Генерал Крук и сражающиеся апачи. Рыжий

РЫЖАЯ ГОЛОВА ВЕДЕТ НА СЕВЕР

Джимми пробыл у чирикауа Кочиза, как он полагал, около года.  Уже расцвели столетние кактусы, юкка мескаль, и появились величественные перья испанского байонета, все это указывало на то, что окончилась совсем не холодная зима, и наступил май.
Все это время его никто не искал, и он не знал, что происходит там, у Пита Китчена, в Тусоне, в Кэмп-Гранте, у Джо Фелмера, или где-нибудь еще.
Все новости, которые до него доходили, были новостями апачей – байки  об охоте и набегах, о трусливых мексиканцах и глупых американцах.
Чирикауа часто меняли свои лагеря, не оставаясь подолгу на одном месте. Рыжего он не видел уже несколько месяцев. По словам Найче, солдат в горах становилось все больше, и они сражались не только с чирикауа, но и другими племенами апачей: тонто, явапаями, мохаве и моголонами, то есть со всеми, кто не желал жить с американцами в мире подобно апачам Белой Горы и Теплых Ключей. 
Часть зимы чирикауа Кочиза провели в Мексике, но сейчас снова вернулись в горы Чирикауа, где разбили свой лагерь. Большинство воинов отправились в большой набег под предводительством Кочиза и Джеронимо. Они не взяли с собой никого из взрослых мальчиков. Судя по всему,  по причине того, что направлялись в занятые американцами земли, где наверняка могли повстречаться с солдатами. Об этом Найче поведал Джимми. Он сказал, что пришло сообщение об убийстве дружественных апачей в Кэмп-Грант, так что доверять белоглазым (так называли апачи американцев) бесполезно. Они как были врагами апачей, так ими и оставались, поэтому Кочиз отправился убивать всех мексиканцев и американцев, которые попадутся ему на пути.
Джимми почувствовал волнение. Он хорошо знал, какими были дерзкими и хитрыми Кочиз и Джеронимо. Так же он знал, что у них было много оружия, включая то, которое они захватили. Больше всего им хотелось убить молодого американского военного (капитана), который вел солдат по их следу.
– Он новый молодой военный капитан солдат? – спросил Джимми у Найче.
– Нет, это старый молодой военачальник, конный вождь. Он убил апачей из Тусона и Кэмп-Грант, – ответил  Найче.
 Поскольку Найче больше не сказал ничего об этом капитане, Джимми оставалось только догадываться, кто бы это мог быть, ибо все молодые офицеры 1-го и 3-го кавалерийских полков стоявших в Кэмп-Грант были храбры.
Об отряде Кочиза и Джеронимо не было известий более чем полмесяца. Но однажды утром в лагерь прибыли два гонца от Кочиза – Порико (Белый Конь) брат Джеронимо, и Хал-Зай, сводный брат Найче.
Им много пришлось пройти, поэтому они устали, но принесли волнующие новости. Они рассказали, как чирикауа устроили ловушку для двадцати американских солдат и их разведчиков у Медвежьих Источников в горах Мустанга, что в одном дне пути к востоку от Тусона. Индейцы убили  шестерых из них, а может, и больше, а остальных загнали обратно в Кэмп-Криттенден, который располагался на юго-востоке от Тусона. Солдаты, по словам гонцов, окружили и убили бы всех чирикауа, если бы те не сражались так умело. Но все же несколько воинов чирикауа погибло.
 Среди первых павших американцев был тот молодой капитан – конный  вождь, который доставил чирикауа много хлопот. Чирикауа  забрали  себе всю его одежду и амуницию в качестве трофеев, и ушли в горы Сьерра-Мадре в Мексике. Кочиз решил, остаться там на некоторое время, пока солдаты не прекратят выслеживать его. Потом он отправится на север.
Старые скво из ранчерии немедленно легли на животы и завыли, оплакивая павших воинов. Это был обычай апачи. Но в целом все в лагере были счастливы, кроме Джимми который был единственным из всех, кто по-настоящему скорбел. Он не был апачи, он был американцем, хотя и не очень походил на белого мальчика, если не считать глаз и волос.
