Часть 5. На пути к пропасти

(В квадратных скобках  [ ]  указаны ссылки на источники, список их - в конце статьи)

Современную  Европу, как Западную, так и с некоторой поры значительную часть Восточной, тащит за собой
мощный локомотив – Германия. 
В этих условиях кажется неполиткорректным упоминать о её ведущей роли в разжигании двух мировых пожаров.

С точки зрения неангажированных специалистов, главной причиной Первой мировой войны было «стремление
Германской империи силой оружия установить свою господствующую гегемонию в Европе и мире», с одной стороны, 
и противодействие Великобритании, Франции и России этому, с другой [1].
Однако на свет вытаскивается все та же замшелая версия: дескать, «причиной, а не поводом конфликта, является
Сараевское убийство» [2].
В результате научного шулерства главным виновником всех европейских бед оказывается поддержавшая Сербию
Российская империя, причем «её степень вины не отличается от вины Германии или даже превосходит её»[3].

Бесспорно, каждый участник всемирной схватки присматривал аппетитный кусок пирога.
Британская империя ревниво берегла честь мирового гегемона и свои колонии.
Франция рассчитывала взять реванш за поражение, нанесённое в 1870 г. Германией, вернуть утерянные ею Эльзас и Лотарингию.
Османская империя мечтала вернуть потерянные в ходе Балканских войн 1912–1913 гг. территории.
Австро-Венгрия хотела удержать захваченные в 1908 г. Боснию и Герцеговину, стать хозяйкой на Балканах.
С нею и  между собой соперничали за это право Болгария и Сербия. [4].
Последняя к тому же, к её несчастью, лежала на планировавшемся Германией пути Берлин – Багдад. [5]

Что касается Российской империи, то она была заинтересована в контроле над проливами Босфор и Дарданеллы,
через которые шло 4/5 экспорта русского хлеба. 
Кроме того, царское правительство помышляло присоединить славянские территории Галиции и нижнего течения Немана
к Польше и провозгласить её автономным государством в составе империи.

Германия же, напротив, рассчитывала загнать соперника «в границы Московского государства, каким оно было
в XIV веке».

Но главным было стремление немцев расширить свою империю за счёт «старых» колониальных держав,
прежде всего Великобритании и Франции [6].

Геополитика рассматривает мировые войны ХХ века не иначе как очередные звенья в цепи событий,
тянущейся еще от Священной Римской империи.
Не случайно именем ее рыжебородого немецкого властителя был освящен план «Барбаросса».
После 1806 г. вожжи у германских племен перехватила Испания, затем, в конце XVI в., – Великобритания. 
Последняя почти до середины XX в. удерживала главенство, ненадолго уступив его Наполеоновской империи. 

Однако никогда не пресекалось «мощное устремление к первенству в Европе и, в известной степени, в мире вообще,
которое в продолжение веков определяло путь германской нации».
Оно, по мнению В.В. Кожинова, как раз и «явилось исходной причиной и Первой, и Второй мировых войн» [7].

Можно по-всякому относиться к марксизму и его основателям.
Однако нельзя не восхищаться прозорливостью Ф. Энгельса, заявившего еще в 1887 г., что «для Пруссии – Германии
невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны».
Более того, он предугадал, какой окажется она, «всемирная война невиданного раньше размера, невиданной силы.
От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объедать при этом всю Европу до такой степени дочиста,
как никогда еще не объедали тучи саранчи».

Сбылось то, что было им описано во «Введении к брошюре Боркхейма»:
«Опустошение, ...голод, эпидемии, всеобщее одичание как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой,
безнадежная путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите;
все это кончается всеобщим банкротством; крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, –
крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым и не находится никого, чтобы поднимать эти короны» [8].

