Голая депрессия

Жила-была одна милая девушка по имени Зюзька. Она была удивительно жизнерадостной, всегда улыбалась, никто никогда и подумать не мог, что она может грустить.

Однако случилось так, что Зюзька загрустила. Её объяла тоска, не было сил ничего делать, она с трудом вставала по утрам, сама не зная зачем. Вообще она была очень восторженной и эмоциональной личностью, поэтому нуждалась в творчестве, а особенно во вдохновении, которое почему-то перестало её посещать, хотя жажда творческой самореализации казалась невыносимой. Была, конечно, основная причина происходящего, только это был Зюзькин секрет. И, хотя знали о нём почти все Зюзькины знакомые, всё равно это был секрет, и ей не хотелось никому о нём рассказывать. Конечно, она прекрасно знала, что у неё всё есть, ей всего хватает, и нужно радоваться, что она просто эталон счастливого человека. Но ситуация становилась всё более серьёзной: не смотря ни на какие книги, самоубеждения и развлечения, Зюзьке становилось всё хуже.

Но она не сдавалась, советовалась, с кем могла, да почти со всеми. Но, возможно, нужен был кто-то более профессиональный или более авторитетный. Психологи требуют денег, Зюзька боялась, что не сможет себе этого позволить. Но, всё-таки, решила, что здоровье дороже, и нужно каким-то образом попробовать.

И вот, загадочная дверь, аккуратный кабинет. За столом типичный представитель вида «психолог»: очки в тонкой бордовой оправе, обведённые чёрным карандашом тусклые глаза, красные губы, чёрные волосы с химической завивкой. Дама, для которой преклонный возраст уже не за горами, листала наманикюренными пальцами страницы записной книги, вдруг бросила на Зюзьку холодный, равнодушный взгляд и сухо сказала:
– Присаживайтесь.
Как только Зюзька села в мягкое кресло, лицо дамы-психолога изменилось:  напряжённые черты стали более мягким, уголки красных губ слегка разошлись, и появилась едва заметная улыбка. Отрепетированным жестом психолог поправила очки, закрыла записную книжку, положила на неё руки, и задала свой первый вопрос:
– Как Вы себя чувствуете?
– Что-то не очень, – ответила Зюзька и попробовала улыбнуться, хотя сразу пожалела об этом, так как психолог сморщила брови. Ведь работа психолога очень серьёзная. Психологу не до шуток.
– Что именно Вас больше всего беспокоит? – Спросила серьёзная дама-психолог.
– Моё беспокойство. Я не знаю, как с ним справиться. – Зюзька приготовилась услышать вопрос о причине беспокойного состояния и уже начала в уме строить возможные фразы ответа, однако вопрос последовал неожиданный:
– Что Вы чувствуете во время Вашего беспокойства?
– Физическую слабость, страх, тревогу, мнительность, желание что-то изменить, у кого-нибудь попросить помощи. И какую-то неудовлетворённую потребность в поддержке, одобрении и творческой деятельности. Как-то вроде так, наверное…
Несколько секунд царила тишина. Психолог, судя по всему, переваривала информацию. Вдруг Зюзька заметила табличку на её столе с надписью: «КОЗЛОВА Клеопатра Борисовна».
Просто не возможно было не хихикнуть, и Зюзька, как очень весёлый по натуре человек, конечно же, хихкнула, что вызвало явное неодобрение со стороны самой Клеопатры Борисовны. Она снова открыла записную книжку и неожиданно спросила:
– Вы верующая?
– Да, – ответила Зюзька в недоумении.
– Православная, или кто?
– Православная.
– В таком случае, ни чем не могу Вам помочь, – с облегчением ответила Клеопатра Борисовна и захлопнула записную книжку.
– То есть как это? Вы профессиональный психолог не можете помочь мне решить мою психологическую проблему? – Зюзька выпучила глаза.
– Видите ли, – начала Клеопатра Борисовна типичным для психологов тоном, – верующие, в частности православные – это люди с гипертрофированным чувством вины, их никак нельзя переубедить, поэтому я с ними не работаю.
– Понятно, – ответила Зюзька. – До свидания!
Хотя ничего ей не было понятно. Конечно, она не могла отрицать, что периодически испытывала чувство вины, но разве это нормально, например, наорать, как бывало, на человека из-за ерунды, и не испытывать после этого чувства вины?!