Вскоре чирикауа передвинули свой лагерь на случай внезапного нападения солдат из близлежащих фортов. Ровно через полмесяца военный отряд Кочиза и Джеронимо вернулся и был встречен с большим радушием. Воины съели большую часть захваченных кавалерийских лошадей, и раздали  кое-какую другую добычу.
 На Тазе была фланелевая рубашка того молодого погибшего офицера. Он очень этим гордился. Это была синяя рубашка с нашитыми на плечи лычками старшего лейтенанта. Джимми узнал их, потому что знал армейскую форму. Рубашка заправлялась вовнутрь, а на воротнике была пришита маленькая бирка с напечатанными на ней буквами «H. B. C.».
О! Значит, это была рубашка лейтенанта Кашинга! Его инициалы Эйч-Би-Си, а это значит Ховард Б. Кашинг – первый лейтенант кавалерии, из форта Кэмпп-Грант, которой много раз сражался против апачей. Он считался потрясающим бойцом и был одним из лучших офицеров поисковиков. Джимми хорошо его помнил. Все поселенцы в южной Аризоне знали о лейтенанте Ховарде Б. Кашинге из 3-й кавалерии. Он прошел Гражданскую войну, один из его братьев был убит при Геттисберге, а другой, будучи лейтенантом на флоте, подорвал броненосец Конфедерации «Альбемарль», запустив в него бомбу, закрепленную на конце длинного шеста.
Лейтенант 3-й кавалерии Ховард Кашинг был не менее храбр, чем его братья. У апачей были все основания побаиваться его. Неудивительно, что они радовались сейчас, когда уничтожили его, напав из засады.
Найче заметил, как Джимми сглотнул. У Найче зоркие глаза.
– Ты его знал? – спросил Найче.
– Друг, – ответил Джимми, отворачиваясь.
– Он был храбрым капитаном, – вызвался Найче. – Он упорно сражался. Но на войне храбрецы погибают.
В эту минуту Джимми страстно желал, чтобы рыжеволосый увел его отсюда, или чтобы солдаты или разведчики напали на лагерь чирикауа и спасли его.

Смерть лейтенанта Кашинга ободрила чирикауа. Кочиз переговорил с вождями апачей Теплых Ключей: Локо, Чиуауа, Наной, чтобы они присоединились к борьбе чирикауа. Вожди вняли просьбам Кочиза и привели свои общины в его лагерь. Совместные отряды чирикауа и Теплых Ключей уходили в рейды постоянно. Спустя некоторое время вожди апачей Теплых Ключей забрали свои семьи и покинули лагерь Кочиза. С ними ушел и мальчик Мерихилдо, его продали вождю Нане. После ухода Теплых Ключей главный лагерь чирикауа стал намного меньше.
Однажды в лагерь вернулся Найче, который находился в рейде с отрядом Джеронимо и передал сообщение о том, чтобы чирикауа срочно сворачивали лагерь и переносили его в другое место. «Сюда идут солдаты, –  запыхавшись, докладывал он вождю. –  Они напали на нас в долине Медисин-Спрингс около Сьерра-Бонита, когда мы расположились, чтобы поесть. Мы везли мясо из Мексики, но нам пришлось бросить его, поскольку мы увидели сигнальные огни, указывавшие на приближение солдат. Джеронимо велел мне отправляться в лагерь с этими известием и сказать, чтобы вы немедленно уходили в другое известное нам место».
В лагере мгновенно воцарилась полная неразбериха. Старики кричали, собаки лаяли, туда-сюда с визгом носились женщины, собирая свои пожитки, дети также бегали и кричали. Каркасы хижин чирикауа подожгли и, оставив за собой дым, поспешили на другие квартиры.
Перекочевка чирикауа представляла странную процессию. Старики, опираясь на длинные посохи, уверенно ковыляли впереди, за ними шли навьюченные словно мулы женщины. Они несли огромные узлы на спинах, которые крепились на лбу с помощью кожаных ремней. Многие из женщин несли грудных детей в плетеных люльках или завернутых в шали. Лошади и мулы были нагружены корзинами. Маленькие дети ехали верхом на пони, те, кто был постарше шли пешком. Джимми и мальчикам его возраста не полагалась ничего нести, они просто шли.
