Чёрный Ворон. Последний дневник. 2 часть. 31 глава

  Открыв крышку, он легко провёл рукой по белым клавишам и сел на стул перед ним. Я подошла ближе. Вокалист сидел и смотрел перед собой, пытаясь собраться с мыслями. В один из моментов, он хотел положить руку на клавиши, но не смог, опустив её обратно:
 - Может, тебе поможет не прошлое, а настоящее? – предложила я тихо.
 - Это как?
 - Вспомни, как ты учил меня играть тогда, на дереве. Вспомни, как играл сам.
  Я не думала, что мои слова как – то помогут, но это произошло. Несколько минут спустя, парень вернул руки на инструмент и послышались тихие аккорды. Момент, ещё момент… и музыка стала громче и ярче. Я понимала, что руки его с трудом поспевали за нужным ритмом, но по лицу поняла, что ему это было приятно. Он играл искусно, нежно, закрывая глаза, будто музыка лилась вовсе не из инструмента, а из его самого.
  Закончив песню, он посмотрел на меня и легонько улыбнулся. Я подошла к нему и, наклонившись, поцеловала:
 - Ты ведь не играешь, - послышался неприятный голос сзади.
  Быстро обернувшись, я увидела стоящую Сабрину в немного вульгарном красном халате, завязанным достаточно туго, видимо, чтобы подчеркнуть её бёдра:
 – Вы в курсе, что сейчас ночь?
 - Прости, - начала оправдываться я.
 - Не стоит, - Ворон поднялся, прервав меня. – Да, мы осведомлены о времени суток, благодарю. А так же, я искренне надеюсь, что разбудил вас.
 - Что?...
 - Да. Это принесло бы ту самую сладостную нотку всей этой ситуации.
  Глаза вокалиста широко и бесстрашно смотрели на Сабрину. Во взгляде читалось даже злость, ярость… это и напугало. На мгновение в голове промелькнула мысль - не мог же он пока я спала найти что – нибудь и принять сверху той одной штуки?
 - Какая наглость, - девушка высокомерно пошла в нашу сторону. – Ты не в своём доме, чтобы так себя вести!
 - Когда я проходил мимо твоей комнаты - видел свет. Ты не спала. Значит, сейчас это просто очередная придирка, не правда ли?
 - Как бы то ни было – это не даёт тебе право так себя вести!
 - Как так?
 - Нагло! И кстати, верни мои ноты.
 - Какие ноты?
 - С которых ты играл сейчас.
 - Я не играл по нотам. Тут как ничего не стояло, так и не стоит. Можешь убедиться сама. И, кстати, я играл именно то, что пыталась играть ты. Надеюсь, ты услышала разницу.
 - Знаешь, что? – Сабрина ухмыльнулась. – У меня появилась чудесная идея. Раз ты считаешь себя таким виртуозом – завтра мы поедим ко мне в академию. И там ты сыграешь перед моим преподавателем и он тебе и скажет, как именно ты играешь и насколько ты далёк от своих иллюзий.
 - Ворон, не…
 - Я согласен, - парень не дослушал меня.
 - Отлично. Тогда – до завтра.
 - Сладких снов, - он немного склонился в знак прощания, после чего Сабрина быстро ушла.
 - Что на тебя нашло? – я повернулась к блондину.
 - А чего мне бояться? – он посмотрел в окно. – Что может мне сказать эта академическая крыса? Я сам всё прекрасно знаю.
 - Ворон…, - я взяла его за руку и повернула к себе. – Скажи мне правду, пока я спала, ты принимал что – нибудь?
 - Что? С чего такие мысли?
 - Ты странно себя ведёшь.
 - Странно? То есть?
 - Ты высокомерен, самоуверен. Ты не такой. Что с тобой? Что ты принял?
 - Значит, ты такого обо мне мнения?! – его глаза вновь запылали злобой.
 - Нет, я просто…
 - Считаешь меня конченным наркоманом?!
 - Нет же! Я просто волнуюсь, я…
 - Ты вечно за меня волнуешься! А толку?! Я сам могу позаботиться о себе!
 - Пожалуйста, успокойся….
 - Я спокоен! Ты никогда мне не доверяла! Никогда! Да и какое доверие может быть наркоману?! – развернувшись, парень быстро вышел из комнаты.
   Я даже понять не могла, что сейчас это было? Что я сделала не так? Несколько минут простояв на одном месте, я закрыла крышку пианино и пошла наверх в нашу с Вороном комнату. Он уже лежал в кровати. И кажется, успел уснуть. Я легла рядом. Его лицо было мокрое от слёз, а руки подрагивали. Я аккуратно взяла парня за трясущуюся кисть. Несколько минут спустя, он успокоился и смог самозабвенно предаться сну.