Кто рассчитывал оказаться  главным выгодоприобретателем от мировой бойни?
Понять это поможет реплика довольно известного русского конспиролога, живущего в Германии В. Брюханова:
«Что  бы  ни  говорили  и  ни  писали  накануне  1914  года  и  много  позже  политические  лидеры  Запада 
(Великобритании, Франции,  а  затем  и  США),  но,  судя  по  их  решениям  в  самых разнообразных  ситуациях, 
калейдоскопически  сменявших друг  друга  в  XX  веке,  идеальным  исходом  для  них  был  бы  разгром 
четырех  великих  империй  Востока  (речь  идет,  конечно,  о Европе)  – Германской,  Российской, 
Австро-Венгерской  и  Турецкой  – и  возведение  на  их  обломках  желательно  демократических,  а  главное  – 
безопасных  для  Запада  режимов» [9].

Время для начала действий Германия выбрала не случайно.
К 1914 г. ею, как, впрочем,во Франции и Великобритании, была завершена программа развития вооруженных сил.
Россия же только в 1913 г. приняла «малую» (строительство новых артиллерийских заводов и снаряжательных мастерских),
а в мае 1914 г. – «большую» программу развития армии и флота, рассчитанную до 1916 г. [10]

В июле, в самый канун событий, статс секретарь министерства иностранных дел Германии фон Ягова
писал послу в Лондон: «В основном, Россия сейчас к войне не готова.
Франция и Англия также не захотят сейчас войны.
Через несколько лет ...Россия уже будет боеспособной.
Тогда она задавит нас количеством своих солдат, ее Балтийский флот и стратегические железные дороги
будут уже построены» [11].

«Россия в течение пяти лет после войны с Японией была в военном отношении беспомощна», –
обобщает суждения военных специалистов, в том числе эмигрантов, историк А.И. Уткин [12].
Дальневосточная катастрофа вынудила царское правительство заняться перевооружением армии, возрождением
и модернизацией флота.

По величине военных расходов Российская империя вышла на второе после Германии место в мире [13].
В результате усилий «некоторый прогресс был достигнут в реорганизации и техническом вооружении армии, в создании военно-промышленного потенциала».

Однако «интервал для восстановления сил был слишком кратким».
Впрочем, отмечает британский исследователь Н.Стоун, «даже если бы передышка была продолжительнее,
русская система управления исключала возможность надежной подготовки к войне, учитывая, что предполагаемым
противником была в высшей степени технически передовая Германия» [14]. 

Существенная доля вины за это лежала на  военном ведомстве.
Если бы оно, подчеркивал в своих воспоминаниях Брусилов, «не занималось преимущественно войной
с Государственной думой, а шло бы с ней рука об руку, то результат подготовки получился бы иной» [15].

Генерал от кавалерии Сухомлинов, возглавивший в 1909 г. военное министерство, фактически свернул реформу армии.
Похвалявшийся тем, что за последние двадцать лет «не прочел ни одного военного учебника», он «отчитывал
преподавателей академии Генштаба за проявление интереса к таким «новшествам», как преимущественное использование
фактора огневой мощи в противовес штыку, сабле и пике».
Пять преподавателей накануне войны, где богом утвердилась артиллерия, были уволены за распространение ереси –
«огневой тактики» [16].

Уничижительную характеристику давал 66-летнему Сухомлинову Морис Палеолог, бывший в ту пору послом Парижа
в Санкт-Петербурге:  «умный, ловкий, хитрый; рабски почтительный перед императором; друг Распутина;
окруженный негодяями, которые служат ему посредниками для его интриг и уловок; утративший привычку к работе
и сберегающий все свои силы для супружеских утех; имеющий угрюмый вид, все время подстерегающий взгляд
под тяжелыми, собранными в складки веками; я знаю мало людей, которые с первого взгляда внушали бы
большее недоверие» [17].