Чирикауа шли через каньон по долине, пробираясь сквозь лесистый кустарник то вверх по склону, то вниз. Их вел старый татах (tatah – вождь в лагере) по имени Ча-дах. Время от времени он, и другие старики останавливались, вонзали свои посохи в землю, и молча смотрели по сторонам, пока все остальные отдыхали. До того как вечером снова разбить лагерь, они прошли много миль, после чего все могли спокойно поесть и лечь спать.
Джимми спал под сосной, завернувшись в кусок ветхого одеяла. Рядом с ним посапывал Найче. Ночью Джимми пробудился, почувствовав сильное прикосновения чьей-то руки к своему лбу. Прижатая ко лбу рука давала ему понять, чтобы он не шевелился, и в полумраке, глянув немного кверху, он на фоне освещенного звездами неба рассмотрел единственный яркий глаз рыжеволосого, пристально взиравший на него. Рыжий сидел на корточках и ждал. Когда Джимми очухался, он медленно убрал свою руку, поманил  его пальцем и, молча, попятился.


Для Джимми этого было достаточно, и он без всякой мысли стал осторожно выбираться из-под одеяла. Что здесь делал Рыжий, после долго отсутствия, он пока не знал.
 Джимми сперва немного отодвинулся от спящего Найче, после присел на корточки, потом встал на четвереньки, отполз от своего лежбища, встал на ноги и потихоньку, чтобы не наступить на какую-нибудь ветку, вкрадчиво от дерева к дереву, вышел за пределы лагеря, где его ожидал Рыжая Голова. На нем не было никакой одежды, только болтавшийся на поясе набедренник, а ногах мокасины. В руках он держал лук и колчан.
  – Отлично, – сказал он, завидев Джимми. – Ты  хочешь бежать?
  –  Да.
  – Если ты пойдешь быстро, я уведу тебя, – сказал Рыжий. – Сюда идут солдаты, но, если мы сейчас не найдем их, то ты можешь идти со мной к вождю апачей Белых Гор Педро. Чирикауа никогда туда не ходят, потому что там расположен форт.
– Bueno (хорошо), – согласился Джимми.
Кивнув в ответ утвердительно, Рыжая Голова побежал. Джимми последовал за ним, не отставая. Тренировки в играх с детьми апачей пошли им обоим на пользу. Они двигались как индейцы – немного рысью, немного быстрым шагом, уходя все дальше и дальше, не роняя ни слова, пробираясь по лесу и открытые равнины сквозь ночную мглу, вверх и вниз по холмам поросшим кактусами и колючкой.
Рыжая Голова хорошо понимал, куда они идут, чего нельзя было сказать о Джимми, который вовсе растерялся. Только когда сумерки поредели, и небо на Востоке стало розовым, Рыжий остановился у источника – маленькой ложбинке, прорезавшей землю между скалами и кедром.
«Пей, ешь, отдыхай, – сказал он, улыбнувшись во все свое веснушчатое лицо, встряхнув своими длинными и влажными от пота рыжими волосами. – Ты хорошо поработал Мальчик-Который-Спит. Еще один такой бросок и они не смогут нас поймать. Ожидай пока». Он наложил стрелу на тетиву и отошел в сторону, в надежде подстрелить  какую-нибудь дичь.
Джимми же припав на землю, попил воды из источника и откинулся на спину, чтобы отдохнуть. Он посмотрел на розовое небо, а потом мельком глянул в сторону на бесшумно двигавшего среди кедров Рыжего, который прицелился и выпустил стрелу. Вскоре Рыжий вернулся с двумя кроликами.
Они стали разводить огонь, вращая заостренную палочку на плоском кусочке дерева. Парни вращали ее попеременно до тех пор, пока не появился дымок, затем, подложив трут из коры, стали дуть на него пока не появилась искра, а за ней и огонь. На огне из сухого кедра, который не давал дыма, беглецы приготовили этих кроликов.