  Утром, стоило нам проснутся, вокалист сразу же принялся просить у меня прощение за вчерашнее. Я и не злилась до такой степени, чтобы ждать извинений, но было приятно, что Ворон не пропустил этот инцидент мимо.  Я заметила, что цвет лица блондина стал более серый, бледный, но не стала раньше времени сеять панику. За дверью уже слышались пререкания Сабрины и Ника. Вечно недовольный голос Кита, податливый Рея и сонных Люси и Мэдди. Вокалист настолько проникся этой утренней гармонией, что снова залез под одеяло, отказываясь подниматься. И, возможно, так оно и было бы, если б Роза не прокричала, чтобы все шли к столу.
  Я понимала Ворона. Самой не хотелось выходить. Неделю, месяц… день сегодня нас ждал непростой. Одна поездка в академию Сабрины чего стоит, и это ещё не учитывая того, что перед этим надо будет как – то выкроить время и заехать в клинику.
  Внизу уже ждал большой стол с традиционной яичницей, беконом, блинчиками и прочими атрибутами большого завтрака. Все уже расселись, весело переговариваясь и протягивая руки к тому, что душа желает. Будто и не было этой "идиллии", которая Ворона чуть было не оставила в кровати с протестом.  Стоило нам с ним сесть, Роза сразу взяла наши чашки и улыбчиво спросила:
 - Что кому? Есть сок, чай и кофе.
 - Чай, пожалуйста, - попросила я.
 - Конечно, дорогая. Ворон, а что это с тобой? Ты какой-  то серый. Плохо спал?
 - Заснуть долго не мог, всё хорошо.
 - Ну, ладно. Так что тебе налить?
 - Кофе.
 - Хорошо. А вы пока накладывайте, а то остынет, - она убежала на кухню.
 - Спасибо, - я сразу же потянулась к блинчикам и малиновому варенью, запах от которых просто вскружил мне голову.
 - Никто не слышал звук пианино ночью? – неожиданно спросил Рей.
 - Да, вроде нет…, - задумался Кит.
 - А я слышала, - Сабрина посмотрела на меня с еле заметной едкой улыбкой.
 - А ты, Алекс, слышала что – нибудь? – новичок обратился ко мне.
 - Я... да. Это Ворон спустился к инструменту.
 - Он играл ночью?
 - Ну… он… да.
 - И это нормально?
 - Да, просто ему не спалось, - я пытаясь выглядеть спокойно, тем самым не дав ни одного намёка Сабрине, что ей удалось посеять панику.
 - Понятно. Ну, что? Поедим и выезжаем? – Сабрина сделала глоток своего кофе и посмотрела на вокалиста.
 - Куда? – тот непонимающе поднял глаза.
 - Как это куда? В мою академию. Не помнишь уже?
 - Это вы о чём? – послышался голос Мэдди.
  Сабрина радостно рассказала всё, что произошло ночью:
 - Ого, - удивился Ник и посмотрел на друга, который сидел, тяжело положив голову на согнутую руку, печально смотря на стол. – Странно. Я не думал, что ты согласишься на такое…
 - Я тоже не думал.
 - Ну, что? Позавтракаем и выезжаем? – Сабрина чуть ли не светилась от счастья, повторив вопрос.
 - Позавтракаем и выезжаем? – передразнил её Ворон будто себе под нос и сказал уже своим голосом. – Да. Выезжаем.
 - Ой, знали бы, как я перепугалась вчера, - Роза вернулась с подносом: большой, пышным пирог, запах от которого в момент наполнил комнату и нашими чашками с блондином. – Мартин этот вообще мать свою не щадит. Хотя, досталось ему вчера, конечно. Но тут он, думаю, сам виноват. Нарвался небось на кого – то, вот и получил по первое чисто. Да и кто знает, что могло вообще случиться!
  Я взяла нашим напитки.
 - Ничего бы не случилось, - фыркнула её внучка. – Как обычно – пошлялся бы и домой пришёл под утро.
 - Ой, не говори… ты слышала? Он же вчера под наркотиками был. Уколы на венах нашли. 
 - Что? – Сабрина чуть кофе не подавилась. – Вчера??
 - Ну, да. Марджи сама в шоке. Не думала, что сын вот так вот скатиться… ой, страшно это всё. Не могу. Не представляю, как она сейчас будет…
 - У моей соседки на квартире, в городе, - начал Рей. – Муж колется. Это ужасно, конечно. Вечно никакой ходит. Падает на каждом углу. Вещи часто пропадают из квартиры.
