Детдомовка. Глава 1

Друзья, это черновой вариант. Возможны опечатки и тп. По мере вычитки буду обновлять.

Глава 1

Круглое зеркало разлетелось на мелкие кусочки, ударившись о закопченные камни, разложенные по периметру костровища. Лучи заходящего солнца отразились в некоторых из осколков и веселые блики набросились на рыдающую девушку. Однако их попытки успокоить плачущую, не увенчались успехом. Наблюдавшая за происходящим старая ворона, не выдержав очередного высоко-тонального возгласа, с громким возмущенным криком тяжело взлетела с ветки. Это подействовало на нарушительницу лесной тишины отрезвляюще. Маша, та самая виновница, одним махом руки вытерла застилающие взгляд слезы, настороженно огляделась вокруг. Тишина. Изредка прерываемая отдаленным щебетанием птиц, которых она распугала своими завываниями. Всхлипывая, она потихоньку успокаивалась. Хотя, устроить такую истерику было отчего. Плотина, поставленная в мозгу усилием воли, от натиска бед и эмоций, навалившихся на нее, в последнее время не выдержала и как следствие поток слез вырвался наружу.
Последней каплей оказалась сегодняшняя случайная встреча с парнем на железнодорожном вокзале станции Свирь. Симпатичный, сразу приковавший к себе ее внимание. Заметив наблюдение за собой, он открыто улыбнулся ей, чем незамедлительно вызвал шипение своей подруги.
- Тощая, конопатая, рыжая, - каких только эпитетов не услышала Маша своим обостренным слухом в свой адрес. Парень виновато взглянул на девушку, словно оправдываясь за свою спутницу и крайне удивленный такой реакцией, постарался побыстрее отвести в сторону не замолкающую подружку. Маша, с легким презрением проводила взглядом ухоженную блондинку, отвернулась и на одеревеневших ногах двинулась к своей машине. Все дела на сегодня завершены, партия свежей рыбы успешно продана торговцу копченой рыбой. Сувениры из капа, сувеля и прочих коряг, тоже забраны без торга другим продавцом, сбывающим сувенирные изделия пассажирам останавливающихся на станции поездов. Можно и домой, если, конечно, считать таковым старую землянку в лесу, к тому же расположенную в гиблом, как считали местные жители месте. О нем ходило много слухов и разных историй, однако Маше в силу сложившихся обстоятельств деваться было некуда. А полное отсутствие охотников, рыбаков, грибников и ягодников в этом загадочном уголке леса ее полностью устраивало. Даже лесорубы миновали это место с его вековыми деревьями. Не так просто и добраться туда. Еле заметная, лесная, местами болотистая дорога поддавалась только ее Уазику. Дядя Миша, человек, который взял над ней опеку в детском доме и заменивший ей погибших родителей не по одному разу в год брал с собой Машу сюда на рыбалку. От него она и услышала старинную легенду о красавице, которая отправилась на поиски своего пропавшего жениха – охотника. Нашла его умирающего на берегу лесного озера, и призвав всех лесных духов, вдохнула в него жизнь. Расплатой же оказалась перевоплощение в лесную ведьму, заключенную на этом небольшом участке леса и полное одиночество, изнывая от которого она развлекалась с забредшими сюда людьми, неделями не выпуская их из своих владений Как оказалось это не пустые слухи, многие блуждали здесь и не могли по несколько дней выбраться к людям. А когда выходили, то множество вновь рожденных слухов подкрепляло легенду. На вопросы Маши: - А мы почему здесь? – дядя Миша улыбался и как ей, казалось, отшучивался, говорил, что знает пароль.
- Мы с тобой одной крови. Ты и я, - и что характерно, он действительно останавливался и громко произносил эти слова, написанные когда-то Киплингом, прежде чем въехать под покров старого леса. Восемь километров по едва заметной петляющей колее, и ты на берегу узкого, вытянутого на добрых два километра, очень глубокого озера. Лес вплотную подступал к нему и только пара полян, не понятно каким образом не давали покрыть себя свежей лесной порослью. Единственный небольшой ручей вытекал из озера и через несколько километров исчезал в большом болоте из которого не вытекало ни одного ручейка. Куда уходила поступающая вода, непонятно.
Перед самым выпуском из детдома, дядя Миша привез Машу в этот удаленный уголок. Перед въездом во владенья «лесной ведьмы» он вышел из машины, довольно долго стоял перед отдельно стоящей раскидистой березой. Подозвал к себе Машу и заставил произнести следующие слова: - Здравствуй хранительница. Прими меня в свои друзья, мы с тобой одной крови. Ты и я, - быстро уколол ей палец и выдавил три капли крови на ствол березы. Испуг, непонимание происходящего, первое что ощутила девушка. А затем словно что-то навалилось на нее. Мягкое, но одновременно жесткое. Легкое, но тоже время ощутимо тяжелое. В глазах потемнело, и быстрая череда картинок пронеслась перед глазами. Что на них было она не успевала даже различить. Все закончилось разом. Маша недоумевающе уставилась на наставника.
- Она приняла тебя. Больше ничего не спрашивай, объясню позже, дома, – облегченно выдохнул он. До места стоянки они ехали молча. Дядя Миша о чем-то думал, Маша пыталась понять, что с ней происходит. Для ее глаз знакомая дорога выглядела по-новому. Она замечала то, на что раньше не обращала внимания. Стало понятно, почему так хаотично проложена колея. Увидела осмысленность в полетах птиц. Заметила многочисленные следы, пересекающие их путь. Дядя Миша не успел объяснить суть загадочного обряда. По приезду в детдом он почувствовал себя плохо и умер в своей в комнате в присутствии Маши, не дождавшись приезда скорой помощи, успев сказать перепуганной девочке: - Когда будет трудно, приезжай к хранительнице.

