Артюр Рембо. Семилетние поэты

Артюр Рембо

Семилетние поэты

                Г-ну Полю Демени

И, закрыв Книгу книг, богомольная Мать
Уходила, горда, лишь бы не замечать
Под ребяческим лбом с высотой дерзновенья
Голубых глаз души, где сквозит отвращенье.

Целый день он потел в послушанье; умён,
Хоть в привычках своих был ужасно дурён,
Избежать не сумел лицемерных настроев:
В коридоре, в тени плесневелых обоев,
Проходя, показать не стеснялся язык,
Закрывая глаза, в кулаках видел блик.
Дверь под вечер была приоткрыта: на крыше
Он хрипел, но на скат влезть старался повыше;
Как залив, кровлю день затоплял. Наконец,
Побеждённый жарой, отупелый юнец
Запирался внутри свежей летней уборной:
Носом шмыгая, он думал, тихий, упорный.
Сад за домом, дневным ароматом омыт,
Был простёрт вдоль стены и сияньем залит
Под луной, в мергелях похоронен зимою,
Одурманивал глаз и манил полутьмою;
Меж паршивых шпалер мог он слушать возню.
Эка жалость! Сошли бы ему за родню
Взором выцветших глаз, голым лбом только эти
Прикрывающие желтизну пальцев дети,
Кто, пропахнув дерьмом под тряпьём старичков,
Лепетали своё на манер дурачков.
И когда, смущена этой дружбой сыновней,
Мать страшилась всего, и нежней и любовней
Были вместе они при сомненье любом,
Но она лгать могла на глазу голубом!

Лет семи он роман сочинял о пустыне,
Где Свободы лучи не померкли доныне,
Об иных берегах, о саванне! –– Журнал
Иллюстрированный рассмотреть помогал
Итальянок, они до веселья охочи.
В восемь лет егоза из семейки рабочей
Прибегала к нему, чтоб в индейцев играть,
И когда по углам принималась скакать
И, качаясь, бралась месть косой половицы,
Он нырял под неё и кусал в ягодицы,
Всё поскольку она шлялась без панталон,
Расшибалась, дразня, лезла вновь на рожон,
–– И вкус кожи ему не внушал угрызений.

В декабре, не в ладу с чередой воскресений,
Напомажен, один, том библейский читал,
Был зелёным обрез, стол на ножке стоял;
Сон его донимал на кровати под нишей.
Бога он не любил, видя затемью рыжей
Мрачных, в блузах, мужчин с городской слободы,
Где закон не закон, всё толпе до балды,
Хоть стучит в барабан, надрываясь, глашатай.
–– Он мечтал о стране, мягким светом объятой,
О раздольных лугах, пьющих воздух высот,
Где пушок золотой, и любовь, и полёт!

И когда ворошил мрак угрюмые вещи,
А на ставнях уже были заперты клещи,
В комнатёнке, пустой под сырым потолком,
Он читал свой роман от начала тишком,
Полный охристыми тяжело небесами,
Полный плотских цветов и проток под лесами,
Где паденье, обвал, жалость, бегство и шквал!
–– А тем временем шум за окном утихал, ––
Он лежал, одинок, на обрывках творенья,
И сходились над ним паруса в окрыленье!

26 мая 1871.


Видеоролик на https://youtu.be/lmfHQNnSl9w