Завещание Монаха Авеля. Глава 2. Тайное письмо

На суровую серую гладь Невы ложился туман, напоминающий мягкое пуховое покрывало. Город спал.
Было прекрасное лето 1841 года.
- Ты изъял у него все письма, спросил начальник Тайной экспедиции Безверхов.
- Нет, одно он все-таки успел передать отроку, Илье, Бориса стрельника сыну, ответил следователь тайной экспедиции Макаров.
- Найти! – скомандовал Безверхов, - и любой ценой доставить с бумагой ко мне…

Бориса сын Илья, семнадцати лет отроду, прислуживая при царском дворе, давно заметил и подружился с монахом Авелем, чудаковатым чернецом маленького роста с продолговатым лицом и страшными черными глазами. Никто не любил и не жаловал Авеля за его прямые высказывания в сторону многих светлейших особ двора. Авель обладал даром – способностью видеть будущее, и на взгляд Ильи, постоянно рассказывая о будущем, словно перемещался в другое, далекое пространство, где находились представители разных эпох и обменивались впечатлениями, историческими фактами и событиями своего периода истории, в котором они физически существовали.
Илья всегда расспрашивал Авеля р многих интересных моментах, которые нельзя было получить ни в одной библиотеке.
-Ты сын мой, знай, - говорил Авель, - скоро я уйду, но завещаю тебе мои знания о будущем Российском. Когда умру я, возьмешь это письмо и передавай по роду своему и детям своим накажи вскрыть через сто пятьдесят лет. Я одно письмо государю нашему написал еще в 1801 году и сказал вскрыть его последнему из рода Романовых, лет так через сто – плохо земле нашей будет…
Авель передал письмо, написанное мелким почерком на плотной бумаге Илье.
- О чем оно, учитель? – переспросил Илья.
- Прочтешь, когда умру я, а сейчас спрячь – сказал монах и приступил ко сну…

Авель умер в 1841 году 29 ноября и унес с собой еще много таинств; не успев передать их своим не верящим в прозорливость монаха современникам.
Илья, проводив своего учителя в последний путь, по завещанию вскрыл письмо и прочел: «Три ига – татарское, польское и грядущее – жидовское окутают тьмой народ наш. Будет жид скорпионом бичевать землю Русскую, уничтожать церкви. Сие есть попущение Божие, гнев господень за отречение России от святого царя. Но потом свершаться надежды русские – на Софии, в Царьграде – матери городов Русских воссияет Хрест православный, дымом фимиама и молитв Господня исполнится святая Русь и процветет, аки край небесный».
Илья, Борисів сын, прочитав эти первые строки послания монаха, положил письмо на деревянный обтесанный стол и подошел к окну.
Солнце просыпаясь ото сна постепенно согревало холодную землю северной столицы государства Российского.