Хождения по мукам

Легенда-сказка о «мальчиках из Ливерпуля» гласит, что жили-были четверо гениев, услышал их Брайн Эпстайн, уломал надеть костюмчики, познакомил с гением звукозаписи Джорджем Мартином, и началась битломания. Весь Мир у их ног.

Реальное хождение битлов по кругам ада не имеет ничего общего с этим упрощённым мифом. И вся «гениальность» на том этапе заключалась только в том, чтобы не сдаться этому грёбаному миру, который сначала игнорирует, потом завидует, наконец, нехотя признаёт, а признав – капризно требует продлить удовольствие и слагает пошлые сказочки.

После организованной Эпстайном студийной пробы в Лондоне 1 января 1962 года лейбл Decca отказал Beatles устами босса Дика Роу. Сей факт менее-более известен, как и ремарка-перл «Вокально-инструментальные группы выходят из моды». Но вслед за Decca группу забраковали лейблы Pie, Philips, EMI, Columbia, HMV. Вполне достаточно, чтобы опустить руки.

Тогда Брайн встречается с Бобом Бостом, владельцем крупного магазина в центре Лондона на Oxford-street. У Боба есть хорошие связи, но чтобы интеллигентно отделаться от Эпстайна, он даёт практичный совет: записать пластиночный миньон, что солидней катушечной плёнки, безотносительно качества материала. И предлагает сделать это в его любительской студии.

Там Эпстайн (пока музыканты писали демо) разговорился с техником Джеймсом Фоем, тот познакомил его с Сидом Коулмэном из дочернего отделения Parlophone уже отказавшей ранее битлам компании EMI. Коулмэн свёл Эпстайна с Джорджем Мартином.

Кажется, это первый просвет в конце тоннеля глухоты и безразличия. Нет, только лучик. Мартину не понравилась демо-запись. И, справедливости ради, по причине качества тогдашней техники и собственной неискушённости, The Beatles, в самом деле, играли так себе. Их очарование и возможное будущее можно было угадать лишь при личной встрече. Джордж её назначил на 6 июня 1962 года в студии Abbey Road, 3 в Лондоне. Быть может, лишь по одной причине: он не желал обижать своего приятеля Сида Коулмэна, который изрёк нечто вроде «в них что-то есть».

Эпстайн выдал желаемое за действительное и телеграфировал в Гамбург, где группа была на очередных гастролях в обшарпанных портовых клубах, о том, что в Лондоне назначена сессия записи сингла! (Поездки на прослушивание с очередным отказом к тому моменту им изрядно поднадоели и не вызывали уже никаких чувств).

Сессия выдалась так себе. Но её колоссальный плюс в том, что Beatles принципиально исполняли только собственный материал, исключая Besame Mucho, которая всегда удавалась им блестяще. «Репутация создаётся только своими песнями, вспоминал много лет спустя Пол Маккартни, и мы были настроены петь лишь их. Иначе, это бессмысленная трата времени».

Мартин это оценил, пускай и не сразу. Но, повторюсь, ничего хорошего, по большому счёту, не скажешь и о той июньской сессии. Их старенькая концертная аппаратура звучала ужасно, а на новой были отчётливо слышны огрехи исполнения, дилетантские приёмы и наивные аранжировки. Пускай и при несомненном драйве, благодаря рок-н-ролльной школе Ливерпуля и Гамбурга. Но для Мартина с блестящим классическим образованием всё это звучало слишком «непричёсанно».

Он отправил группу на «летние каникулы», назначив сессию записи сингла на 4 сентября 1962 года. Сингл этот – хитовый номер композитора Митча Мюррея How do you do it. Крепкий шлягер, исполняемый на эстраде сладенькими голосами Клиффа Ричарда или Хелен Шапиро. Разучить от сих до сих и показать результат «домашнего задания».

Здесь в этой истории мытарств – единственный мистический, лично для меня, момент. В сентябре дерзкие юнцы заявили Мартину, что хотят записать для сингла свой номер, Love me do. Отчего маститый продюсер не поставил их на место, до сих пор неясно. Поменял же он Пита Беста на Ринго Старра, и никто не смог возразить. А тут… «Мальчишество, пожал плечами Джордж, и махнул рукой: Записывайте!».

Он вспоминал, что ему нравились их искренность и непосредственность без пиетета к авторитетам. Что они не желают быть ещё одной группой, следующей клише тогдашней поп-моды: один солист и вокалист, «проверенный» материал из заимствованных песен продолжительностью не более трёх минут. И всё же, есть в этом то, что именуют «неотмирным чутьём». Когда душа угадывает Будущее раньше, чем его распознаёт разум. Мартин его проявил.

Здесь начинается уже более-менее известная часть битловской истории: Love me do занял 17-е место в хит-параде, и пускай ради этого Эпстайн лично скупил часть тиража сингла, о группе узнали за пределами Ливерпуля и Гамбурга. Им дали шанс, и они не только вытащили рок-н-ролл из тупика начала 60-х, но и (со временем) перевели «плебейский жанр» в серьёзное искусство.

А я всё чаще мысленно воспроизвожу конец 50-х, когда Джон и Пол часами репетировали в доме Маккартни, пока папа Джим кормил будущих гениев горячими обедами. А потом шли с гитарами прогуляться и наиграть свеже-сочинённую песню встреченным девушкам, которые хихикали и убегали.

И молитва тех самых высших сил в те годы была одна, как мне видится. Не сдавайтесь и не сворачивайте, несмотря на пинки судьбы, мытарства и бесконечные отказы. Аскеза не является гарантией земного успеха; гарантий, вообще, нет даже у талантов. Но посвятив себя призванию, вы прочувствуете ту суть, что не почерпнуть из иного опыта и в самых мудрых книгах.

А значит, всё было не напрасно.


На фото – обложка моего любимого диска раннего периода For Sale (1964). О том, почему сложилось такое восприятие, как-нибудь в другой раз.