10. Попова Тамара Номинант литературной премии

Номинанты литературной премии
«Золотое перо Алтая –2018»,
«Проза»
10. Попова Тамара (Бийский район)

Попова Тамара
(Бийский район)
http://www.proza.ru/avtor/tamara1951
 
Тамара Попова родилась в городе Бийске в 1951 году. Окончила Механико-технологический техникум. Работала на заводах Бийска и Караганды. Публиковалась в районной, городских газетах, многочисленных коллективных сборниках, в журналах: «Алтай», «Огни над Бией», альманахе «Тобольск и вся Сибирь».
Администрацией Бийского района награждена Грамотами, Почетными Грамотами, Благодарственными письмами за личный вклад в развитие культуры района. Почетными Грамотами – за личный вклад в развитие литературного творчества в городе Бийске.
Лауреат премии им. В. М. Шукшина Бийского района за вклад в развитие литературного творчества, активную гражданскую позицию и сохранение народных традиций (2013 г.).
Лауреат премии за достижения в области культуры и искусства города Бийска (2014 г.).
Награждена медалью «За заслуги в культуре и искусстве» (2018 г.).
Член бийского городского литературного объединения «Парус» с 1997 года. С мата 2019 года – его руководитель.
Автор 13 книг прозы. Живёт в селе Верх-Катунском Бийского района.

 
    
     Автор о себе.
Что же подвигло меня к занятию трудом литературным?  У кого-то душа вдруг взбунтуется из-за несостоявшейся любви – и человек начинает писать прозу или стихи. Меня же тридцать лет назад пробила мысль писать прозу в момент стресса. Пометалась я, пометалась, ища выхода из ситуации, и нашла этот выход. Стала вспоминать интересные случаи из жизни – и записывать. За короткое время получилось 33 зарисовки. С ними и направилась в районную газету. Редактор через некоторое время сказала, что я могу писать прозу, и стала публиковать мои работы.
   В 1997 году я пришла в бийское городское литературное объединение «Парус». Стала упорно работать над своими зарисовками. В 2002 году вышла первая книжка рассказов.
  Как-то на сельском митинге обратила особое внимание на фронтовиков. Такие они были беспомощные! Вспыхнула мысль: «Ведь они скоро уйдут из жизни! Кто напишет о них?!»
  Всю зиму я беседовала с бывшими солдатами Великой войны. А их в селе в 2005 году было семнадцать человек. К 60-летию Победы книга вышла. Фронтовиков на белом свете нет, а книга о наших героях – есть!
  Возникли темы: о нашем сельском храме преподобного Сергия Радонежского, о Кафедральном соборе «Успения Божьей Матери», в котором я крестилась. По благословению священников эти книги увидели свет.
  Далее были написаны очерки о наших афганцах, которые живут в селе Верх-Катунском. Эти работы и вошли в книгу «Афганцы».
  Есть автобиографическая повесть. Повести о наших старожилах. Это уже другие книги.
  Опять же по благословению благочинного бийского округа и настоятеля трёх храмов протоиерея отца Владимира издана очередная книга, основанная на следственных документах, – «Жизнь и судьба отца Андриана». Эта книга о расстрелянном в годы репрессий священнике села Верх-Катунского, в котором я живу.
Какие планы у меня на будущее?
     Хотелось бы написать повесть о нашем туристическом клубе «Арго». Героиней будущей повести, думаю, будет моя пятнадцатилетняя внучка Алёна Попова – капитан сборной Алтайского края по туризму. Но пока это только в мечтах.
Отец Владимир благословил написать о Сростинском храме Великомученицы Екатерины. Но это тоже вопрос времени.
Создаются  новые рассказы, очерки. Для нашего сельского театра «Калинушка», которым и руковожу, пишу сценарии, в основном, по рассказам Василия Макаровича Шукшина. Постановки имеют успех у жителей всего района.
Пишу я реалистическую прозу. Считаю свое дело нужным, приносящим людям пользу.
               

