Заповеди искусства

На горе Синай Господь открывался Моисею и говорил с ним. На горе были даны скрижали с Десятью Заповедями. Но вместе с заповедями были даны и другие наставления. Человеку были переданы знания. Ключ знаний... Десять Заповедей - это ключ духовных знаний, знаний о том, по каким законам существует невидимый, нематериальный мир. А для того, чтобы сделать вполне материальное произведение, нужно было передать и другие, математические знания. Конечно, это не теорема Пифагора... Эти знания носят более общий характер. Это знания о пропорциях. Господь повелевает создать некое материальное произведение. Это произведение, в котором сочетается работа архитектора, инженера, художника, скульптора, и многих других профессий. В 25-й главе книги «Исход» с 18 стиха мы читаем:
«И сделай из золота двух херувимов; чеканной работы сделай их на обоих концах крышки».
Далее идет подробное описание размеров, формы, материала и предназначения этих чеканных золотых херувимов. Дело даже не в размерах и материалах, а в том, что впервые определены пропорции. Каково же назначение этой работы?
«Там Я буду открываться тебе и говорить с тобою буду над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения...»
Вот и предназначение искусства, о котором так много спорят, - в искусстве («посреди херувимов») открывается Бог. Так Он Сам захотел, так повелел, Сам избрал эту обстановку, которую можно назвать эстетической средой. Вот и определение искусства - это среда, в которой открывается человеку Бог.
Через несколько глав появляется человек, которому надлежит выполнить все, что заповедовал Бог по устройству скинии. Во втором стихе 31-й главы Господь говорит:
«Я назначаю именно Веселиила, сына Уриева, сына Орова из колена Иудина».
И вот какими дарами награждает Господь Веселиила, которого мы вправе назвать первым Богоизбранным художником.
«Я исполнил его Духом Божиим, мудростию, разумением, ведением и всяким искусством...»
Так что искусство от Бога, и те, кто говорит, что сфера искусства место действия падших духов, и низменных человеческих страстей, погрешают против Священного Писания. Господь дал Веселиилу помощников, и они тоже награждаются от Бога талантами:
«В сердце всякого мудрого вложу мудрость, дабы они сделали все, что Я повелел тебе».
Отметим, что мудрость Бог вкладывает в «сердце мудрого». Не в праздного, не в ленивого, а в того, кто уже умудрил себя, кто уже был художником от природы и приобрел мудрость в искусстве, тогда уже Сам Бог восполняет недостающее, то что может быть получено только от Него. Повеления о художниках, «исполненных всяким искусством» даны тогда же, когда на каменных скрижалях перстом Божиим было написано откровение. И, наверное, относиться к ним необходимо так же благоговейно, и следовать так же неотступно, как и Десяти Заповедям. Художники поставлены Самим Богом, чтобы исполнить скинию завета полнотой человеческой и божественной мудрости и ведением «всякого искусства».
Но когда эти заповеди искусства, заповеди о пропорциях ещё не были воплощены, люди уже нарушают их. Пока Моисей еще говорил с Господом, израильтяне, устав ждать, сами отлили себе изображение бога - тельца, и устроили пир:
«Сел народ есть и пить, а после встал играть» (Исх.  32. 6.).
Народ играл и плясал, и пел перед тельцом. И это «художество» было богоотступничеством. А ведь мы знаем из истории, что из таких игр родился театр. Сам Господь в следующем стихе, как резкий театральный критик, называет эти игрища развратом: «развратился народ» (Исх.  32 7).
Бог «развратившегося народа» отличается от истинного Бога тем, что народ сам делает его. «Сделай нам бога», просят Аарона, и он «сделал литого тельца и обделал его резцом» (Исх. 32. 1 - 4.) Так люди до сих пор творят себе богов, создают кумиров, «звезд»  и поклоняются им. Грех первосвященника Аарона здесь и в том, что он поклонился ложному богу и в том, что он сам присвоил себе звание художника, сам отлил «тельца и обделал его резцом». Можно представить себе какой это был уродец. Сразу с учреждением Божественного искусства и его законов, мы видим и нарушение этих заповедей, и противопоставление двух искусств, двух миров. В одном - следование Заповедям, в другом нарушение, искажение Заповедей, искажение и пропорций. Пропорций, по которым сложен, сотворен мир. Одно служит Богу, другое идолопоклонству, т.е. всему ложному, разврату. Как пишет апостол Павел, комментируя именно эти страшные сцены богоотступничества: «они были похотливы на злое» (1 Кор. 10. 5.).
