Вечерняя улица. Продолжение

     Пробегал по улице приезжий мальчик, из отдыхающих, "маменькин сынок" - бледнолицый, незагорелый, и притом ещё в костюмчике-"матроске". Он катил обруч на палке. Такой специальный обруч на палке с крючком. Это была игра, пришедшая к нам издалека, ещё с дореволюционных времён. Из прошлого... Из тех времён вообще многое пришло в наше детство. Те же "матроски", сачки для ловли бабочек, стрекоз, жуков и кузнечиков; панамки; соломенные шляпки; развалины турецкой крепости возле стадиона; пушка около музея; пушечные ядра, которые находили везде; коллекции царских денег и керенок; "Хор ветеранов Революции и Гражданской войны" по праздникам; дед Силуянов в бороде, ходивший по улице с царскими наградами-крестами за бои на Шипке и вспоминавший Скобелева; другой интересный дед, с торчащими в стороны усами - из собеса, который бабушке пенсию приносил; и то, например, как наши бабушки произносили некоторые слова - "пионер", например, ("пионэр") или "колхоз" ("колхозп")...Да мало ли!.. Всего и не перечислишь... Довоенное прошлое мы и прошлым-то не считали, потому что люди, жившие тогда, жили и теперь. Они просто назывались "взрослые". Категория такая, в отличие от "молодёжи" и "детей"... И вот эта игра - гонять специальный обруч специальной палкой - тоже пришла из "прошлого", из далёких дореволюционных времён. И не все это умели.
   Вот и я бы не прочь научиться так обруч гонять;  но мне как-то не приходилось. Обруча у меня такого не было, ни такой палки с крючком. И Юрке, брату моему, не приходилось. А Тане было уже поздно, она уже в другие игры училась играть. В настольный теннис, например...   
  Мальчик в матроске катил по улице свой обруч и ни разу не уронил
 его, ловко катил. Мальчика догоняло облако белой мергелевой пыли, которую ветер нёс чуть не от самых гор...
     Солнышко тихонько склонялось к земле; точнее, к морю. Оно ж у нас в той стороне садится, где море, расстилая по зыби свою оранжевую дорожку. Отсюда, из нашего окна, заката не видно; но всё вокруг начинает окрашиваться в закатные тона. Тогда на улицу один за другим выбегают ребятишки. Взрослые, возвращаясь с работы, отдыхают или пьют чай, или делают что-нибудь домашнее. Так что им не до нас, и бабушкам тоже; можно улизнуть на улицу. А там как раз начинаются вечерние игры. В штандер, например. Это когда мячик подбрасывают в воздух, и все, кроме "голящего" разбегаются. "Голящий" ловит мячик; кто ловчей - прямо в воздухе, кто упустил - на земле; когда мячик уже в руках, он кричит "штандер!", и все должны замереть. А он с того места, где стоит, должен в кого-нибудь попасть. В кого попадёт, тот новый "голящий", а прежний тогда свободен и убегает вместе со всеми.
Играем в "Цепи" (по-другому эта игра называется "Чью душу желаете?"); в "Краски" ( "Я монах в синих штанах" - "Зачем пришёл?" - "За краской"(;играем в "Колдуна", в лапту...По всей дороге разбросаны жёлуди от прошлой "желудёвой войны! с соседней улицей...   
     Вот в прятки мы на улице не играем: слишком много мест, где прятаться; этак до утра будет "водить" один и тот же человек. В прятки лучше по дворам, где сараи, дрова и так далее... В ножички и в "чику" (это хулиганская игра, с деньгами и на деньги) вообще играют больше на пустыре, чтобы взрослые не застукали...
     Но вот взрослые напились чаю, опомнились и стали разгонять нас по домам.
     На смену нам на улицу выходят старшие ребята с волейбольным мячом. Начинается волейбол. Без сетки - как ты поперёк улицы сетку протянешь? Сетку заменяет условная линия, проведённая в пыли босой ногой; потому что игроки, хоть и старшие, так же босоноги, как и мы. То есть, мальчишки. Вот девочки у них все в платьях и сандаликах. Некоторые даже в босоножках. В трусиках, как мы, им уже неприлично. И косы мало у кого болтаются, а чаще убраны в причёску - в узел или в "корзиночку". Есть такие, у кого даже кудряшки подвиты надо лбом (черенком нагретой вилки, наверное)...
     Пыль, мергелевая пыль, уже не белая - она розоватая или оранжевая, цвета заходящего солнца...
     Голоса у старших ребят не такие высокие, как у нас, и не такие громкие. Мальчишки говорят тенорком, иногда срываясь на альт; другие даже басят. А смех у девчонок высокий, но тоже не такой, как у нас. Они не "заходятся" смехом, как мы, а заливаются, почти поют. И не очень расстраиваются, если мяч упустят; скорей, претворяются, что расстроились. А за упущенным мячом бегают младшие мальчишки, которых домой не загнали, но и в волейбол не принимают ещё...

               (Окончание следует)