Леший

                ЛЕШИЙ
                (новелла)


       В самые запойные периоды его намеренного, демонстративного пьянства про него говорили:

- Совсем олешился Олеша. Вылитый леший. Точно интермедь какую разыгрывает. Как плохой актёр, в плохом театре и в отвратительной пьеске…

      Тощая, даже щуплая фигура с кудлатой крупной бетховенской головой, в мятом пальто, облепленном опилками и пушинками, напоминала, действительно, одичавшего бедолагу, выбравшего из лесной чащобы.
     Зимой в него уличные мальчишки швырялись льдышками и снежками, а летом прыскали струйками из резинового клистира.


      Запуган, забыт – и пьян.  Страшно жить.

      Уподобляясь нищему на паперти, елозишь на коленках перед бывшими приятелями, клянчишь три рубля «на выпить». А по городу будто ползает чудовищно огромный удав, и уже многих знакомых сожрала та огромная гадина. Зайдёшь попросить три рубля, а напуганные родственники вышепчивают из приоткрытой двери: его вчера взяли…

      Нет смелости спастись бегством, спрятаться на пространствах обширной территории. Как зачарован взглядом чудовища. А холодные кольца шуршат чешуйками, сдавливают тело, ломаются кости.

       За сочинённые два романа и пьесу были почёт, слава, деньги. А теперь за те же самые сочинения могли «взять», расшифровав подсмыслы в затаённой авторской идеи о свержении власти трёх толстяков – и в этом заподозрив контреволюцию. И надо как можно правдивей изображать из себя нечёсанного, небритого, месяцами не мытого, опустившегося запойного пустобрёха, не способного ни в малейшей степени к контрреволюции…

       А под набрякшими веками, в зрачках – затаённая хитрость родового польского шляхтича.      
   
      Нежная душевная организация и способность к ассоциативным связям в наблюдаемом общественном климате прочувствовала и осознала начало движения с кремлёвских высот грандиозного ледника.
      Ледника, стирающего рельефы на плоскости и несущего погибель для мамонтов. Мамонты принялись вымирать один за другим: кто вешаться, кто стреляться. Сам рьяный Буревестник, как раскаявшийся еретик, которого носом ткнули в экскурсии на Соловках в светлое будущее человечества после победы социализма, возопил в устных и письменных фразах, что не литература с искусством перевоспитывают человеческую натуру – а посредством кирки и лопаты на строительстве Беломорканала происходит перековка человеков, переделка обывателей в пламенных борцов.

        Знакомый «мамонт» в редакции «Гудка» уже не высиживал до позднего вечера в огромном кабинете на пять столов, строча свои  пьесы про человеческие драмы в смутные времена. Просто сидел в угрюмом молчании, дымя папиросой. Его более молодые собратья по творческому цеху в железнодорожной отрасли не ощущали в ребяческом оптимизме леденящего дыхания наступающих перемен. Придумывали свой стиль фельетонный в противовес двум существующим в социалистическом, самом что ни есть реализме, стилям: либо восхищение до икоты, либо негодование до слюнявых брызг. Двое молодых оптимистов даже роман в фельетонном ракурсе сочинили про двух горемык, разыскивающих бриллианты в чужих стульях.

       Оптимизмом со всех репродукторов, как кумачами на площадях, покрывался маршрут по движению ледника. Мертвящим холодом веяло – но гимнастки строем маршировали с красными полосками на их аппетитных бёдрах от тугих резинок в спортивных трусах.


        Дурачком-непутёхой, под образ своего любимчика Чаплина, бродяги-ногошлёпа, дожидался пьяненький Леший климатических перемен. И авторская совесть не позволяла подстраиваться под общее настроение буйного восхищения и кипящего негодования… Но и выжить хотелось и посмотреть, чем закончится шекспировский сюжет на подмостках театра Истории.

       «...А получилось по Гофману,  - приговаривал Леший, раздавая долги своим многочисленным кредиторам прошедших времён, уже во времена потепления, - точь в точь по сюжету его «Эликсира Сатаны»... И кто следующий возжелает сделать глоток того эликсира?"
       И щурился глазами хитрого польского шляхтича.

- До чего ж хитрющий этот Леший, - поговаривали о нём его кредиторы. – Пережил, прикинувшись юродивым дурачком, тяжёлые времена. Даже специального ничего не писал тогда на злободневные темы. Как знал заранее… А теперь, вон, какие гонорары-деньжища гребёт на переиздании своего старого…

               =====  «»  ====