Д. Б. Корчекран

          По Десне они спускались самоплавом. На борту было  пять человек команды - шкипер, три матроса. А вот с пятым членом команды - сказки Шахеризады... Если боцмана нанимать, то с матросов и шкипера соответственно по 15 рублей долой. Если брать четвёртого матроса, то долой по десятке. А если, самого низкооплачиваемого, повара, то пожалуйста, берите). Но и здесь, не так просто. На такой мизерный оклад идти никто, не желал. И есть хотелось, но и выплачивать повару по пятёрке, не было желающих.
Бывало что соглашались готовить по очереди, но готовили так, что каждую неделю, приходилось ликвидировать шкиперу бунт-тротест...
Бывало, что брался готовить, меж делом, кто-то один, тогда сидела вся команда впроголодь -и требовали сначала дело, а после готовка...

В 1970-м, после сумасшедшего разлива, когда упала половодная вода, долину и русло, обычно тихой Десны, не узнать было. Случились такие вымоины, что русло меняло течение, прорыло "простки" - новые, короткие русла, намыло такие пески на луга и берега, не пройти, не проехать. И десяток действовавших корчекранов, срочно потащили буксиры, в верховья реки, сначала в Белые Берёзки - чистить рейд от постоянных топляков, потом, под Брянск, куда доходили катера, за пильным лесом. А уж оттуда...без графика, команды спускались в низ, по течению, искали корчи, вытаскивали на палубу и разделывали, негодь на дрова, стволы чёрной древесины, на поделки, а свежие стволы, продавали, по таксе населению. Мне пришлось полтора месяца пробыть матросом на КК-06. Интересная работа. Тяжкая и нудная... Лебёдки, у подъёмных стрел были на ручной тяге - крути тукоятки... Искали корчи, по всему фарватеру, на  баркасе в четыре весла, до кровавых мозолей, поначалу... Тащили за собой волокушу - трос с грузом, как зацепится, за что-то, выбираем трос, проверяем намётками- шестами, ставим поплавок и дальше... Потом, на тросах, подводили к поплавку корчекран и начиналась настоящая работа. И так, изо дня в день. С утра поиск, после вываживание, а к вечеру сортировка поднятого материала. Когда поделочных стволов набиралось достаточно, останавливались, в портопункте, где был телефон, вызывали баржу, выгружали материал или поджидали баржу, или  занимались своим делом.
Как-то, когда надоела сухомятка вкрай, пристали к пристани в Черешенках. Закупить свежего хлеба и к хлебу. В тесном магазинчике, кроме бычков в томате - шаром покати. Продавщица, глядя, как мы уминаем булку хлеба, спросила:
- Ребята, а возьмите меня, я вас кормить буду.
- Мы не против, но там же оклад мизер.
-  А чего мне тут делать, если завтра магазин закрывают?
- Так мы, с дорогим удовольствием!
И вот Ольга, с узелком, зашла по трапу. Шкипер Евсеич, взял паспорт - тогда это было счастье!
- Пойдём, девонька, покажу каюту.
- Так и каюта будет?
- Гляди...
А утром мы рты пораскрывали - манная каша...откуда?. Чай из полевых трав, такого никто не пивал. И работа спорилась, а Олга, как колокольчик! Песни и у плиты и нам вечером помогает, особо лёгкий оказался глазомер. Однажды она сама расколола, старый чёрный дуб, да так, что почти, не осталось отходов Теперь без неё, не начинали ни одного топляка колоть. А обеды-ужины...как выкручивалась, как уговаривала на базарах, сахарные кости, почти, за даром продать...

Однажды, уже недалеко, от Чернигова, Мы подняли, неожиданно, для себя, корч, с двумя длинными стволами...дуб...сколько он пролежал в песке, пока половодье, вырыло наружу? Мы заякорились почти на фарватере, подняли большой стрелой, до иллюминатора и только укрепили в хвосте "метёлку"-кугу, как из-за поворота, покзался "Днепровец", с тремя, гружёными мелом баржами, не получился, у капитана, лихой поворот и заднюю баржу бросило, на корч... Баржа юзонула по мокрому корчу, а эксценровой силой, корч, продавил нам борт, правда выше ватерлинии, но чуть-чуть бы ниже и пришлось бы нас поднимать, со дна...
Две недели простояли в доке, пока латали нам корпус. Думали, что Ольга, оскоромится городской житухой... Ан нет! Ушла с нами и не зря. Приглянулся ей Евсеич-бобль.
- Уж больно на батю-покойника похож...
- Так я их и помнил, стоят обнявшись, на фоне тлеющего закатом неба - он красавец-еврей и она, краля-украинка. Говорят, что и в запас ушли в один день, когда, у Евсеича, зашевелился, в паху осколок фашистский. Три сына служили в Армии, а дочка, на Северном флоте, на торпедном ктере.  26.10.19






false