Про блондинку и ее бешеного пса. Продолжение 3

                Эпизод четвертый

           Наше садово-огородное товарищество было бедное. Земли в этом месте выделяли, в основном, бюджетным организациям. Хорошие дома можно было по пальцам пересчитать, большинство же дачек представ­ляли собой щитковые хибарки. Многие участки пустовали и потихоньку начинали зарастать  тощими березками. Видимо, их хозяева уже наигра­лись в аграриев, либо с работой стало совсем плохо и деньги кончились.
     Зато те люди, которые по-настоящему увлеклись садоводством, разведением цветов, а главное огородами, с которых кормились всю зиму, на дачи ездили регулярно и начинали потихоньку об­заводиться собственными средствами передвижения. Машины, как правило, были отечественного производства  и не первого года службы. 
     Кошмаром того времени для нашей общины была дорога или, вернее, ее отсутствие на участке от деревни до садов. В сухую погоду все проезжали нормально. Но стоило пройти дождю…

     Выбраться из наших садов в распутицу было архисложно и мы в одиноч­ку старались не ездить, а объединялись в караваны. Собирались по 2-3 машины. Мужчины надевали на колеса цепи. А у Виталия Ивановича даже имелась маленькая ручная лебедка с крюком. В багажник вместе с сумками и корзинками обязательно клали лопату.  В безразмерные салоны, кроме своих, набивались и «безлошадные» соседи. Это была «летучая бригада». Их задача –  выталки­вать и откапывать буксующие в липкой глине авто.
     Жалко, что некому было заснять наши мытарства –  натуральное ралли в грязи.
     Выползая из болотистой низины к деревне, мы все с тревогой вгля­дывались в голую, рыжую горушку, которая была последним испытани­ем на пути к асфальту. Снизу хорошо было видно, сколько на ней на­липло разноцветных машинок и есть ли среди них движение. Перед по­следним штурмом водители собирались покурить и обсудить ситуацию. Своих не бросали. Тащили всем миром. В особо безнадежных случаях бежали за трактором в совхоз.

      Насколько я любила красивую природу, грибные и ягодные леса, роскошные озера, а главное – замечательных соседей по даче, настолько же я ненавидела накрывающее меня нервное напряжение при виде си­зых туч, разбитой дороги, грязи, летящей из-под буксующих колес пря­мо в лицо. Мне физически тяжело было толкать враскачку нашу «ше­стерку» в треклятую рыжую гору, срывая голос и нервы за время  пути… 
–   И почему у нашей машинки нет крыльев, как у пчелы, а из крыши не поднимается винт вертолета? Как бы было здорово перенестись через эту вселенскую грязь прямо на шоссе!..
      Так ведь нет! Мало того, что домой после таких злоключений я возвращалась реально измученной, так потом еще и по ночам кошмары снились про то, как наша машина вязнет в жирной глине, которая вот-вот поглотит нас...

      Из-за такой дорожной ситуации мы, в конце концов, позднее продали забес­ценок свой участок и перебрались в другое место. Деревьев там тоже еще не было и мы забрали с собой все посаженные на старом огороде карликовые  яблони и даже перевезли любимую игрушку мужа – баню, с которой он не смог расстаться.   
               
         
                * * *
                Мы с Лордиком отдыхали на даче одни (у нас с мужем отпуска редко совпадали). Мне надо было догулять несколько послед­них  деньков. Накануне прошел сильный дождь. Все подались в город, а мы с «собакиным» остались в одиночестве, как Робинзон со своим попуга­ем на необитаемом острове. Даже Виталий Иванович с Диком уехали  проведать квартиру и прикупить продуктов.
      После ливня небо было безоблачное, а умытое солнце сияло от ра­дости встречи нового дня и, любуясь своим отражением в лужах, разо­гревало землю. У меня по плану в этот день были покрасочные работы. Я люблю что-то менять  в своей жизни.  В данный момент – совсем немного: цвет стен фасада нашей дачки. Мне нравился запах краски, а монотонная работа действовала, как хорошее успокоительное.