Не лучше обстояли дела в Генеральном штабе, где за шесть предвоенных лет сменилось шесть начальников [18].
Об остром дефиците квалифицированных военных кадров свидетельствует и то, что в 1913 г. в армии не хватало
3 тыс. офицеров [19].
И хотя в ходе чистки после дальневосточного провала в отставку были отправлены 341 генерал и 400 полковников,
«верхушка офицерского корпуса еще в избытке состояла из престарелых генералов» [20].

Но  самое главное, не была завершена модернизация народного хозяйства.
Между тем, как подчеркивает А.С. Сенин, «военная сила приобрела индустриальное лицо.
Только промышленно развитая держава могла производить в достаточном количестве танки, броневики, грузовики,
самолеты, строить корабли и т.п.» [21]

«К началу войны, – отмечает историк И.М. Маевский, –  русская военная промышленность имела считанное количество
специализированных военных предприятий, изготовлявших соответствующие виды вооружения».
По признанию генерала от инфантерии Поливанова, недоставало «тех видов промышленности, которые изготовляют
предметы государственной обороны, и более всего тех отраслей, которые изготовляют предметы артиллерийского снабжения» [22].

По оснащению вооруженных сил русская армия «не дотягивала даже до среднемирового уровня, значительно уступая
армиям не только высоко развитых индустриальных держав – Германии и Франции, но и стран второго и третьего
эшелонов развития – Италии, Австро-Венгрии и Японии» [23].

Поэтому, по мнению В.В. Поликарпова, ввязываясь в войну, режим Николая II ставил перед собой невыполнимые задачи,
противоречившие «нуждам и состоянию России» [24].
Заметим, что в свое время и Керенский признавал, что «великая война самым глубочайшим образом противоречила национальным интересам и задачам России в 1914 году» [25].

Сто лет назад, выступая перед слушателями  академии РККА, профессор Н.А. Данилов, до революции командовавший
одной из армий на Западном фронте, заявлял: только нейтралитет был выгоден Российской империи.
Участие в мировом конфликте на стороне Великобритании и Франции не только лишало страну  каких-либо выгод.
Оно грозило нанести (и нанесло!) катастрофический ущерб: утрату Польши, потерю персидского и дальневосточного рынков,
где российские промышленные товары только и могли конкурировать, и «англо-французскую экономическую кабалу»,
порожденную  «колоссальным экономическим истощением» [26].

В общем, Россия «ни в экономическом, ни в финансовом, ни в дипломатическом, ни, собственно, в военном отношении
не была готова к масштабному вооружённому конфликту» [27]. 
Еще хуже была, в отличие от Великобритании, Франции и особенно Германии, подготовка к нему «умов народа». 
«Даже после объявления войны, – вспоминал А.А. Брусилов, – прибывшие из внутренних областей России пополнения
совершенно не понимали, какая это война свалилась им на голову…» [28]

Но что важней всего, «трагический зародыш военных неуспехов нашей родины» крылся в сохранении
«старых внутренних распорядков», догадывался позднее, в эмиграции, бывший генерал-квартирмейстер Ю.Н. Данилов [29].
На счёт правящего дворянского сословия относил беды государства и ярый монархист белоэмигрант Солоневич.
По его  убеждению, «все остальные слои страны от управления... были почти начисто отстранены» [30].
Слышал бы он уверения наших современников о том, что в империи «исправно работали социальные лифты»!.. [31]

И вот грянула война.
«Гаснут огни над всей Европой, – откликнулся на ее начало британский министр иностранных дел Э. Грей. –
До конца своих дней нам не суждено увидеть их зажженными вновь» [32]. 
«По всей вероятности, эта война, – предположил русский писатель Д. Мережковский, – конец старого порядка «мещанского»,
начало – нового, неизвестного» [33].