Но Зюзька не привыкла сдаваться без боя. К тому же, она была убеждена, что если есть проблема, то должно быть и решение. Не все же психологи Клеопатры Борисовны. И она нашла другого.
В маленьком уютном кабинете за аккуратным столиком сидела миловидная совсем молоденькая девушка-блондиночка, её вид был удивительно доброжелательным, глаза так и сияли желанием решить все проблемы, и всё в ней и в её кабинете располагало к разговору по душам.
Зюзька удобно устроилась на мягком стуле и начала:
– Наверное, у меня депрессия. Такого никогда раньше не было, но вот уже несколько месяцев я раздражительна, чувствую слабость, постоянное беспокойство и печаль. Иногда хочется просто всё бить и ломать, но нет сил. Я начала на людей кричать по пустякам…
–  Взгляните на себя в обычном состоянии со стороны, – сказала нежным голосом блондиночка. – Как Вы можете себя охарактеризовать?
– Ну, вообще я жизнерадостный человек, в меру умный, в меру добрый, общительный. Несколько эгоистичный. Хотя и в нормальном состоянии я, бывает, веду себя несдержанно и импульсивно. Но в целом я вполне адекватна.
Психолог понимающе кивала.
– А какое самое раннее детское воспоминание?
Зюзька задумалась, но тут же с улыбкой ответила:
– Наверное, как я в детском саду бросалась кашей. Это года 3 – 4 мне было.
Зюзька уже успела почувствовать себя вполне комфортно, и даже начала верить в успех миловидного психолога ей помочь. Но вдруг, как внезапный удар по голове тупым предметом, прозвучали роковые слова блондиночки:
– Мне кажется, что всё просто: Вы застряли на анальной фазе развития.
– Что?! – у Зюзьки по спине “пробежали мурашки”.
– Это вполне распространённое явление. В соответствии с психосексуальной теорией личности, сформированной Фрейдом, существуют фазы развития личности. К примеру, случалось ли такое, что родители посадили Вас в детстве на горшок и заставляли сидеть, пока что-нибудь не получится? Или подгоняли? Или, может быть, предлагали часто ходить на горшок, когда Вам не хотелось?
Зюзьке мгновенно стало не по себе от обсуждения такой темы, хотя психолог, при этом, сохраняла абсолютное спокойствие и задавала подобные вопросы так, будто это разговор о погоде.
– Я уже не помню, возможно и случалось такое в детстве. Вам виднее, хотя я не думаю, что в моём случае следует руководствоваться теорией Фрейда.
– Что Вы?! Фрейд, ведь, основатель психоанализа! Без его теорий в психологии никак! – убедительным тоном проговорила блондиночка, пытаясь скрыть негодование. – Пусть Вас не смущает понятие “анальная фаза”,  оно лишь определяют основную зону, в которой концентрируется энергия либидо в данном возрасте. При каких-то трудностях в детском возрасте, который приходится на данную фазу развития личности, могут формироваться определённые черты характера. А обычная для Вас импульсивность, которая сейчас сопровождается беспокойством и склонностью к разрушению, – это явные проявления анально-выталкивающего типа. Кстати, есть ли у Вас проблемы сексуального характера?
Зюзька позеленела. У неё не было проблем с подобными темами, но она просто терпеть не могла настолько личных и бестактных вопросов.
– Нет, – резко ответила она, испытывая уже довольно сильное желание встать и уйти, хлопнув дверью.
– А можете ли Вы назвать свою сексуальную жизнь разнообразной и постоянной?
 – Нет.
Зюзька стала чувствовать себя пленницей. Но она всё ещё надеялась, что результат оправдает все эти неприятные эмоции, вызванные данной ситуацией, поэтому надо ещё немного потерпеть.
– Почему же Вы тогда сказали, что нет проблем?
– Нет сексуальной жизни – нет проблем.
Психолог произвела тяжёлый сочувствующий вздох и посмотрела на Зюзьку с такой жалостью, что Зюзька почувствовала себя бездомной голодной собачкой, которая попалась в руки живодёрам. Блондиночка задумалась, глядя в пол, и как будто сама для себя тихо произнесла:
– Супер-Эго… Нет проблем, значит есть рамки, застой либидо…
– Это тоже по Фрейду? – Робко спросила Зюзька.
– Нет, это, скорее, понятие невротического характера Вильгельма Райха.
Зюзька удивилась и даже обрадовалась, что психолог оперирует понятиями не только Фрейда, хотя стала понимать, что вряд ли стоит ожидать пользы от беседы. Она почувствовала, что встреча подходит к концу, поэтому уже почти смело  заявила:
– Ну, хорошо, что хоть не Фрейда!
Психолог, как будто что-то пыталась вспомнить из недавно пройденного в университете материала по данной теме, поэтому проигнорировала слова Зюзьки, и стала говорить:
– На самом деле психологу не сложно понять, что у Вас образовался такой как бы стесняющий Вас панцирь, который не даёт Вам свободы. Вы как бы скованы рамками морали, и не можете самостоятельно от них освободиться. Вот даже Ваша поза: колени вместе, руки замкнуты на животе, пальцы теребят ручку сумки – всё говорит о скованности, неуверенности и волнении. Эта тема Вас явно задевает.
Зюзька попыталась сама проанализировать свою позу и  пришла к выводу, что колени вместе, потому что она в юбке, а сидеть в позе “нога за ногу” она не любит, так как кто-то когда-то ей сказал, что такая поза провоцирует появление целлюлита; руки на животе именно для того, чтобы скрыть небольшую жировую складку, которая всегда очень смущала Зюзьку; пальцы теребят ручку сумки оттого, что ей в самом деле очень некомфортно, только не от отсутствия сексуальной жизни, что вообще её не тревожило, а от такого откровенного разговора с незнакомым человеком, кто бы он ни был.
– Что мне делать с моим беспокойством? – Спросила Зюзька, осознавая, что теперь она, по крайней мере, точно знает, чем вызваны её негативные эмоции.
– В первую очередь – навести порядок в личной жизни! Я покажу Вам упражнение…
Но психолог-блондиночка не успела договорить, так как Зюзька её перебила:
– Не надо, спасибо! – Она встала и собралась уходить.
– Подождите, если Вас что-то смущает, давайте разберёмся со всем по порядку!
Блондиночка была настолько мила, что Зюзька даже не смогла найти в себе силы и высказать своё мнение о консультации, а только сказала:
 – Спасибо, кажется, мне уже лучше! До свидания!
И ей стало действительно лучше, когда она покинула этот кабинет.

