Тайны третьего отряда. продолжение 2

Глава 3. Родительский день и его последствия.

Неумолимо приближалась макушка лета, совпадавшая с родительским днём второй лагерной смены. За неделю до этого события в лагере появилась музыкальная команда - группа ребят из подшефного Дома пионеров со своим руководителем Валерием Михайловичем Исаковым.

Задачей этих "башибузуков", как назвала их воспитательница первого отряда Эльвира Павловна Качалова, - по совместительству старший воспитатель всего лагеря, - за полное отсутствие дисциплины и существование вне плана обычных дружинных мероприятий, было живое оркестровое сопровождение праздничной программы грандиозного фестиваля, призванного поразить родителей и важных гостей лагеря.

Сценарий этого представления написала сама Эльвира Павловна, - по жизни: работник районного Дома культуры, то есть человек, пригодный для такой работы лучше кого бы то ни было.

Участие в процессе приняли старшая вожатая Вика, вездесущий Вещий Олег, "раненый, но живой" Князь Игорь, творчески одарённый Андре-ич, и примкнувшая к ним Королева Марго; прочие вожатые и воспитатели вносили свою скромную лепту по мере сил.
На удивление дружно подключился Совет дружины, поэтому действо ожидалось очень удачным.

Необходимость в успехе диктовалась, кроме прочего, ожиданием приезда небывало высокого гостя - атташе по культуре Генерального консульства Египта господина Аль-Хадрами, дочь которого Камилла - девочка десяти лет - оказалась в третьем отряде.
Собственно, жила она по большей части на хозяйственном дворе, поскольку её матерью была работница объединения Таисия Петровна Назарова, устроившаяся в лагерь официанткой. Из-за дипломатического статуса и высокого положения господина Аль-Хадрами, супруги долго не могли оформить нормальных отношений, но в этом году всё счастливо разрешилось и по окончании родительского дня мать с дочерью отправлялись в Египет на постоянное жительство.

В грядущем спектакле для родителей Камилле предстояло сыграть роль восточной принцессы: ради политкорректности Восток представлялся в индийском ключе, а его жителей совместными силами изображали пионеры второго и третьего отрядов.
Из второго отряда делегировался принц Надир, роль которого играл Заур Докузаров - двенадцатилетний мальчик осетинского происхождения, сын также работницы объединения, матери-одиночки. Вспыльчивый мальчик не допускал никаких разговоров о своём отце и никогда не был в родных горах, но охотно изображал настоящего джигита.

Марита, которой предстояло играть Махарани вымышленного княжества Байдарабад, уже успела выяснить у матери Заура подробности его биографии и пользовалась его горскими фанабериями в интересах дела. По крайней мере, она знала, что осетины - христиане и, следовательно, никаких проблем в культурном плане у выросшего в русской среде Заура нет. Так что на его предложение жениться на ней, Королева Марго отреагировала спокойно и нашла остроумный выход из ситуации с помощью Андре-ича, в чьём отряде состоял "юный и пылкий джигит": вожатый в духе горских обычаев оспорил руку Мариты и легко выиграл борцовский поединок, взяв с Заура "слово горца" уважать "чужую женщину".
Разумеется, все участники, включая самого Заура, восприняли всё как шутку, предназначенную для других детей.

С Камиллой у Мариты поначалу вышел конфуз: когда Эльвира Павловна на правах старшего воспитателя привела девочку в третий отряд, Марита выразила сомнение, что советский отрядный коллектив подходит для ребёнка, воспитанного в мусульманских традициях Египта.
 
"Мой папа христианин, - тихо сказала девочка на прекрасном русском языке, - А мама у меня русская. Я в Египте только немного гостила, а так всё время живу с мамой."

"Это правда, - подтвердила мама Камиллы, вышеупомянутая Таисия Петровна, - Дочка у меня совсем русская, и характер у неё общительный, так что проблем никаких не будет. А мой муж Валид принадлежит к Александрийской патриархии, хотя вообще-то он человек светский."

Итак, родительский день приближался и подготовка к нему шла полным ходом.
Лагерь превращался в сказочное Твердиземное королевство, трон которого занимал ко-роль Олле-Гоп Первый и Последний (известный нам как физрук Олег Викторович или Вещий Олег) со своей королевой Викторией Малой (естественно, это была старшая вожатая Вика).
 
