Серебряный Волк. Часть XIV

   ЧАСТЬ XIV. В ЭМПИРЕЕ.



   49.

   Не знаю, сколько прошло с тех пор, как  я потеряла сознание, только среди окружавшей меня  со всех сторон вязкой, беспросветной мглы вдруг прорезался огонёк. Сначала робкий, но по мере того, как я приближалась, уверенно набирающий силу. «Маяк!»  – почему-то подумала я, с облегчением спеша к нему. Одинокой страннице было холодно и тоскливо брести в ночи. Когда я достигла заветной цели, с удивлением обнаружила Натаниэля. За спиной ангела густо зеленели холмы, тянувшиеся вдоль поймы реки. На фоне безоблачной сини неба река  блестела и извилась, точно мишура в руках  у ребёнка. Всё здесь буквально дышало умиротворением.

   – Здравствуй, Натаниэль. Где я?.. Что это за чудеса!?

   – Приветствую тебя снова, Анна. Я знал, мы вскоре увидимся. Ты в Мире Зелёных Холмов, а река под нами зовётся Летой. Ужель, не догадалась?
– Выходит, я попала в Рай?..

   Мой пернатый друг утвердительно качнул златокудрой головой.

   – Естественно,  и я твой личный проводник по нему. Следуй за мной! – Нат взял меня за руку и расплавил крыльями. Мы взмыли вверх.
 
   Приземлившись на противоположном берегу Леты, – долго ль коротко шагая – я и Нат оказались перед  массивными золотыми воротами покрытыми резьбой. Врата стояли посередь чиста поля без каких-либо признаков  ограждения. Охранял их харизматичный плечистый стражник. Доспехи, одежда  и обувь на нём по стилю напоминали древнеримского легионера. Кисть правой руки крепко удерживала рукоять меча с длинным волнообразным, пылающим огнём лезвием. «Архангел Михаил». – догадалась я. Посмотрев краешком глаза за периметр ворот окружённых еле уловимой туманной дымкой, наверное, и составлявшей «забор», узрела панораму фруктового сада и шпили башен вдалеке. Тут тоже есть города? Неожиданно.

   Пожелав здравия стражу Эдема (ангелы, вроде, бессмертны?, Нат изложил ему кто я и для чего тут нахожусь. Архангел бесстрастным голосом ответил на приветствие. Потом пристально посмотрел на меня. Смущённо улыбнувшись, я поинтересовалась:

   – Доброго дня. Может вы нас, всё-таки, пропустите?

   Сохраняя на физиономии выражение нордического спокойствия, Михаил открыл и пропустил нас вперёд. Сзади послышалось бряцанье ключей. Ворота бесшумно затворились.

   Идя по Раю, обалдело смотрела по сторонам: он был в тысячу раз прелестнее, чем я воображала!.. Мой сопровождавший охотно рассказывал, о чём только ни спрошу. Незаметно мы добрались до стен Золотого Града. Я любовалась грандиозными, но притом ажурными, невесомыми архитектурными сооружениями. Которые не сумел бы повторить даже самый гениальный земной или глорианский конструктор. Ангелы и души праведников, приветствуя, взирали на нас с кроткими и добрыми улыбками. Главная площадь. Нат остановился в центре мостовой у подножия широкой лестницы.

   Величавые, молочно-белые мраморные ступени и перила из горного хрусталя с фигурками животных. Едва мы сделали шаг на первую ступеньку, как она эскалатором побежала вверх. По мере  нашего движения пейзаж  несколько раз менялся, делаясь с каждым разом краше, а свечение, которое пронизывало каждый сантиметр  пространства, интенсивнее. В конце пути маленький городок под ногами мнился совсем крохотным, тая стремительно в потоке света. Точно сахарный песок в горячем чае. Он был невероятно ярким,  но глаза от него не слепило. Смотря на него, душа будто вбирала благодать. Тепло  обволакивало меня до последнего ноготка. Мне стало так хорошо, что забыла: кем я являлась, где я, кого я покинула, кто томится по мне на Глории и Земле…

   – Пришли. – возвестил ангел, обернувшись к своей подопечной, замершей  с открытым ртом у последней ступеньки лестницы. – Не отпускай моей руки, иначе ты рискуешь потеряться.
 
