Побег

Вспоминаю себя девятилетней. Как-то раз школьные уроки заменили походом в детский театр (имени кого не помню) в центре города Хабаровска. Мои родители жили тогда на окраине, тогда было решено отвезти меня на пару дней к бабушке, она как раз жила в центре. Бабушку я любила. И родителей тоже. И люблю. Но тогда что-то странное произошло со мной. Пока мама с бабушкой разговаривали, я оделась и долго стояла перед зеркалом, пристально вглядываясь в зеркальный портал. Оттуда глядела другая я. Взрослая, лет тридцати. Она, то есть я, страстно хотела бежать навстречу своему любимому мужчине. Дежавю пяти-шестилетней давности нарисовалось опять. Но на этот раз я решилась: когда бабушка отвлечется, на рынке или где-то по дороге, я убегу. Осталось только подкрасить губы. И всё, я готова. Актриса сбежит из "погорелого театра", от закулисных интриг всяких. Ниточка жизни её продлится... Я накрасилась темно-вишневым маминым карандашом. И тут почти на выходе из квартиры бабушка заметила и стала ругаться, что я как проститутка выгляжу, и она со мной такой никуда не пойдет. Я без слёз, без истерик молча вымыла лицо, стёрла краску. Не хотелось ни детских заколочек для волос, ни мороженого. Спектакль в памяти не записался, как и остальные скучные подробности дня. Последующий день не запомнился ничем. Ничем, кроме апельсинового песочного печенья, которое лепили и пекли мы с бабушкой. Печенье было вкусным, но апельсиновой нотки не почувствовали ни я, ни бабушка. Несмотря на большое количество апельсинового сока, печенье не пахло ничем, кроме теста.