Чтобы Джимми понял, куда они направляются, Рыжая Голова, используя апачские наречия и некоторые испано-мексиканские фразы, попытался ему объяснить, что они идут на север, на что ночью указывали им звезды, а сейчас розовое небо.
Для того чтобы как-то облегчить общение с Джимми, Рыжий использовал любой язык.
– Мы не пойдем сразу в лагерь апачей Белой Горы – сказал он.  Будет лучше, если мы попетляем по кругу. Если чирикауа преследуя нас, заметят, что мы направляемся прямо в лагерь Педро, то у нас могут быть проблемы. Они  обвинят апачей Белой Горы в том, что те похитили тебя, а когда-нибудь захотят отомстить и похитят меня. Теперь, если они попытаются идти по нашему следу, мы их одурачим. Я расскажу тебе о солдатах. У них появился новый американский команданте. Он приехал в Тусон, чтобы сражаться с плохими индейцами. Он ведет за собой множество конных солдат, белых разведчиков и ручных индейских разведчиков навахо, папаго, яки и дружественных ему апачи, а также повозки и вьючных мулов. Он приезжал в Форт-Боуи, а теперь идет на север в лагерь апачей Белой Горы.  Апачи Белые горы слышали это от своих бегунов (разведчики-связники доставлявшие сообщения на расстоянии – И.К.). Бегуны говорят, что он замечательный команданте, который знает все, но задает много вопросов. Попробуем найти его, а Мальчик-Который-Спит? Я думаю, что сейчас это хороший шанс, чтобы спрятаться от чирикауа.
– Я не хочу жить с чирикауа, – заявил Джимми.  – Я их ненавижу. Они убивают моих друзей. Я не индеец. Я – белый.
– А я не знаю, американец ли я, мексиканец или индеец, – усмехнулся Рыжий. – Я могу быть кем угодно. А как твое американское имя, а, Мальчик-Который-Спит? Я буду обращаться к тебе по этому имени, и мы перестанем быть апачами.
 – Джеймс МакГрегор Данн, но все звали меня Джимми.
   Inju (хорошо) – проворчал Рыжий, по-Апачски. – Солдаты в лагере апачей Белой Горы зовут меня Микки Фри. Ты будешь звать меня Микки, а я буду звать тебя Чимми, – предложил он.
 – Как ты потерял глаз, Микки? – поинтересовался Джимми.
 – Три или четыре года назад я подстрелил из лука оленя. Я думал, что убил его, но когда я подбежал и схватил его за голову, он отбился и ударил меня рогом в глаз. У старого Мигеля тоже только один глаз. Он потерял его в бою.
– А кто такой старый Мигель?
– Он главный вождь у апачей Белой Горы. Есть Мигель и Педро, и старый Эс-ки-тис-тсла, и Пи-то-не. Они за мир с белыми.
- Inju (хорошо), – буркнул Джимми.
Пока они отдыхали, Мики внимательно следил за окрестностями. Время от времени он взбирался на скалистый выступ и лежал там, вглядываясь вдаль.
– Я вижу дымы, – сказал он, спускаясь в последний раз. – Не думаю, что  это сигналы о том, что нас обнаружили.  Просто чирикауа сигналят друг другу. Но нам лучше идти дальше, Чимми, к пещере, я знаю, где это. Там мы поспим.
Действительно далеко позади, виднелись дымовые сигналы, оповещающие об обнаружении врага. Это было хорошо для мальчиков, поскольку чирикауа в окружении неприятеля не рискнут идти по следу беглецов. Так что в тот полдень Джимми и Мики спали в пещере, которая находилась высоко на склоне каньона. Они вошли в нее сверху, откуда могли  осматривать окрестности на большом расстоянии.
– Через два дня мы пересечем страну Тонто, – заметил Микки. –  Там мы повернем на восток, в направлении лагеря апачей Белой Горы. Нам снова придется быть настороже, потому как тонто плохие люди. Они вне закона. Если кто-либо из апачей по какой-то причине взбунтуется, то сразу же присоединяется к мятежным тонто.