Моё прочтение повести А. М. Бондаренко Шатун

 
     На одной из перемен в учительской лесосибирской школы №2 между учителями литературы завязался разговор о том, как шестиклассники воспринимают рассказы В.П. Астафьева из его сборника «Последний поклон». (Рассказ «Конь с розовой гривой» из этого сборника – произведение программное, а некоторые другие рассказы изучаются факультативно).
Учителя были в преимуществе стажистами и раньше работали  кто в сельских школах, а кто – в Красноярске. Преподаватели пришли к выводу, что к этим рассказам трепетно относятся дети сельские, а городские ребята более равнодушны.
   И это естественно. Ведь и В.П. Астафьев, и его собрат по перу, почитатель его таланта А.М. Бондаренко – выходцы из приенисейских сёл.  Поэтому то, что близко самим писателям, близко и их сельским читателям.
   Я тоже в прошлом человек деревенский, уроженка из Енисейского района, поэтому многое в произведениях А.М. Бондаренко мне близко и знакомо.               
Читая рассказы этого писателя, я словно наяву вижу   эти лесные кулиги и кулижки, болотные низины, веретеи и согры в окрестностях своего  села Усть-Пит.
   Я люблю книги А.М. Бондаренко, некоторые его произведения перечитываю по несколько раз. Как читательница выделяю и его повесть «Шатун» - произведение, на мой взгляд, многослойное и многожанровое.
   Начало повести напоминает мне сказку о животных.  Это повествование о жизни взрослой медведицы Зевы и её детей: дочки Мо, сына-близнеца Бэра и старшего сына, родившегося в прошлом году. Для меня эта повесть во многом познавательная. До её прочтения я, например, не знала, что медведицы рожают детёнышей зимой в берлоге, ведь, по моим представлениям, зимой медведи в спячке. Мне были интересны также подробности выхода медведицы с детёнышами весной из берлоги, описание спаривания Зевы с медведем-самцом в июле. Зева интересна мне и как мать-воспитательница своего потомства.
   Действие происходит  на территории Кедровой пади, где Зева – хозяйка, так как она в своё время пометила эту территорию, как метят её все животные-хищники и не только.
   Кедровая падь – это часть Природы – большого дома животных. Все животные в повести очеловечены; все носят имена, в основе которых преимущественно подражание звукам, издаваемым тем или иным животным, птицей: медведица Зева и её дети, матёрый лось Хрип, старый ворон Крэк, желна Клюэ, филин Уху, глухарь Каду. У каждого животного свои повадки, свой характер, показанные писателем.  Но в основе их жизни борьба за выживание:  сильный пожирает более слабого.  Поэтому жизнь каждого животного, каждой птицы сурова.  «Медведице приходилось не только искать пропитание, но и быть осторожной вдвойне. Тайга – её дом, но она непредсказуема. Опасность ждёт её малышей  за каждым деревом, у болота, в гари, у реки».
    А.М. Бондаренко – большой знаток приенисейской тайги и как талантливый художник слова, он создаёт яркие картины мест обитания животных – главных героев повести. «Медведица повела своё жизнерадостное семейство в распадок, где сплошным белым морем плескалась пучка…   Июль – пора цветения пучки. На таёжных полянах, покосных полях, в кулигах и на закрайках леса волною качается под ветром белый цвет».   
   Пучка – наш сибирский диалектизм. Научное название этого растения – борщевник. Сладкие стебли набирающей цвет пучки – излюбленное лакомство не только медведей, но и ребятишек из приенисейских деревень. Вкус пучки, судя по этим описаниям, помнил из детства А.М. Бондаренко; помню его и я.  В меру использованные писателем наши приенисейские диалектизмы, а также известные мне профессиональные слова охотников: нодья, путик, тропить зверя, скрадывать птицу… - делают эту повесть более близкой мне.
    Любой серьёзный писатель показывает через созданные им произведения свой философский взгляд на мир. Мне кажется, что в этой повести  А.М. Бондаренко выступает как писатель-пантеист, изображая связь всего живого в Природе. И само слово Природа у писателя везде с большой буквы, что тоже очень показательно.
      Тема данной повести, на мой взгляд, - это Природа и Человек.  Читая о людях, охотившихся в окрестностях речки  Сочур, притока реки Кеть,  вижу, что сказочного повествования уже нет.
    Один из главных героев повести – профессиональный охотник Маркелыч, который живёт в гармонии с Природой. Он не враг и Зеве; медведица и охотник понимают друг друга. Маркелыч, к примеру, спасает от неминуемой гибели сына Зевы, начинает выхаживать  его.
    Маркелычу противопоставлены лукавый егерь Витюховский, обязанный по должности охранять этот участок леса от браконьеров, на самом же деле главный браконьер, который вредит не только животным, но и хорошим людям. Сломал жизнь Зеве, а также сделал её сына шатуном  и другой браконьер – Архипов.
   В сказках добро всегда побеждает зло.  В  отнюдь не сказочной повести «Шатун» эти браконьеры тоже наказаны за свои злодеяния.
   Но мне жаль, что творящие зло Природе  наказаны только в книге, что это, увы, лишь мечта А.М. Бондаренко.
   Многие места, где действуют герои повести, узнаваемы нами, местными читателями. Даже читая о городе Синегорске, мы узнаём  по ряду художественных деталей, что это наш райцентр Енисейск.  Например,  «после ледостава со стороны Епишино в город заявился снежный человек…, оказалось, что  то было вовсе не снежное чудище, а всего-навсего обмороженный человек…, сбежавший из-за колючей проволоки».  Епишино – это пригород Енисейска,  и там во времена написания повести была зона для заключённых.
