Только б вернулся... Глава шестая

Они говорили долго.

За аклетом, на космодроме, стартовал корабль. Приземлился другой. А сигнала не было. И, признаться, в душе Илья был рад этому. Он знал, что Антонида переживает за него, но предупредить её и хоть немного успокоить он всё равно не мог. А в том, что отец спасёт их, он не сомневался и не торопил время. Он доверял своему отцу.

Когда сигнал поступил, Илья вздрогнул, отец нахмурился и посмотрел на часы. Быстро проверил что-то через информатор.

– Так, Илья. Теперь время дорого, собираемся. Придётся довольно много пройти пешком – ты сможешь?

– Да, – как мог бодрее ответил Илья, чтобы не показать отцу слабости и заглушить в душе приступ тоски.

Отец ушел в каюту и вернулся со впрыскивателем.

– Руку, Илья.

Илья поднял рукав.

– Что это, пап? Не слишком много?

– Доверяя – доверяй, – отозвался отец.

– Ты медиколог? – спросил Илья, вспомнив, как на лайнере он осматривал Аню.

– Скорее, врач с довольно узкой специализацией, но зато профессионал. Это одна из основных наук, которые нам преподавались.

Убрав впрыскиватель, отец подал Илье потрёпанный комбинезон из плотного, но казавшегося лёгким материала.

– Надевай поверх одежды.

– Что это? – спросил Илья.

– Бесшлемовый скафандр. Слышал о таких?

– Нет. Как это – бесшлемовый?

– У него мощные энергетические батареи. Когда их включаешь, вокруг тебя образуется силовое поле. Плохо, что оно светится в темноте. Но сейчас день, обойдётся.

– Поле, и что? – спросил Илья, натягивая скафандр.

Отец подошёл, помог застегнуться и включил на левом запястье незаметную кнопку.

– И что? – снова спросил Илья. Он прикоснулся руками к своей голове, похлопал в ладоши, не защищённые перчатками.

– Вот что.

Отец поднёс к голове Ильи свою руку. В нескольких сантиметрах от лица его рука наткнулась на невидимое препятствие. Он провел по препятствию вдоль тела Ильи, по руке.

– Видишь, посторонний не дотронется до тебя, пока ты сам не отключишь защиту. Та же кнопка. Ты можешь выходить в чужую атмосферу, в Открытый Космос, в тебя могут стрелять – ты защищён. Батареи рассчитаны примерно на неделю, но, надеюсь, столько времени тебе не потребуется. А теперь отключи поле, чтобы не было перерасхода.

Илья выключил.

– Вот это да! Пап, откуда?

– Давай договоримся: вопрос «откуда?» у пиратов не ставится.

– Ладно. А почему он такой потёртый?

– Я специально подпортил ему внешний вид. Не в расчёте на тебя, а вообще. Всякое же бывает. Чтобы, кто увидит, не догадался, что ребёнок в скафандре.

– Ну, а зачем? Что нужно-то?

– Мне нужно вывести тебя с корабля так, чтобы не вызвать подозрений. Пираты считают, что я способен на всё, и у нас есть шанс поддержать их в этой уверенности. Я вынесу тебя на руках, мол, пошёл избавиться от твоего тела, но ты должен будешь сделать соответствующее лицо. Сможешь, Илья? Это серьёзно. Если нет, я могу дать тебе одно средство. Ты потеряешь сознание ненадолго.

– Нет, пап, я смогу. Только ты подскажи, как надо. А почему, если эти скафандры такие надёжные, их не используют повсюду?

– Они слишком дорогостоящие. Ну и... не такие уж надёжные, если на то пошло. Допустим, тебя выбросило в Открытый Космос при аварии. В обычном скафандре ты, когда закончатся резервы, впадёшь в анабиоз и останешься в этом состоянии, пока тебя не подберут, хоть сто лет. А здесь? Максимум, что произойдёт, это через неделю сядут энергетические батареи. Но к тому времени без еды и питья тебе будет уже всё равно, правда?