И вот приступили к созданию скинии все, кого Господь «исполнил Духом Божиим, мудростью, разумением, ведением и всяким искусством... делать всякую художественную работу» (Исх.  35, 31 - 33).
Имена двух художников назвал Господь: Веселиил и Аголиав. Это первые боговдохновенные художники. Странно, что их имена как-то не на слуху, они не пользуются почетом. Почему их имена не встали в центр культуры? Не потому ли, что культура, искусство, отступили от Бога и пошли по пути идолопоклонства и «похотения на злое»?
И еще один дар получили Веселиил и Аголиав: «способность учить других... вложил в сердца их Господь» (Исх.  35. 34). Не умерло с ними искусство, а стало передаваться от художника к художнику. Сам Господь умудрил двух художников, но как видно, влекло к работе многих, и не было отринуто их желание работать Господу, и они помогали делать скинию. Так и сегодня не отринет Бог художника, не желающего служить идолам современной цивилизации.
Теперь об этих пропорциях, которые потом были названы «золотым сечением». Кому только не приписывали их открытие. И алхимикам, и каббалистам, астрологам, магам и даже Сергею Эйзенштейну. (Действительно, в своих книгах «Монтаж», «Неравнодушная природа» он пишет о «золотом сечении».) А пропорции эти открыты самим Богом. Он единственный их автор.
Основные пропорции скинии были кратны 5. Размеры в Библии указаны в локтях, но если перевести в более привычную метрическую систему, то размеры скинии были 15 метров в длину, 5 метров в ширину, и 5 в высоту. Святое было 10 метров, а Святое Святых 5 метров в длину. Значит Святое Святых было по форме кубом. Отношения 2/3 и 1/3 классические для «золотого сечения», но здесь должен быть еще и некий иррациональный остаток. И в пропорциях скинии мы находим его. Святое Святых было отделено от святого не просто плоской стеной, а завесой, перед которой были четыре столба из дерева ситтим, размер этих столбов и был этим остатком.
И размер жертвенника, указанный Господом, тоже был кратен 5: «И сделай жертвенник всесожжения из дерева ситтим длиною пять локтей и шириною в пять локтей, четырехугольный, вышиною в три локтя» (Исх. 38. 1.).
Скиния была окружена двором в 50 метров длины и 25 ширины, расположенным с запада на восток и окруженным полотнищами, повешенными на столбах.
И размеры ковчега тоже пропорциональны общему художественному замыслу скинии: «длина ему два локтя с половиною, и ширина ему полтора локтя, и высота ему полтора локтя» (Исх. 25. 10.). То есть соотношение 25х15х15 или 5/3/3. Поскольку жертвенник был высотой в 3 локтя, то можно примерно вычислить и размер херувимов, выдающихся над крышкой ковчега, высота ковчега 1.5 локтя и можно предположить, что херувимы были не менее 1.5 локтя высотой.
Скиния не имела окон, поэтому особое значение имело ее освещение.
Светильники, которые заповедовал сделать Господь, это подлинные художественные шедевры. Описание их каждый может найти в 25 главе Исхода, а мы не удержимся и все же приведем описание семисвечника, который был задуман в виде растения.
«Шесть ветвей должны выходить из боков его: три ветви светильника из одного бока его, и три ветви светильника из другого бока его.
Три чашечки наподобие миндального цветка, с яблоком и цветами, должны быть на одной ветви, и три чашечки наподобие миндального цветка на другой ветви, с яблоком и цветами. Так на всех шести ветвях, выходящих из светильника.
А на стебле светильника должны быть четыре чашечки наподобие миндального цветка с яблоками и цветами».
Руками Веселиила и Аголиава золотые слитки должны были приобрести вид растения с плодами и чашечками цветков. Почти вечный металл должен был сыграть нежное, хрупкое растение. Сыграть во Славу Божию.
Читать это тем, кто из религиозных убеждений отвергает искусство, должно быть невыносимо. Поэтому только кажется, что баптисты или мусульмане, основывают свое учение на Священном Писании, они отвергают образ, а значит они никогда не читали этих стихов: «Сделай из золота двух херувимов» (Исх. 25. 18).