    Подобные фантастические толки и страхи, которые породила у обывателей Синегорска забредшая сюда в поисках своей дочки Зева,  изображены писателем юмористически, с элементами сатиры.
   Лейтмотив повести «Шатун», на мой взгляд, -  это  неустроенность в мире живых, нарушение людьми законов Природы. Уничтожая природу из-за своей алчности, люди как бы съедают самих себя, уничтожая среду своего обитания, и постепенно не оставляют нормальное жизненное пространство для своего потомства. «Медведь слышал, что там, наверху, размеренно шумела тайга, шла веками устоявшаяся борьба за выживание, за продолжение рода, за саму жизнь. Правда, в последние годы в ней происходили заметные изменения. Истерзанные человеком, пожарами  и шелкопрядом леса погибали на корню на больших площадях. Когда-то многочисленные в этих местах ручьи, болота и согры высыхали.   Сама река Сочур пустела и мелела».
   В повести есть глава «Пожар в тайге»,  в которой рассказано, как обезумевшие от страха животные и птицы покидают места, охваченные огнём.  (Не такая ли трагедия, увеличенная кратно, происходила  летом  2019-го года  в наших сибирских лесах).  Собственно  с этого события и начались все несчастья у Зевы  и её потомства; несчастья эти связаны с тем, что из-за пожара медведица была вынуждена покинуть свой дом – Кедровую падь, в котором, как водится, и стены помогают.
   Отсутствие же домашнего очага ведёт к неприкаянности.  Как и Зева, неприкаянными стали вздымщики Тимофей и Вадим, добывавшие живицу в сосновых борах у Сочура, - люди хорошие, добрые, но одинокие, с неустроенной судьбой. Причиной  неустроенности, а затем и гибели Тимофея, приехавшего сюда с юга России за «длинным рублём» и вознамерившегося всё-таки вернуться на родину, стала начавшаяся в стране  перестройка, которая в одночасье «съела» все его денежные накопления. О перестройке  писатель упоминает скупо, но с большой горечью. Это  они,  неумело проведённые реформы, породили в девяностые годы  всеобщую людскую неприкаянность по всей нашей стране.
   Самый конец повести, в отличие от её начала, создаёт ощущение какой-то острой безнадёжности: «… жалким островком сиротливо возвышались над ним  [Шатуном] оставшиеся после лесозаготовителей сосны. Они тревожно шумели хвоей, качались из стороны в сторону. Насколько хватало глаз, вокруг сосняка и дальше распростёрлась безжизненная  огромная пустыня с поваленными и истерзанными (какой сильный эпитет!) деревами на ней, грудами сучьев и порубочных остатков, штабелями заброшенного, полусгнившего леса». (Как знакома всем нам эта картина – не правда ли?). Или ещё один подобный пейзаж: «Вверх по течению Сочура тоже безжизненная, когда-то хвойная тайга, теперь загубленная шелкопрядом. В низовьях реки на корню высыхают древние сосновые леса, заброшенные вздымщиками, которые высосали из стволов последние капли жизнедеятельной смолы. Обескровленные сосны будут долго и трудно умирать на корню… .  В борах уже не стало ягод. Покинули звери и птицы веками обжитые места.
   Куда податься?  Куда пойти?  В любой стороне родного большого края пустынно, одиноко и голодно...».
    Считаю нужным обратиться к заглавию повести.
     «Шатун» - шататься – шатко = неустойчиво.
    Шатуном стал Бэр, молодой медведь, сын убитой в Синегорске Зевы. Хотя мать не успела передать ему все знания  о жизни в тайге, Бэр «интуитивно стал рыть глубокую яму. Когда берлога была готова, он из-под снега нарвал мха, наломал мягких пихтовых веточек и сам удобно умостился в ней».
   Однако вскоре у берлоги появились Архипов и его сын Ванька. Они выгнали Бэра из берлоги и сделали его шатуном.
   Но этот заголовок, по моему мнению, имеет и более широкое значение.
Шатунами стали собаки вздымщика Тимофея, потерявшие своего хозяина и прибившиеся к стае волков. Неприкаянные таёжные шатуны – и сами вздымщики, герои повести. (Объективно они также губители тайги и тоже наказаны Судьбой за это).  Нет покоя в душе и у Маркелыча, хотя в деревне у него дом и семья.  «Ему было страшно за завтрашний день.
     Не от физического перенапряжения устал охотник, а от морального неудовлетворения, от одиночества…  Маркелыч по вечерам включал радиоприёмник, …  анализировал события, происходящие в мире: Чечня, Босния, Таджикистан, забастовки, катастрофы… .  И от этой информации ему становилось вовсе горько».
   А разве не горько слышать подобную информацию нам сейчас?  Всё в мире шатко, неустойчиво; нет согласия между обитателями планеты Земля; каждый тянет одеяло на себя, люди, как шатуны, живут одним днём, играют с огнём, перегружая планету смертоносным оружием. Создаётся впечатление всеобщей людской неприкаянности.
       Плохо заботимся мы о своём большом доме – уникальной планете Земля.
      Повесть заканчивается не точкой, а многоточием – знаком недоговорённости.  И может быть, в тот момент в мыслях у писателя был ещё один вопрос: а что будет с нами завтра?