Хам-мурзайка, поиграй-ка

  Хам-мурзайка,  поиграй-ка! И ты, Сагдий-ка, подпевай-ка!

                Сейте разумное,  доброе, вечное!       
                Н.А. Некрасов. 

        "Жажда права отличается от жажды мести. Каждый человек обязан отстаивать своё право и следить, чтобы другие не топтали его ногами. Он не должен отказываться от человеческого преимущества "иметь право", а обязан так долго отстаивать его, как только может, потому что, отказываясь от своего права, он отказывается и от права называться человеком."
                Иммануил Кант.
         (История написана по реальным событиям, но все  совпадения могут быть случайными).               
                Часть I
         В каком году — не рассчитаешь, В какой земле —не угадаешь!
Не в некотором царстве,  не в некотором государстве,  а в стольном граде Казани,    на берегу Волги,  жили обычные  люди.  Жили, трудились, ходили на работу, воспитывали детей. 

      А дети, разумеется,  ходили в школу. Школ очень много в Татарстане: есть получше, есть похуже, есть государственные и частные.  Но во всех школах учителя должны учить детей разумному, доброму и вечному. В  одной из них, в школе №23 или, может, №32    были хорошие учителя,  которые работали очень давно и очень добросовестно.  Они любили детей,   давали им знания  и учили добру. Но потихоньку уходили на пенсию. И  этой же  этой школе почему–то процветало доносительство,  подслушивание и запугивание.

Почему? Да, наверное, потому что рыба, как говорят  в народе,  всегда гниет с головы. Даже дрес-кода-то не было - «особенные» учителя ходили в тапочках, чтобы было удобнее подслушивать и доносить. Администрация давила неугодных учителей,  и все  они боялись, что их уволят.    Администрация школы  была ужасной, грозной и противной. Например, одна учительница математики Хазарова решилась поспорить с директором  Шмигель из-за нагрузки.  Эта Шмигель была та ещё штучка. Тем, кто ей что-нибудь нашёптывал на ушко` она давала хорошую премию, а кто просто честно работал – мизе`рную. Эти махинации ей очень просто давались – отщипнёт у честного учителя и даст продажному.

-Ой- ой-ой!  - Что  же такое я говорю, уважаемый читатель? Это же школа! Храм науки!  Ан нет! Да и храма-то давно уже нет.    Ну и вот.  Шмигель не даёт положенную нагрузку Хазаровой.  Дала ей небольшую подачку в качестве группы продлённого дня.  А Хазарова возражает: - С  чего это я буду работать  в группе продлённого дня? Я ведь учитель среднего и старшего звена.  И  вообще?   Я   30 лет проработала в этой школе! 

      А  Шмигель  тоже  не уступает, упирается.  Она же директор! Да и «своим» надо «часиков»  подбросить. Боже мой! Что началось?! Включилась государственная машина. Начали травить учительницу математики. Да и не только её. И за дочь принялись.  Тройками и  двойками  задавили. На улице науськанные  девочки  окружили дочь опальной  учительницы и толкали её в разные стороны. Та вся в слезах домой пришла.  А учеников заставляли писать докладные на неугодную  и взбунтовавшуюся  подчинённую. 

        Хазарова в отчаянии пошла на забастовку. Ещё бы! Тридцать лет человек « отбухал»  на государство, а его так принижают? - Пришла Хазарова в школу и  говорит:       - Как хотите, а я не согласна с Вашим решением. -  Я  в Роно иду! И что? Ну и пошла!

           Пришла в роно, а там Шарапова работала заведующей. Не родственница, конечно, опера Шарапова. Так, пешка, одна из звеньев государственной машины.  И говорит она ей вкрадчивым голосом: -А  Вы, простите, на какую забастовку идёте? -  На обычную, или на голодовку? И «забастовщица»  растерялась от такого наглого напора. В итоге посмеялись вместе  Шмигель с Шараповой и уволили бедную учительницу, которая осмелилась с государственной машиной поспорить. Уволили подло, за прогул.  А заместитель Сагдийка  по почте ей прислала трудовую книжку, отдать в руки-то не решилась.  Может, есть ещё в ней что-то человеческое? Да вряд ли!