Хотя фактически Зюзьке стало ещё хуже, чем было, потому что она поняла, что кроме её нерешённой непонятной проблемы, существует ещё масса проблем в головах психологов, которые, тем не менее, проводят платные консультации, чтобы помочь людям избавиться от психологических проблем. Но Зюзька решила последний раз попробовать, потому что сама никак не могла с собой справиться и не теряла надежды попасть к  нормальному и грамотному психологу. На этот раз она выбрала психолога-мужчину с обычным именем – Олег Петрович Иванов.
Олег Петрович развалился в удобном кресле своего кабинета, вытянув ноги. Он сразу произвёл впечатление пикап-мастера: чёрные фирменные брюки из искусственной кожи, блестящие лакированные туфли, шейный платок и опьяняющий аромат дорогого терпкого одеколона. На вид он был немолод, но выглядел довольно хорошо. Увидев его, Зюзька засмущалась, но его поведение и речь были абсолютно непринуждёнными, так что Зюзька довольно быстро почувствовала себя совсем спокойно.
– Меня мучает беспокойство и грусть, я не знаю в чём причина. Мне хочется что-то делать, но из-за своего состояния я в творческом кризисе, и от этого мне ещё хуже.
– Да не парься! – Ответил Олег Петрович, – Просто у тебя такой характер. Если ты творческая личность, то воспринимай такие состояния как издержки, что ли. Это неизбежно. Через некоторое время само всё пройдёт. У тебя ещё нормально, а у меня бывали такие “творческие”, что хоть ты в запой уходи. Нет вдохновения – занимайся творчеством через силу, как получается. Нужно что-то постоянно делать. Кстати, что насчёт мороженого вечером?
Не смотря на всё обаяние и харизматичность Олега Петровича, самоуверернность мачо на закате лет Зюзьке совсем не понравилась. И она снова ушла ни с чем, несчастная и разочарованная…

