Мой друг Марк Яковлевич

-Мальчик, как тебя зовут,- спросила четырехлетняя девочка в белом платье и в панамке только что появившегося, чуть растерянного мальчика, которого в первый раз привели в сад и оформили в детскую группу.
-Марк Яковлевич,- ответил малыш и уверенно взял девочку за руку, заявив свои права на неё как на самую красивую в группе.

Клара Генриховна, полу-полька и полу-немка, бонна частного детского сада в Баку, поставила пару в ряд, поправила Марку Яковлевичу воротничок, и повела детей в губернаторский сад на предобеденную прогулку.

Так началась история любви и жизни этих двоих. Они не расстались с тех давних пор, создали семью, вырастили двух сыновей и троих внуков, а главное - прожили интересную и правильную жизнь, которая может быть образцом для современного поколения.

Марк Яковлевич Гинзбург родился и вырос в Баку в семье талантливого врача и инженера. Родители поощряли сына во всех начинаниях. Он был одинаково одарён и «как лирик и как физик». Закончил консерваторию и институт и в Баку, и в Москве, защитил диссертацию, получил научные степени, преподавал высшую математику в Бакинском Политехническом институте, позже уже в Бостоне читал лекции.

Его жена, красавица Рена Гамбаевна, происходила из старинного полунемецкого и полупольского дворянского рода, служивших при дворе Российских императоров, а по отцу была азербайджанкой. Унаследовав от отца академика  его аналитический склад ума, она стала талантливым врачом-офтальмологом. Рена Гамбаевна свободно владела иностранными языками, много читала, любили и ценила настоящее искусство.

Меня судьба свела с ними, когда я была подростком. Мы отдыхали на Северном Кавказе, Теберде, где случайно оказались Марк Яковлевич с Реной Гамбаевной. Они точно так же полюбили Теберду и уже много лет проводили свой летний отпуск в этом райском уголке земли.

Мой папа работал с Марком Яковлевичем в одном НИИ и ценил его высоко как умнейшего и интереснейшего человека. Мы пригласили их на обед к нам. Помню, мама приготовила дюшбере, суп из маленьких пельменей, и папа сделал шашлык люле-кебаб. Наши гости приехали на своём жигули с терьером Джерри.

Что за умнейший это был пёс! Понимал все команды, пел, завывая под все мотивы, почти что говорил по-человечески! Мы неслись с Джерри по зелёным полянам и просто восхищались им, как он просто понимал нас без слов. Во время обеда мама накормила Джерри миской дюшбере, и папа так и признался Марку Яковлевичу, что Джерри намного воспитаннее, чем мы, его дети, совсем расшалившиеся на природе.

Под тенью развесистого дуба Рена Гамбаевна читала нам “Белого Бим Чёрное Ухо» Краснопольского намного раньше, чем появился одноименный фильм на голубых экранах страны.

Уроженцы Баку, так, мы встречались год от года с этой на редкость интересной парой каждое  лето в Теберде. В одно из таких лет они нас пригласили на поход по горам на Бадукские озера. Теперь они были с младшим сыном Витей его невестой, Московскими студентами, а также с профессором из Москвы.  Профессор знакомил нас с историей и природой Кавказа, связывал свои истории с греческой мифологией, и мы, столько лет поднимавшиеся на Эльбрус, вдруг и впрямь почувствовали, что это и есть настоящий Олимп и в прямом и в переносном смысле.

Затем в тяжелые и переломные 90-ые годы Марк Яковлевич и Рена Гамбаевна эмигрировали в США. Туда переехал и обосновался их старший сын Саша со своей женой. Но и в Бостоне Марк Яковлевич, уже шестидесятилетний, не потерял себя, а быстро ассимилировался и стал преподавать иудаизм. Он изучил иудаизм из старших книг библиотеки своего отца, которую так бережно сохранил и передал в Израиле и в США ученым раввинам и их приходу. В религии как ученый Марк Яковлевич был скорее богоборцем. Его восхищал Иова, не покорившийся страданиям и потерям, посланным ему самим Богом, и возроптал на него. Диалог Иовы с Богом Марк Яковлевич считал самым кульминационным моментом. Рена Гамбаевна много читала, переводила, редактировала книги мужа, а также путешествовала с ним, как только появлялась возможность. Сначала они пропутешествовали по всей Европе, затем по Америке. И в 2000-е годы они приехали в Баку уже как граждане США.