        Открывает несчастная учительница свою трудовую книжку и видит две печати:  первая гласит  - принята на должность учителя математики, а вторая … Боже мой!   Вторая – чётко и коротко- уволена за прогул!!!   Свалилась  учительница от такой ужасной несправедливости, свалилась в постель.  Ещё бы не свалиться? Ещё бы!!!                30 лет отработала  верой и правдой в этой поганой школе!   30 лет!  И что же теперь делать?  Ведь не дали даже доработать до выслуги.  До пенсии ведь ещё работать два года!? Но это не волновало администрацию школы,  выбросили человека как отработанный шлак.  И всё!

А Сагдийка  со  Шмигелем там сидят, злорадствуют: -Избавились от неугодной! Ишь чего надумала? Нагрузку она захотела нормальную? С нами тягаться?   Пошла! Пошла вон!!!

         Попыталась несчастная математичка устроиться куда-нибудь.  Ходит, ходит она по школам, а никуда не берут  опытного  педагога.  Как только откроют  её  трудовую книжку, так реакция шоковая – кто-то смеётся, кто-то улыбается. Понимают, естественно, что тут случилось.
    Но увы…
               Конечно, как её возьмут, если клеймо стоит в трудовой  - уволена за прогул.  И не успокоились акулы из школы №23 или № 32,  не успокоились в этой гаденькой школе,   бросили вслед:
            -Никуда не устроитесь! Никуда! Почти так и вышло.  Но вдруг повезло  чуть-чуть  Хазаровой. Устроилась   в одну школу, поработала месяца два. Но узнала одна злобная  училка, Смирнитская,   из стаи Шмигель,   и началось всё то же, как и в той школе. Начали писать доносы и докладные задним числом. И  всех  учителей  заставляли подписывать эту ложь, да и про детей не забывали. Вбивали в них «разумное, доброе, вечное»! И снова уволили!!!

         Эх, батенька,  Некрасов Николай Алексеевич! Не перевернулся ли ты в гробу? Снова уволили учительницу. Теперь уже навсегда. Но  «правление» Шмигель запомнилось и ещё «добрым поступком» - она пристроили свою бывшую ученицу  с завода педагогом – организатором.  Обалдеть! На заводе та была водовозом, а в школе – педагогом!   И не надо ничего -  длинную и мохнатую  лапу.  И никто не докопается! Ух!!!
   
           А государственная машина – это страшная сила! Время шло. Шмигель или Шригель, чёрт бы её побрал с её немецкой  фамилией,  тоже ушла после громкого скандала. Или не ушла? Но так или  иначе,  её пристроили в Единую Россию. Не всё ли равно,  где деньги лопатой отгребать? И пришла на смену Шмигель  улыбчивая  Хасанка.  Улыбается, всем улыбается. Учителя не знают – радоваться или нет?  Что за птица прилетела к ним? Уж не через Днепр ли перелетела?  Но  не успела Хасанка  «долететь» до школы, а молва-то её перегнала.   И узнали добросовестные учителя,  что её уволили из соседней школы за разворовывание школьной казны.

  У нас ведь в государстве иногда не просто увольняют, а переведут куда-нибудь повыше. Но не сразу её перевели куда–нибудь  повыше. Она отсидела годика два в детском саду,  и вот тебе опять кусочек пожирнее. Она теперь директор заведения, где можно сеять «доброе и вечное», но не только это. Не только сеять, но и пожинать.

       И опять не растерялась Хасанка.  Каждый год выпускается класс, иногда по два класса.  Как повезёт! На родительском собрании   выпускников спрашивает одна мамочка у классного руководителя:               
        -А что дарить будем директору! 
         - Как что? Золото! – Она золото любит!  - отвечает другая.

    Вот работает, работает Хасанка, всё хорошо! Всё отлично у неё получается. «Озолотилась» за это время.  На «Нисан» уже катается.  И вдруг несчастье в этой школе зимой  в 2017 году  -  пожар!   Как же это страшно! Огонь, дым, паника.    Дети и учителя задыхаются. Двоих детей пожарники вынесли из туалета, куда они спрятались от страха.  Выгорело полшколы, чуть не погибли учителя и дети. Их снимали   с третьего этажа.  Кто-то прыгал со второго этажа прямо в сугроб. Один мальчик даже поранил руку о стекло,  когда прыгал со второго этажа. Пострадал и  учитель физкультуры –помогал спасать детей.  Дети бежали босиком по снегу в шахматную академию «Тарпищево».
 