 - Кошмар какой… а дети у них есть?
 - Да, но они уже большие. Живут сами. Как узнали, что папа сел на иглу, так больше не приезжали.
 - Ну, и правильно. Нечего рядом с такими людьми быть.
  Ворон первый раз за время этого разговора поднял глаза и как-то разочаровано посмотрел на Розу:
 - А если это родной человек? – спросил он неожиданно. – С ним тоже не стоит рядом быть?
   Женщина удивилась такому вопросу, как и мы все. Все те, кто знал правду:
 - Ну… нет. Помощь, конечно же нужна. Просто я думаю, что детей с такими людьми оставлять не стоит. На ранних стадиях этого дела ещё можно всё исправить, а вот потом уже выходов мало.
 - Ба, тут и на ранних этапах выходов не особо много, - сказала Сабрина важно. – О чём ты вообще? Это же наркотики. Один раз попробовал и всё. Назад пути нет. Вон этот, Мартин. Один раз попробовал и вот что творилось вчера…
 - Это был его не первый раз, - вокалист прервал её. – От одного укола такой сильной ломки, как у него - не бывает, - словив на себе удивлённые взгляды, он дополнил. – Это он мне сказал. Что не первый раз кололся.
 - Ну, всё. Значит, уже всё ясно. Надеюсь, он у нас не будет дома. Не хочу, чтобы такое чудовище здесь было.
 - Чудовище? Мартин – чудовище? – Ворона явно задела эта тема. Предсказуемо.
 - Ну, а кто ещё? "Наркоман" - "чудовище"… разницы нет. Что мне, жалеть его?
 - Никто не говорит о жалости, но и ярлык вешать не надо.
 - Это я – то на него ярлык повесила? Он сам постарался.  Всегда искал лёгкий путь, вот и нашёл. Лёгкий путь в могилу.
  От последних её слов, вокалиста передёрнуло:
 - Может, у человека больше не было вариантов, - сказал он, опустив глаза к себе в тарелку.
 - Смешно. Вариант есть всегда.  Хочешь сказать, какой-то парень насильно его колоться заставил? Бред…
- Ребят, давайте не будем об этом, - сказала Роза. – Страшно всё это. Не дай Бог быть связанным с подобными. Не дай Бог, - она перекрестилась.
  Хорошо, что этот разговор на этом и закончился, но на Ворона, который сидел сам не свой, стало падать много взглядов. Мэдди, Люси и Ник посматривали на того с тревогой и заботой, Кит старался не обращать внимание, но иногда всё же ронял взгляд в сторону друга, а вот все остальные, кроме Розы, смотрели на блондина подозрительно. Особенно Сабрина. Я и сама не мало удивилась, когда вокалист стал защищать того, кто поставил его жизнь вопрос.
  Желающих поехать в академию нашлось не мало. Однако, студентка не была настроена вести туда целую толпу. Насчёт меня Ворон поставил условие - где я, там и он, а вот другим повезло меньше.
  Решили ехать на нашей машины, т.к. сама студентка всё время ездила на автобусе, который ходил с определённой остановки почти в пол километра отсюда раз в час. Это вокалиста вообще не обрадовало. 
  Когда мы сели, блондин завёл мотор и уже хотел выезжать, но тут звук зажигания сник. Парень сидел и молча смотрел на дорогу:
 - И чего стоим? – Сабрина, сидевшая в позе королевы сзади, потянулась вперёд. – Ты что, водить разучился?
 - Нет, - тот будто и не заметил её колкости.
 - Тогда повторю: чего стоим?
  Тот закурил, делая несколько быстрых тяг:
 - Ну, что ты творишь?! – Сабрина начала разгонять дым. – Если куришь как паровоз – открой окно хотя бы! У меня духи дорогие! Я не хочу табаком вонять!
  Вокалист обернулся к ней и сказал тихо, будто боясь кого – то:
 - Не все наркоманы чудовища. Есть люди, которые принимают наркотики, чтобы облегчить боль.
 - Да, я знаю таких.
 - Знаешь? – Ворон удивился её ответу, как и я.
 - Конечно. Это больные, чаще всего в онкологии. Им наркотики специально назначают, чтобы боль снизить. Это я знаю. Но причём тут это?
 - Я просто… Мартин... Он… мне жаль его. Он не чудовище.
 - Нет, он как раз - таки такой. Ты его не знаешь. Видел всего раз в жизни. Пропивает все деньги матери, иногда бьёт её, приводит в дом собутыльников  своих, недавно кольцо её покойного мужа продал. Видимо, чтобы наркотики купить. Плюс у него условная судимость за нападение и грабёж. И то, что он закончил наркотиками – логично. Мне его не жаль. Такому человеку пора умереть, чтобы другим дышать стало легче. Все нервы матери истрепал.