«Русский народ не испытывал подобного патриотического подъема с 1812 г.» – восторгался французский посол,
наблюдая при этом, как толпа громит германское посольство в Петербурге [34].
Манифест царя с призывом  к подданным сплотиться ради победы, по наблюдениям известного либерала В.И. Гурко,
нашел горячий отклик у «культурных классов», тогда как «в массе крестьянского, а тем более фабрично-заводского населения
война не вызывала ни патриотического чувства, ни негодования…» [35]
«Войска были обучены, дисциплинированы и послушно пошли в бой, но подъема духа не было никакого, – вторит ему
А.А. Брусилов, – и понятие о том, что представляла собой эта война, отсутствовало полностью» [36].

На всем протяжении Первой мировой Российская империя действовала несамостоятельно.
Задолго до 1914 г. Франция предусмотрительно связала ее огромными займами, союзническим договором
и военной конвенцией, ценность которой французы «видели в том, чтобы русские оттянули часть немцев на себя
с первых дней войны…» [37]

По циничному признанию  Палеолога, его страна финансовыми субсидиями продлила существование царизма [38].
Так что в самом начале войны посол Парижа с полным правом обращался к Николаю II:
«Французской армии придется выдержать ужасающий натиск двадцати пяти германских корпусов.
Потому я умоляю ваше величество предписать вашим войскам перейти в немедленное наступление, –
иначе французская армия рискует быть раздавленной и тогда вся масса германцев обратится против России» [39].

Французский дипломат нередко действовал даже в обход императора.
Вот запись в его дневнике за 21  августа:
«На бельгийском и французском фронтах наши действия принимают плохой оборот.
Я получаю приказание выступить посредником перед императорским правительством, с целью ускорить, насколько возможно,
наступление русских войск.
Я тотчас же отправляюсь к военному министру и энергично излагаю ему просьбу французского правительства.
Он призывает офицера и немедленно диктует ему, под мою собственную диктовку, телеграмму великому князю
Николаю Николаевичу» [40].

Представим себе эту картину: чужеземный посланник дает указание верховному главнокомандующему русской армии,
каковым был до середины 1915 г. великий князь!..

Как известно, царская армия «не только начала войну наступательными действиями, но приступила к ним
даже до окончания своего полного развёртывания, рискуя всеми невыгодами своей стратегической неготовности,
лишь бы возможно скорее поддержать союзные армии в их борьбе с могучим противником» [41].

В общем, военными конвенциями с Францией «Россия была вызвана на донкихотские шаги неразумной торопливости и несомненного риска» [42].

