Покушение на Сталина

Известно порядка 10- случаев попытки покушений на Иосифа Сталина за весь период исполнения им полномочий главы государства. В тоже время сотни тысяч людей были осуждены и десятки тысяч были расстреляны с формулировкой обвинения организации покушения на Сталина. Большинство из этих дел были сфабрикованы  и были лишь фантазиями следственных органов, которые выполняли приказы сверху.

В тоже время попытки покушения действительно были и Сталин использовал их для искоренения  всякой оппозиции и уничтожения  не только людей, которые непосредственно планировали покушение, но и весь их ближайший  и дальний круг  родственников и знакомых.

Сталинский менталитет лучше всего охарактеризовал Буду Мдивани, бывший руководитель грузинского правительства, знавший  Сталина с юных лет. Когда инквизиторы из НКВД пытались уговорить Мдивани дать ложные показания, направленные против себя и других бывших руководителей Грузии, он ответил им  фразой:

- Вы убеждаете меня, что Сталин обещал сохранить старым большевикам жизнь? Я знаю Сталина тридцать лет. Он не успокоится, пока не перережет нас всех, начиная от грудного младенца и кончая слепой прабабушкой! Мдивани отказался оклеветать себя и был расстрелян.

Вся последующая история сталинского времени подтвердила его слова. Система созданная  Сталиным  постоянно  проводила репрессии  по воле вождя ,подтверждая для него, его  же теорию обострения классовой борьбы.

Многие  из этих покушений остаются мало известны или многие детали  их держались в секрете долгие годы.

Одно из самых загадочных и в тоже время громких  из этих покушений было так называемое «Кремлевское дело» другое название «Дело Клубок» по которому проходило несколько сотен людей.
Вот что сообщает об этом все знающая Викопедия: «Кремлёвское дело» — уголовное следственное дело по обвинению в государственной измене. «Кремлёвское дело» появилось в начале 1935 года. Ряд служащих Кремля, сотрудников кремлёвской комендатуры, военнослужащие обвинялись в создании нелегальной антисоветской организации и подготовке покушения на И. В. Сталина. Привлеченные по «кремлёвскому делу» лица как на предварительном, так и на судебном следствии военной коллегией Верховного суда СССР были признаны виновными в следующем: «В 1933—1934 годах среди части служащих правительственной библиотеки и комендатуры Кремля образовались контрреволюционные группы, поставившие своей целью подготовку к совершению террористических актов против руководителей ВКП(б) и Советского правительства и в первую очередь против Сталина.

Формально все началось с обычного для тех лет доноса. На трёх уборщиц кремлевских зданий, которые в беседах друг с другом вели «клеветнические» разговоры. A. M. Константинова, двадцатитрёхлетняя девушка, незадолго до того перебравшаяся из Подмосковья в столицу в поисках работы: «Товарищ Сталин хорошо ест, а работает мало. За него люди работают, потому он такой и толстый. Имеет себе всякую прислугу и всякие удовольствия». А. Е. Авдеева, также молодая, двадцатидвухлетняя девушка из подмосковной деревни: «Сталин убил свою жену. Он не русский, а армянин, очень злой и ни на кого не смотрит хорошим взглядом. А за ним-то все ухаживают. Один дверь открывает, другой воды подает». Б. Я. Катынская, двадцатитрёхлетняя девушка: «Вот товарищ Сталин получает денег много, а нас обманывает, говорит, что он получает 200 рублей. Он сам себе хозяин, что хочет, то и делает. Может, он получает несколько тысяч, да разве узнаешь об этом?».По данным, полученным секретно-политическим отделом (СПО) НКВД, эти разговоры велись незадолго до 7 ноября 1934 г. И практически сразу же нашлись «доброхоты», уведомившие о них кремлевское начальство. Осведомленными оказались и Енукидзе, и Петерсон, не придавшие им никакого значения. Не давшие «делу» ход. Енукидзе — потому, что не доверял доносам, полагая, что скорее всего тут оговор. Петерсон просто не обращал внимания на разговоры, тем более — уборщиц за чаепитием.

НКВД же не захотел пройти мимо того, что квалифицировалось Уголовным кодексом как государственное, контрреволюционное преступление — по статье 58–10, «пропаганда или агитация, содержащая призыв к свержению, подрыву или ослаблению советской власти», влекущее «лишение свободы на срок не ниже шести месяцев». 20 января начальники СПО — Г. А. Молчанов и оперативного отдела — К. В. Паукер лично провели первые допросы несчастных уборщиц. Именно они, хотя вполне могли доверить следствие кому-либо из начальников отделений, их заместителей. И именно тогда, когда у них и без того хватало дел. Более важных, действительно ответственных. Ведь предстояло подготовить два последних процесса, напрямую связанных с убийством Кирова:. Необходимо было организовать процесс по откровенно надуманному делу А. Г. Шляпникова, С. П. Медведева и других бывших лидеров давно забытой «рабочей оппозиции». Кроме того, у СПО впереди была и весьма трудоемкая работа — установление сторонников Зиновьева, обреченных на высылку из Ленинграда, составление списка «социально чуждых» людей, которым отныне не разрешалось проживать в Северной столице.