Говоря, отец стоял у пульта, что-то там задержало его внимание. А потом Илья увидел, как отец нахмурился.

– Чёрт... Ты готов, Илья?

Он обернулся, критически осмотрел Илью с головы до ног. Рукой растрепал ему волосы. Сказал тихо:

– Неубедительно. Конечно, ты бледный, но этого мало.

Он снова ушел в каюту и принес две баночки. Открыл одну, в ней оказалось серое вещество наподобие смазки. Присев на корточки, отец несколькими мазками нарисовал на скуле Ильи синяк.

– Хорош, – оценил он. – Теперь вот.

В другой баночке оказалась жидкость цвета загустевшей крови.

– Что это? – спросил Илья.

– Технический краситель. Ничего, не отравишься.

Отец намочил в жидкости тампон, слегка отжал и сунул Илье в рот.

– Сожмёшь зубами, будет как струйка крови.

Тампон оказался горьковатым и вяжущим на вкус. Отец поднял Илью на руки, включил на его скафандре силовое поле, легко шагнул к зеркалу.

– Запрокинь голову, и рука пускай свешивается. Ну, расслабься, ты же неживой.

– Я закостенел, – пробубнил Илья, едва не подавившись тампоном.

– Но-но, – предупредил отец, чуть улыбнувшись, – закашляешься и покраснеешь, у меня пудры нет.

– Пап, а почему ты меня не в распылитель?

– Он у меня маленький, не влезешь. И потом, не забывай, что это ещё и акт устрашения для окружающих. Ну, давай.

Илья постарался свеситься на руках отца. Сжал, как было велено, тампон. Из уголка губ выкатилась алая струйка.

– Так, вот теперь хорошо. Смотри, лицо неподвижно.

Илья промолчал, стараясь заставить мышцы лица быть неподвижными, и понял, что так ничего не получится.

– Думай не о лице, а о чём-то постороннем, – подсказал отец. – О школе, о госпитале, где лечился.

От этого слишком многое зависело. В конце концов, Илья сам отказался от «одного средства», чтобы потерять сознание. А отец ему доверял. Итак, школа... а ведь завтра первое сентября, опоздал к началу учебного года...

– Хорошо, – коротко сказал отец. – Пошли.

Люк корабля открылся. Илья опустил веки и не видел, как они вышли в переходник. Открылся второй люк. Отец шагнул на трап, небрежно подбросил Илью половчее, запер корабль и легко спустился по трапу.

– Рудос... – сказал кто-то.

– Ну, с... – на космолингве процедил ещё кто-то сквозь зубы.

Илья почувствовал, что отец смотрит в ту сторону.

– Я запомню, – жёстко сказал он. – Ещё раз – и окажешься на его месте. – Он тряхнул на руках Илью.

– Быстро ты управился, – хохотнул ещё один голос.

Игнорируя пиратские реплики, отец несуетливо, но быстро шёл к лесу. Чуть приоткрывая время от времени глаза, Илья видел сквозь ресницы, как приближаются деревья. Шаги отца зазвучали глуше и мягче, с утрамбованной голой почвы космодрома он сошёл на траву.

Они шли долго. У Ильи заболела запрокинутая голова, но он молчал, стараясь не сделать ни одного лишнего движения. Наконец отец опустил его на ноги.

– Всё, – тихо сказал он. – Пауза.

Отключив на миг поле, Илья с облегчением выплюнул противный тампон и покачал из стороны в сторону головой, чтобы размять шею. Они были в лесу. Деревья уносились ввысь, густой подлесок – такие же сочно-зелёные, как деревья, переплетённые в клубок мясистые побеги – закрывал их со всех сторон. Они стояли на небольшой прогалине.

– Где мы? – спросил Илья.

– Около дома.

Отец достал из кармана плоский, размером с ладонь, прибор, включил.

– Здесь неподалёку двое или трое, но они удаляются, – сказал он. – Две минуты – и мы пойдём. Так, Илья, держи-ка. – Он подал бластер.