  Вокалист медленно обернулся к рулю, открыл окно и, перед тем, как снова завести мотор, сказал:
 - Забудь, что я говорил.
  Мы ехали быстро, в привычном для Ворона ритме, а вот Сабрина побаивалась, хотя и пыталась казаться невозмутимой.
  Через 20 минут езды, мы прибыли к большому, высокому зданию с резными окнами, витражами и просто огромной лужайкой перед собой, на которой расположилось много людей с папками, инструментами. Некоторые обедали, сидя на своих рюкзаках, другие сидели, уткнувшись носами в книги, кто – то говорил по телефону, а кто – то просто лежал и спал:
 - Посидите здесь тогда. Мне надо найти преподавателя и аудиторию, чтобы по – достоинству оценить твои «способности», - она улыбнулась блондину.
 - Отлично. Иди тогда, готовь место казни…
 - Место чего?
 - Мы с Алекс отлучимся ненадолго. Через час вернёмся. Тебе хватит время проявить свои организаторские способности?
 - Куда это вы собрались? Сбежать не получиться.
 - Нам надо в магазин заехать и на почту. Мне должно письмо прийти.
 - Письмо сюда?? Ты же здесь не живёшь.
 - Я специально оплатил доставку, чтобы получить его.
 - Ну, как знаешь. Через час будьте здесь. Я выйду, чтобы забрать вас, - девушка гордо вышла из машины и направилась к парадному входу.
 - Смотрю, - сказала я. – Ты всё продумал.
 - Да, нет. Это спонтанно родилось. Говори адрес.

  Хорошо, что клиника от академии располагалась не слишком далеко. 15 минут езды и мы на месте.
  Здание оказалось весьма убогое. Одноэтажное. Серое, с решётками на окнах. Внутри всё так же «пестрело» красками. Разве что посетители выделялись. Мы получили талон и сели, погрузившись в ожидание.
  В очереди сидела парочка панков. По их виду можно было подумать, что те только что вернулись с недельной попойки. Грязная, порванная одежда, запах мочи стоял прочный столбом и хорошо бил в нос. Девушка: высокая, на каблуках, порванных колготках в сеточку, с ярко – рыжим ирокезом, порванной майкой, которая едва ли прикрывала грудь, которую поддерживал грязный лифчик бирюзового цвета и в кожаной куртке с несколькими дырками прямо возле дешёвых нашивок сидела и постоянно стучала отросшими ногтями по подлокотникам своего стула. Вертела головой. А её парень: низенький, худой, зелёноволосый, в грязных чёрных штанах с ветхой цепочкой на них и подобного вида куртке, ходил перед ней туда – сюда, крутя в руках зажигалку. Он часто смотрел на нас и один раз чуть было не подошёл, но тут в коридор вышла мед.сестра, сразу забрав всё внимание на себя:
 - Эй! Мы тут уже 4 часа сидим! – парень увязался за ней, как шнурок его же не завязанных красных ботинок. – Сколько ещё можно ждать?!
 - Мистер Хартин, не надо врать, - отвечала девушка спокойно и сдержанно, будто подобные встречи случайно ежеминутно. Хотя, наверняка, так оно и было. – Вы тут сидите всего 10 минут, я видела, как вы зашли.
  Парень остановился, провожая фигуру в белом халате взглядом и крикнул вслед:
 - Если будешь честным – уже сегодня вечером сдохнешь!
 - Я передам это вашему врачу, - улыбнулась ему мед.сестра и скрылась за очередной дверью.
 - Вот крыса! – тот вернулся к сиденьям.
  Он всё сильнее и сильнее смотрел в нашу сторону и буквально спустя 15 секунд, напористо подошёл к Ворону.
 - Парень, какой у тебя номер в очереди?
   Блондин взглянул на небольшую бумажку, которую нам выдали на входе, в окне регистрации, и ответил:
 - 79.
 - Чёрт, не повезло тебе, - он полез в карман своей куртки и вытащил оттуда свой смятый талон. – У меня вот 63. Не скоро ты ещё попадёшь. Как думаешь, сколько ещё ждать этой твари?
 - И кто эта тварь?
 - Врач. Тот добрый дяденька, который выдаёт волшебные пилюли, от который стояк на пол шестого?
 - Я не знаю.
 - Это ничего. Потом узнаешь. Ты за метадоном?
 - Нет.
 - А я каждый четверг прихожу за этим дерьмом. Может, тогда у тебя есть что – нибудь другое?
 - Нет.