        И что  же после этого? Кто-нибудь из руководства школы ответил за пожар?  Никто! Как никто? А вот так.  Обвинили электрика. А  Хасанке как-то, каким-то образом удалось избежать ответственности – она уволилась задним числом. И теперь прекрасно работает в другой школе.  Как? Как могло такое произойти?   Да очень просто! Просто надо лапу мохнатую иметь  - и всё!  А  Сагдийка тогда была завучем – с неё тоже взятки гладки.
                Часть 2
               И хотя в этой школе в руководстве ничего не менялось, появлялись молодые учителя. Казалось бы, это же хорошо, обновление коллектива.  И вот появилась как-то в школе учительница английского языка с  говорящей  фамилией  Хам-мурзаева.  -Странная какая-то фамилия, - подумала и.о. директора.   –Ну да ладно, кадры-то нужны.
 
      И  приняла её на работу.  Поработала эта учительница два годка и два месяца. Показала свой злобный нрав. А  ученики окрестили её Хам- мурзайкой.  И стишки сочиняли: « Хам-мурзайка, поиграй-ка! Нам  урок не задавай-ка». А зам. директора, некая Сагдийка,   сидит как-то и ломает голову: - Кого же? Кого же завучем назначить? Ведь и нет никого? И вдруг вспомнила она про Хам-мурзайку.   - Вот, наверное, она и подойдёт.
 
    А  у той уже и часы, и классное руководство, да ещё и портфель завуча по УР дали с ноября месяца!  У  бедной  училки от счастья просто крышу  снесло,  - как говорит сегодня молодёжь. От радости в зобу  дыханье спёрло. Как получит она зарплату, так сидит часами и денежки пересчитывает.   И радуется , и радуется. Думает про себя:

        -Ну и ладно, потерплю этих дурачков!  Зато бабок сколько заработаю!!  Конечно, радость большая этой деревенщине. Ведь она из Архангельской области, из деревеньки глухой приползла. А тут, хоть и  поганенькая  школочка, а всё же городская.  С начала года, когда взяла она класс, всё было нормально, казалось бы. Да чёрт дёрнул  Сагдийку  ей этот чёртов портфель дать? И вот окрылённая завучиха   стала летать по школе, врываться в кабинеты  и детей пересаживать.   Учителя недоумевали:

      -Как это можно было назначить завучем учителя, который проработал  и  всего-то  ничего  – всего 2 годика  и всего два месяцочка?!  - Ведь завуч должен учить учителей! 
        -И  чего это она врывается в кабинеты? Почему учителей унижает? –Мы  что,  сами не можем   детей пересадить? 

       Но все эти вопросы оставались без ответа.  Видимо, они были риторическими.  Поняли учителя, что Хам-мурзайка - это протеже Сагдийки.  Поняли и стали её бояться. Слово боятся молвить.

         А уж в классе что стало происходить!!! Ой, мамочки, родные!!! О-ёй –ой!!!  Некоторые мальчишки стали обзываться непристойными словами. Ладно, это всё-таки мальчишки. А вот когда  и  девочки  стали такие непотребные слова произносить?  В воздухе как-то дурно запахло.   И это ещё как бы не так страшно. А вот когда один распоясавшийся хулиган, который где-то занимался какой-то борьбой,  стал бить всех подряд для профилактики? 

      Вот уж тогда не выдержала  одна родительница, которая была учительницей,  да и сделала  замечание Хам- мурзайке сначала по телефону: - Уважаемая,  почему это у Вас дети в классе ругаются неприличными словами?  Почему у Вас какой-то силач бьёт слабых?

      Той это уж очень  не понравилось. Вздрогнула она, встрепенулась да и отвечает той учительнице-родительнице, которая  хотела  защитить  и своего ребёнка, и всех остальных детей. 

      И отвечает-то так грубо: - А Вы –то что лезете не в своё дело?  И вообще Вы не учитель, чтобы замечание мне делать! Я завуч! Понимаете, завуч! И вообще не хочу с Вам говорить! И бросила трубку.