     В благостном настроении, еще раз убедившись, что никого из сосе­дей нет поблизости, я в неглиже взгромоздилась на ящик и, начав с самого верха, стала красить стены домика. Пес после активной утрен­ней беготни дрых в комнате.
      Из-за плотно закрытой двери я не сразу услышала трель сотового телефона.
–   Бог мой! Десять пропущенных звонков! И все с работы. Даже в отпуске никакого покоя нет.
     Звонил начальник гаража. Он сказал, что мне все утро пытается до­звониться моя помощница. У них проблемы. Срочно нужно подписать одну бумагу мне и директору, который тоже отдыхает на даче.  Завгар доложил, что послал машину. Водитель Дима завезет  бумаги сначала мне, а потом полетит на север области к директору. Тот его ждет до 12-00. Потом уедет. У него там свои какие-то планы.
–   А вы знаете, что вчера дождь был и к нам можно только на тракторе добраться? – спросила я Леонидыча.
     Начальник транспортного участка заметно нервничал. Он сказал, что водителя предупредил и строго наказал от деревни идти пешком. На ма­шине не соваться. И странно, что его до сих пор еще нет.
      В это самое время за моей спиной неожиданно раздался бодрый голос:
–   Здравствуйте! Я приехал. Бумаги вам на подпись привез! –  На веранду заглядывал молодой водитель.
–   Я сейчас, –  ахнула я и кинулась в дом одеваться.
     Тут же споткнулась о спавшего на самом проходе пса, который даже не почуял прихода постороннего. Бегун окаянный!
     В два счета я подписала все, что требовалось и поинтересовалась у парня, где он машину оставил?
–   Да вон она. За вашим участком.
–   Как ты пробрался? Тебе же завгар запретил на нашу убитую дорогу заезжать.
–   Да я в армии служил. Не такую грязь видел, – беспечно ответил добрый молодец.
     Он уселся в зеленую девятку.  Долго елозил брюхом по некошеной траве заброшенного соседского надела, с трудом развернулся и уехал. Мой пес, вертевшийся вокруг машины, унесся вперед показывать дорогу.

     Я  разделась и вновь принялась за работу. Солнце уже стояло высоко и палило от всей души. Но мне очень хотелось сегодня завершить по­краску хотя бы двух стен. Надсадно трещал телефон. Он начал меня раздражать.
–   Ну что им опять от меня надо?
     Я слезла с ящика, стащила испачканные краской резиновые перчат­ки. Вызовы помощницы сердито игнорировала. Ответила на звонок Леонидыча. Начальник гаража спрашивал, давно ли уехал шофер? Ему уже пора двигаться в сторону города Семенова. Там директор его ждет и страшно ругается.
     Я удивилась. Водитель покинул наши угодья часа два назад. Давно должен вернуться. От нас хорошей езды до города меньше часа.
–   Умоляю! – причитал завгар.
–   Димка сотовый не взял. Сходите, пожалуйста, на вашу дорогу. Может он застрял и ему помощь какая нужна? Меня директор грозится уволить вместе с ним. Ну сделайте божескую милость!

     Мне очень не хотелось прерываться, но из уважения к Леонидычу, я засунула кисточки в растворитель, умылась, надела широкополую шля­пу и белый балахон, свистнула собаку и мы пошли на разведку, уверен­ные в ее бесполезности.
     Однако, как только мы вышли из перелеска, отделявшего наши сады-огороды от внешнего мира, я посмотрела на раскисшую дорогу и увиде­ла две растележившиеся машины: белую Ниву и нашу зеленую девятку. Тяжело вздохнув, я поспешила к ним.
     Ситуация была плачевная. Ниву до крыши покрывали шлепки засох­шей рыжей грязи. Девятка сидела в глине на днище. Голый по пояс, бо­сой, с закатанными до колен штанами Димка пытался поддомкратить машину и бегал по полю в поисках досок, палок, веток, чтобы бросить их под колеса.

     Итак. Все, чего так боялся начальник гаража, произошло в реально­сти. Что тут можно было сделать? Машина сидела капитально.  Даже колес не видно, они полностью зарылись в землю. Проезжавшая мимо полноприводная Нива попыталась ее вытащить, но тоже съехала с колеи и увязла в грунте.  Водитель бросил свою машину и ушел.
–   За трактором? –  с надеждой спросила я.
–   Нет. У него денег не было. И у меня тоже, –  смущенно сказал Димка.
–   Ну вот. И я вышла без денег и без телефона. Сейчас вернусь и организую тебе помощь – сказала я.
–   Не надо. Я скоро сам выберусь. Вы мне только лопату принесите, по­жалуйста. А то свою я уже сломал, –  виновато попросил директорский шофер.