Илья взял. Между его пальцами и бластером оказалась тонкая невидимая преграда, но держать было удобно. Это был бластер Аниного отца, которым Илья пытался защититься на лайнере. Машинально Илья проверил, заряжен ли он и стоит ли на предохранителе и, не зная, куда ещё его деть, сунул за пояс скафандра. Чуть улыбнулся, взглянув на отца:

– По-пиратски, да?

– Где ты научился обращаться с оружием?

– В тире. Мама записала. Пап, а тот пират меня пожалел? Ну, на космодроме, которому ты пригрозил?

– Я присматриваюсь к нему, но ещё не понял, что он такое. Люди здесь настолько двуличны...

Они замолчали, отец напряжённо ждал, поглядывая на прибор.

– Что-то не так? – спросил Илья, чувствуя его напряжение.

– В пределах допустимого, – ответил отец. – Оботри пока лицо, боевая раскраска нам больше не понадобится.

Отец подал Илье платок. Илья взял, поднёс к лицу. Между его лицом и платком оказалась та же преграда. Илья постоял, соображая, как поступить, и отключил силовое поле. Платок оказался к руке вплотную.

– Так, – сказал отец.

Илья включил поле и принялся оттираться. Пока можно было потихоньку разговаривать, и Илья сказал:

– Говорил, далеко идти, а сам нёс меня на руках всю дорогу.

– Я решил, что так безопаснее. Вдруг кто-то встретится.

– Устал?

– Что? – удивился отец. И тихо рассмеялся. – Всегда бы так уставать! Мне в радость это, Илья, взять на руки сына.

Он снова взглянул на прибор в ладони, и его улыбка исчезла.

– Пап, а это трава или деревья? – не к месту спросил вдруг Илья.

– Трава, – хмурясь своим мыслям, ответил отец. – Ландал – планета молодая, тут ещё вовсю идёт корообразование.

– Как это? То есть, вулканы и землетрясения?

– Именно. Это и делает местную атмосферу такой тяжёлой. Атмосфера насыщена оксидами – результатом вулканической деятельности, плюс пониженное содержание кислорода и избыток углекислоты. Это и вызывает отравления.

– А ты? Ты без шлема. А пираты?

– Привыкли. И шлем рядом. И медикаменты. Они здесь второй после топлива товар. Так, Илья, всё, идём. Молча и не спешим.

Отец повёл его узкой тропинкой между стен из сплетённых побегов, и буквально через несколько шагов подлесок оборвался. Под ногами оказалась голая почерневшая почва, а впереди – стоявший одиноко дом, довольно большой и длинный, в несколько комнат. Отец бесшумно и быстро пересёк открытое пространство, встал у стены, рукой указав Илье место рядом с собой. Осторожно выглянул из-за угла. В его руке Илья увидел бластер, потянулся было к своему, но отказался от этого. Он чувствовал, что отец, хоть и отдал ему оружие, но не ждал от него такой помощи, как видно, правильно оценивая возможности сына. Другой рукой отец снова достал плоский прибор. Взглянул на него и поднёс руку к губам, напоминая, что надо молчать.

Илье была непонятна задержка, он чувствовал, что что-то идёт не совсем так, как надо. Но он доверял своему отцу и знал, что отец полностью доверяет ему.

И вдруг он услышал звук открываемой двери, затопали несколько пар ног, дверь закрылась, и люди, переговариваясь на непонятном Илье языке, пошли прочь. Как видно, отец знал об их присутствии в доме и только кивнул при их появлении. Подождав, пока стихнут вдалеке голоса, он сделал Илье знак следовать за собой и вышел из-за угла. Они подошли к входной двери, отец, не задерживаясь, отпер её и, пропустив Илью вперёд, зашёл следом.

Они оказались в тёмном коридоре. Здесь, несмотря на темноту, Илья уже ориентировался и довольно уверенно пошёл вперёд. Он помнил, что дверь, за которой держал их Маркиз, была по правую руку. И в этот момент слева раздался приглушённый плотной дверью вскрик. Илья замер от ужаса – это был голос Антониды. Отец тут же положил руку ему на плечо.