 - Значит, ты праведник? Чистый парень, который на ангела похож?
 - В этой жизни ангелом мне точно не стать.
 - А я им был, - зелёноволосый улыбнулся. – Ещё несколько недель назад я был ангелом. Я пархал над этим поршивым городом на своих белых, больших крыльях. Я видел всё! Можешь себе представить?! Я даже видел, что в окнах верхних этажей происходит. Я видела, как моя мать трахается с моим братом. А теперь, с того момента, как я здесь, у меня нету крыльев. Они, - парень указал в сторону врачей за большим окном стола справок. – Они отняли их у меня. И теперь я ничего не вижу.
 - Может, это хорошо? Хорошо, что ты ничего не видишь больше.
 - Почему?
 - Зачем тебе видеть, как твоя мать трахается с твоим братом?
 - Это плата. За обладание крыльями приходиться иногда видеть разное дерьмо. Ну уж лучше иногда смотреть на голую жопу мамы и брата, чем ходить по улицам и жить каждую минуту, как обычный человек, у которого нет крыльев, - на глазах парня появились слёзы. – Понимаешь меня?
 - Понимаю.
 - А я вот иногда не понимаю сам себя. У тебя есть брат?
 - Нет.
 - Значит, твоей матери некого трахать?
 - Моя мать умерла. И отец тоже.
  Парень медленно опустился на стул перед нами:
 - Скучаешь по ним?
 - Скучаю.
 - Они были хорошими?
 - Да.
 - Они работали в магазине, как моя мама?
 - Нет. Они были врачами.
 - Они тоже стояли там, - он указал на стойку. – И не замечали, как человеку плохо в ожидании метадона?
 - Нет. Они были хорошими врачами. Они помогали людям.
   Парень на момент замолчал:
 - Знаешь, до того, как найти крылья, я был пастырем в церкви. Она здесь, неподалёку отсюда. По дороге вверх, в сторону канала. Когда я найду чистую одежду, я приду туда и помолюсь за твоих родителей, чтобы им там было хорошо. Они ведь заслужили это, так ведь?
  Ворон на момент закрыл глаза:
 - Так, - сказал он. – Они заслужили. Ты хороший человек.
 - Откуда тебе знать?
 - Просто знаю и всё.
 - Может, я всё это соврал?
 - Нет. Ты не врал мне.
 - Почему ты так уверен?
 - Я знаю, когда глаза наркомана врут.
  Панк на момент замер, удивлённый последними словами. Может, он начал бы отговариваться, но тут до нас донёсся голос мед.сестры, вышедшей в коридор:
 - Кто на анализы?
 - Я, – Ворон поднял руку.
 - Заходите. Врач готов вас принять.
  Мы встали и направились к кабинету:
 - Эй! – окрикнул нас зелёноволосый. Вокалист обернулся. – Надеюсь, тебе никогда не понадобятся крылья.
  Блондин мимолётно улыбнулся ему и мы пошли в кабинет.
  Всё прошло быстро. У Ворона взяли кровь, деньги за анализ и сказали прийти вечером. В 7.
  Когда мы вышли из кабинета, зелёноволосого парня и той девушки уже не было.

  К назначенному времени, мы вернулись в академию. Девушка встретила нас и повела внутрь. По её указанию, мы стояли в большом, светлом холле и ждали не пойми чего, как вдруг буквально через 5 минут, вышла Сабрина с каким – то высоким мужчиной в костюме:
 - Вот, - она указала на Ворона. – Это он.
 - Добрый день, - мужчина подал блондин руку. – Мистер Роджерс. А вы…. Ворон?
 - Мгм, - тот нехотя ответил на жест.
 - Мне тут сказали, что у нас великий музыкант – самоучка в коридоре стоит.
 - Что – что? – лицо парня аж вытянулось от удивления.
 - Это слова Сабрины.
 - А… ну, тогда ясно.
 - Пройдёмте в зал. Там акустика хорошая и инструмент тоже, - он повёл нас по коридорам.
  Стоило нам спустится на второй этаж, мы столкнулись с каким – то ещё один неизвестным, таким же высоким мужчиной, только тот был в военной форме:
 - Сэм! Я как раз к тебе иду!-  сказал служивый. – Думал, пообедать сходить вместе.
 - Да, конечно. Подожди немного, мне надо тут проэкзаменовать одного молодого человека.
 - Кого же?
 - Да, вот. Привели. Говорят, просто гений, - Роджерс указал на Ворона.
  Стоило блондину встретится взглядом с военным, он будто остолбенел. В принципе, как и мужчина:
 - Ты…, - протянул он пренебрежительно. – Ты… здесь?