Да и те, кто относятся к искусству со снисхождением или даже с пренебрежением, смотрят на него со своей духовной высоты, как на что-то незначащее, часто попадают в неловкое положение, окружая себя безвкусными, уродливыми вещами. Печально, когда эти вещи имеют богослужебное предназначение
Господь строго предупреждал Моисея: «Смотри, сделай их по тому образцу, какой показан тебе на горе» (Исх.  25 40). Не надо забывать эти заповеди. Они должны быть так же вырезаны на человеческих сердцах, как «не убий, не укради, не прелюбодействуй», ибо даны они одним Богом. На горе Синай были даны одновременно, заповеди Закона, заповеди нравственности и заповеди искусства. Совместно они и образуют Завет Бога с человеком.
Замечательно, что заповеди Божии относительно устройства храма были восприняты Соломоном, которому передал их его отец Давид творчески, а не буквально. Храм был намного больше, несоизмеримо больше скинии, поэтому и размеры святилища, святого, Святого Святых были грандиознее, и размеры херувимов изменились, неизменными остались только художественные пропорции.
«И сделал он (Соломон) во Святом Святых двух херувимов резной работы, и покрыл их золотом. Крылья херувимов длиною были в двадцать локтей. Одно крыло в пять локтей касалось стены дома, а другое крыло в пять же локтей сходилось с крылом другого херувима; Равно и крыло другого херувима в пять локтей касалось стены дома, а другое крыло в пять локтей сходилось с крылом другого херувима. Крылья херувимов были распростерты на двадцать локтей; и они стояли на ногах своих, лицами своими к храму» (2 Пар. 3 10 - 13).
Из этого описания видно, что крылья теперь покрывали входящего во Святое Святых первосвященника (он один, и только раз в год мог входить сюда) своей сенью. В скинии крылья херувимов крепились на крышке ковчега и дальше не простирались, в храме крылья крепятся на стене здания. Однако пропорции остались теми же, кратными 5. Никто этих херувимов не видел, кроме художников, которые их делали, да первосвященников, но впечатление от их вида, грандиозное. Впечатление, передаётся и нам, когда мы читаем эти страницы Библии. В сени этих херувимских крыл, в прекрасной, художественной среде, открывался Господь своему народу.
Творческим отражением чудес и образов Божией Славы, явленных Израилю, стали ветхозаветные богослужения, описанные в Библии. По красоте, пышности и величественности нет им равных ни в каких языческих культах.
Торжественные богослужения проходили перед скинией завета. Особенно величественные службы перед ковчегом Господним были установлены царем Давидом, который обладал исключительными поэтическим и музыкальным талантами. Он установил, чтобы пение и музыка в святилище исполнялись левитами, «чтобы они славословили, благодарили и превозносили Господа, Бога Израилева..» (I Пар. 16). В 16-й главе 1-й книги Паралипоменон описано первое богослужение, перед скинией, которое провел царь Давид. Главным, для игры на кимвалах, он поставил Асафа; у него в подчинении было еще несколько человек для игры на псалтирях и цитрах, а священники Ванея и Озиил должны были постоянно трубить «перед ковчегом завета Божия». Трубы же в которые трубили, постановил сделать Сам Господь, на горе Синайской.
«В этот день Давид в первый раз дал псалом для славословия Господу через Асафа и братьев его». (I Пар.  16. 7) Этот псалом начинался весьма знаменательно: «Славьте Господа, провозглашайте имя Его; возвещайте в народах дела Его; пойте Ему, бряцайте Ему; поведайте о всех чудесах Его...» ( I Пар. 16.  8 - 9). Думается, что это недвусмысленный призыв ко всем.
Вместе со священниками поименно перечислены и другие служители «перед жилищем Господним», главные из них певцы и музыканты, которые были «назначены поименно, чтобы славословить Господа, ибо на век милость Его. При них Еман и Идифун прославляли Бога, играя на трубах и кимвалах и разных музыкальных орудиях ...» ( 1 Пар.  16. 4О - 41). Давид поставил не менее 4000 левитов, чтобы они воспевали Господа на музыкальных орудиях (1 Пар. 23. 5.).
При освящении храма Соломонова музыкальная часть богослужения была более величественна, чем когда-либо. «И левиты певцы, все они, то есть Асаф, Еман, Идифун и сыновья их, одетые в виссон, с кимвалами и с псалтирями и цитрами, стояли на восточной стороне жертвенника, и с ними сто двадцать священников, трубивших трубами, И были как один, трубящие и поющие, издавая один голос к восхвалению и славословию Господа; и когда загремел звук труб и кимвалов и музыкальных орудий, и восхваляли Господа, ибо Он благ, ибо во век милость Его: тогда дом, дом Господень, наполнило облако, И не могли священники стоять на служении при наличии облака; потому что слава Господня наполнила дом Божий» (2 Пар. 5. 12 - 14).