– Тсс... – едва слышно шепнул он. И подтолкнул Илью направо. Илья остановился.

– Но... – прошептал он, указывая налево, откуда послышался голос.

Отец нетерпеливо подтолкнул его снова.

– Живо!

Илья повиновался. Если уж доверять – то до конца.

Отец бесконтактно открыл дверь, Илья вбежал в комнату, где держал их Маркиз. Отец вошёл, не потрудившись закрыть за собой дверь.

Аня сидела, сжавшись на полу возле одного из кресел. На её бледных запавших щеках блестели дорожки слёз. Она вскинула голову и поднялась. Ужас на её лице сменился глубоким потрясением.

– Илья... – выдохнула она, а увидев пирата, сделала шаг назад и вжалась в стену.

– Где прибор? – коротко спросил у неё отец.

Аня протянула вперёд руку. На её запястье Илья увидел тяжёлый толстый браслет. Отец стремительно подошёл.

– Не бойся, – сказал он, не приглушая голоса. – Я знаю, что делаю.

Он достал из нагрудного кармана предмет вроде циркуля, взял Аню за руку и осторожно воткнул оба конца предмета в браслет. Послышался щелчок. Отец сжал браслет обеими руками, и он открылся, оставшись в его ладонях. Коротким движением отец зашвырнул его в дальний угол.

– Будьте здесь, – коротко приказал отец и с той же стремительностью вышел. Илья оглянулся за ним и повернулся к Ане. Но она не стала ждать, как велел отец, она бросилась вслед за ним. Илья поймал её только на пороге другой, по ту сторону коридора, комнаты. А увидев, что там происходит, постарался оттащить её назад в коридор, забыв, что ей там нечем дышать.

Комната была маленькая. Антонида сидела на широкой низкой кровати, тяжело дыша и судорожно стягивая на груди воротник блузки. Отец и Маркиз молча стояли в пяти шагах один от другого. У Маркиза не было бластера, отец держал свой поднятым к плечу.

– Выйдите, Антонида, – сказал он.

Глотнув воздух, Антонида выскочила из комнаты. Аня закричала и бросилась к ней.

– Анечка! – крикнула Антонида, не увидев в полумраке Илью, одетого в тёмное. – Как... где, где?! – Она пыталась нащупать браслет на руке дочери.

– Его нет! Его сняли!

Израсходовав на крик весь запас воздуха, бывшего в лёгких, Аня закашлялась. Антонида подхватила её на руки и затащила в комнату, где их до этого держали. Она прикрыла за собой дверь, щёлкнул замок, и Илья в душе обрадовался этому. Он шагнул к двери, где был отец, и встал у косяка, с холодным прищуром глядя в лицо Маркизу.

Сейчас в Маркизе не было и тени самодовольства и снисходительности. Он стоял, широко расставив ноги и растопырив руки, словно ловил что-то большое, несущееся на него. Отец стоял перед ним, прямой и могучий.

– Тебе что надо? – тонко спросил Маркиз.

– Рассчитаться, – ответил отец.

– Мы рассчитались. Ты же забрал его.

– Дело не в нём. Ты зря так рано вернулся со спутника, Маркиз. Не вернулся бы – остался бы жив.

– Надолго? – спросил Маркиз с истерическим смешком.

– На некоторое время.

– Чем я помешал тебе? Чего ты вдруг ко мне привязался?
 
– Не вдруг. Просто хватит с тебя зверства.

– А ты лучше?

– Может быть.

– Только не говори мне, что тот мальчишка ещё жив.

Илья улыбнулся и встал в дверном проёме.

У Маркиза открылся рот и выпучились глаза. И вдруг эти глаза сузились и метнулись с Ильи на Рудоса и обратно.

– Это твой сын, – сдавленно выговорил Маркиз. – Твой сын! Вот в чём дело.

Отец чуть оглянулся на Илью через плечо.

– Но ведь он с матерью, а мать... Или вы оба так обманули меня? Нет! Ты бы не отдал мне свою, даже бывшую. Она не мать ему, вот что!.. И ты прятал его в цивилизации, да? Вот за что мстишь! Так я не знал. Я не знал!