Эти правители со своим "двором" (представленным членами Совета Дружины и ребятами из спортивного отряда) устраивали в своей "столице" Рыцарский турнир, на который съезжались иноземные гости: Игогор Могучий, герцог ДерГунский со свитой (вожатый первого отряда Игорь Николаевич, прежде именуемый Князь Игорь и его пионеры) двигался от западных границ, а Мархат Ханум, махарани Байдарабада (она же Марита или Королева Марго) со своими наследниками - принцем Надиром (Заур) и принцессой Камиллой (Аль-Хадрами), также в сопровождении пышной свиты (третий отряд) должна была прибыть с востока. Кроме них ожидались посланцы юга - племя Бам-Бум (четвёртый отряд) и северные гости из Страны Гномов (пятый отряд).

А где же второй отряд во главе со знаменитым Андре-ичем? Отныне его место заняли лихие разбойники с Голодного острова, во главе с Паном Атаманом Андреяном Вторическим, задачей которых было ограбить по дороге все иностранные делегации, похитив Эликсир Здоровья, Талисман Удачи, Рог Изобилия и Философский Камень - подарки Их Величествам Королю и Королеве Твердиземья.

Естественно, королевские рыцари отправлялись на поимку разбойников и приводили их вместе с атаманом на королевский суд, волшебные подарки возвращались по назначению, после чего объявлялся большой приём с песнями и танцами - костюмированный бал.
Потом рыцари показывали своё мастерство в различных упражнениях, становившихся аттракционами для всех желающих повторить достижения рыцарей.

Здесь были Конные Игры (коней, разумеется. изображали ребята посильнее, на плечах которых сидели рыцари), Стрельба дротиками по Дракону (его морда была нарисована на мишени), Вышибание вражеского клина (десять фигурок ставились клином к рыцарю, бросающему булаву, чтобы выбить их всех с трёх раз - разновидность городков), Набрасывание венка на голову Принцессы (разновидность метания колец, где принцессой была фигурка-мишень), Прикрепление Ордена (рыцарь с завязанными глазами должен был приколоть Орден на изображение - желательно попав в нужное место на груди) и другие соревнования.

Когда-нибудь позже бойкое перо восстановит всю красочную картину означенной феерии,сопровождавшейся живой музыкой в исполнении Муз-банды, а также ход родительского дня, приведшего к неожиданным последствиям.

Сейчас же именно эти последствия интересуют нас больше всего, в свете пресловутых "тайн третьего отряда", обозначенных в заглавии.

Поэтому оставим счастливое семейство Аль-Хадрами, более к нашей истории отношения не имеющее, а также забудем пока о празднике, с которого начали нашу очередную главу - всё это лишь антураж.

Перейдём к делу, для чего нам необходимы некоторые дополнительные пояснения.

Когда представление для родителей закончилось, счастливые дети сняли костюмы или остались в них на время, воссоединившись с вышестоящими членами своих семей под расписку, данную воспитателям и территория лагеря превратилась в площадку для гуляний, обратим внимание на трёх ребят из первого отряда и двух их приятелей из числа музыкантов. С ними мы должны познакомиться поближе.

Дима Рейман - высокий блондин (нет, не в чёрном ботинке, а в обычных спортивных тапочках из синей прорезиненной ткани) из давно обрусевших эстонцев, чей папа был мастером цеха с хорошим заработком, а мама имела отношение к могущественной сфере советской торговли, был довольно интеллигентным мальчиком с хорошим воспитанием. Но отличало его вот уже неделю не это, а фирменные джинсы "мэйд ин за границей", на заднем кармане которых красовался вздыбленный мустанг с всадником, машущим лассо и надписью Vaquero, сделанной золотым тиснением. Впрочем, в этот день их на нём не бы-ло, поскольку Дима был занят в рыцарском турнире и по этому случаю надел другие брюки.

Однако, благодаря джинсам или, как их называли знатоки, "техасам", а точнее - упомянутой надписи, Дима приобрёл особое прозвище, ранее имевшееся только у его друга Серёжи Белова, о котором речь впереди.
 
Едва родители передали Диме подарок через приезжавших на прошлой неделе в лагерь членов профкома и мальчик появился в обновке на людях, смысл надписи привлёк общее внимание.

"Это же ковбой, - заявил лучший друг Димы Эдик Токарев, коего мы ещё встретим в дальнейшем, - Почему же написано что-то другое?"

