Непобедимая

Пришла электричка – нет бабки. Еще одна – опять нет. Настал поздний вечер, а ни один из электропоездов бабушку домой так и не привез. Как уехала она в большой город за дешевыми продуктами, так и не вернулась.
Вдвоем с дедом мы пошли с пустого вокзала домой. Зачем нужны были бабке эти поездки – ни я, ни он не знал. Причем, ни я, ни он ее удержать дома не могли ни как. В свои семьдесят пять она прыгала в электричку и ехала два часа за просроченными и уцененными продуктами. Она считала, что не достигла своего дзена в экономии. Хотя в то время в нашем городе уже появлялись большие магазины, но ей нужен был самый народный. 
По приходу домой, дед стал названивать бабушкиной сестре, с которой та отчалила самым ранним рейсом. Эта… сказала, что бабке сделалось плохо, и ее с вокзала увезла скорая. В Питере. Сообщать нам она ни чего не стала, потому что - потому. Я тогда впервые узнал, как родственники могут быть первыми ублюдками.
Долго обзванивали инстанции большого города. В ходе телефонных поисков, выяснилось, что у бабки был сердечный приступ, и она оказалась в такой-то больнице.   
На следующий день я поехал искать нашу «экономичку». Нашел действительно в той больнице. В регистратуре рассказали, что вместо второго этажа ее повезли на четвертый. А там психоневрологическое отделение. Хотя привезли именно «с сердцем».
И вот история об Александровской больнице. Ничего не придумано, никаких художественных приемов. 
Прихожу на отделение. Там за мной закрывают металлическую дверь на замок и ведут к врачу. Женщина - доктор, которую полностью поглотила ее работа, с ходу сообщила мне, что у бабушки маразм. Выслушиваю и прошу разрешения навестить бабушку. Врач послушала, поспорила и с тяжелым подозрением разрешает.
Захожу в палату. Бабуля сидит на койке в одном халате, нелепая и растрепанная... Подлетаю к ней с расспросами, главный из которых - что она здесь делает. Отвечает, что почему-то перепутали, да не туда отвезли.
- Как?
- Я очнулась в машине «скорой», - со спокойным напряжением рассказывает она. - Врач сказал, что везут на «терапию». Но на каталке привезли именно сюда.
- Ты им что-нибудь говорила?
- Что мне надо срочно ехать домой.

Домой… Все вещи у бабки отобраны, даже трусы и очки.
Прошу ее не дергаться и ждать меня.
Опять оказываюсь у врача в кабинете. Поглощенная работой женщина объясняет, что моя бабушка свихнулась. Спрашиваю, а в чем, собственно, проявляется диагноз. Говорит, что ей чудится дождь в палате. Ничего не понимая, прошу снова поговорить с родственницей.
Это просто, потому что кабинет врача находится прямо у палат.
Подхожу к бабуле и осторожно спрашиваю:
- Тебе что, какой-то дождь кажется?..
Она раздражается:
– Их вонючая побелка сыпется на меня, а не дождь!..
И действительно, по всей палате расставлен малярный инвентарь, у стены стоит стремянка, окна заляпаны белым. И главное, потолок действительно ремонтируется!
Спрашиваю, да почему прицепились именно за дождь?!. Бабка говорит, когда очнулась, без очков сперва не сообразила, что капает на лицо. А врачи сразу же ухватились за версию.
В это время подходит молодая девушка - ее соседка по палате - и умоляет дать ей «мобильный» чтобы позвонить. Я вручил телефон и, т.к. звонки здесь запрещены, встал в проеме, чтобы предупредить о санитарах. Девушка дозвонилась и приглушенно, но твердо стала объяснять какому-то мужчине, где она находится. Причем, ее держат здесь пятые сутки, а зачем – не знает. По разговору понимаю, что мужчина все это время тоже ее искал. Она поговорила и отдала телефон. Вежливая и, в общем-то, адекватная девушка.
Что за это место?..
Предупреждаю бабку больше не говорить лишнего и ухожу к врачу.