Ей больше не хотелось общения с психологами, и вообще ничего не хотелось. Хотя появилось желание всех на свете психологов отправить на курсы бухгалтеров, чтоб хоть какая-то польза от них была. И ещё одно желание – выпить чего-нибудь. Или напиться. Вообще она никогда раньше не пила в одиночестве, а тем более от тоски. Но обстоятельства довели её до столь низкой попытки расслабиться и хоть на какое-то время забыть о своём психологическом состоянии.

Было не холодно, хотя ветрено. Смеркалось, но Зюзька не хотела знать, который час. Она шла по городской улице, а душу снова сжимала тоска. Существование казалась бесконечным бременем. А прохожие, такие беззаботные: кто смеётся, кто ругается, кто тащит сумки из магазина, и никто из них понятия не имеет, что чувствует Зюзька, спокойно проходя мимо них. Если бы они только знали, то точно попытались бы что-нибудь сделать, как-нибудь ей помочь! Хотя как тут поможешь? Есть только один способ, но он не работает. Поэтому никто не поможет. Зюзька чувствовала себя так, будто она умирает прямо посреди улицы, среди всех этих людей, а никто даже не замечает её. «Господи, помоги мне...» – прошептала она.
Она зашла в какой-то бар и заказала виски. Потом ещё виски. И ещё. А лучше не становилось. Только больше не было сил ни о чём размышлять и ужасно захотелось спать. И без того обессиленное туловище готово было свалиться прямо на пол в шумном баре. Но вдруг неожиданно Зюзька услышала знакомый голос:
– Зюзька, это ты, что ли? Пьёшь одна?!
Она подняла отяжелевшие глаза и увидела бывшего одногруппника из университета. Именно того, с которым никогда не ладила, который никогда ей не нравился и с которым у неё были жуткие конфликты во время учёбы. Только его и не хватало!
– Привет! – Она попыталась улыбнуться, – садись, если хочешь.
– Надо же! Уже два года как не виделись! И как ты дошла до такой жизни?
–Хорошо, что ты здесь, а то если бы ещё немного, я бы уже отсюда не ушла.
Вдруг Зюзька подумала, что, возможно, зря так плохо к нему относилась. И в самом деле, ей было за что перед ним извиниться, не смотря на то, что всё уже в прошлом. Ей было неловко это говорить, но всё-таки она сказала:
– Слушай, прости меня за всё, что было.
Но он не дал ей закончить:
– Да ты что?! Ерунда, забудь обо всём, что там было. Ты меня тоже прости.
Зюзька совсем не ожидала от него такой реакции, а, тем более, ответных извинений! Это было очень неожиданно и приятно. Он продолжил:
– Слушай, я ведь часто про тебя вспоминал. Раньше я думал, что уступают в споре только слабаки или те, кто неправ. Но ты, фактически, изменила мои взгляды. Ты мне однажды очень помогла, когда меньше всего я ожидал помощи от тебя. Кстати, ещё я женился! Жена моя как-то нашла твои песни в Интернете и просто восхищалась. Я тогда испытал гордость оттого, что учился с тобой в одной группе. А ещё мне Кирилл Васенцов рассказывал, как ты его выручила. Все, кого я встречал из наших, вспоминают о тебе что-то хорошее. Я так подумал: слава Богу, что ты есть! Надеюсь, мы теперь будем чаще общаться.