"Название фирмы, наверное, - неуверенно предположил счастливый обладатель импортных штанов, - Но я такого языка не знаю..."

"Ты что, - возразил другой мальчик, имя которого значения не имеет, - Вот название фирмы, "Врангель"!"

Он указал пальцем на чёрную бирку у пояса, где также золотом красовалось снабжённое кружочком с литерой R в середине фирменное обозначение Wrangler, прочесть которое правильно у ребят не хватало школьной подготовки в английском языке.

Решили спросить у вожатого.

"Игорь Николаич! - хором обратились они к Князю Игорю, - Что тут написано? Прочтите, пожалуйста!"

К счастью, познания вожатого оказались достаточными, чтобы прочесть слово "вакеро" и объяснить, что так называются ковбои в Мексике и южных штатах США, где проживает много латиноамериканцев.

С тех пор прозвище Вакеро приклеилось к Диме столь же прочно и по той же причине, что прозвище Адидасик к упомянутому ранее Серёже Белову, к рассказу о котором самое время перейти.

Серёжа Белов тоже был блондином, но, в отличие от Димы, ростом не вышел. Зато с самого своего приезда он щеголял в настоящих кроссовках знаменитой немецкой фирмы "Адидас", благодаря чему приобрёл милое прозвище в уменьшительно-ласкательной форме. Адидасиком его звали абсолютно все, а настоящее имя настолько вышло из употребления, что даже Эльвира Павловна однажды удивлённо спросила:

"Кто такой Серёжа Белов? Баскетболист что ли?"

"Да это же Адидасик!" - пояснил Князь Игорь. 

"Так бы и говорил! - обрадовалась воспитательница, - Откуда мне знать, что он Серёжа, если все его только Адидасиком и кличут?"

Но самое удивительное прозвище было у третьего члена этой компании - Эдика Токарева. Его все звали Зелёный, девочки более ласково - Зелёненький. Мальчик был среднего роста, но главное - огненно рыжий, с характерным рябым веснушчатым лицом, хотя довольно симпатичный, улыбчивый и остроумный.

Поговаривали, что его предки принадлежали к малой народности "ижора", ранее гордо именовавшейся ингерманландцами и бывшей коренным населением Приневья ещё до прибытия сюда летописного Рюрика. Сам он этого точно не знал, предпочитая считать себя русским и гордясь редким для сына рабочего именем Эдуард. Отец его и впрямь был токарем 10 разряда, так что фамилия оказалась говорящей.
 
Эдик увлекался фотографией, почти не расставаясь с фотоаппаратом ФЭД, переданным ему отцом "по наследству".
 
Откуда пошло странное прозвище никто уже не помнил. Князь Игорь предположил нечто вроде того, что "окись меди зелёного цвета", намекая на "медную" шевелюру мальчика, но другие вожатые сочли такое объяснение излишне натянутым и заумным для детей 13-15 лет.

Вся троица жила по соседству и ходила в одну и ту же школу. Там же учились и двое интересующих нас музыкантов, хорошо знакомых нашим героям и даже считавшихся друзьями Димы Реймана, бравшего в Доме пионеров уроки игры на фортепиано.

Старшим из музыкантов был Антон Сердюк, крупный и сильный брюнет, по прозвищу Трубач - он на самом деле отлично, даже виртуозно, играл на трубе, вернее - корнете, отличавшемся от трубы тем, что звук из него извлекался вертикальными клапанами, так называемыми пистонами, тогда как у трубы для этого имелись горизонтальные вентили.

Другой член музыкантской команды - Филипп Широков, худой нескладный тип с коротко стрижеными пепельно-серыми волосами, отличался весьма невысокими умственными способностями, но неплохо играл на валторне. По причине тугодумия все звали его Филиппок, на что он совершенно не обижался, но чаще именовали Просто Филя, произнося это порой настолько слитно, что даже Филиппок догадывался об уничижительном характере прозвища и угрожал побить автора обращения. Впрочем, его знали как человека незлобивого и отходчивого, нисколько не опасаясь приведения угрозы в исполнение.

Просто Филя всегда и везде следовал за Трубачом, постоянно соглашаясь с его мнением, поскольку не имел своего. Тем не менее, их отношения можно было с полным основанием считать дружескими и Трубач вступался за своего ведомого, если кто-либо пытался задеть его всерьёз.