Маша как в тумане уселась в машину. Обидные оскорбительные слова блондинки звучали в ушах. Не сразу попала ключом в замок зажигания.
- Что я ей сделала, за что, - терзала она себя. Хотя ей было не привыкать к оскорблениям. В детдоме ей выпало по полной. Самый гадкий утенок из гадких утят. Первое время ей доставалось. Дразнили, били. Она огрызалась, но это только распаляло обидчиков. Дядя Миша устроился завхозом в сиротское заведение в тот день, когда Маша решила идти до конца и дать достойный отпор обидчикам. Он оценил ее старания, договорился с директором и с тех пор она попала под опеку бывшего военного. Через год никто не смел сказать ей плохое слово, даже старшие. Опекун гонял девочку, как новобранца. Три, четыре часа тренировок каждый день. Она стонала, но не сдавалась под хитрым, но добрым взглядом рослого мужчины. Помимо физических тренировок он сначала заставлял ее читать и объяснять, про что книга и какова главная мысль, а вскоре она без всякого давления поглощала произведения, порой под одеялом, подсвечивая страницы фонариком. Не смотря на тренировки она так и оставалась худенькой, но не выпирающие мышцы при прикосновении казались сделанными из стали. К семнадцати годам едва наметились груди, фигура оставалась угловатой, но все-же женские черты начали еле-ели пробиваться. Острый, чуть вздернутый нос, конопушки. Тонкие губы, зеленые глаза, рыжеватые волосы.
- Не красавица, - так она однажды оценила себя, рассматривая обнаженную фигуру в зеркале. Этот вывод подтверждали парни, не обращая на нее ни малейшего внимания. Только дядя Миша называл ее симпатяшкой, и девушка не чувствовала в его словах ни малейшего намека на обман. Однажды даже поинтересовалась: - Дядь Миш, представь, что ты молодой, обратил бы на меня внимание? На что тот ответил, моментально став серьезным: - Ты еще не знаешь себе цены. Поверь, найдешь своего принца. А я бы точно приударил за тобой.
Это успокоило девушку, но веры в себя, как в женщину не добавило.

Двигатель машины, словно чувствуя состояние хозяйки, завелся не сразу, давая Маше прийти в себя. Наконец чихнув и свистнув ремнем генератора, завелся.
Для Маши оказалось сюрпризом, когда директор детского дома после похорон Михаила Сергеевича вызвала ее в свой кабинет и вручила запечатанный конверт с надписью «После моей смерти вручить Нежданной Марии Ивановне». В нем оказалось завещание, оформленное на ее имя и еще один запечатанный конверт, на котором было написано «Симпатяшка, вскрой, когда будет совсем трудно». С трудом она подавила в себе желание тут-же посмотреть интригующее послание. По завещанию ей достался автомобиль – пятилетний УАЗ - Хантер и небольшая сумма сбережений, которые ушли на обучение в автошколе, сдачу на права и съем квартиры. Ей удалось устроиться на швейную фабрику и заработка с трудом хватало на еду, квартплату и оплату заочного обучения в институте. Ежедневно Маша занималась спортом, а раз в неделю она выезжала на природу, где, вспоминая наставника изнуряла себя специфическими тренировками. Дядя Миша научил ее многому. Стрелять из лука, арбалета, пневматического пистолета. Кидать ножи, топоры. Драться, верней уходить от ударов и используя энергию противника, сбивать его с ног. Спарринг-партнером была единственная подруга Карина. Ей тоже доставалось от ребят, и Маша однажды заступилась за нее. С тех пор они отрабатывали борцовские приемы вместе, но к пробежкам и силовым упражнениям она относилась с большой прохладой. Подружки делились друг с другом своими переживаниями, мечтами и вступив во взрослую жизнь, поддерживали с друг другом связь, хотя жизнь раскидала их по разным городам. Быт ее потихоньку стала налаживаться, вот-вот она должна была получить жилье по программе, но в один день все резко изменилось.

Девушка окинула взглядом поляну. Зло вытерла слезы. Одной спичкой разожгла костер, повесила на крюк закопченный чайник. В ожидании, когда закипит вода, она не заметно для себя окуналась в воспоминания о недалеких событиях.