Мне не по себе, потому что эта поглощенная работой женщина пугает. В ее кабинете на стенах висят ужасные картины в мрачных тонах. Кресты, силуэты…
В ходе дальнейшего разговора эскулап по мозгу с богатой мимикой поясняет:
- Ваша бабушка собирает деньги с больных, чтобы убежать отсюда.
Возражаю:
- Это не совсем повод считать ее сумасшедшей.
- У нее маразм.
- Я не знаю, но по слову «дождь» диагноз, наверное, трудно поставить…
Сказал, и чувствую, что зря взял такой уверенный тон. Позади меня без всяких шуток встал санитар. Реально, позади меня встал крупный мужчина в белом.
Врач продолжила:
- Она у вас старенькая и маразму самое время. Она нас уверяла, что дождь из золота. А ведь это отклонение.
- Давайте, я ее просто увезу домой.
- Нет, такие поспешные предложения делать не надо. У бабушки с головой туго и ей нужно у нас полечиться.
Я слушал, и меня раздражала постоянно склоненная на бок голова врача, ее быстрая речь, суетливость. У проема стоял санитар, и дверь на отделение была закрыта. Это напрягало. Я всячески скрывал свое волнение, потому что женщина очень внимательно смотрела на меня, а ее помощник – в меня.
С трудом поспорив со специалистом, я все-таки уговорил с бабушкой пока ничего не делать. Врач долго не соглашалась, но выдвинула свои условия - забрать человека можно только через три дня.
Уходя из отделения, я потребовал от бабки прекратить всю революционную деятельность и не молоть лишнего. Ведь выяснилось, что та и взаправду просила денег на билет.
Через несколько дней под письменное соглашение мы с отцом забрали ее домой.
… И вот история после больницы.
Впоследствии у нее было еще несколько приступов, сходных с тем, что был на питерском вокзале. Бабушка просто теряла сознание, хрипела, и казалось, что вот-вот перестанет дышать. Три раза ее увозили в больницу. И на третий раз «скорая» брать бабку не захотела, т.к. чувствовалось, что она с минуты на минуту отдаст концы. Фельдшер уверила всех нас, что все…
Дед потерялся от ужаса, отец онемел. Но я, весь тогда закомплексованный, вдруг почувствовал прилив какого-то упрямства и с жаром уломал врача.  И нашу больную увезли, да определили уже на более, чем 10 дней. Хотя до этого держали в больнице по стандарту.
В клинике она отключалась еще несколько раз. Врачи толком ничего не выяснили, покололи зад, и снова выписали.
На некоторое время непонятное состояние отступило. Но спустя несколько дней снова проявилось. Бабулю это сильно раздражало и пугало.
И вот в один день я сижу около ее кровати. Она грустная и уставшая жалуется, что не хочет больше терять сознание. Успокаиваю, как могу, и как только отлучаюсь из комнаты, бабушка тут же вырубается.
Тут надо отметить, как чудно переплетаются судьбы. Незадолго до всех этих событий мама моего друга получила инсульт. И я помог не только с транспортировкой, но и отдал часть накопленных денег на лекарства. Взамен, немного выздоровевшая женщина мне подарила толстый медицинский справочник.
И подарок выпал как раз на все бабушкины приступы. Справочник я внимательно изучил и нашел описание симптомов. Когда этот последний приступ начался, по рекомендации быстро сую сахар в бабкин рот. И она моментально пришла в себя.
Невероятно, но диабета у нее как такового не было. Происходило резкое падение сахара в крови, и бабка отключалась. После многих диагностик и лечения в другом городе, выяснилось, что такое состояние было вызвано бесконтрольным приемом лекарств («от живота», «от почек» и т.д.). И часть препаратов была просрочена…
В общем и в итоге, все закончилось шунтированием сердца.
После этого она собиралась снова ездить в Питер, ковырялась на даче, болела, снова ковырялась на даче, ухаживала за больным дедом до его финала. Раз даже, будучи сильно заболевшей, сбежала от нашего контроля в садоводство и, растратив остатки сил, потерялась. Кое-как нашли. И главное, ее тянул не маразм, а искреннее желание копать, полоть и поливать. В общем, такая активная жизнь продолжалась еще десять лет.
Как они такими получились?