   Через некоторое время Натаниэль вновь остановился. Внезапно я почувствовала на себе чей-то взгляд. Он не был ни любопытным, ни негативным, но понимающим, мудрым и всепрощающим. От него веяло любовью.
 
   – Тебе понравилось увиденное? – пронеслось тихое эхо. Я поняла, что это Он, хотя и не разглядела лица. Ореол света распространялся от Бога на всё рядом с нами и под нами, пронизывая Вселенную  и живущих в ней существ. Каждый камушек, каждую пылинку и листик.

   – Да, Господи! Очень!.. Я хочу остаться.

   – Это невозможно. Твой черёд ещё не наступил. Ты придёшь в Мои объятья, но многими летами позднее. Анна, ты попадёшь сюда вместе с тем, кто дороже тебе всех прочих. Слышишь?

   Я прислушалась, и, услышала шёпот доносившийся откуда-то снизу:

   «Отче, не забирай её у меня, пожалуйста. Если хочешь – забери меня, но пусть она будет жить. Молю Тебя, Боже: даруй Анюте жизнь…»

   Меня будто током ударило. Я узнала возлюбленного и всё вспомнила. Мне безумно захотелось назад, в тело.

   – Евгений не способен жить без тебя. Он умрёт от горя и тоски, коли ты останешься. Иди к нему и помни: ты желанна здесь. И постарайся сохранить чистоту помыслов, которая обретается в твоей душе. До встречи, дочь Моя!..»  – произнёс  Создатель и растворился в бескрайнем.

   Я вновь оказалась перед длинным тёмным туннелем, откуда и появилась. Подле меня с серьёзным и немного расстроенным видом мялся Натаниэль.

   – На этом я должен покинуть тебя. Далее идти мне недозволенно. Ступай сама, прощай. Будь счастлива! – прозвенел колокольчиком голос Хранителя. И он исчез.
Робея, не сразу, но всё же удалось убедить себя зайти в коридор. Но едва я сдвинулась, как меня подхватил, увлекая, бешеный вихрь. Меня засосало в чудовищных размеров воронку. От страха я съёжилась в комочек.



   50.

   Лёгкий гул разговора. На лицо капнуло что-то тёплое. Ресницы дрогнули, глаза нехотя распахнулись. Первым, кого я увидела, был сидевший возле  кровати на полу Женя. Толи всхлипнув, толи, охнув от радости,  он перецеловал каждый мой пальчик. По щекам  принца катились горошины слёз, но он улыбался.

   – Любимая, как ты? – раздался взволнованный родной голос. – Ласточка моя… как ты себя чувствуешь?

   – Женя… Я по тебе соскучилась!.. – устало улыбнулась ему.– Хорошо. Когда ты рядом, мне всегда хорошо.

   – Мы думали, что потеряли тебя.
 
   – А где…

   Я попыталась подняться с кровати, чтобы осмотреться. Скривилась,  ощутив вдруг резкую боль.
 
   – Лежи, лежи. — заботливо, но непреклонно мужские руки схватили за плечи, уложив  упрямицу обратно. – Тебе  нельзя напрягаться. Ты в безопасности, в замке. Помнишь, что произошло?