Какая огромная сила у искусства! В нем слава Божия. Это так понятно: кто славит Бога, на того слава Божия и может сойти. Примечательно, что музыкальное сопровождение и вокал сливались в один звук, «издавали один голос», добиться этого очень трудно. Только самые большие мастера способны так настроить хор и оркестр. Тем более неожиданно об этом читать, когда, по общему мнению, древние музыкальные инструменты не были гармонизированы: это значит, что звук их не был подобен человеческому голосу.
А сколько разнообразных инструментов мы встречаем на страницах Библии! «Угавы», название это переведено на русский язык словом «свирель» (Быт. 4. 21), «машкорита», по-русски «труба» (Дан. 3. 5), «халил» (1 Цар. 10. 5) тоже переведен как «свирель». Упоминается «халил» и в Третьей Книге Царств, и дважды у пророка Исайи, и у Иеремии, представлял он из себя, как предполагают, флейту из тростника, дерева или рога. Чаще всего упоминается в Библии «небель» и «киннор», по-русски «псалтирь» и «гусли». «Воспрянь псалтирь и гусли (небель и киннор), я встану рано. Буду славить Тебя, Господи» (Пс. 107 3). Предполагают, что псалтирь напоминала арфу, а может быть и «канун» струнный инструмент, на котором до сего дня играют жители Палестины. «Киннор» тоже иногда переводят как «арфа». Пленные евреи в Вавилоне повесили свои «кинноры» на вербах около рек вавилонских (Пс. 136 2), сидели и плакали, и не хотели утешать себя музыкой.
«На реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе. На вербах посреди его повесили мы наши арфы (кинноры). Там, пленившие нас требовали от нас слов песней, и притеснители наши веселия: «пропойте нам от песней Сионских». Как нам петь песнь Господню на земле чужой?» (Пс. 136) Вот какие это были песни, что даже завоеватели - халдеи хотели приобщиться к великому, Боговдохновенному искусству.
Особенно разнообразны были ударные инструменты, самые распространенные из них: «тимпаны» кольцо из дерева или металла, обтянутое кожею, а по краям обвешенное металлическими побрякушками. На нем играли при танцах и пении, и в торжественных случаях, и на веселых пирах. «Кимвалы» (по-еврейски «цецлим») представляют из себя выпуклые металлические пластинки в виде тарелок, которыми ударяют друг о друга. В Псалме 150 призывается восхвалять Господа не только с тимпанами и ликами, но даже и на «звучных кимвалах и на кимвалах громогласных».
Но вскоре и храм, и музыкальное искусство вместе с ним, пришли в упадок. И только после вавилонского пленения при восстановлении богослужения зазвучали отголоски прежней музыки. При основании храма Ездрой «поставили священников в облачении их с трубами, и левитов, сыновей Асафовых, с кимвалами, чтобы славить Господа, по уставу Давида, царя Израилева. И начали они попеременно петь: «хвалите» и «славьте Господа», «ибо благ, ибо во век милость Его к Израилю». И весь народ восклицал громогласно, славя Господа за то, что положено основание дома Господня» (Ездра 3. 10 - 11).
Впрочем, при этой первой службе пение сливалось с плачем: «и не мог народ распознать восклицаний радости от воплей плача народного...» (Ездра 3. 13).
При освящении восстановленных стен Иерусалимских, «для радостного празднества со славословиями и песнями при звуке кимвалов, псалтирей и гуслей», были призваны левиты со всех мест. И собирались «сыновья певцов», и было составлено из них «два больших хора для шествия, и один из них шел по правой стороне стены к Навозным воротам». Перечислено поименно, кто с каким инструментом шел. Шествие это было продолжительно и торжественно; «они взошли по ступеням города Давидова, по лестнице, ведущей на стену сверх Дома Давидова, до водяных ворот к востоку. Другой хор шел насупротив их», за ним Неемия и половина народа. «Потом оба хора стали у дома Божия... и пели певцы громко; главным у них был Израхия». «И веселие Иерусалима далеко было слышно», и « радостно было смотреть на стоящих священников и левитов, которые совершали службу Богу... ибо издавна, во дни Давида и Асафа, были установлены главы певцов и песни Богу, хвалебные и благодарственные». (Неемия 12)
Вскоре и от этих восстановленных торжеств не осталось следа. Даже названия музыкальных инструментов выветрились из памяти. И для «70-ти толковников» (так называются знаменитые александрийские мудрецы, которые перевели Ветхий Завет на греческий язык) музыкальные выражения надписей над псалмами были уже непонятными.