В феврале 1935 следствие получило показания с признаниями о существовавшей среди сотрудников управления коменданта Московского Кремля троцкистской группы и о том, что «распространение ими клеветнической информации могло создавать террористические намерения» обвиняемых.
В марте 1935 был допрошен Зиновьев, осужденный в январе 1935 по делу «Московского центра». Он показал: «Каменеву  принадлежит крылатая формулировка о том, что марксизм есть теперь то, что угодно Сталину… У меня с Каменевым разговоры об устранении Сталина имели место, но мы при этом исходили только из намерений замены его на посту Генерального секретаря ЦК ВКП(б)…

27 июля 1935 Военной коллегией Верховного суда СССР под председательством В. Ульриха на закрытом судебном заседании, без участия государственного обвинителя и защиты, по обвинению в подстрекательстве к совершению террористического акта в отношении Сталина были осуждены:
• Каменев Лев Борисович, 1883 года рождения, еврей, член ВКП(б) с 1901 года, исключенный из партии в декабре 1934 года, отбывавший наказание в связи с осуждением в январе 1935 года к пяти годам тюремного заключения по делу «московского центра»,— к 10 годам тюремного заключения с поглощением пятилетнего срока заключения по приговору военной коллегии Верховного суда СССР от 16 января 1935 года;
• Синелобов Алексей Иванович, 1899 года рождения, русский, член ВКП(б), секретарь для поручений коменданта Московского Кремля,
• Чернявский Михаил Кондратьевич, 1901 года рождения, белорус, член ВКП(б), начальник отделения разведывательного управления РККА,
оба — к исключительной мере наказания: расстрелу.
• Розенфельд Николай Борисович, 1886 года рождения, еврей, художник-иллюстратор книг издательства «Академия», брат Каменева Л. Б.
• Розенфельд Нина Александровна, 1886 года рождения, армянка, старший библиотекарь библиотеки в Кремле, бывшая жена Н. Б. Розенфельда,
• Муханова Екатерина Константиновна, 1898 года рождения, русская, библиотекарь правительственной библиотеки в Кремле,
• Дорошин Василий Григорьевич, 1894 года рождения, русский, член ВКП(б), помощник коменданта Московского Кремля,
• Козырев Василий Иванович, 1899 года рождения, русский, член ВКП(б), слушатель Военно-химической академии РККА,
• Иванов Федор Григорьевич, 1901 года рождения, русский, член ВКП(б), слушатель Военно-химической академии РККА,
• Новожилов Максим Иванович, 1897 года рождения, русский, член ВКП(б), старший инженер-конструктор [ЦАГИ],
• Синани-Скалов Георгий Борисович, 1896 года рождения, русский, член ВКП(б), заведующий секретариатом исполкома Коминтерна,
все — к 10 годам тюремного заключения.
• Гардин-Гейер Александр Александрович, 1895 года рождения, русский, редактор-консультант газеты «За индустриализацию»,— к 8 годам заключения;
• Давыдова Зинаида Ивановна, 1889 года рождения, русская, старший библиотекарь правительственной библиотеки,
• Барут Владимир Адольфович, 1889 года рождения, русский, старший научный сотрудник Музея изобразительных искусств,
• Корольков Михаил Васильевич, 1887 года рождения, русский, педагог по массовой работе в парке культуры и отдыха в Москве,
• Скалова Надежда Борисовна, 1898 года рождения, русская, корректор журнала «Литературное наследство»,
• Павлов Иван Ефимович, 1899 года рождения, русский, член ВКП(б), помощник коменданта Московского Кремля,
все — к 7 годам тюремного заключения.
• Поляков Павел Федорович, 1900 года рождения, русский, член ВКП(б), начальник административно-хозяйственного отдела управления коменданта Московского Кремля,
• Лукьянов Иван Петрович, 1898 года рождения, русский, член ВКП(б), комендант Большого Кремлёвского дворца,
• Бураго Наталия Ивановна, 1894 года рождения, русская, библиотекарь библиотеки ЦИК СССР,
• Раевская Елена Юрьевна, 1913 года рождения, русская, библиотекарь библиотеки в Кремле,
• Воронов Леонид Александрович, 1899 года рождения, русский, художник «Рекламфильма»,
все — к 6 годам тюремного заключения.
• Сидоров Александр Иванович, 1897 года рождения, русский, старший инженер товарищества «Маштехпроект», — к 5 годам тюремного заключения,
• Синелобова Клавдия Ивановна, 1906 года рождения, русская, сотрудница библиотеки ЦИК СССР, — к 4 годам тюремного заключения,
• Кочетова Мария Дмитриевна, 1915 года рождения, русская, телефонистка управления коменданта Московского Кремля,
• Руднев Сергей Александрович, 1895 года рождения, русский, бухгалтер диспансерного объединения лечебного учреждения им. Семашко,
• Минервина Любовь Николаевна, 1895 года рождения, русская, сотрудница канцелярии библиотеки ЦИК СССР,
все — к 3 годам тюремного заключения.
• Авдеева Анна Ефимовна, 1913 года рождения, русская, уборщица школы ВЦИК при Московском Кремле,
• Гордеева Полина Ивановна, 1907 года рождения, русская, член ВЛКСМ, старший библиотекарь библиотеки ЦИК СССР,
• Коновая Анна Ивановна, 1909 года рождения, русская, член ВЛКСМ, библиотекарь библиотеки ЦИК СССР,
все — к 2 годам тюремного заключения.