– А если бы знал, а я не успел бы вмешаться?

В глазах Маркиза вспыхнули красноватые искры. Илья впервые видел, как на самом деле бывает такое.

– Ну, извини, Рудос. Кто не успел – тот опоздал.

– Вот видишь.

– Ну что ж, – улыбнулся, словно оскалился, Маркиз. – Ты, верно, прижил его от пленницы? Или успел до группировки? Это неважно. Ты – это всё равно ты. Значит, встретимся в аду.

– Ты со многими там встретишься, – холодно отозвался отец. – Но, надеюсь, не со мной. Прощай, Маркиз.

Илья отвернулся и вышел в коридор. В его душе не было ни страха, ни жалости к Маркизу, ни даже мысли о том, что отец вооружён, а Маркиз безоружен. Здесь действовали другие, далеко не мушкетёрские правила. И дело было не в том, что Маркиз, как сказал, убил бы Илью. Дело было в Ане, на чью руку этот негодяй надел часовую мину, которую, случись с ним что, Антонида не сумела бы снять; и в Антониде, которой он готовил роль настолько страшную, что это не укладывалось в голове. И во многих других, которых Илья не видел, но знал, что они были; а у его отца не всегда была возможность успеть первому.

Отец вышел в коридор, он по-прежнему держал бластер в руке. Взяв Илью за плечо, он всмотрелся в его лицо.

– Идём, Илья, – сказал он.

Он достал ключ, дверь к Антониде и Ане в комнату открылась, и они вошли.

Антонида и Аня с испугом посмотрели на них.

– Вы готовы? – спросил отец. – Сможете идти?

– Да, – ответила Антонида.

– Девочку давайте мне. Илья, ключ от входной двери.

Илья взял ключ из его рук.

– Опирайтесь на меня, Антонида. Вы должны дойти, – сказал отец.

Они вместе вышли из комнаты.

...Они шли быстро и уже долго. Илья пытался придержать Антониду под руку, но видел, что толку от этого мало. Она всё тяжелее и тяжелее опиралась на руку его отца, и в конце концов начала спотыкаться.

– Постойте.

Отец присел на корточки, положив себе на колени Аню, и освободившейся рукой достал впрыскиватель.

– Введите.

Но у Антониды дрожали руки, она не смогла удержать прибор.

– Илья, – сказал отец.

Илья подхватил впрыскиватель и прижал его к запястью Антониды.

– Идёмте. Пусть у тебя, Илья, – сказал отец, когда Илья хотел вернуть ему впрыскиватель. – Картридж поменять сможешь?

– Да, – ответил Илья, увидев запасные картриджи в окошечке впрыскивателя.

И они снова пошли. Тропинки становились всё уже и были запутаны, и как отец находил среди них нужную, Илье было непонятно. Наконец деревья раздались в стороны, на образовавшейся прогалине стоял корабль. Он был небольшой, двухместный. Трап был спущен, люк закрыт.

– Поднимайтесь, Антонида, – сказал отец. – Последнее усилие.

Антонида взялась за поручень. Отец с Аней на руках поднялся вперёд, открыл люк и зашёл в переходник. Вскоре он вернулся, оставив Аню на корабле, взял Антониду под руки.

– Поднимайся, Илья.

Илья прошёл на корабль. Оба люка были распахнуты, и сюда свободно проникал местный «воздух». В небольшом отсеке управления у пульта стояло два кресла. Ани здесь не было. Илья оглянулся и увидел закрытую дверь в каюту, значит, отец отнёс её туда.

В отсек управления зашли отец и Антонида. Отец помог ей сесть в одно из кресел. Она тяжело дышала, этот переход отнял у неё все силы.

– Впрыскиватель, Илья.

Илья быстро перекрутил картридж, ввёл лекарство Антониде.

– А тебе? – тихо спросил он.

– Нет, – ответил отец.

Антониде стало немного легче, и она подняла голову.

– Аня в каюте, там воздух, – опередил её вопрос Илья.