Завершив оркестровое сопровождение спектакля, музыканты болтались по лагерю без особого дела. В 18.00 из лагеря в город отходил заводской автобус, на котором уезжали родители, а с ними и весь ансамбль.
 
Родители Адидасика приехали на своей машине вместе с мамами Эдика и Димы, которых они теперь забирали обратно, уезжая на час раньше автобуса.

"Зря ты оставляешь себе джинсы, сынок, - говорила перед отъездом мама Димы, - Вещь дорогая, не ровен час - порвёшь. Отправил бы лучше их домой."

"Ну мама, я же не маленький, - возражал Дима понижая тембр голоса, чтобы казаться взрослее, - Вон, Адидасик свои кроссовки сколько носит и ничего.
А я только на дискотеку надевать буду, в чемодане же с ними ничего не случится."

С тем родители и уехали, а приятели провели почти целый час вместе с музыкантами, которых затем провожали к автобусу девочки-поклонницы.

"Может останетесь на дискотеку? - настойчиво предлагали они, имея в виду прежде всего Трубача, - Поиграете нам, а потом потанцуем."

"Не могу, - лениво отказывался Трубач, - Дела в городе есть. А у вас для дискотеки записи имеются, так что без нашей игры обойдётесь, - раньше ведь обходились. А потанцуем в другой раз, когда мы снова приедем."


Проводив родителей и приятелей, все отряды для начала вышли на линейку, чтобы взрослые могли убедиться в наличии полного состава своих подопечных. Затем был праздничный ужин, после которого все стали готовиться к не менее праздничному вечеру.

"Кто спрятал мои кроссовки? - воскликнул возмущённый Адидасик, ибо весь этот день он проходил в другой обуви, более подходящей для костюма Герольда Твердиземного королевства, - Отдавайте, это совсем не смешно!"

"Да не брал их никто, они же всем малы, - подытожил мнение товарищей Вакеро, поскольку его приятель в самом деле обладал небольшим размером ноги, - Нечего разбрасывать вещи где попало. Вот я всегда кладу всё на место и знаю где искать!"

Однако, его игривое настроение мигом улетучилось, едва он раскрыл свой чемодан: знаменитых джинсов там не было. На всякий случай он проверил все места, где мог бы их оставить, но результат был отрицательным.

Когда же третий член неразлучной компании - Зелёный - не смог обнаружить свой  фотоаппарат, ребята поняли, что дело серьёзное: в лагере завёлся вор.

Игорь Николаевич и Эльвира Павловна решили обратиться в местное отделение милиции, откуда вскоре прибыл молодой лейтенант-участковый, прежде всего опросивший потерпевших ребят и за-ставивший весь первый отряд проверить свои вещи.
Обнаружившиеся было мелкие недостачи на поверку не подтвердились: что-то пропало уже давно, а что-то вскоре нашлось.

Выходило, что вор взял только три достаточно уникальные вещи, о которых в лагере было известно практически всем.

Учитывая, что на территории в этот день побывало множество народа, а весь день корпуса, включая чемоданные, были открыты из-за родителей и любой мог незаметно вынести всё, что угодно, в праздничной суете, а потом спокойно уехать в город, участковый не проявлял особого энтузиазма в отношении раскрытия этого преступления. На всякий случай, он решил обойти все отряды и осмотреть другие помещения лагеря. В это время о происшествии узнала Марита, которой о нём рассказал удручённый Князь Игорь.

"Ведь говорил им, чтобы не держали в лагере дорогие вещи! - возмущался вожатый первого отряда, - Но куда там... А теперь вот ищи-свищи!"

"Ну, не так уж всё и безнадёжно, - не согласилась Королева Марго, - Дай-ка, я поговорю с твоей троицей ещё раз в присутствии участкового."

Лейтенант, узнав, что девушка уже почти окончила юридический и является без пяти минут следователем прокуратуры, куда её ждало персональное распределение, согласился принять помощь будущего коллеги, решив, что хуже уж точно не будет.

Дискотека началась как и положено в 21.00, так что все лишние пионеры первого отряда покинули место проведения следственных действий, с ними ушёл и Князь Игорь. Остались только трое потерпевших, лейтенант, Марита и Эльвира Павловна, в качестве "законного представителя детей" и как старший воспитатель.