Кроме того, по «кремлёвскому делу» были привлечены и 14 июля 1935 года Особым совещанием при НКВД СССР приговорены за контрреволюционную деятельность ещё 80 человек. Таким образом, по «кремлёвскому делу» было осуждено 110 человек, в том числе Военной коллегией Верховного суда СССР — 30 человек (к расстрелу — 2, к 10 годам тюремного заключения — 9, к 8 годам — 1, к 7 годам — 5, к 6 годам — 5, к 5 годам — 1, к 4 годам — 1, к 3 годам — 3, к 2 годам — 3) и Особым совещанием при НКВД СССР — 80 человек (к 5 годам тюремного заключения — 29, к 3 годам — 13, к 2 годам ссылки — 30, к 2 годам ссылки — 7, к 5 годам запрета проживать в Москве и Ленинграде — 1). Кроме того, в ходе следствия в связи со смертью было прекращено дело на Презента Михаила Яковлевича, 1896 года рождения, главного редактора Госиздата художественной литературы. Среди арестованных: уборщицы правительственных зданий, швейцар и телефонистка — 11 человек, сотрудники правительственной библиотеки — 18 человек, секретариата Президиума ЦИК — 6 человек, управления коменданта Кремля и военнослужащие — 16 человек, работники различных учреждений и предприятий — 48 человек, родственники Каменева — 5 человек и домохозяйки — 6 человек. В течение первых полутора месяцев арестованным предъявлялось, как правило, обвинение в распространении злостных провокационных слухов, и они допрашивались по фактам имевших место разговоров об обстоятельствах убийства Кирова и смерти Н. С. Аллилуевой — жены Сталина.

Комиссия Политбюро под председательством Ежова завершила порученную ей чистку служащих Кремля. Из 107 сотрудников аппарата ЦИК СССР, в том числе и правительственной библиотеки, оставила на работе лишь девятерых. Об этом Ежов рассказал в докладах, сделанных 23 марта на трех закрытых партсобраниях: работников ЦИК СССР, ВЦИК, Совнаркомов СССР и РСФСР, гаража особого назначения; комендатуры Кремля, специальной охраны и отдельной роты охраны; Школы им. ВЦИК. Поставил в известность коммунистов об отрицательной роли во всем происшедшем Енукидзе, о том, что в правительственной библиотеке арестован 21 человек, в комендатуре Кремля — 14, а всего под следствием находится 65 человек.

По версии НКВД  под редакцией Сталина , Секретарь ЦК Енукидзе облегчил «проникновение и оседание этих контрреволюционных элементов» – в секретариат ЦИК СССР, комендатуру Кремля, правительственную библиотеку и Оружейную палату. Как? Элементарно: «В аппарат ЦИК СССР <…> сотрудницы принимались не по деловым признакам, а по <…> готовности принимавшейся сотрудницы сожительствовать с тем или иным из ответственных работников секретариата ЦИК». Вот аппарат ЦИК и «оказался крайне засорённым чуждыми и враждебными советскому государству элементами», среди которых были даже «бывшие княгини, дворянки и т.п.». И ведь все эти «и т.п.» проникали через постель секретаря ЦИК: «Многих из этих сотрудниц тов. Енукидзе лично принял на работу, с некоторыми из них сожительствовал». При этом постановление оговаривало, что сам тов. Енукидзе «само собой разумеется <…> ничего не знал о готовящемся покушении на товарища Сталина, а его использовал классовый враг».

