Осколок войны

(в сокращении)

.

Осколок войны

Ветерана войны Юрия Бородина жизнь не баловала: голод, оккупация, восстановление разрушенного хозяйства.

Его малая родина – хутор Минаев Дубовского района Ростовской области.

Хутора давно нет. Жили там казаки, и когда началась коллективизация, одни навсегда уехали из тех мест, другие переселились в село, вступили в колхоз.

Уехала из хутора и их семья. Отец тогда служил, и мать перевезла детей на новое место жительства.

Переезжали несколько раз, наконец, остановились в хуторе Веселом, неподалеку от Сальска, жили недалеко от железной дороги в маленьком глинобитном доме.

В семье родителей – мамы Антонины Стефановны и отца Александра Ивановича – было четверо детей, Юрий – старший. И, значит, приходилось помогать, хлопотать по хозяйству.

Начальная школа находилась в четырех километрах от села, а средняя – в семи. Придешь со школы – сразу за уроки, потом помогаешь дома по хозяйству. И так изо дня в день.

Летом Юра работал в колхозе. Он помнит, как получил первую зарплату. На неё ему купили обновку – демисезонное пальто. Это было после шестого класса, в то лето он с ребятами работал на конном заводе.


Война застала Юрия в дороге. Он тогда трудился на заготовительном пункте и часто вместе с взрослыми перевозил скот в разные города.

Из воспоминаний ветерана:
– Мы как раз везли свиней в Москву, сдавать на мясокомбинат. Утром поезд почему-то долго не пускали на одну из станций, держали его у входного светофора, и мы гадали: что произошло? А когда, наконец, пропустили, узнали, что началась война. Потом мы ещё долго стояли на станции, «зеленый» был лишь для воинских эшелонов.

Когда Юра вернулся домой, отец собрался ехать в районный военкомат. Юра проводил папу на станцию. Он попрощался с ним, сел в теплушку... Отца с тех пор он больше не видел. Он знает, что отец прошел почти всю войну, воевал недалеко от него, но пути-дорожки на фронте так и не пересеклись. Он погиб в 45-м при форсировании Одера.

Но тогда, в 41-м, Юра остался работать в колхозе.

В августе 1942 года пришел приказ эвакуироваться.

Из воспоминаний ветерана:
– Мы гнали коров, лошадей, верблюдов. Стояла жара, повсюду на полях колосилась пшеница, но убирать ее было некому. Мы дошли до Калмыкии и остановились на ночлег, поставили палатки. – Нас окружало много таких же палаток, каждый колхоз стоял отдельным «табором»...


Утром в селе неподалеку вдруг раздались выстрелы. Затем оттуда выехал советский танк Т-34, а когда он приблизился, из него вылез немецкий офицер. Он подозвал к себе напуганных людей и приказал им возвращаться домой.

Тем временем за селом разгорелся бой, в котором наши войска понесли большие потери. Вырвались всего около 15 солдат вместе с офицером. Вечером они пробрались к веселовцам, те их накормили, дали лошадей, провиант, и военные ушли.

Бородин помнит, как мимо их хутора на той стороне реки Сал двое суток днем и ночью шла на Сталинград немецкая военная техника и пехота. Местность там сплошь усеяна балками, мелкими речками и болотами, но немцам это не мешало, они клали мосты и упрямо уверенно шли вперед.

Потом в селе откуда-то появилось более 500 наших солдат – видно, вышли из окружения. У них были три машины, пушки.

Немцы под вечер узнали, что в селе военные, и начался обстрел, а ночью – бой. У гитлеровцев было преимущество в живой силе и технике, и они взяли верх.

Когда советская армия отступала, были взорваны бронепоезд и мост через реку Сал. И немцы гоняли людей на восстановление железной дороги.

Немцы пытались организовать из молодых ребят казачьи части. Юрий знал многих, они учились в одной школе. Один из них, Коля Попов, убежал из лагеря, немцы его поймали и посадили на гауптвахту. Коля убежал второй раз, его снова поймали и расстреляли перед строем... А при отступлении немцы забрали «казачьи части» с собой. Под Зимовниками был бой, и фашисты выставили их вперед, в качестве живого щита. Там они почти все и полегли...


Гитлеровцев под Сталинградом взяли в «котел». Те, что уцелели, бежали по той же дороге, что и наступали. От былой самоуверенности фашистов не осталось и следа.


Под Новый, 1943 год село, где проживал Юрий Бородин, освободили. А в конце февраля Юрия призвали в армию. Он попал в 79-й стрелковый полк, в роту связи – дежурил на телефоне, обеспечивал связь штаба дивизии со штабом полка. Часто провода обрывали, и приходилось идти искать разрыв и восстанавливать связь.

По правилам, провода надо было закапывать, но на это обычно не было времени, и их перебивало то осколком, то рвали танки. Выйдешь на линию, найдешь обрыв, а второго конца провода нет. Идет бой, стреляют и впереди и сзади. А возвращаться, не наладив связь, нельзя, и начинаешь искать...


Юрий Александрович со своей дивизией форсировал Днепр, участвовал в освобождении Житомира, Тернополя, Будапешта, Вены.

Когда были освобождены Киев и Житомир, дивизию, в которой воевал Бородин, отправили на переформирование. Но вдруг немцы перешли в контрнаступление, и дивизию бросили в бой. И они справились с задачей, отбили врага.