"Ещё раз покажите, где были похищенные вещи, когда вы видели их в последний раз?" - попросила Марита.

"Джинсы я убрал в чемодан, - первым отозвался Дима-Вакеро, - Вот он здесь, а тогда был в чемоданной на полке. Пожалуйста, найдите мои брюки, они очень дорогие."

"Не волнуйся, мальчик, - успокоил его участковый, - Когда воров найдут, вы получите стоимость похищенной вещи, если даже её успеют продать."

"А сколько это будет?" - с надеждой спросил Вакеро.

"Согласно прейскуранту, - заявил лейтенант, - Новые джинсы зарубежного производства стоят до 120 рублей."

"А мама за них 300 заплатила, - снова расстроился Дима, - Она же их по знакомству достала."

"Ну знаешь..., - неопределённо протянул милиционер, - Цены "чёрного рынка" у нас не учитываются."

"Замок у чемодана стандартный, - констатировала Марита, - Открывается лучше всего канцелярской скрепкой. Примерно такой." С этими словами она подала участковому подобранную с полу чемоданной с помощью чистой салфетки скрепку с лихо изогнутым концом. Лейтенант густо покраснел, досадуя на себя, что не удосужился осмотреть комнату как следует и теперь выглядел болваном в глазах девушки - пропустил вещественное доказательство: кустарную отмычку. Он молча достал специальный пакет, куда опустил находку.

"Отпечатки там могут отсутствовать, - продолжала Марита, - Но, по-моему, вор не профессионал, так что есть надежда припереть его этим."
 
"Мои "Адидасы" я оставил под тумбочкой в спальне, - пояснил Адидасик, - Они там всегда стояли, когда были мне не нужны. Их там не видно, только ребята из палаты знали, куда я их прячу."

"Секрет Полишинеля, - обронила Марита, - Что известно троим, известно всем. Однако, до нынешнего дня на них никто не покушался, хотя - ты говоришь, - оставлял их под тумбочкой и прежде."
 
"Ну да, - согласился Адидасик, - В чемоданную каждый раз бегать лень и ключ надо просить у воспитателя. А тут они отлично хранились... раньше."

"А фотик я в тумбочке держал, - вступил в разговор Эдик-Зелёный, - В дальнем конце полки, в футляре и накрытым полотенцем, чтобы сразу никто не увидел. Я же не дурак просто так его оставлять."
 
"Но ты сегодня им пользовался на празднике? - уточнила Марита, - Кто мог видеть, как ты убирал его на место?"
 
"Из наших Вакеро, то есть Дима, - напрягая память, вспоминал Эдик, - Он в спальню пришёл с Филиппком из музбанды, мы смотрели уже готовые снимки для стенгазеты. Потом ещё с улицы Адидасик заглянул, нас позвал. Я фотик убрал, как обычно, и мы втроём пошли провожать родителей. А Просто Филю ждал у корпуса Трубач, они в клуб пошли. Вот и всё."

"Значит, это было около 16.30-17.00, - уточнила Марита, - А когда вы снова встретили своих знакомых музыкантов?"

"Когда родители уехали, - вспомнил Вакеро, - Мы по тропинке от ворот возвращались, а они навстречу шли от клуба к стоянке автобуса со своими вещами, чтобы туда положить. Потом мы ещё с ними по территории гуляли, пока не проводили."

"Клуб ведь в той же стороне, что и ваш корпус, не так ли? - задала риторический вопрос Марита, - До вашей встречи вы этих ребят около получаса не видели, а потом всё время были вместе, так?"
 
"Ну да, так, - согласился за всех Вакеро, - Вы что же, их подозреваете? Да нет, они не мог-ли! Мы же с ними друзья."


"Похвальная уверенность, но не в этом случае, - сказала Марита, в чьей голове интуитивно сложилась картина преступления, и добавила, уже обращаясь к участковому, - Я бы на вашем месте, товарищ лейтенант, немедленно связалась с городом и попросила проверить адреса этих двоих. Уверена, что вы узнаете много интересного об этом деле."

"У меня есть их адреса в списке музыкальной команды, - вставила слово Эльвира Павлов-на, - Идёмте, я вам их дам."

Она увела милиционера к себе, а Марита уговорила расстроенных ребят всё-таки пойти на дискотеку отвлечься, предоставив всё естественному течению событий.

