещё дичилась...
Но вот как-то раз была приглашена одним из них на танец, наверное, поспорили парни на что-нибудь, и танцевал парень с ней какой-то замысловатый танец ... румбу что ли, крутил и вертел как хотел, летала она спотыкаясь о свои же ноги. Ох и конфуз же был после того танца!

Этот-то красный уголок стал для неё отправной точкой в головную, домашнюю копилку опыта, а точнее в подраздел кладовой о познаниях первой любви!
Её Катя тогда и не поняла...
А была она как раз та, которую ищут люди всю свою жизнь!

Завод был государственного масштаба и уже достраивался перенесение досок и рытьём ям, нет, ещё иногда сварщики благосклонно разрешали пробовать варить трубы и арматуру, искры от электрода летели во все стороны, шов на трубу ложился корявый, грубый неровный, ребята потешались, но не надсмехались над непрофессиональным швом, а благосклонно кивали
- Так, так! Ровнее держи рукоять, не бойся не улетит, чего схватилась, как тонешь.
Она была преисполнена гордости, что ей доверяют такую ответственность и тем что когда-то по ним, этим трубам, потечёт сусло и превратится в кормовые дрожжи, что на место сваренной ею арматуры зальют бетон - будет пол, по которому будут сновать люди и было немного обидно, что не узнают кто варил арматуру. Для этого Катя возвращалась иногда и на свежезалитом бетоне оставляла след от своего не по размеру, выданного кладовщиком, большого сапога и инициалы - Е.У.

Чтобы в полной мере завод стал функционировать отлаженным организмом, требовалось настроить приборы, так называемые "КИП и А" и на завод были присланы помощники из далёкой Казани, из техникума, в котором обучались будущие технари по контрольно измерительным приборам и автоматике (КИП и А).

Судьба, говорят, дает только один шанс и как важно понять, что это твой шанс. Но если ты не готов его понять - то твоя жизнь будет выглядеть нелепостью потом, когда осознаешь, то что ты не сделал правильный шажок в правильную сторону, а ведь судьба всегда посылает нам свои знаки...
Так и случилось, Катя не была готова понять свой шанс, о чём скорбила всю остальную жизнь.
Что бы она ни делала потом, как бы ни старалась полюбить - не получалось так, как должно, всё в этой ипостаси ограничивалось лишь временным увлечением или можно сказать простой разнополой страстью, желанием удовлетвориться в ложном чувстве, но всё было не то, все было не то...
Оттого и первый мужчина был познан, не как у всех в этих фальшивых и нефальшивых страстях с первого захода, а много позже, да и то только лишь потому, что все так поступали, - социумные навязанные правила, чёрт бы их побрал!

Катя долго ждала его, первую и единственную свою судьбу и ждёт до сих пор!
Катя помнила его и будет помнить всегда!

Красный уголок. Вечером, наверное, будут танцы. Какие-то шумы доносились из-за закрытых дверей зала, что привлекло многих девчонок и Катю и они всем пёстрым девчоночьим табором ввалились в зал.
Сделав только лишь один шаг от двери внутрь зала, Катя замерла в шоке!
Первым взглядом, кого она выхватила со сцены среди парней, копошащихся с музыкальными "шкатулками", был коренастый, тёмноволосый, кареглазый парень!
Катерина застыла в полном трансе. Катя не понимала ничего, что это могла значить, взгляд и время остановились только в том пространстве, предназначенном для них двоих, не мигая, остолбенев, примёрзнув к полу, не думая и не замечая ничего и никого вокруг, смотрела на него...
И он глядел в таком же сопоре на неё!
Сколько это длилось по времени никому не известно. Кроме них двоих!
Кажется целая вечность! Кажется жизнь понеслась в обратном направлении, возвращая в уже прожитую когда-то, Космос сузился для них двоих, ничего и никого не существовало более рядом! Вакуум! И только они двое в нём, в безвременье прошлого!
И всегда возникает одна мысль, которая тревожит и возбуждает:
- Что мы уже знакомы были! Где и когда они виделись раньше?! Значит мы живём вечно?!
Потом были просто сладосто-гнетущие встречи, просто никакие разговоры, да это и не было важным, важно было то, что они могли быть рядом и обмениваться астральным чувством близости двух нашедших себя сердец.
Катя не знала и не узнала его поцелуев, только теперь фантазируя, представляла, какими они могли бы быть, но реальности уже позади и только боль от того, что была настолько глупа, поступив бестолковым своим опытом так, чтобы всё ушло в прошлое и нескончаемое настоящее, хранящееся в её памяти от того взгляда.

Помнится, как выла, сидя в том же красном уголке над вывернутой лодыжой, как зашёл он, разыскивая её, как стало легко тогда и боль ушла навсегда из опухшей ступни, потому что он сидел на корточках перед и гладил злополучную лодыжку...
Как однажды, поправляя электрическую розетку на стене, он вдруг оказался перед нею, она стояла как и все, глазея на работу, не понимая что именно в этом месте он должен что-то править... повернувшись к Кате лицом, на расстоянии пары сантиметров, поднял руки, потянувшись к розетке... будто готов был обнять, прижать к стене, так по-крайней мере, ей хотелось.
Ощущение от той близости не забыть никогда, инстинкты были в полной готовности в тот момент и ко всему!
В такой ситуации легко овладевают женщиной, если условия позволяют.
Он никогда не переходил границ своей тактичности, понимая где-то дикость её воспитания по отношению к мужчинам.
Это трепетное чувство от единственной близости живёт до сейчас и кто из них в то время желал овладеть больше, Кате кажется сейчас, что ей!
Выискивался любой повод увидеться и везде. В обеденный перерыв обедали в заводской столовке вместе, в промежутках между работой забегала на централ, чтобы посмотреть как он работает, мотая проводку или копаясь в расхристанном нутре приборов, какой это было сладкой радостью - побыть рядом с его флюидами. Он улыбался ей, сощурившись, хитро подмигивал и смотрел на неё не отрываясь, как бы желая насмотреться на всю жизнь, руки его перебирали в то время детали на ощупь .
Но пришла осень, потом зима, - сроки практики истекли, парни уехали. От него осталась каким-то образом фотография, неизвестно кем сделанная.
Они не договаривались ни о чём, само собой предполагалось, что всё должно прийти и возобновиться снова, но это было смелое предположение , - нельзя полностью полагаться только на течение обстоятельств, надо ещё и подталкивать свою свалившуюся фортуну в нужное направление.
Вспоминал ли он её, весь этот прожитый 40 летний промежуток жизни, жизни двух сердец, данных для друг друга и не познавших своей судьбы?
Катя - да!
И вот ходит она в инет и выискивает по всем порталам и сайтам одно имя, с единственной целью - спросить, только об одном:

- Расскажи, что ты чувствовал в тот раз, когда вечность остановила свой бег и начала отматываться назад?

Из Катиной памяти уже никакими силами невозможно вытравить тот взгляд и чувство тоски по несостоявшемуся, до сих пор перед её глазами возникает он, глядящий из вечности на неё!

История аутентична и ее я посвящаю
Валерию Алексеевичу Баженову.