   Не отвечая, попросила сесть. Стараясь не потревожить рану, Евгений усадил меня и подложил под поясницу подушку. Глуповатым, счастливым и чуть застенчивым взором изучила комнату. Ой, сколько народу!.. И они смотрят на нас. Добродушная пампушка Лина,  обнимающая ворчливого, с вечно всклокоченными седыми волосами, Гута. Гуттер, украдкой смахивая влагу, делал  вид, будто  ему соринка в глаз попала. Яр. Сеня. Наташа. Озорная мордашка Тима, высунувшаяся  откуда-то снизу, из-под бирюзового платьица старшей сестры Светы. Чертёнок в табакерке – да и только. Рядом  с детьми Кайл и  Алевтина Вандерфул. Всё семейство Вандерфулов в сборе. Подбоченившись, стоит важно подле  локтя Антуана, и недовольно дует губы леди Янина. Теперь уже миссис Бэрлок… Стоп. Она тут каким макаром? На  лице  красавицы читалось  противоречие: лоб был сердито наморщен, но при этом  в карих глазах мелькало смутно облегчение. Но больше меня впечатлили стоящие за плечами доктора и его молодой жены знакомые мне прежде, по портретам в галерее, мужчина и женщина. Свет, падавший из окна, возле которого они  уютно расположились, позволял разглядеть фигуры в мельчайших деталях. Величественная осанка, полные собственного достоинства позы и непринуждённая, безукоризненно вежливая и красивая речь, даже без наличия на их лбах корон, давала людям ясно прочувствовать, что перед ними король с королевой. Отец Евгения был очень высоким, атлетического сложения мужчиной с короткой аккуратной бородкой, и густыми, зачёсанными со лба  вьющимися волосами орехового оттенка. Если бы  не смугловатый тон кожи и тёмные глаза, убеждавшие в том,  что в жилах его венценосных предков когда-то текла горячая южная кровь, мужчина сильно смахивал  на скандинавского бога Тора. Надетые на него одежды и  тёмно-синий плащ с широкой золотой пряжкой лишь подчёркивали это сходство. Касспий сидел на стуле метрах в пяти от кровати, скрестив вытянутые ноги, и с любопытством поглядывал на невесту сына из-за полуприкрытых век. Возле монарха, положив руку на плечо, стояла Маргарита. Пустующую по соседству впереди скамью она игнорировала. Нежные персты с бело-розовыми ноготками теребили выбившийся из причёски иссиня-чёрный локон. Белая, лилейная кожа на  фоне шоколадного платья и малиновой  бархатистой накидки казалась ещё белее и прозрачнее. В больших, светло-серых глазах женщины, устремлённых на меня, читалось волнение.

   Я кивнула им, те  кивнули в ответ. Повернув голову в сторону Жени, сообщила:

   – А знаешь, я видела ангела. Он показал мне Рай. Как же там здорово! Мне совершенно не хотелось оттуда уходить… пока Бог не указал мне, для чего я здесь. Я услышала твой голос, твою горячую мольбу. Ты просил Его вернуть меня. И я вернулась обратно, дорогой.

   – О жизнь моя, Анечка! – с неимоверной нежностью и страстью произнёс он, обняв меня. И хотя рана на груди от порыва любимого разнылась сильнее, я не оттолкнула, а обняла его покрепче.

   Возле нас раздалось негромкое покашливание. Судя по всему,  король таким нехитрым манером напомнил нам двоим о присутствии других. Евгений, исправившись, представил меня родителям. Знакомство состоялось нормально. Маргарита не таясь, выражала искреннюю заботу о невестке.  Касспий держался сдержаннее, но было заметно, что выбором сына доволен.  Вообще, в тот день окружающие вели со мной на редкость любезно: благодарили за принца, желали скорейшего выздоровления. Даже Янина, с кислой миной на лице  сказав «рада, что вам уже лучше», побыла рядом минутку для приличия, и отошла к стоявшему у противоположной стены спальни ряду кресел; сюда незаметно переместился отдыхать Антуан. Около него сидела, сложив ручки на платье, Амальфата. Доктор, стал сегодня ещё одним невольным героем дня, вызвав большой ажиотаж. Только и слышалось со  всех сторон: «Спасибо огромное! Вы совершили чудо», «Доктор, Вы просто кудесник!» Молодой человек, непривыкший к  подобному поклонению, сильно смущался и отнекивался, как умел. Мол, «благодаря Божьей помощи и леди Морган, его скромное участие принесло плоды. Хвалите лучше Её Светлость, а меня не надобно». Фея, которой присутствующие уделили,  поначалу, куда меньше внимания, ничуть не обиделась. Напротив,  та даже шутливо укоряла его в излишней предвзятости к своей персоне. «Хотя, сколь видно по достопочтенному лекарю,  – торопливо продолжила Амальфата,  – без вмешательства Высших Сил действительно не обошлось. Не темните, Антуан. Я вижу, что нам не всё поведали. Что случилось, когда Вы были в комнате одни?»

