Кощунство отца Брауна

                Подарок для моей первоначальной возлюбленной и музы Диты фон Тиз
     - Преклонись пред мудростью отцов блондинистой канадки, Кандайв Золотой, - торопливо кричал длинноносый Кугель, перепутав книжки, наскакивая на недоумевающего Слита, спрыгнувшего с края Земли, такого же жулика, если честно, что и авантюрный путешественник по заброшенным весям, вечно пытавшийся обмануть судьбу и Смеющегося мага Юкоуну, выпить задарма и стырить какого плагиату, попутно обшарив выпуклую пазуху Алины Витухновской, где таились мышами потные и сочные маркоташки, по - еврейскому обычаю народности сплошь покрытые диким волосом, как руки у Паты Пелюды или ноги у Мимино, грузившего голландских кур, пока последняя из них, маленькая косоглазая девочка с косичками Машенька Алехина не ринулась на площадь, обнаружив все места занятыми фонарными столпами и сероформенными мусорами, лимитно прибывшими, сука, в столицу нашей родины, а в других городах отчизны не было никаких площадей, может, и городов - то, кроме Масквы и нету ни х...я, хотя, скорее всего, мудаки кучкуются именно в столицах, там можно тривиально не работать, а лить стухшую водичку сопротивления коррупции плакатиками и оленьими пробежками, выйдя, как и обещал мне в ЖЖ шесть лет назад стебанутый инженер Никитич, на федеральный уровень политицки, - повернись ко мне задом, Кандайв Золотой, и я трахну тебя прямо в жопу.
     - Але, гараж, - оттолкнул Кугеля Слит, одновременно пряча Изумрудные Глаза Клеши в свисающую по плечу торбу, крутизной вышивки превосходящую все, виденное длинноносым ранее, даже чумаданы бабок Диты фон Тиз и сумки с пирожками тощего британца Куки, искавшего рокнролльщика по притонам Марселя, но нашедшего лишь девочек танцуют голые, дамы в соболях и прочее, рядом не валялись с нарядной торбой Слита, выменянной у долбанутого о стальную палубу  " Ностромо " роботного дядюшки еще более сумасшедшего Фродо, не осознавшего хоббитского счастьица в виде рыжей и ушастой, уманивавшей чарами страхолюдной королевы зубастого, как бобр, и столь же умного Билли Боба со стоящим за дверью Уиллисом, бандитствующими в диких бригадах небритого Кроу, скачущего на Юму вдаль по рельсам чугунки, - ты сам, разве, не видишь, что у автора прет чистейший поток, путая времена, роды, книги, кина и, подозреваю, что музло тоже.
     Кугель очень серьезно кивнул, соглашаясь. Присел на валун, плотно, как сыр, стоявший у обочины тропы, на которой и встретились персонажи вымышленные после обнаружения Снарка птичьей сетью самых умных и добросовестных, оглянулся и запел :
    - Горит и кружится планета ...
    - В моем доме попрошу не выражаться ! - завизжал Слит, бросаясь на Кугеля. Вцепился ему в волосы и вырвал целый пук кудрявой шевелюры, придававшей авантюристу вид заезжего в Кукуй людомора, лечившего табашными корешками царя Петру от ипохондрии.
    - Какой дом, - орал в ответ длинноносый, сопротивляясь не плакатиком по неграмотности, а острой шпагой, нацеливаемой Слиту в живот, - лес кругом !
    - Мой адрес не дом и не улица, - приплясывал по диагонали Слит, странным образом хитроумно отдаляясь от перепутавшего книжки пришельца. Удалившись таким образом на предостаточное расстояние, Слит решительно херякнул медным молоточком в дубовые двери. Выглянувшему мужику с чорной бородой он пояснил жестами, что желает видеть хозяина, майор о дом проводил Слита в библиотеку и оставил там одного. Через мгновение в боковую дверь неуверенно вошел, пошатываясь, Гилберт Кийт Честертон. Слит вскрикнул и пригнулся, хватаясь за голову.
    - Не ссы, - усмехнулся в густые бакенбарды бухой писатель, падая в кресло, - знаю, что искал ты баронета Дансени, но какая, на х...й, разница, ежели по магии Ивлукича в грядущем годе Порнооскар получит прелестная Дэйзи Тейлор, хоть и любит автор Бэйли Джей ?
    - В - натуре, - зашатался, краснея от смущения, Слит, вспомнив историю с Чэнел и Хлое. Он уселся рядом с Честертоном на икеевский табурет и рассказал презанимательную историю из жизни муравьедов и лангобардов, каких больше никогда не получит просравшая свое счастье самая тупая после Шараповой игрунья, опустившая себя навсегда не Ургантом, а погаными троллевскими нападками подлых поползновений на кудрявую и очень хорошего переводчика неплохих книг, сама не производя ни х...я, вообще, ни стихов, ни книг прозы, ни порно, ничего, кроме бессмысленных слов и слов, даже не играя в теннис или крокет, так, чисто тупо облизывая морщинистую сраку своего несменяемого опухшего божка и ублюдочного фюрера, опрокинувшего всю страну народов прямиком в Изабеллу Кларк.