     Мы с Лордом потрусили обратно на дачу. Я взмокла. В такую жару вообще надо сидеть в тенечке, а не на солнцепеке разгуливать. Как же мне не хотелось впрягаться в решение всех этих не моих проблем!
     Телефон уже перегрелся от пропущенных звонков. Я подробно об­рисовала начальнику транспортного участка ситуацию и сказала, что пойду за трактором, а водитель гарантирует, что выберется и другую машину посылать не надо.
     Завгар матюкнулся, извинился и отключился.

      На даче у нас был небольшой складной велосипед. Я не каталась на нем сто лет. Но тут мне в голову пришла дурная мысль: не сбивать свои ноги, вышагивая в обе стороны больше шести километров по жаре, а проехать  это расстояние с ветерком на велосипеде.
     Полная радужных надежд, приторочила к велику лопату, на багажни­ке закрепила бидон с винтовой крышкой, наполненный до краев холод­ной родниковой водой и привязала к рулю  Лоркин поводок. Я размечта­лась, что пес меня отбуксирует до места. План мне казался просто гени­альным...
          Лорду по прямой не бегалось. Он носился галсами. Я едва успева­ла выравнивать руль после его ежеминутных рывков в стороны. Ездой это  назвать было нельзя, это было мучение. Пришлось спустить собаку с привязи. Но тут возникла следующая проблема –  на дороге стали по­являться редкие пе­шие огородники и пес ни одного из них не оставлял без внимания. Этот пакостник  «нарезал» вокруг них круги и, припадая на передние лапы, заливисто лаял. Бедные люди с тяжелыми сумками и рюкзаками стояли, боясь пошевелиться. Я ничем не могла им помочь и пряча поводок де­лала вид, что с этой собакой абсолютно не знакома.  Чем быстрее я уда­лялась от них, тем скорее щенок, потеряв интерес к своим жертвам, пускался вдогонку за своей хозяйкой.

     Ехать по тому, что осталось от дороги, когда ее перемесили вездехо­ды, было невыносимо трудно. Я прыгала с гребня на гребень, вязла в мокром песке, тонула в лужах. Пятая точка уже молила о пощаде. Я спе­шилась и повела велик за руль.
     Надо ли говорить, что после этого вояжа я уже никогда в жизни больше на велосипед не садилась.

      Ситуация у Димы не изменилась, хотя он уверял, что ему удалось приподнять кузов машины на целых 5 см. Он с жадностью принялся пить, а я пообещала подогнать ему трактор. Только где его искать? – я не знала. Когда дачники на своих легковушках в выходные дни пачками вязли на горе за деревней, трактористы сами подъезжали на калым.
–   Ну что же? Будем искать!

     На подходе к населенному пункту у меня лопнул ремешок  босонож­ки. Идти и так из-за велоса было неудобно, а теперь стало совсем слож­но. Босиком не пойдешь, ехать не могу. Да еще Лорд, распугав гусей и уток, кинулся охлаждаться в дворовый прудик у крайнего дома. Хозяй­ка, перелаяв моего «собакина», прогнала нас. Я даже ее про трактор не успела спросить.

–    Куд-кудах-тах-тах-тах, – донеслось из-за поворота.
      Я, обливаясь потом, заковыляла быстрее, сердцем чуя неладное. Че­рез десяток метров моим глазам открылась ужасная картина: легкий ве­терок носил над дорогой и зеленой лужайкой белый пух и перья, буд­то кто подушку потрусил. 
     Мой пес охотился на кур. Он успел набраться от Дика дурных при­вычек и теперь с легкостью разорял птичьи гнезда. Но жрал он бедных птенцов или нет – не знаю. А тут целое (Что? Стадо? Или как правиль­но сказать?) семейство куриное. Птицы, голося и подскакивая в по- пытках взлететь, врассыпную бежали в поисках спасения к избушке с покосившимся забором, а «собакин» гонялся за ними и хватал за крылья. Я боялась смотреть на место побоища. Прикидывала – сколько с меня спросят за убитую кури­цу и чем я буду в таком случае расплачиваться за трактор?