 - Знаешь его? – удивился Роджерс.
 - Конечно. Как же не знать. Это мой племянник.
 - Племянник? – удивился Роджер. – Тот самый??
 - Да, именно, - служивый не сводил взгляда с Ворона. – Ты что тут делаешь?
 - Гуляю, - бросил в ответ тот, стараясь сильно не выдать голосом свою неприязнь, которая на лице всё равно была видна ярким отпечатком.
 - А не далековато ли ты от дома гуляешь?
 - В самый раз.
 - Сэм, - его дядя обратился к Роджерсу. – Можно я заберу его на несколько минут?
 - Да, конечно.
 - А меня кто – нибудь спросить хочет? – огрызнулся вокалист.
 - Роли не сыграет. Пойдём, - дядя отошёл от нас на несколько шагов.
 - Конечно, как всегда, - недовольный Ворон поплёлся вслед за ним.
  Сабрина разговорилась с Роджерсом, а я сделала несколько шагов в сторону блондина и его дяди, которые стояли около окна:
 - Значит, гуляешь, говоришь?
 - Да, я так и сказал.
 - А что за девчонка с тобой?
 - 1. Девушка. 2. Не твоё дело.
 - Не огрызайся. Не дорос ещё.
 - Ты зато перерос.
 - Прекрати!
 - Сам начал.
 - Скажи лучше, почему я уже месяц до твоего отца с матерью дозвониться не могу? Что на телефон, что по почте – везде молчание.
 - Они заняты, - вокалист сразу же отвёл взгляд.
 - Заняты? Интересно, чем же, что за целый месяц так ни разу трубку и не подняли?
 - Я не знаю. Они мне не говорили.
 - Вы всё ещё там живёте, где и раньше?
 - Да, к чему вопрос?
 - Обычный вопрос. Я смотрю, ты до сих пор в чёрном ходишь?
 - А ты до си пор в зелёном?
 - Хватит. Где ты тут остановился?
 - У знакомых.
 - И где именно? Я этот город хорошо знаю, а тебя не видел.
 - Я тут проездом.
 - Решил автостопщиком стать?
 - Мгм, именно.
 - Ты какой-то худой стал. Очень худой. И бледный.
 - Загораю мало.
 - И ешь тоже?
 - В отца пошёл.
 - Твой отец, худой, конечно, но не до такой степени. Ты хоть школу закончил?
 - Да.
 - И что дальше? Учишься где-то?
 - Нет.
 - Думаешь поступать?
 - Не знаю.
 - Ты сюда за этим приехал что ли? А хотя, что я удивляюсь? Ты бренчать всегда любил. Нашёл бы работу на лето, родителям помог, а не гулял.
 - Я подумаю. Могу идти?
 - Подожди, - дядя остановил племянника за руку. – Твои родители вообще знают, что ты здесь?
 - Да. Меня ждут, - блондин отошёл от него в мою сторону.
  Стоило ему отвернутся от дяди, я увидела, каким страхом пропиталось его лицо и глаза. Парня чуть ли не трясло:
 - Уже закончили? – к нам быстро подошёл Роджерс. – Ну, тогда пойдёмте.
 - Я с вами, - дядя Ворона пошёл следом. – Хоть послушаю, что племянник может.
   Мы пришли в довольно большой зал с широкой сценой. Роджер включил свет над роялем, который стоял около больших штор, а сам сел вместе со своим приятелем в первом ряду. Около них пристроилась и Сабрина. Я же ушла на второй.
  Ворон поднялся к инструменту и оглядел зал:
 - Ну, молодой человек, что исполнять будите? – спросил Сэм.
 - Я думал, вы сами мне скажите.
 - Конечно, я могу, но навряд ли вы будите знать эти композиции. Возьмите вон там сзади со стола нотную папку. Может, что – нибудь из неё вам будет знакомо?
  Блондин быстро отыскал нужный предмет и, оглядев её, сказал:
 - Она же для абитуриентов.
 - Ну, да. А что вы хотели?
 - Дайте университетские произведения.
 - Я бы на вашем месте начал с этого.
 - Но я…
 - Не спорь со знающим человеком, - прервал племянника дядя. – Делай, как он говорит. Ты его время занимаешь.
  Вокалист еле смог сдержать порыв злости и отвернулся к инструменту. Сев за него, он открыл папку и начал быстро листать её:
 - На 17 странице не плохие произведения, - сказал Роджерс.
 - Пускай, - Ворон поставил перед собой папку на нужном развороте и уже хотел положить руки на клавиши, но… остановился.
 - Что – то не так?
