В прошлом году, 8-го марта

 
      Рано утром, ровно год назад, когда моя семья, продравши ясны очи, собиралась в школу и на работу, я радостно возвестила, что наступил праздник всех прогрессивных женщин земли. Во Франции этот праздник так и не стал национальным: то ли женщины здесь в большинстве своём не прогрессивные, то ли женщин, по мнению французов, и так полагается любить и холить круглый год, в будни и праздники, но мои слова явно не упали на благоприятную почву, а улетели с ветром в утренний туман. Не удостоив мои слова ни малейшим вниманием, домочадцы отбыли на трудовой фронт.

    Пораскинув мозгами, я решила, что неплохо бы на всякий случай устроить праздник себе самой. Накрасившись, причесавшись, приодевшись понаряднее, я улеглась с книгой на диван, не забыв прихватить поднос с пирожными, мороженым, шампусиком и коробкой конфет. Так целый день я и отмечала восьмое марта до возвращения семьи. Убрав заблаговременно следы вакханалии, я поставила стул в центре гостиной и уселась на него памятником самой себе в ожидании поздравлений и подарков. Там меня и нашли удивленные домочадцы. Пришлось еще раз, для непонятливых, объяснять, что сегодня МОЙ праздник, что целый год, не жалея себя, я пахала, как папа Карло, на семью, гладила, стирала, убирала, входила в горящие избы и дрессировала безумный коней, и вот теперь я требую признания моего мужества и вознаграждения за принесённые жертвы. Муж, обиженно хмыкнув, заявил, что он тоже пашет целый год, как Бобик, и ежемесячно приносит зарплату домой, не требуя подарков и не занимаясь пожарно-укротительскими фокусами. Сын и дочь в свою очередь заявили, что во Франции такого праздника нет, а значит, и праздновать нечего, и все трое разошлись по своим комнатам. Я осталась невозмутимо восседать на своём стуле.

     Когда же наступило время ужина и стройные колонны оголодавших родственников, возглавляемые котом, прошествовали в столовую, то, к своему большому удивлению, еды на столе они не обнаружили. Выйдя из ступора, домочадцы удивленно воззрились на меня. Пришлось ещё раз объяснять для непонятливых, что восьмого марта все прогрессивные женщины ждут от своих близких внимания, любви, подарков и ужина. Моя дочь, быстро сориентировавшись, пискнула: «Ой, я тоже уже почти прогрессивная женщина!» и уселась рядом со мной. Мужская половина недоуменно переглянулась и застыла соляными столбами наподобие жены Лота. Первым очнулся кот и слинял в сад. Потом с душераздирающими вздохами мужчины ушли в соседнюю комнату и о чем-то долго совещались. После чего муж убежал в сад, вслед за котом, а сын пошёл рыться в холодильнике. «Почти прогрессивная женщина», быстро сообразив, что ужина в ближайшие сутки не предвидится, прихватив с собой гроздь бананов и пару яблок, трусливо покинула баррикады и укрылась в своей комнате. Я была непоколебима и продолжала восседать на своём стуле, с любопытством ожидая развязки заключительной части Мерлезонского трагибалета.

     Первым подал признаки жизни мой сын: «Мам, тебе бутерброд с сыром сделать или с колбасой?» Я заявила, что, будучи прогрессивной женщиной, в такой торжественный день не могу употреблять плебейские бутерброды, а рассчитываю минимум на цыплёнка жюльен. Сын издал нечленораздельные звуки и затих. Через несколько минут он притащил мне на блюде замороженную курицу, к которой прилагалась карточка с надписью почему-то на русском: «Это есть циплонка, ему звать Жюльэн!» В этот момент из сада вернулся муж и возложил на хладный труп малолетнего петушка три нарцисса, которые имели неосторожность расцвести на клумбе накануне праздника. Мой разум возмущённый наконец вскипел. Я заверещала, что передам эту икебану по эстафете сначала на день рождения сына, а потом и мужа, благо оба события уже не за горами. Кот в этот вечер домой благоразумно не возвращался. «Почти уже женщина» громко хрустела яблоками в своей комнате. Я сделала обиженное лицо и ушла спать. Сквозь сон я слышала, как до часу ночи хлопала дверца холодильника.
    Посмотрим, что нынешний праздник мне готовит...