Песнь королевы моря и скал

Нежный бархат ее бледной кожи был окутан мягким волоком платья цвета морской волны, пенившейся на рукавах большими пузырьками и широкими воздушными рукавами, невесомо обхватывающими тонкие руки. Волосы, подхваченные белоснежной лентой, закручивались витьеватыми золотыми узорами, обрамляя лицо с пунцовыми пухлыми щеками и яркими глазами бирюзового цвета в обхвате ряда пушистых ресниц.
Лишь только серебряный венец коснулся ее головы, народ взревел от восторга, а колокола запели, приветствуя новую королеву.
Она восседала на каменном троне своих предков, омытым солью и кровью ушедших на вечную жизнь в глубины моря королей былого.
Айкора –последняя из своего рода, веками правившего этим маленьким королевством, удаленным от чужих глаз на самом краю Земли. Все подданные, несмотря на нехватку продовольствия, не поскупились устроить пир в честь королевы, которая будет великой и правление которой  будет славиться в веках. Этот праздник был необходим после смерти старого короля, который войнами, голодом и разрухой увел с собой в могилу множество людей.
На пиру юная королева, свежая и легкая, словно утренний бриз, кружилась в танце с заморскими принцами в расшитых узорами плащах и королями  в каменных коронах с железными пиками в зале из слоновой кости и ледяного мрамора, а вокруг сиры и леди с восхищением ловили каждое изящное движение молодой дамы.
Вечер был невероятно долгим и ноги Айкоры уже устали, а крепко зашнурованные туфли предательски давили на и без того болевшие ступни, но несмотря на усталость она готова была подарить еще один танец, она ждала его, но он все не появлялся.
Былая веселость и праздность пропала с юного личика и королевы, которая надев маску безразличия, села на трон, храня молчание и провожая взглядом каждую пару, пока парадная дверь в чертог с грохотом не отворилась, и слуга не объявил о прибытии его высочества Люциата – принца Грозовой долины и Раскатистых скал.
Он спускался по лестнице уверенно, ловя на себе заинтересованные взгляды милых дам. Его лицо  с точеными скулами и носом с горбинкой нельзя было назвать прекрасным, но завораживающим, настолько, что невозможно было не смотреть на него. Оно выражало спокойствие, а золотые глаза как разряды молний горели легкой надменностью и хитрым блеском. Он одним движением одернул черный дублет, а на поясе в ножнах блеснула рукоятка верного меча, подаренного принцу речным богом – «Повелителя бури».
Все в зале замерли, даже музыканты прекратили играть и до самых сводов  прокатилось эхом холодное приветствие для новой королевы и поздравления, небрежно брошенные гостем. Музыка вновь запела и все снова пустились в пляску с ритмичными мелодиями старых песен, которые летают по земле столетиями, лишь Айкора сидела на своем месте, словно статуя, такая бледная, холодная и с неподвижным взглядом, обращенным на него, кружащего в танце все новых и новых красавиц в пышным платьях из диковинных шелков и с жемчугом и каменьями в замысловатых прическах.
Его колкий взгляд  все время метался по залу и всегда останавливался на хмуром лице королевы. Они смотрели в глаза друг другу пару секунд, которые ей казались вечностью, так в этих омутах его души она могла утонуть, они словно гипнотизировали, заглядывая в самую суть. Тогда он лишь слегка улыбался  и, проведя по пышным волосам цвета грозовых туч, отворачивался, чтобы улыбнуться новой фаворитке еще шире.
К концу празднества, когда уже изрядно уставшие музыканты играли лишь тихие и нежные мелодии, обволакивающие своей теплотой и молчаливой страстью, которая разила даже в самые скупые на чувства сердца, к королеве подошел еще один кавалер, которому она была намерена отказать, как и всем прочим, но лишь на миг подняв глаза, она замерла: ее самая потаенная мечта с черными волнами мягких волос и бронзовой кожей стояла перед ней и смотрела так проникновенно, что кажется она почти потеряла рассудок.
Айкора приняла приглашение и ее партнер закружил их обоих в танце, который гнал юное девичье сердце в галоп, так, что соленая вода забежала по венам еще быстрее, почти пенясь.
Это было как в сказке: ее принц, которого она считала прекрасней всех на свете, королевство, волшебный замок и нежное чувство, открывающееся как ракушка, прятавшая в себе уникальную жемчужину все это время. Он шептал ей нежности и дарил чувство невесомости, которое окрыляло, так, что она и забыла прежние обиды и когда-то отвергнутые им горячие признания, все горести и боль прошлых потерь. Все ушло с грохотом отгремевшей войны и раскола, все реки крови смыло море, поглотив, и оставив ей лишь ее светлую мечту, которая кружила девушку сейчас на своих сильных руках.
