Вовсе я не жадина

Волчонок Пулька проснулся совершенно счастливый. Рядом с его кроватью красовался новенький, блестящий, огромный самосвал. Именно о таком он мечтал почти целый год. Наконец-то его желание исполнилось. Вчера на День рождения родители подарили ему эту чудесную игрушечную машину.

Пулька в мгновение ока умылся, проглотил на ходу бутерброд, схватил свой драгоценный самосвал и сломя голову ринулся на детскую площадку. В песочнице ещё никого не было. Пулька увлечённо нагружал свой самосвал, то песком, то камешками, представляя, как его материалы ждут строители для возведения нового дома. Он катал самосвал по бездорожью песочницы, прокладывая пути-дороги, и получал от этого огромное удовольствие.

- Блестяще! Блестяще!- всплеснула крыльями Сорока.
Пулька повернул голову. Он и не заметил, как на бортик песочницы приземлилась эта  птица.
- Что блестяще?- спросил он.
- Обожаю! Обожаю всё блестящее! Боже, какая прелесть!- причитала Сорока, не обращая внимания на Пулькин вопрос.
Потом она вдруг снова всплеснула крыльями, сложила их на груди и обратила к волчонку умоляющий взгляд, как будто решался вопрос её жизни и смерти.
- Умоляю! Подари! Подари мне эту блестящую вещицу!
Пулька от неожиданной просьбы опешил. И не уверенно пролепетал, как будто оправдываясь,
- Да, мне этот самосвал самому только вчера подарили. Я даже ещё не успел поиграть.
- О, бессердечный, жадина! Жадина!- заламывая крылья, театрально причитала сорока.
- Почему это он должен тебе отдать свою игрушку? – заступился за Пульку, появившийся Финик.
- Да потому, что надо быть добрым. Делиться со всеми. А он - жадина!
Растерянный Пулька стоял весь красный, на его глазах наворачивались слёзы. Ему совсем не хотелось быть и слыть жадным. Но и самосвал отдавать тоже не хотелось.
- Да, если ты такая добрая, так раздай всем свои драгоценности: серёжки, часики, зеркальце, колечки!- парировал Финик.
- Они мне самой нужны!-  демонстрируя обиду, вымолвила Сорока.
- Ага, а Волчонку, значит, по-твоему, самосвал не нужен? Так что ли?- глядя Сороке прямо в глаза, спросил Ёжик.
- Да, просто, никто, никто на всём белом Свете не умеет так любить, не умеет так ценить блестящие вещицы, как я, Сорока!
- И что из этого? Теперь все тебе должны отдать всё, что блестит?- строго спросил Финик.
Сорока опустила крылья, склонила голову на бок и крепко призадумалась.

- Ух, ты! Вот это самосвал! Вот это машина! Давай меняться!- сказал восхищённо, подошедший к песочнице Зайчик, протягивая Пульке ведёрко с лопаткой в обмен на самосвал.
- Но, я не хочу меняться.
- .Жадина! – завопил Зайчик.
- Ага, а я, что говорила,- очнулась сорока.
- Жадина-говядина! Пустая шоколадина! Меняйся!- вопил истошно Зайчик.
-Прекратите!- пытался унять Зайчика и Сороку Финик. Но его уже никто не слышал.
- Меняйся!- снова завопил Зайчик.
- Не буду!

Зайчик треснул Волчонка лопаткой по голове. Тот в свою очередь укусил Зайца за длинное ухо. Ёжик пытался их разнять, нечаянно уколол своими иголками Пульку. Тот завизжал на весь лес.

- Шумашедшие! Шумашедшие!- всплёскивая крыльями, кричала Сорока.
На шум прибежали взрослые: дедушка Ёжика Шуршик Шуршикович средний, очаровательная мама Волчонка и  солидный папа Зайчика.
Кое-как оттащили детей друг от друга, успокоили и с трудом разобрались, из-за чего же весь сыр-бор разгорелся. Взрослые посовещались, и дедушка сказал:

- Значит, так. Всё ясно. Слушайте внимательно. Жадность здесь не причём. Факт!
- Я не жадина?- спросил обрадовано Пулька.
- Нет, не жадина. Дедушка продолжил:
- Твоя игрушечная машина – это твоя частная собственность. И у тебя, Пулька, есть право, как ей распоряжаться.
- Право? Как это?
- Ну, например, ты можешь свою машину дать на время кому-то поиграть, а можешь и не давать. Это твоё право. Ты можешь даже её кому-нибудь подарить, если хочешь. Или совершить обмен на другую игрушку. Как, например, предлагал тебе Зайчик. Если на то твоя будет добрая воля и будет добрая воля того, с кем ты хочешь совершить обмен. В этих случаях, лучше посоветоваться с родителями, но решение принимать всё равно тебе.
- Ух, ты! Дедушка, а у нас тоже есть частная собственность?- спросил Финик.
- Ну, конечно. Например, у Сороки все её блестящие вещицы. У Зайчика его ведёрко с лопаткой. У тебя – лейка. Понимаешь?
- Ага!
- И к частной собственности каждого нужно научиться относиться уважительно.
- Как это?- спросил Зайчик.
- Не брать без спроса, не завидовать, не требовать дать, подарить или обменять. Можно попросить. Но не обижаться, если не дадут, не исполнят ваши желания. Имеют право, как и Пулька со своим самосвалом.
- Спасибо, дедушка, - поблагодарил Финик. Теперь будем знать.
- Теперь понятно. Знали бы раньше, не подрались бы,- вздохнул Зайчик.
- Учиться уму-разуму никогда не поздно, - утешил его папа Заяц.
Взрослые поблагодарили Шуршик Шуршиковича. Сорока всплеснула крыльями, воскликнув:
- Блестяще! Блестяще!

А Пулька от радости, что  он не жадина, запел:
- Вовсе я не жадина!
И вовсе не говядина!
И не мармеладина,
И не шоколадина!
А просто я Волчонок.
Обычный я ребёнок.
Учусь я брать,
Учусь давать,
И прав чужих не нарушать,
И про свои не забывать.

А на следующее утро Пулька, Финик и Зайчик играли дружно в песочнице вместе. Они договорились друг с другом, и по очереди катали Пулькин самосвал, по очереди насыпали в кузов песок лопаткой Зайчика, по очереди поливали песок из леечки Финика, чтобы из влажного песка построить большущий дом. Дом Дружбы. На то была их добрая воля. А Сорока? А Сорока периодически прилетала, всплёскивала крыльями, причитая: «Блестяще! Блестяще!» и снова куда-то исчезала.