      Выдохнув, открыла один глаз –  птичьих тушек не обнаружила. Никто не бежал ко мне предъявлять претензии и я присела на землю отдышаться.  Вскоре откуда-то выскочил белый разбойник с прилип­шим к наглой и веселой морде куриным пухом. Я прицепила поводок к его ошейнику. Теперь скорость продвижения к трактору стала близка к нулевой. Я еле ковыляла в спадающей с ноги босоножке, волоча одной рукой велоси­пед и пытаясь другой рукой удержать Лорда на привязи. А пес был воз­бужден и не мог успокоиться. Он носился вокруг меня и мое­го двухко­лесного железного коня, опутывая своей вожжой  в единый кокон.
     Я уже выбилась из сил и проклинала Димку,  завгара,  себя за то, что ответила на звонки. Ужасно хотелось пить или, хотя бы, умыться. Но это были еще не все испытания сегодняшнего дня.

         Перед самым нашим носом на дорогу вышел красавец петух с длинными, блестящими перьями на красиво изогнутом, как на картинке, хвосте. Не оборачиваясь на лай собаки, он величаво пошагал вперед.
     Долматин рванул с такой силой, что я вместе с велосипедом полетела на землю и больно разбила коленку, а он, продрав несколько дырок в ошей­нике, высвободился из него и голый и свободный налетел на этого франта. Петух вырвался, теряя перья и махая крыльями бросился в за­росли крапивы. Вдогонку за ними побежали я и хозяйка птицы. Однако в зеленые джунгли лезть не рискнули и с тревогой ждали исхода поединка.
     Вскоре Лордец показался из кустов. Один, без добычи и я немного успокоилась. Поискала и нашла потерянную во время беготни босонож­ку. Теперь надо было ловить собаку. Ошейник с поводком валялся у ве­лосипеда, а это чучелко, гладкое и скользкое, как тюлень, все время ускользало из моих рук. Пока я пыталась охомутать «собакина», тетка бегала за мной и требовала за своего гамбургского производителя 15 ру­блей.
–   Отдай мне птицу, тогда я тебе деньги за нее верну, – огрызалась я.
–   Твоя собака загнала его в пруд и он наверняка утонул.
–   А вот это не факт, – не соглашалась я. – И если он у тебя такой ценный, чего тогда он по деревне да по дороге разгуливает, а не в курятнике своей работой занимается?
     Злая баба ничего не хотела слушать, пинала валяющийся на обочине велосипед и обещала придти ко мне с милиционером.
–   Я всех вас, дачников проклятых, знаю! – кричала она и грозила нам кулаком.
       Продолжая посылать в наш адрес заслуженные, в общем-то, руга­тельства, хозяйка пошла искать свою элитную птицу. А я застегнула ошейник на шее Лорда в удушающем режиме, используя уцелевшие дырки, и мы поволоклись дальше искать проклятый трактор. Вскоре на­шли парочку, но при них не оказалось трактористов. В такую жару они где-то спрятались и разыскать их не было никакой возможности.

      Закончилась эта история лишь под вечер. Я с жуткой головной бо­лью, высоким давлением, вся в мыле,  добрела на непослушных ногах до нашего домика в полной прострации. Мне уже все было безразлич­но. Велосипед тащила волоком на Лоркином поводке. Пес скакал где-то сам по себе. Дорога просохла и буксующих машин на ней уже не было. Но и это меня не волновало. Телефон, валяющийся на столе, умер и остыл. Разрядился полностью и заряжать его я не стала. Судьба водите­ля, завгара, срочных бумаг, реакция директора меня вообще перестали интересовать.
     Безбашенного Димку я тихо ненавидела. Он, по всей видимости, от­вечал мне взаимностью. Только спустя месяц, собравшись с духом,  ли­хач водитель пришел ко мне и вернул лопату и бидон. Цаца какая!   
     Ему, конечно,  влетело тогда по первое число, но я из-за его дурости на­много больше пострадала и так устала и измучилась, что выйдя вскоре на работу ощущала большую потребность в отдыхе.

(Продолжение следует...http://www.proza.ru/2019/10/31/406)