Привет на фронт

                Из семейных хроник Анны Корнеевой.
                На фото Евдокия Васильевна Корнеева
                Фото из архива А. Корнеевой.
… Ду-у-усь, погоди….
Донеслось до Евдокии откуда-то издалека и вдогонку.
Евдокия сбавила шаг, приостановилась. Её догоняла, спеша и оглядываясь, знакомая женщина с соседней улицы. Евдокия вопросительно посмотрела.
-Ты ничего не слышала? Тебе Петр давно писал с фронта?
-Ну на днях треугольник получила… А что?
Встревоженно уже ответила та.
-Да в просеках возле Барсучьего оврага бабам мужик встретился. Вылитый твой Петр…
А надо сказать, что в войну вокруг лесного поселка Свеженькая, что затаился в мордовско-рязанском Ценском лесе, и где жила Евдокия Корнеева, обосновались дезертиры. В подавляющем большинстве своем были они местных корней. Леса мордовские в то время были глухими, темными. Овраг Барсучий был глубоким и непролазным. Его-то и облюбовали дезертиры, нарыв в крутых склонах свои землянки и схроны. Кого-то из них подкармливали родные из близ лежащих деревень. В лесу и зверье вводилось, можно было прокормиться. До открытого грабежа населения дело не доходило, но заблудшую корову или теленка с выпаса лесного увести могли.
Периодически на дезертиров проводились облавы, работала у НКВД внедренная агентурная сеть, но ощутимых результатов не было. Поскольку не было сил для локализации уклонистов. Да и у тех работала своя агентура. Усложнялось все тем, что операции по поимке дезертиров проводились не согласованно силами милиции двух смежных областей, Мордовии и Рязанской. Но те каким-то образом о планах милицейских узнавали и уходили на территорию соседского района.
По окончанию войны их быстро и организованно ликвидировали. Но это было потом.
А сейчас сердце Евдокии тревожно забилось, хотя она в силу своего молодого возраста и характера отшутилась:
-Да? Ну если еще встретится, привет передавай…
По всему раскладу душа её была спокойна. От Петра, мужа её, письма приходили регулярно и написанное тревоги не вызывало.
А по поселку между тем поползли слухи. Кроме того, было много падких на них и не в меру старательных от власть имущих.
Председатель сельсовета некто Прыжков долго разбираться не стал, и лишил Евдокию продовольственных карточек.
И оказалась Евдокия в безнадежном положении… Муж на фронте. На руках трое детей… Старшая с рахитом от недоедания, средний еще не пошел, третий только родился… А самой всего лишь двадцать два годка…  И Петру, когда на фронт взяли, едва двадцать стукнуло… Приходилось мотаться в родную деревню Крутое за 12 километров в поле за мерзлой картошкой с выкопанного уже поля… И то украдкой, времена лихие…
Делать нечего, написала мужу на фронт. Письмо шло долго, два месяца. Петр, получив дурные вести, с автоматом рванул в штаб. Горяч был.
В штабе сидели мудрые товарищи. Успокоили. Система поддержки фронтовиков работала. Разобрались в течении недели. Команда прошла, председателя поправили.
Но тут уже Евдокия проявила принципиальность. И потребовала компенсации за упущенное время. И обещала в случае отказа снова написать мужу. Сработало. Добилась. И как вспоминала позже, почти разбогатела.
Да по тем голодным временам так оно и было, наверное.
У председателя хватило ума обидеться и не здороваться позже долгое время. Но это и понятно было. Весь цвет был на фронте.
А завершение этой истории хорошее.
Когда переловили дезертиров, действительно мужик был среди них с Петром ну очень сильно схож...
Петр, муж Евдокии, с фронта вернулся. Освобождал Крым. Даже успел сняться в фильме «Пятнадцатилетний капитан». Играл роль негра в массовке. Евдокия узнавала его в кадрах, когда после войны в клубе крутили этот фильм.
Довоенные дети выросли и встали на ноги. Петр с Евдокией родили еще троих. И тоже достойно вывели в люди…
Может быть потому, что время было очень трудное, да власть была Советская.
Народная власть.