Уже спустя час Люциат прижимал ее величество к холодной мраморной стене, обжигая губы сладкой бурей, будоражащей все тело от кончиков волос и до самых пяток. Его руки свободно гуляли по телу девушки фривольно расшнуровывая корсет и то покрывая поцелуями все открытые участки кожи, оставляя розовые отметины, то снова впиваясь в ее рот, заглушая томные вдохи и протяжные стоны. Юбки были неприлично задраны, грудь давно не была прикрыта корсетом, а его дублет и рубаха полностью расшнурованы, она в исступлении целовала его кожу, слегка соленую от давно смытой крови побежденных им противников, но королеву не волновало, увидит ли их кто-нибудь, сейчас ее эйфории никто не смел помешать, она была так счастлива! Наконец, за годы дружбы и безответной любви, и ночи, наполненные запахом свечей и горячего сургуча на сотнях писем так приятно пахнущих им: корицей, полынью и свежим ветром, она получила свою любовь, на первый взгляд такую пустую, нечестную и совсем детскую, но словно нежный лучик уходящего солнца , почти не греющий, но шепчущий постыдные мысли и смущающие робкое сердце мечты.
Все словно превратилось в мгновенье и вот уже скоро должен был забрезжать рассвет, и огарок расплавленной свечи догорал, освещая своим жарким пламенем двух молодых людей, тела которых покрыты шрамами закаленных побед  и отметинами неизбежной судьбы, укутанных в невесомые одеяла из услады и грез, лежали на тяжелых шелках.
-Признайтесь, моя леди, не лгите себе. – он шептал ей в самое ухо.
-Нет, вы не должны этого просить, я не могу, мне страшно. Я хотела, но вы отвергли… Вы будете смеяться.
-Ох, нет, как я смею? Будьте смелее, скажите же, что вы меня…
-Люблю… - слово неловко слетело с ее зацелованных губ и улетело ввысь так, что было уже не поймать.
-Хм, как я и думал. –его улыбка сменилась самодовольной ухмылкой. Еще одна пташка попала в его ураган и затерялась среди кучевых облаков в завесе дождя. Еще одна победа и еще одно сердце, которое он съест по кусочку, раз за разом, наслаждаясь каждым вздохом и слезинкой, пожирая само чувство, пока не останется ничего.
-Простите меня, но мое сердце отдано будет кому-то еще, -он лгал, сердца у него давно не было, потому он питался чужими, - увы, не вам. Нам никогда не быть вместе, только не с вами. А теперь мне пора, позвольте откланяться, меня давно ждет лошадь и оруженосец. Надеюсь на новую встречу, -он облизнул губы, -столь же радушную, моя прекрасная леди.
Люциат вальяжно поклонился и провел костяшками пальцев по нежной щеке.
-Не плачьте, моя королева, слезы вам не к лицу, -бросил он напоследок, прежде чем выйти.
Дама, отдавшая сама свое сердце, была лишь одной из всех, покоренных им. Он будет посещать ее лишь иногда, так нечасто, но зная, что все это время она ждет его и лелеет мечту о его крепких объятиях и поцелуе на своих трепещущих губах. Принц чувствовал власть над ней, над ее сердцем, телом и душой, отныне принадлежащих лишь ему. И, бросив последний взгляд на золотые кудри милой дамы на слегка потускневшем портрете, удалился прочь, оставляя за собой глухие шаги в пустом коридоре старого замка, полного старых тайн и духов минувшего.
Уже занялся рассвет, но солнце все еще пряталось за страшными тучами, подгоняемыми свирепым ветром, ревущим в ушах девушки, стоявшей на краю утеса, у подножья которого неистовствовала морская стихия, заводившая свой бешеный танец от сорванного от рыданий голоса почти призрака, исполняющего свою лебединую песнь, полную горя и муки.
Лишь миг полный отчаяния и волны навеки поглотили печальную королеву с золотыми волосами и морской водой, бегущей по венам.
 С тех самых пор то королевство погрязло в смутах и войнах, разорении и смертях, старый замок покрылся мхом и исчез в водах Леты, вместе со всей страной, а море теперь всегда ревет, завывая грустную песню, лишь почувствовав приближение грозы.