На следующий день, почти сразу после завтрака, в лагерь примчался на "козлике" сам начальник Дмитрий Яковлевич Павлов, в сопровождении не только вчерашнего лейтенанта, но и солидного майора из города. Вскоре горн позвал ребят на внеурочную линейку, где всей троице потерпевших были вручены их пропажи в целости и сохранности, а майор лично пожал руку вожатой третьего отряда Маргариты Георгиевны, поблагодарив за "неоценимую помощь следствию" в поимке с поличным вора-рецидивиста по кличке Михей.
Позже лейтенант рассказал Марите, как это произошло.
 
Оказалось, что Антон Сердюк и Филипп Широков давно состоят на учёте в детской комнате милиции по месту жительства, имея приводы за так называемую "тряску" - изъятие небольших сумм денег у младших школьников и мелкое хулиганство с причинением лёгких телесных повреждений. Ничего особо серьёзного.

Но выяснилось, что они водят знакомство с неким Вадимом Михеевым, неоднократно судимым вором-домушником, недавно вышедшим по амнистии к годовщине Победы за примерное поведение на зоне. Когда Просто Филя был обнаружен в своей квартире с тем самым фотоаппаратом ФЭД, он сразу признался и показал, что Трубач пошёл к Михею отдать ему кроссовки и джинсы. Там обоих и задержали, причём в квартире Михея оказались и вещи, проходившие по недавним кражам из частных домов, которые он не успел реализовать.

Михей признался, что украсть кроссовки и джинсы предложил он, когда музыканты рассказали ему о лагере. Дело казалось выгодным и чистым: столько народу в родительский день шлялось по территории, что по его мнению, подозрение никак не могло пасть на его подручных и вообще, какая-то сельская милиция не стала бы возиться с подобным делом. Про фотоаппарат он ничего не знал - Трубач взял его для Филиппка, которому очень хотелось иметь такой.


Поскольку к другим кражам музыканты оказались непричастны, а Просто Филя и вовсе ничего сам не брал, уголовное дело в их отношении решили не возбуждать по настоятель-ной просьбе руководителя ансамбля Дома пионеров, взявшего ребят на поруки. Оба мальчика, которым к тому же не было ещё 16 лет, дали показания в качестве свидетелей, Ми-хей же был отправлен в СИЗО вместе с другими своими подельниками, которых выдал от неожиданности происшедшего.

Джинсы и кроссовки не стали приобщать к делу как вещественные доказательства - и без этого набралось достаточно эпизодов, в которых признались члены банды Михея, - тем более, в деле не фигурировал фотоаппарат ФЭД, прихваченный случайно. Таким образом, оба отделения милиции - городское и сельское - записали себе по раскрытому делу, а похищенные вещи вновь обрели своих хозяев, страшно довольных таким поворотом дела.

Слава Королевы Марго как супер-следователя разнеслась не только по всему лагерю и соседним детским учреждениям, но и дошла буквально до каждого жителя посёлка.

Третий отряд с гордостью посматривал теперь на другие отряды, - ведь именно у них была такая замечательная вожатая!
Мальчишки даже не вспоминали о своём желании иметь "дяденьку", - любой футбол меркнул в сравнении с настоящим детективом: жалели толь-ко, что не успели в этом поучаствовать, - всё так быстро раскрылось.
Ребята хотели было дать Марите новое прозвище, но она отклонила все их предложения, как всегда не отличавшиеся оригинальностью.

В самом деле: комиссар Мегре, Шерлок Холмс или Пуаро всё же были мужчинами, с приставкой "в юбке" это звучало чересчур вульгарно, да и юбку Марита редко носила, предпочитая брюки; Мисс Марпл - добрая женщина, но старая дева, сравнение с которой достаточно юной и привлекательной девушке как-то не импонировало...
Сошлись на том, что "коней на переправе не меняют" и старое прозвище Королева Марго не так уж мешает новой славе: в конце концов, в истории прототипа было достаточно замысловатых интриг с криминальным подтекстом, где французская принцесса и наваррская королева проявила ясный ум и проницательность.
 
Вот и вся история бурного родительского дня, вызвавшего поначалу неожиданно печальные последствия, но завершившаяся счастливым финалом. Тайны третьего отряда на этом не закончились, но об этом мы расскажем в следующий раз.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЫ.