Пьянству бой!

Этот призыв в семидесятых стал не только модным, но и поучительным. Модным, потому, что все об этом говорили, а поучительным он был потому, что все с пьянством боролись или делали вид, что борятся, а реально ничего не менялось.

На передней линии, как всегда, оборону держала милиция, поскольку все пьяные ссоры приходилось разбирать ей. Вопросы предупреждения пьянства приходилось решать тоже ей. А пили везде: на улцах, в подъездах, на работе, но чаще дома.

Дома, в собственных квартирах пили соседи, друзья, а иногда просто после случайного знакомства на улице, пили в скверах и парках. Замечу, что одновременно велась борьба и с мелким хулиганством. Повторное мелкое хулиганство влекло уголовную ответственность, что повлекло общий рост преступности в стране. Пили мужчины, пили женщины.

Лечебные профилактории организовывались повсеместно. Для мужчин-хронических алкоголиков на территории СССР было организовано несколько ЛТП-для женщин лишь одно. Хоть они и пили не меньше, но в пьяном виде их задерживали реже.
Но так или иначе, хронические алкоголики встречались и  среди них. Лечить их надо было, поскольку уровень алкоголизации населения постоянно повышался.

УПС (Гувд Мосисполкома) занималось непосредственно и профилактикой пьянства. На каждый район выделялось несколько путёвок в Лтп. И отобрав кандидатов, на  них получали путёвки в профилакторий.

Очередную группу женщин в ЛТП в аэропорт поручили сопровождать мне. Автобус отправлялся от Главного Управления (Петровка -38). В назначенный час всех их собрали вместе и мне предстояло прокатиться с ними до Аэропорта, откуда их самолётом отправляли по месту лечения от алкоголизма.

Я зашёл в автобус и первые слова сидевшей на первом сидении молодой симпатичной женщины лет тридцати было предложение-выпить на дорожку.Я тогда и не предпологал какой окажется это моя поездка в компании женщин, покидающих Москву на два года.

Автобус тронулся и Наташа, так звали одну из сидевши на заднем сидении женщин, запела песню. Песня была печальнй, о жёлтой осени и подпевать было некому.

Вскоре послышался звон стаканов с последующим бульканьем выпитой жидкости. Когда они купить успели? Им категорически было запрещено брать с собой водку.
Я, конечно, сделал вид , что ничего не заметил. Это видно их успокоило, да и что я мог сделать в этой ситуации. Отобрать водку и вылить? Они ехали лечиться, и выпивали может быть в последний раз, надеясь, что после двухлетнего лечени они вновь станут нормальными людьми.

Автбус ехал по Москве. Кто-то с тоской смотрел в окно, прощаясь с прошлой жизнью, а кто-то ещё до конца не протрезвел после очередной пьянки. Опять кто-то из сидевших взади запел, песню подхватили. -Начальник. давай подпевай!.Я деликатно отказался, заявив, что у меня голоса нет.
Мой ответ их вполне устроил и они перестали обращать на меня внимание.

Автобус подогнали прямо к трапу самолёта. Неспеша, сидевшие в автобусе женщины по команде встали и пошли к самолёту. Их на трап пустили первыми через заднюю дверь. Я смотрел, как медленно они поднимаются на борт самолёта и в душе желал каждой из них вернуться к своим родным, близким другими людьми.

 Перед входом в самолёт некоторые из женщин оборачивались, махали мне на прощание рукой, я отвечал. Никто из них мне не был знаком, но полуторачасовая совместная езда в автобусе позволила как-то по другому посмотреть на происходящее, на этих женщин. Кто-то из ещё даже не был замужем. В душе я жалел их, и отётливо понимал, что по другому они не станут на путь исправления. Может быть для кого-то из них это единственный шанс вновь вернуться к нормальной жизни.