О последней службе в храме Иерусалимском мы читаем у Иосифа Флавия. Тогда был избран последний из длинной цепи первосвященников необузданной политической партией зилотов. «Имя ему было Фанниас, сын Самуила, из селения Афты; он не только не был из первосвященнического рода, но даже был настолько невежествен, что едва понимал, что значит первосвященническая должность. Несмотря на это, его, против его воли, вытащили из деревни, принудили выступить в этой роли, точно как в театре: одели на него священные одежды и научили, как поступать. Это ужасное нечестие, которое для них было лишь веселой шуткой, стало для остальных священников поводом для вздохов и плача, когда они издали наблюдали, как их закон стал предметом хулы и как святыню втоптали в прах».
Огонь и меч римлян вскоре положили конец и храму, и священникам, и богослужению, которое совершалось с перерывами около 16 столетий. Последний преемник Аарона лишился своего святого одеяния, и место, где стоял храм, было перепахано, как и предсказывали израильские пророки, чтобы никогда уже не быть восстановленным, вплоть до последних дней мира, когда воцарится антихрист, «сын беззакония», и «в храме Божием сядет он как Бог, выдавая себя за Бога» (2 Фес. 2. 4). Но тогда уже будет не до искусства, ибо «мрачным будет царство его» (Откр. 16, 10).
«Пятый ангел вылил чашу свою на престол зверя: и сделалось царство его мрачно, и они кусали языки свои от страдания. И хулили Бога Небесного от страданий своих и язв своих; и не раскаялись в делах своих» (Откр. 16. 10 - 11.). Да, придет антихрист со многими знамениями (Откр. 16. 14), фокусы его будут почище копперфильдовских, и по воздуху летать будет, как пророчествуют святые отцы, и зрелища увеселительные устроит небывалые, «дни города Вавилона» превзойдут зрелищностью игры Нерона, но искусство это будет пропитано богохульством и мрачностью. Вот его отличительные черты. Так что ни слез, ни радости не способны будут вызвать у людей его зрелища.
«И голоса играющих на гуслях, и поющих, и играющих на свирелях, и трубящих трубами ... уже не слышно будет; не будет... никакого художника, никакого художества...» (Откр. 18. 22). Так кончается земная история.
Если кто-то считает, что после кончины мира всяким искусствам: и музыке и театру, и художеству тоже придет конец, тот ошибается. Самый совершенный театр ждет нас на небесах. В утренних молитвах настоящее житие уподобляется ночи, а Второе Пришествие дню в котором «празднующих глас непрестанный и неизреченная сладость зрящих Твоего лица доброту неизреченную». Есть в будущем веке и «праздничный глас» и «зрелище», все то, чего лишена безвидная ночь нашего жития.
Как размышляют многие авторитетные богословы, ни храмы, ни иконы не исчезнут. Образа станут ликами святых. Ангелы, Богоматерь войдут в свои образы, наполнят их своим присутствием. Храмы станут тем небесным Иерусалимом, художником которого апостол называет Самого Бога. Недаром православные храмы напоминают не дома, но целые города, в уменьшенном виде. Вид и размеры Небесного Иерусалима подробно описаны в Апокалипсисе, вид его неописуемо прекрасен мостовые из чистого и прозрачного золота, ворота как драгоценные камни (Откр. 21. 10 - 27).
«И видел я как бы стеклянное море, смешанное с огнем ... и стоят на этом стеклянном море победившие зверя, держа гусли Божии, и поют песнь Моисея...» (Откр. 15. 23.). Граждане этого небесного Града будут слушать эту игру на гуслях, искусство Давидово.
Описаны не только гласы, музыка, виды, но и действия. Старцы упадут на лица свои, и поклонятся Агнцу, ангелы будут воскурять фимиам... Как это не похоже на рай в представлении буддистов у которых рай это полное лишение всех чувств, обморок, а не рай. Рай евангельский обновит чувства, граждане Небесного Иерусалима будут и видеть, и слышать и осязать, хотя ничего материального, плотского уже и не будет.
Да Библия исполнена самого разнообразного знания. И из области богословия (это главное знание, которое больше ниоткуда не получить), и из области истории, и вполне конкретного знания, о том, как построить храм. И это знание, доступно не только масонам, вольным каменщикам, которые считают себя потомками строителей храма Соломонова, а всем, кто с благоговением, верой и вниманием читает страницы Библии.