   И Бэрлоку пришлось признаться:

   «Во-первых, то, что кинжал вонзился лишь в нескольких миллиметрах от желудочка, иначе, как удачей – не назовёшь. Но лезвие затронуло один из  крупных сосудов, ведущих к сердцу, грозя смертью от потери крови. Повязка леди Морган, так профессионально наложенная, без сомнения, помогла. Да только, к тому моменту Анна потеряла её уже изрядное количество. По счастью, девушку вовремя доставили  в замок и подготовили к операции.

   Что  произошло дальше, не сотрётся из моей памяти никогда. Я разверз грудную клетку, нашёл повреждение, и уже успешно заканчивал устранять его, как у пациентки резко снизилось давление. Сердце остановилось. Я делал возможное, чтобы заставить его снова  биться. На седьмой минуте я с отчаянием понял, мои усилия безрезультатны. Затем в комнате начало твориться нечто феноменальное. С потолка заструилось ослепительное сияние. От неожиданности я упал на пол, прикрыв глаза ладонью. А когда опустил руку, свечение  утихло, воздух сгустился в белёсую дымку. Её силуэт напоминал человеческий. Это нечто туманное на стремительной скорости толкнулось в грудь девушки и… пропало. Растворилось. Не  оставив даже следа. Я встал и приблизился к пациентке. Прикоснулся, слегка надавливая, к  её шее. И(о, чудо!) ощутил слабый, но стабильный пульс. Завершив операцию, я зашил суровыми нитками рану. Буквально через миг Анна приоткрыла глаза, что-то неразборчиво прошептав, и провалилась в здоровый крепкий сон. После коего, как вы наблюдали, проснулась спустя три часа. Подобно никогда ранее не наблюдалось в моей практике. Здесь на лицо несомненное вмешательство Высших Сил!»

   – И Ваше участие, доктор, в судьбе моей невесты неоспоримо. Кабы не Ваши «золотые руки», талант, данный от Бога – ей сейчас не быть с нами,  и не радовать нас своим присутствием!.. – благодарил растрогавшийся  его рассказом жених. –  Громадное  спасибо, Бэрлок. Если б Анюта умерла… я… я бы умер вместе с нею. Конечно, это не может передать Вам и сотой доли моей признательности, но, думаю, способствует.

   Евгений  крепко пожал Антуану руку, вложив в неё какой-то предмет. Разжав пальцы, он обнаружил на своей ладони тугой кожаный мешочек. Развязал тесёмку и загнул внутрь. Вид  у мужчины стал ошеломлённый. «Ух ты, сколько золота! Блеск даже отсюда виден. Здесь не меньше тысячи монет».      – мысленно присвистнула я. 
– Ах, оставьте, принц! Спрячьте деньги: мне довольно осознания спасённой жизни и своей надобности. Ещё студентом-медиком я поклялся относиться равно ко всем пациентам – и богатым, и бедным. К тому же, мне вполне хватает жалованья в больнице…

   – Ваши заслуги безмерны для нашей семьи, и эта малая лепта никак не нанесёт урон Вашей совести. Знайте, ежели Вы отвергнете её, то глубоко оскорбите меня.
Антуан колебался. Он не хотел обижать своего друга, но и взять деньги не мог – в его понимании это означало поступить неправильно. Молодая супруга доктора бросала красноречивые взгляды на кошель и мужа, явно не стремясь отказываться от королевской награды. Единственно из-за нежелания огорчать близких людей, в конце концов, доку пришлось принять золотые. Бэрлок сконфуженно шутил: мол, это компенсация за тот гвалт, обрушившийся на его бедные уши, когда объявил о том, что я более вне угрозы. Господа улыбнулись, приглашая его отпраздновать с ними сие чудесное избавление, но врач вежливо отказался: «Нас с женой дома ждут тёща и гости».