      -Ну и ну,  - подумала мама ученицы. – Не пристало ведь так отвечать родителям. - Она же педагог! Детей должна учить. Да и с их родителями разговаривать вежливо обязана.  А она вон как себя ведёт!  Да ещё и трубку бросает!!! Работает–то всего без году неделя и на тебе!  Курица новоиспечённая!  А она  ведь  ещё и учителей должна учить? Она и сама себя вести не умеет!! -Ну что ж, ладно, не буду с ней больше разговаривать,  - думает родительница.  Зачем разговаривать с хамкой?

       Когда её дочке нужно было пойти с художественной школой в музей, она написала записку учителю математики, чтобы та отпустила её с урока. А Хам-мурзайке это очень не понравилось. Вот и налетела она на ребёнка на следующий день в столовой: -Где ты была, прогульщица? Почему урок прогуляла?

         Бедная ученица пытается объяснить, что она вовсе и не прогуливала урок. Но куда там? Разгневанная Хам-мурзайка нависает всем свои деревенским корпусом над ученицей и кричит во всё горло:

         -Не ври, не ври мне! Я-то знаю, что тебя не было на уроке! Знаю!! – кричит она, разбрызгивая  слюну.
         И ведь на кого кричит эта злобная тётка, похожая на базарную торговку? На ребёнка! На пятиклассницу! Её и учителем-то нельзя назвать. Ушла ученица заплаканная из столовой , даже не пообедав. Ну куда ей тягаться со злобной Хам- мурзайкой?

     Вот так потихоньку и начал развиваться конфликт матери ученицы Бондыревой со злобной завучихой Хам-мурзайкой. Та стала отыгрываться на ней и придираться по любому поводу. Врывается, озверевшая вконец, Хам-мурзайка в кабинеты других учителей и начинает пересаживать детей. И не упускает случая, чтобы особенно не придраться к одной из учениц: -

         Бондырева, сядь ровно! Опять ты не готова! Не качайся на стуле! А то упадёшь, башку разобьёшь – прибегут твои.        
      Да-да, уважаемый читатель, именно башку, а не голову. Не стесняются молодые  учителя в подборе слов. Это и ещё слишком мягко было. Бывают и похлеще словечки. Конечно, понятно, что и детишки современные тоже трудные бывают. Но они и всегда были, во все времена. А вот учителю всё-таки надо не забывать то, что ты учитель  и на тебя в каждом классе смотрят доверчивые детские глаза.

 
        И вот после всего этого  конфликт мамы ученицы с учительницей-грубиянкой усилился.  Та училка  её «щипала» везде, где только возможно: и на уроке, и в столовой,  и просто в коридоре. Везде. Хотя эта злобная Хам-мурзайка и про других детей не забывала. Она подходила к учителям и говорила им: -Пишите докладные на всех! Пишите! Я покажу родителям, какие у них плохие дети,  - и размахивала перед ними стопкой докладных бумажек. Любой конфликт должен подойти,  как и положено, к кульминации. Ведь по закону жанра так и должно  быть. Если в первом акте висит на стене ружьё, то во втором оно непременно выстрелит.

       Приходит мама ученицы вместе с ней  в школу, чтобы сдать учебники, так как Олесе нужно было ехать в санаторий. И куда же они идут, чтобы сдать эти учебники? Ну, конечно, к библиотекарю. Как и было заведено веками. Но не тут-то было! Библиотекарь говорит:               
            - Я не могу принять у вас учебники. -Как не можете? Почему? - сначала тихо удивляется мама девочки. – Во все времена учебники принимал библиотекарь.               
        -Пойдёмте к классному руководителю.
-Зачем? Зачем к классному руководителю? - пытается сопротивляться женщина. – Давайте не пойдём. Пожалуйста. У нас ведь  с  ней конфликт. Но всё тщетно. И вот они идут к Хан-мурзайке. 80-летняя библиотекарша, которая работает столько, сколько не живут, по-хозяйски открывает дверь и, не постучавшись, заходит в класс. Кладёт учебники на стол и говорит: -Вот, подпишите листок со списком учебников.

  - Не буду я ничего подписывать, - отвечает наглая Хам-мурзайка.  Не буду и всё! Ну надо же? Почему она такая злобная? Может быть, фамилия определяет её сущность? Но ведь она же как будто учительница? Скорее всего – как будто.    - Подпишите, пожалуйста,  - просит родитель девочки. – Ведь нам нужно ехать в санаторий, и поэтому мы должны сдать все учебники.