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

ПРИМЕЧАНИЯ К ЧАСТИ 5.
1.Васюков В. С. Мир на пороге войны / В. С. Васюков // Первая мировая война. Пролог XX века. – С. 32. 
2.К 100-летию начала Первой мировой войны // Проблемы национальной стратегии,  2014. № 3 (24). – С.42.
3.Там же. –  С.43.
4.https://ru.wikipedia.org/wiki/Причины Первой мировой войны
5.Данилов Н.А. Влияние великой мировой войны на экономическое положение России / Лекции, читанные в Военно-Инженерной академии в 1920–21 учебном году. – Пг: Госиздат, 1922. – 101 с.  – С.23.
6.См.: Порхунов Г. А. Россия в мировом конфликте (1914–1918гг.). – С.69–70.
7.См.: Кожинов В. Великая война России. – М.: Яуза, Эксмо, 2005. – 544 с. – С. 15–17.
8.Энгельс Ф. Введение к брошюре Боркхейма «На память ура-патриотам 1806 – 1807 годов» (15 января 1888) // Сайт ИЛЛЮМИНАТЫ.RU
9.Брюханов, В.А. Заговор против мира. Кто развязал Первую мировую войну. – М.: АС1: Астрель, 2005. 653 с. – С.3–4.
10.Данилов Н.А. Влияние великой мировой войны на экономическое положение России. – С.21.
11.Цит. по: Порхунов Г. А. Россия в мировом конфликте (1914–1918гг.). // Омский научный вестник, 2004. №4 (29). – С.70.
12.Уткин А. И. Забытая трагедия. Россия в первой мировой войне. – Смоленск: «Русич», 2000. – 640 с. – с.21.
13.Волобуев П.В. Первая мировая война и исторические судьбы России. С. 408
14.Цит. по: Уткин А. И. Первая Мировая война – М.: Алгоритм, 2001. — 592 с. – С.101.
15.Брусилов А.А. Мои воспоминания. – М.: Воениздат, 1963. ¬– 288 с. – С.82.
16.Такман Б. Первый блицкриг. Август 1914. – М.: 000 "Фирма "Изд-во ACT"; СПб.: Terra Fantastica, 1999. – 640 с. – С.109.  http:// militera.lib.ru/h/tuchman/21.html
17.Палеолог М. Царская Россия во время мировой войны: Пер. с фр. – 2-е изд. – М.: Междунар. отношения, 1991. – 240 с. – С.79.
18.Такман Б. Первый блицкриг. Август 1914. – С. 111.
19.См.: Там же. – С. 107.
20.Порхунов Г. А. Россия в мировом конфликте (1914–1918гг.). – С.68.
21.Сенин А.С. Организация снабжения русской армии вооружением и боеприпасами в годы первой мировой войны. // XX век и Россия: общество, реформы, революции. Электронный сборник. Вып. 2. Самара, 2014 URL: http://sbornik.lib.smr.ru/ – С.79.
22.Маевский И.В. К вопросу о зависимости России в период Первой мировой войны // Научно-просветительский ж-л СКЕПСИС
23.См.: Степанов А.И .Место России в мире накануне Первой мировой войны.
24.Поликарпов В.В. Военная промышленность России 1914–1917 гг. в историческом разрезе //Россия и первая мировая война... – М.: 2014. – 416 с. – С.33.
25.Цит. по: Волобуев П.В. Первая мировая война и исторические судьбы России. С. 407.
26.Данилов Н.А. Влияние великой мировой войны на экономическое положение России. – С.26.
27.К 100-летию начала Первой мировой войны. –  С.21.
28.Брусилов А.А. Мои воспоминания. – М.: Воениздат, 1963. ¬– 288 с. – С.80, 82.
29.Данилов Ю.Н. Россия в мировой войне 1914-1915 гг. – С.24–25.
30.Солоневич И. «Народная монархия», М., 2003. – С. 135.
31.Экштут С. Барк "Непотопляемый" // Ж-л Родина, 2011. – №11.
32.Цит. по.: Большая война России: социальный порядок, публичная коммуникация и насилие на рубеже царской и советской эпох / Сб. статей; ред. К. Бруиш, Н. Катцер. – М.: Новое лит. обозрение, 2014. – 208 с. – С.6.
33.Там же. – С.7; Мережковский Д.С. Невоенный дневник. 1914 – 1916. – Пг, 1917. – С.177.
34.См.: Палеолог М. Царская Россия во время мировой войны: Пер. с фр. — 2-е изд. — М.: Междунар. отношения, 1991. – 240 с. – С.58.
35.Гурко В. И. Черты и силуэты прошлого: Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. – М.: Новое литературное обозрение, 2000. – C.1043.
36.Брусилов А.А. Мои воспоминания. – М.: Воениздат, 1963. ¬– 288 с. – С.83.
37.Андерс А. Отношения России и Франции // Кто должник? – М.: Авиоиздательство, 1926. – С.71.
38.См.: Палеолог М. Царская Россия во время мировой войны: Пер. с фр. — 2-е изд. — М.: Междунар. отношения, 1991. – 240 с. – С.69.
39.Там же. – С.63.
40.Там же. – 89.
41.Новицкий В. Краткий очерк оперативных услуг, оказанных Россией бывшим союзникам в мировой войне 1914–1918 гг. // Кто должник? – М.: Авиоиздательство, 1926. – С.189.
42.Снесарев А. Послевоенные расчеты держав Антанты // Кто должник? – М.: Авиоиздательство, 1926. – С.317.