Соседство
Из цикла «Невыдуманные истории»
Осень. Тихая, ласковая. Я стояла на остановке и ждала автобус «Поселок Чуйский –  Бийск». Вскоре он подкатил. Молодёжь, обгоняя стариков, ринулась занимать места. Мне, к счастью, сиденье тоже досталось. В салоне теснота. Слышны обычные деревенские разговоры. Еще базарницы толкались, всё устраивая свои мешки да тележки.
Перед городом автобус остановился и впустил ещё пассажиров. Поехали. И вдруг – голос. Резкий. Хриплый.
  – Убери ж…, а то нож воткну!
  Тишина.  В автобусе  сразу свободно стало.
Моё дыхание восстановилось, и я стала всматриваться в лица людей. Захотелось  увидеть обладателя отвратительных слов. Увидела. Неожиданно. Льдистые, налитые злостью глаза были рядом. Мы встретились взглядами. Плечистый мужчина в  кожаной куртке навис надо мной и прилип к сиденью. Уставился в окно. Дышать стало тяжело. Забилась мысль: «Надо освобождаться от соседства!» А как? Шелохнуться боязно. Заметила – его правая рука поддерживала то ли оттопыренный карман, то ли бок. Подумала: «Болезнь что ли мучает?»
Сочувственно спросила:
– Мужчина, у вас бок болит? – и собралась уступить ему место.
 С языка чуть не слетело обычное «садитесь». Знаю по фильмам, что даже подозреваемым так не говорят. А уж отбывшим срок и подавно, а он, возможно, из тюрьмы.  Приподнявшись, вежливо предложила:
– Присаживайтесь.
 Мужчина, оторвав взгляд от окна, ошеломлённо глянул на меня. Сдавленным потеплевшим голосом сказал:
– Спасибо, мать. Я бы присел. А Вам далеко ехать?
– Нет, недалеко. Присаживайтесь.
  Я направилась к передней двери, спиной чувствуя прожигавший взгляд незнакомца. А ехать было ещё порядочно. Целых три остановки.  Пакет с продуктами тянул руку. Уцепилась за стойку, выравнивая болевшую спину. Наконец моя остановка. Я чуть не опрометью кинулась из автобуса и заторопилась к пешеходной дорожке. На душе гадко.  Вились мысли: «Ведь если бы в тот момент кто-то из пассажиров возмутился, а нашим деревенским палец в рот не клади, неизвестно что могло бы произойти!»
От звука резких шагов за спиной я напряглась. Скосила глаза. Кожанка догоняла по «зебре». Осязательно надвигалась опасность. И тут хозяин кожанки тронул  мой рукав.
   Душа упала.
– Спасибо мать, что место уступили. Сейчас никто никому места не уступит! Растопырились в автобусе, не обойдешь!
   Глаза его вновь сверкнули. Шли через парк. Впереди еще «зебра».
   Улегшаяся моя душа вновь затрепетала. Однако я нашла в себе силы:
 – Жизнь сейчас трудная. Тревожат санкции против России.
– Да где трудная! – вспылил мужчина.– Молодые вкалывать не хотят! Мам, дай! Пап, дай!
– Даёшь,– тихо ответила я. –  Помогать-то надо. Посмотришь кругом, все хорошо одеты…
– Не хорошо, а прилично! – с вызовом перебил он.
– Да, прилично, – чтоб не вызвать агрессии, согласилась охотно.
 Продолжать разговор не хотелось. Однако я закончила мысль:
– Живем не плохо, а злоба так и душит многих.
 Дорогу наконец-то перешли. Давая понять, что разговор окончен, я повернула голову и сказала мягко:
– Всего доброго.
Мужчина прищурил глаза, скрыв их выражение, улыбнулся, показав фиксу:
– И Вам всего хорошего. Ещё раз спасибо, – и бодро зашагал в сторону больницы.
А я пересела на другой автобус.
Выскочившая из ворот дома внучка, разметав кудри, бросилась ко мне, затмив своим лепетом неприятные воспоминания.
Зелёненькие