Марк Яковлевич встретился с папой, подарил ему экземпляр своей книги, воспоминаниях о жизни в Баку и в США, поделился своими впечатлениями о новом уже капиталистическом Баку, навестил всех своих знакомых по Баку и, конечно, сходил на кладбище, где были захоронены его и его жены родители. О поездке в Баку мне запомнилась одна его многозначащая фраза: «Наконец здесь, в Баку, за много лет пребывания в США я смог заснуть и спать беспробудным сном младенца». Так мог сказать человек считающий Баку своей настоящей родиной.

Моя настоящая дружба началась с ними после того, как я прочла его книгу и была так поражена, что, преодолев природную застенчивость, написала ему письмо о том, какую интересную книгу он написал и какую интересную жизнь прожил и продолжает её проживать. Они оба с радостью отвечали мне, делились новостями, воспоминаниями. Затем эта пара мне стала так близка, что их мнение обо мне и всем происходящем стало мне важным. Я поздравляла их с праздниками и с днями их рождения. Они в свою очередь тоже звонили и всех нас поздравляли с нашими праздниками. Перешли на электронные письма, на разговоры по Скайпу.

Марк Яковлевич и Рена Гамбаевна буквально заставили меня взяться за перо и начать писать. Я всегда знала, что у меня легкое перо, но никогда не стала бы писать. Но их мнение мне было так важно и ценно, что я поверила в свои возможности. Затем я вышла замуж и уехала к мужу Софию, стала там работать. Марк Яковлевич звонил мне по Скайпу уже в Софию, оба они заметно сдали, Марк Яковлевич все чаще называл себя «старым евреем». Началось нещадное старение, болезни, операции. В последнее время он как-то уходил от ответа о своём здоровье, все говорил о здоровье Рены Гамбаевны, которую недавно прорепетировали. Кстати, всегда он подписывался в конце писем: Рена я Марк. Никогда не ставил себя впереди неё. Это тоже о многом говорит!

В последнее его день рожденье летом он сам позвонил мне по Скайпу в Софию и так и сказал: «Сегодня  мой день рожденья, и только вы не позвонили мне, Нателла, так что я решил Вам сам позвонить!» Вот такой был Марк Яковлевич! Мудрый, все понимающий и все прощающий человек. Рена Гамбаевна перенесла ещё одну операцию, и Марк Яковлевич ещё более постарел и даже как-то заметно одряхлел. Он все время загадывал, чтобы покинуть мир после неё, чтобы не оставить её одну. Однако...судьбе было угодно по-другому сложиться.

Мы были с мужем в Венеции в апреле этого года. После затяжной зимы даже скупое венецианское солнце казалось счастьем. Мы поселились в дорогом палаццо, хоромы первого этажа которого, как все дома в Венеции, вследствие alte aqua отсырели и опустели. Наверху роскошь - и внизу дряхлость и ветошь. В нашем номере с балочным высоким потолком и высокими окнами со ставнями и решетками каждый день что-то происходило непонятное. Ночью мы внезапно проснулись от шума разбившегося стекла. Оказалось, что разбился тяжелый бокал из муранского стекла. Как он упал со стола, когда никто к нему не прикоснулся?

Утром я получила электронное сообщение от старшего сына Марк Яковлевича: этой ночью скончался Марк Яковлевич от рака. Полностью погрузившись в болезнь жены, он никогда и не заикнулся о собственном состоянии. Отправившись в свой последний путь, мудрый добрый и все понимающий Марк Яковлевич пошутил над нами этой ночью, со звоном бокала попрощавшись.