  Вокалист молча повёл взглядом в сторону и украдкой посмотрел на меня. По лицу его было видно, что он готов убежать. Не важно куда. Лишь бы по – дальше от всего этого. Я в первые увидела, что блондин на сцене растерялся. Причём сильно. Он вытер ладони об штаны и, взяв первый аккорд, вдруг резко захлопнул крышку рояля. Мы все вздрогнули:
 - Нет. Я не могу, - сказал он, отвернул голову.
 - Что? Почему? – не понял Роджер.
 - Вас обманули. Я… я не играю. Не умею.
 - Что? – тот повернулся к Сабрине. – Это что ещё за фокусы?!
 - Мистер Роджерс, я… я слышала сама, как он играл…
 - Неужели? Молодой человек утверждает обратное.
 - Ты же играл, - дядя обратился к своему племяннику. – Твои родители говорили мне. К чему этот спектакль?
 - Я тогда только начал. Несколько занятий и всё. Я бросил, - парень достал из - под крышки папку и небрежно положил её на стол обратно.
 - Ну, знаете ли! – Сем, разъярённый, быстро встал и пошёл к двери вместе с приятелем. – Никто ещё так вольнодумно не тратил моё время! Вы меня за дурака держите что ли?!
 - Простите, сер… я.. .я не хотела… я правда…, - Сабрина посеменила за ним.
 - Я доложу вашему куратору про вашу выходку, можете быть уверены! – Роджерс вышел из зала.
  Сабрина повернулась к сцене и сделав несколько шагов, прокричала:
 - Что ты творишь?! Я же слышала, как ты играл у меня дома!!
 - Тебе показалось.
 - Я сама видела! Что ты сейчас устроил!? Ты хоть понимаешь, какой выговор меня ждёт из – за тебя?! Придурок конченый!! – она хлопнула дверью и вышла.
  Минуту постояв, вокалист сделал несколько шагов в центр сцены и посмотрел на пустой зал:
 - Прости, - взгляд вокалиста упал на меня.
 - Зачем ты передо мной извиняешься? Ты ничего не сделал…
 - Из всех них я чувствую, что подвёл тебя. Я думал, что смогу… как вчера. А нет, оказывается, я тряпка, - он сел на сцену, подогнув ноги.
 - Ты не тряпка, - я встала и подошла к сцене. – Просто ты пока ты не можешь этого сделать. Ничего страшного. В другой раз получится.
 - Я хочу уколоться.
 - Что?
 - Мне нужна доза.
 - Это из – за твоего дяди?
 - И из – за него тоже. Не могу. Голова кругом от всего. Он меня с детства ненавидел. И если начнёт копать - не знаю, чем всё кончиться.
 - Я слышала, что он звонил твоим родителям?
 - Да. Наверное, большую часть тогда, когда мы уже выехали.
 - А на мобильник твоим родителям он позвонить может?
 - Может. Только это ничего не даст. Их сим – карты у меня. Просто услышит, что абонент не доступен и всё. Чёрт, как меня это всё достало, - он опустил голову, обхватив её руками. Но через несколько секунд быстро встал и пошёл к дверям.
 - Куда ты?
 - Никуда, - он подошёл к выходу и закрыл его на замок.
 - Что ты делаешь?
 - Не хочу, чтобы кто – нибудь зашёл, - блондин вернулся за сцену и сел обратно за рояль. Снова протёр руки и…. опять стопор. – Твою мать! – парень опять встал и ушёл за шторы.
 - Ворон, не мучай себя. В другой раз попробуешь. Пойдём. Тебе надо отдохнуть.
 - Нет, я должен сейчас… я должен, - Ворон вернулся и встал около рояля. – Я должен сейчас это сделать… хоть что – нибудь сделать, чтобы стало легче. Не могу больше, - он протёр лицо руками и, вздохнув, снова сел.
  Как бы трудно ему не было, как бы его кисти не начинали трястись, он смог взять первый аккорд. За ним ещё один, и ещё один… так родилась мелодия. Кажется, весь свой гнев, свою злость, он выместил на клавишах. Рояля чуть ли не содрогался от силы его игры. Мелодия лилась тяжёлая, быстрая, трудная, громкая,  но всё же я была рада, что он смог перебороть себя. Наверное, в глубине души и он тоже.

 - На вас стоило бы вызвать полицию, - услышали мы голос, когда блондин закончил играть.
  Это вернулся Сэм, вместе с дядей и охранником, который, видимо, своим ключом открыл двери с другой стороны:
 - Значит, говорите, не играете? – Роджерс медленно пошёл к сцене.
   Ворон виновато снял руки с клавиш и посмотрел в его сторону:
 - И зачем нужен был весь этот спекталь, молодой человек? – продолжил ректор.