Чуть затеплилась заря. Соседская корова Майка протяжно вздохнула, сказала «му» и стала терпеливо ждать хозяйку, чтобы та ее подоила.
«Пора и мне вставать»,– сладко потянувшись, подумала Тоня, повернулась на бок и спустила ноги. Полосатый кот Васька, отдыхавший на подушке, тут же закрутился рядом, требовательно мяукнул и подскочил к холодильнику за рыбкой.
– Спросонья прям есть?! Погоди! Дай умыться! 
Узрев  в окне свет, забеспокоился в курятнике её пестрохвостый петух. Оглядев строгим взглядом свое семейство, он горласто вывел «ку-ка-ре-ку-у!» и покосился на пустую кормушку. Тоня вздохнула и глянула в окно.
Там, положив на лапы голову, собачонка Варька помахивала пушистым хвостиком. Тоже ждала вместе с котёнком Тимкой.
«Всем есть надо! А с кормом проблема! Растяни эту пенсию! И уголь надо и дрова! Овощи хоть свои».
Немного погодя Тоня направилась в огород, посмотреть на всходы огурцов, моркови…
Приехала она в деревню недавно. Надоела суетная городская жизнь. На старости лет захотелось пожить спокойно. Да и красота здесь, на высоком берегу Катуни, где стоит теперь её село, неописуемая! Внизу бурлит река с бирюзовыми водами. А тут, наверху, пестреет луг, и каких только цветов на нём нет! Аромат! До её домика даже доносится.
Поселилась Тоня здесь ещё и потому, что в селе прожить значительно дешевле. А то в городе за тепло, газ, воду – горячую и холодную, канализацию, лифт, даже за капремонт плати, которого и не увидишь. Придумали домкому платить. И это ещё не всё. Полпенсии уходит. Что за жизнь настала! В «застойные» времена заплатишь за квартиру совсем немного – и спокоен. Ох! Лучше не думать: лишние болезни наживать!
На свой участок по утрам и на вечерней зорьке Тоня выходила каждый день. Ощущала душой простор, волю, не то что на балконе городской квартиры. Всходы радовали. Поначалу беспокоилась: вдруг что не взойдёт в свое время. Все взошло. Взгрустнулось:  сосед попался нелюдимый. Может оттого, что одинокий? Не здоровается. Протопает, как слон, молча мимо. А уж если взглянет на неё из под косматых седых бровей острым, колючим взглядом, так  лучше б не встречаться. Живут бок о бок уж год, а ей всё не по себе оттого, что он не здоровается. Долго крепилась, потом, пересилив себя, при встречах стала сама коротко «желать ему здоровья». Как-то общаться надо.  А мужик, видать сразу, деловой. Все в огороде копошится. Грядки под посадку выведет до того ровненько! У неё так не получается.
Июньский день разгорался на славу. Золотой диск из жемчуга облаков торжественно всплывал над миром, принося радость и тепло. Тоня восхищённо смотрела на краешек  солнца. Вот оно, выкатилось! Мир. Покой. Хорошо! Глазам от сияния стало больно, и она наклонилась над грядкой с морковью, заметив непонятные паутинки.
«Что за диковина? Пауки, что ли, сети наплели? Соседа не спросишь. Вон, пропылил к своим лункам. Боязно подходить. Вдруг резанет словом!»
Неожиданно вспомнились пушистенькие мотылёчки, стайками летавшие по весне. Ну порхали и порхали, на секунду присаживаясь куда-нибудь. Она ещё любовалась ими и думала с умилением: «Всем кушать надо, может, нектар какой собирают».
На второй день, приглядевшись к всходам моркови, Тоня ахнула. Сотни крошечных гусениц резвились: подпрыгивали и кувыркались в этой самой постельке-паутинке!
С ощущением беды подошла к грядкам с луком. А там!.. Ещё вчера стрельчатые  пёрышки лука, отливая изумрудом, весело поглядывали на солнышко. А сейчас! Их кончики жалко свесились набок, а изнутри настороженно взирали на Тоню лупоглазые существа приличного размера. С Тоней аж плохо стало. Она наклонилась пониже, чтоб рассмотреть лупоглазых, как они тотчас юркнули вниз пёрышек. Женщину объял ужас. Такой страсти она ещё не видела в огороде. Да в таком количестве! Расстроенная, отправилась в конец огорода смотреть всходы картошки. Она к тому времени была прополота, и там Тоня не обнаружила этих зелененьких. Зато у соседа Коли!.. Вся лебеда между кустами картошки шевелилась! Переметнуться гусеницам на неё – да и на Тонино поле – дело одной минуты.
Возвращаясь назад и ступая строго по меже, она наклонилась вбок и брезгливо сорвала с поля Николая несколько извивающихся травинок. Сидя на корточках к ней спиной, сосед безмятежно рыхлил всходы огурцов.
Забыв про его крутой, по-видимому, нрав, Тоня крикнула:
– Коля! Глянь, что есть?!
Николай, сдвинув брови, пошлёпал обутками навстречу соседке.
– И чё орёшь?
  Тоня протянула ему обгрызенную молодую лебеду с гусеницами.
– Ё-моё!
Сосед  бросился в дом. Через несколько минут он уже летел по полю с ведром воды, разбавленной ядом, и распылителем. Тоня последовала его примеру.
Соседка справа тоже принялась опрыскивать огород.
Через некоторое время Антонине понадобились лопухи, заселившие переулок, для прикрытия от солнышка только что высаженной рассады капусты. Там ещё буйствовала жгучая крапива, а на ней… оправившись от испуга, отдыхали их гусеницы. Часть, горбясь, шествовала по тропинке, которая спускалась под яр в заросли ивняка и облепихи. Там этим зелёненьким – тишь да благодать.
Кто-то спас свои огороды, а кто-то и нет. Подчистую сожрали рассаду овощей, не по часам, а по минутам взрослевшие гусеницы.
На следующий день, утречком, в огороде к Антонине подошел Николай и, смущаясь, сунул ей в руки букет пёстрых луговых цветов…