 
          -Не подпишу! Ничего не буду подписывать! – кричит злющая Хам-мурзайка и брызгает слюной! И вообще! И вообще! - Пошла вон! – крикнула она  и даже  поперхнулась от злобы.  Один ученик чуть не подпрыгнул от удивления.  Действительно, как же такое могло произойти? Никогда он такого не видел.

       Она  же учительница?  Или нет – это не учительница. Это просто рыночная торговка. Там ей место! Там!  Вышла мама девочки, хватаясь за сердце от такого оскорбления.

        О  времена,  о нравы! Вот какие учителя сейчас наших детей учат! Печально всё это.  Она ведь и сама была учительницей, 30 лет проработала.  И даже не могла себе представить, чтобы такое могло случиться.

        Попыталась она обратиться к директору, но та решила прикрыть учительницу хамку, училку хам-мурзайку. Конечно, стыдно же признаться, уж лучше дело всё замять.   В Департаменте по надзору за образованием,  где пытались разобраться в этой позорной истории,  мама девочки обратилась к учительнице:    
         -Прошу Вас собрать всю волю в кулак, заглянуть к себе в душу и сказать правду,  как было всё на самом деле.         
          -Я извиняюсь перед Вами, - сказала Хам-мурзайка.  (Безграмотная Хам-мурзайка ответила неправильно по-русски, т.е. извинила саму себя). -Вы признаёте свои слова: «Пошла Вон!»
    
        -Нет, - ответила трусливая неучилка. - Я эмоционировала!  Какой ужас! Она эмоционировала! Дома надо эмоционировать.  Ну  откуда  ей, с  такой бедной душонкой набраться силы воли и извиниться?!

Подала родительница девочки в суд.  Но Сагдийка наняла адвоката за счёт школы, привела в свидетели 80-летнюю библиотекаршу, которая уже не помнит,  как и её-то зовут. Не помнит, что её обязанность учебники принимать, а не бежать к классному руководителю.  Но старушку  подрумянили, чтобы никто не испугался её вида. А также нечестный  директор приказала ученице солгать в суде.   Вот они и лгали в суде, перевернув всё наоборот: будто бы мама девочки ворвалась в класс и оскорбляла учителя.
 
         -Любовь Степановна, - обратилась к библиотекарю мама девочки,  - как будете жить после такой лжи в суде?               
         А она  спряталась за тумбу, опустила глаза и ответила:
      -Мне нечего сказать.

Ну, конечно, ей нечего сказать. Ей бы только подольше продержаться в школе. Делать-то ничего не надо – как ни придёшь в школу, дверь библиотеки закрыта. А она чай пьёт с учителем технологии. Поэтому библиотекаря никто и найти не может.

        Суд проходил с нарушениями. Татары стояли горой за свою Хам-мурзайку.  И прокуратура тоже,  якобы,  ничего не нашла. Они до сих пор простить не могут, что Иван Грозный Казань взял.  На всех руководящих постах одни татары.

  Проиграла суд мама ученицы. Но это не самое страшное.  Есть ещё на свете и высший суд.  Грустно и печально то, что в школах работают такие директора и учителя, которые заставляют учеников лгать и писать доносы. Сагдийка даже запугала молодого учителя Сидорова Ивана Алексеевича.  Он тоже побоялся правду сказать.
          -Иван Алексеевич, Вы скажете правду? –спросила мама девочки.  -Я боюсь, что меня уволят.  А вообще я, наверное, в армию пойду. Может быть, там стану  мужественнее.

       Эх, Иван Алексеевич, Иван Алексеевич!  Вы, батенька, просто-напросто трус! Никакая армия Вам не поможет. Вас там сломают и согнут в бараний рог. В армии трусов не любят.

          О какой нравственности может идти речь? О какой чести?  О каком достоинстве?  И работают такие сагдийки и хам-мурзайки в школе. Уродуют  доверчивые  детские души. А потом говорят, что у нас молодёжь плохая. А кто их учит?
         В   одной из казанских школ точно работают такие бесчестные, продажные   учителя с уродливой душой. А ведь их надо гнать поганой метлой…