 - Это был не спектакль, - Ворон встал из – за рояля. – Скорее, драма.
 - Драма?
 - Мои объяснения не столь важны. Приношу свои извинения. Мне не стоило тратить ваше время, - он слез со сцены и взяв меня за руку, хотел уже уйти, но Сэм остановил его.
 - Вы точно нигде не учились играть?
 - Нет. Правда, проучился в музыкальной школе, но лишь несколько дней и ушёл.
 - То есть, вы действительно самоучка?
 - Был, есть и буду, сер.
 - И действительно гений.
 - Да… Что? – Ворон будто очнулся. – Что вы сказали?
 - Ваша игра заслуживает похвалы. У нас и магистранты многие не так хорошо играют, как вы.
 - Я же говорил, - дядя вокалиста подошёл к нам. – Он с детства бренчять любил!
 - Нет, Том. Поверь моему опыту. Это далеко не бренчание.
 - Не злитесь на Сабрину, - неожиданно попросил блондин.  – Она не причём.
 - Хорошо. Я не буду докладывать на неё.
 - Спасибо. Нам пора, всего доброго, - Ворон быстро повёл меня в двери.
 - Документы подать уже можно будет через несколько дней, - полетел нам вдогонку голос ректора.
 - Документы? - вокалист остановился и посмотрел на мужчину. - Зачем вы мне это говорите?
 - Не скромничайте. Сабрина сказала, что вы хотите поступать, но не можете решиться. И я лично вам говорю: выбросьте сомнения. Если ваши познания в теории не уступают практике, то зачисление, можно считать, уже у вас в кармане.
 - Что я хочу? - переспросил блондин. - Поступать сюда??
 - Разве нет?
 - Нет, конечно. На пол оно мне упало, - Ворон развернулся и вместе со мной вышел.

  Шли мы очень быстро, держа курс на нашу машину. Стоило дверям закрыться, Ворон сразу же закурил. Хорошо, что у нас был номер Сабрины. Парень отправил ей смс, что мы ждём её в джипе:
 - "На пол оно мне упало"? - я всё же не смогла сдержаться и рассмеялась с последнего "инцидента".
 - Врунья крашеная. Поступать я хочу... ага, сейчас же.
 - А, может, в этом есть смысл? Академия классная. Высшее образование...
 - Которым я подтереться могу. Мне это не надо.
 - Ну, почему? Больше возможностей будет...
 - Гарантии, как от старого презерватива.
 - Хорошее сравнение. Точное.
 - Спасибо, стараюсь.
 - Ты молодец, - я тоже закурила. – Играл очень красиво.
 - Вам виднее. Сейчас завезём эту дуру домой и… можешь дать таблетку?
 - Какую?
   Ворон замялся с ответом:
 - Ну… Тилокс, я не прошу. Что – то по – легче, но не совсем. У тебя там выбор большой.
 - Может, не сейчас?
 - Алекс, у меня всё тело болеть начинает. Я давно ничего не принимал. Хоть что – нибудь дай.
 - Ты уже, я смотрю, забыл про Мартина и что с ним творилось вчера?
 - Нет. Не забыл. И вряд ли забуду. Я же не прошу шприц.
 - А в зале просил…
 - Нет. Просто сказал, что в голову пришло. Честность, помнишь? Я как раз и хочу что – нибудь по – легче, но совсем на сухую не могу.
  И тут в стекле заднего вида показался Том вместе с Сэмом. Блондин сразу занервничал и немного опустился вниз на сиденье, чтобы его не было видно. Я сделала так же. Жестом он попросил немного приоткрыть окно:
 - Не ожидал я, что он так сможет, - голос Тома.
 - Я тоже. Скажу честно: твой племянник играет как профессионал. Он и вправду нигде не учился?
 - Не знаю. Мы с ним не особо поддерживаем связь. Больше с его родителями. И то, в последнее время всё никак не могу дозвонится до них. Я оставлю его отцу голосовое сообщение. Надеюсь, оно дойдёт и будет услышано.
 - Про что?
 - Поделюсь с ним, что сына его видел. Он наверняка не знает, где он. Мне вообще вся эта ситуация кажется странной. Никто не отвечает. Может, переехали? Может, номера сменили? Но его отец сказал бы мне, да и сам сынок настораживает. Худой стал ужасно, опять одежда эта чёрная, бледный как смерть…
 - Он подросток, Том. Может, с пьянки просто?
 - Может. Только это не утешает как – то. Ещё и курить небось начал.
   В этот момент дым от сигареты Ворона как раз начал просачиваться сквозь открытое окно.