Зюзька не знала что сказать. Ей было неудобно от такого объёма похвалы, и, в то же время, она как будто оживала, осознавая, что некоторым людям её несчастное существование принесло пользу. “Слава Богу, что ты есть!” Это было внезапное чудо, как глоток воды для жаждущего.
– Слушай, мне так приятно это слышать! Спасибо тебе! – Наконец, произнесла Зюзька, и искренне улыбнулась. – Я в последнее время совсем раскисла: не жизнь, а кошмар какой-то. Ситуация как будто безвыходная, никто ничем не может помочь, я здесь просто пью и умираю…
Слёзы потекли из глаз Зюзьки. Она почувствовала себя ужасно глупо, и просто сгорала от стыда за свою несдержанность, но не могла остановиться.
– Ты что?! Если бы я раньше знал! – он сел рядом с Зюзькой и обнял её. – Ты приходи к нам с Иришкой в гости. Познакомишься с моей женой, споёшь нам под гитару, как в универе. Иришка очень обрадуется. Вообще когда хочешь – приходи! Хоть каждый день, мы тебе всегда будем рады.
– Спасибо тебе большое! – Зюзька заулыбалась.  – Извини, мне неудобно. На самом деле я так себя не веду.
– Понимаю, сам недавно таким был. Лучше не вспоминать. А потом встретил Иришку и понял, что хуже всего быть одному или искать помощи у людей, которым на тебя наплевать. Родные не могут помочь, потому что они к тебе привязаны, да и не хочется им ничего рассказывать. И даже лучшие друзья обычно не понимают. Я не знаю, что с тобой случилось, но знаю, что из любой безвыходной ситуации есть выход. Представь себе дверь, которая, если даже не открывается ни одним ключом, значит, откроется сама в определённый момент времени. Когда будет самый подходящий момент, тогда и откроется. Ты просто потерпи пока и знай, что ты многим очень нужна, и многим твоя жизнь приносит пользу. Старайся радоваться хотя бы тому, что не бывает так плохо, чтобы не могло быть ещё хуже, – он широко улыбнулся. – И можешь всегда на меня рассчитывать.

Зюзька стала бывать в гостях у бывшего одногруппника и его супруги Иришки, и это общение доставляло ей искреннее удовольствие. Вскоре Зюзька стала снова писать песни, для них. Благодаря этой милой супружеской паре она познакомилась с другими интересными людьми и получала огромное удовольствие от общения с ними. Проблема не была решена, хотя Зюзька, находясь в темнице своей депрессии, видела уже несколько дверей и точно знала, что одна из них откроется в наиболее подходящий момент, и она пойдёт дальше.

А пока, находясь ещё в темнице, не обязательно пребывать там в темноте и в печали! Можно наполнить эту воображаемую темницу светом приятного общения, маленькими радостями и восторгом от постоянно сменяющих друг друга чудес. И не смотря на то, что больше всего на свете хочется освободиться, находиться в такой преображённой и уже совсем не страшной темнице можно и сколь угодно долго, зная, что кто-то когда-то сказал: “Слава Богу, что ты есть!”

Зюзька знала, что есть хорошие психилоги, которые, увы, ей не встретились. Также она знала, что к ним нужно обращаться, когда плохо и что многим они необходимы и полезны. Но Зюзьке они больше не нужны.