Антонида кивнула и, собравшись с духом, распрямилась. Обернулась к его отцу.

– Спасибо вам, – пересохшими губами выговорила она.

– Не мне, – ответил отец. Он указал на Илью. – Ему. Если б не он, я ничего бы не сделал.

Он ответил так, как они договорились, будто спасал их из-за Ильи. Но, уловив в словах отца двузначность, Илья невольно чуть улыбнулся в сторону.

– Вы спасли меня от того негодяя, – с трудом выговорила Антонида.

– Я только свёл личные счёты, прикрываясь вами, – холодно улыбнулся отец. – Все подумают, что это сделали вы. Словом, прощайте. Малыш, выйдем на минутку.

Илья вышел за отцом в переходник. Внутренний люк закрылся за ними. Отец подал Илье жёлтый пластиковый квадратик.

– Путевая карточка. Вставишь в приёмник информатора. Знаешь, где информатор на пульте?

– Да, – почувствовав, как дрогнул голос в преддверии разлуки, ответил Илья.

– Когда дойдёте до места, на орбите Курцуэда с вами на связь выйдет дежурный по спутнику Планетарной Охраны. Скажете ему, что вы с Ландала и при посадке на корабль не прошли биообработки. Её необходимо пройти на Курцуэде, это важно.

– А как мы пройдём мимо планетарки здесь?

– Программа проведёт вас, не беспокойся об этом, здесь есть лазейка. И ещё, Илья, я хочу – вот.

Отец расстегнул на груди скафандр и достал толстую тетрадь в плотной коричневой обложке. Отдал её Илье.

– Забери.

– Что это?

– Это тебе... и маме.

Почувствовав, как пресеклось от волнения дыхание, Илья принял из рук отца тетрадь, открыл на середине. Прочёл:


Небо было синим,

Воздух чист и свеж,

На деревьях иней –

Жизнь полна надежд.


У Ильи защипало в глазах. Он пролистал тетрадь. В ней были стихи. Но почти треть листов оставалась чистой.

– Почему ты отдаешь её? – вдруг осипнув, спросил Илья.

– Я не имею права хранить такие вещи, вдруг найдут, а тут вся душа наружу. Я прятал её в тайнике вместе со «связничком» – это прибор для личной связи с СГБ. Если его тронет чужой – он самоуничтожится. И тетрадь вместе с ним. А ведь здесь часть меня самого. Никому другому я бы её не отдал. Разве что твоей матери – но тогда этой тетради ещё не было.

– Папа...

Отец обнял Илью, крепко прижал к себе.

– Илья, мальчик мой дорогой. Я знаю, что не должен говорить тебе этого. Если вдруг произойдёт... маловероятное и вас перехватят пираты, знай: я всё равно спасу вас, чего бы мне это ни стоило, даже если мне придётся бросить ради этого группировку. Вы двое – самое дорогое, что у меня есть.

– Нет! – отчаянно возразил Илья. – Тебе не придётся выбирать между мной и твоим долгом. С нами ничего не случится!

Он сказал это твёрдо, чтобы убедить в этом и отца, и себя. Он прижался лицом к его груди.

– Я будто знал тебя всю жизнь, – прошептал он. – И так странно, что всего несколько часов назад я готов был тебя ненавидеть.

Отец улыбнулся.

– Так и должно было быть.

Илья отключил у себя на скафандре силовое поле и, как отец, спрятал тетрадь под скафандр.

– Пора, – сказал отец тихо. – Постарайся, Илья, слышишь, постарайся остаться в живых! – Он прошептал это горячо и замолчал на мгновение. – Прости. Я слишком боюсь за тебя. Мне так важна ваша безопасность.

– Ты узнаешь, как мы добрались?

– Да. Мне сообщат.

Они взяли друг друга за руки. Посмотрели в глаза.

– Всё будет хорошо, – твердо сказал Илья. – Ты вернёшься. Мы встретимся.

Он не знал, чувствовал ли это или внушил себе. Или принял желаемое за действительное. Он просто отчаянно этого хотел. С верой во встречу легче было расстаться.