Интересно что среди осужденных  имя Авеля Енукадзе не присутствовало , хотя еще 3 апреля 1935 года Политбюро ЦК ВКП(б) одобрило секретное постановление «Об аппарате ЦИК СССР и тов. Енукидзе». Документ доводил до членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), что член ЦК ВКП(б) Енукидзе А.С. «снят с поста секретаря ЦИК СССР». Ответработники извещались, что «действительные мотивы этого перемещения не могли быть объявлены официально в печати, поскольку их опубликование могло дискредитировать высший орган советской власти – Центральный исполнительный комитет Союза ССР. Однако ЦК ВКП(б) считает необходимым информировать о всех фактах, которые послужили причиной снятия т. Енукидзе с поста секретаря ЦИК СССР и перевода его на меньшую должность».
Вина  Енукидзе перед Сталиным  была велика . Товарищ Авель слишком много знал, особенно о ранней революционной деятельности Кобы в Закавказье и был старым большевиком .

Авель Енукидзе в 1920-е и в первую половину 1930-х годов входил в руководящую верхушку Советского государства. Должность секретаря Центрального исполнительного комитета (ЦИК) относила его в когорту избранных. Дружил со Сталиным и  являлся крестным отцом Надежды Аллилуевой. Сталинские дети воспринимали его как родного дядю.

Сталин, наказав соратника за очевидные для всех признаки «бытового и морального разложения», не только убрал важнейшего свидетеля, но и обезопасил себя от разоблачений с его стороны».

Александр Орлов в своей книге «Тайная история сталинских преступлений» отводит Енукидзе отдельную главу, где пишет Енукидзе знал действительную причину конфликта со Сталиным.
— Всё моё преступление, — сказал он, — состоит в том, что когда он сказал мне, что хочет устроить суд и расстрелять Каменева и Зиновьева, я попытался его отговаривать. «Coco, — сказал я ему, — спору нет, они навредили тебе, но они уже достаточно пострадали за это: ты исключил их из партии, ты держишь их в тюрьме, их детям нечего есть. Coco, — сказал я, — они старые большевики, как ты и я. Ты не станешь проливать кровь старых большевиков! Подумай, что скажет о нас весь мир!» Он посмотрел на меня такими глазами, точно я убил его родного отца, и сказал: «Запомни, Авель, кто не со мной — тот против меня!»

С Енукидзе Сталин  разыграл многоходовую комбинацию , по давно задуманной чистке кремлевского аппарата.Человека , получившего первым орден Ленина ,высшую награду страны, публично  обвинили в половых извращениях.

Входившая в семейный круг Сталина Мария Сванидзе писала в дневнике 28 июня 1935 года:
«Авель, несомненно, сидя на такой должности, колоссально влиял на наш быт в течение 17 лет после революции. Будучи сам развратен и сластолюбив, он смрадил все вокруг себя: ему доставляло наслаждение сводничество, разлад семьи, обольщение девочек. Имея в своих руках все блага жизни, недостижимые для всех, в особенности в первые годы после революции, он использовал всё это для личных грязных целей, покупая женщин и девушек. Тошно говорить и писать об этом. Будучи эротически ненормальным и, очевидно, не стопроцентным мужчиной, он с каждым годом переходил на всё более и более юных, и наконец докатился до девочек в 9-11 лет, развращая их воображение, растлевая их, если не физически, то морально. Это фундамент всех безобразий, которые вокруг него происходили. Женщины, имеющие подходящих дочерей, владели всем. Девочки за ненадобностью подсовывались другим мужчинам, более неустойчивым морально. В учреждение набирался штат только по половым признакам, нравившимся Авелю. Чтобы оправдать свой разврат, он готов был поощрять его во всём».
Все прекрасно знали все похождения верхушки  партии,которая никогда не отличалась пуританством,но только тогда,когда нужно было начать компанию по уничтожению всех, кого Сталин считал недостаточно лояльным  к нему лично, или знал реальную историю революции и роль Сталина в ней, похождения Енукидзе были обнародованы. При этом похождения остальных руководителей партии остались секретом для народа.

Например,Всесоюзный староста Калинин, который  разделял с Авелем Енукидзе увлечения  женским полом продолжал свои  похождения .
Со стороны выглядело очень трогательно: столь высокий чиновник, а не считает для себя зазорным общаться с простыми танцовщицами Большого  театра , расспрашивать их о нуждах. А вскоре приглянувшуюся девушку вызывали для личной беседы к председателю ВЦИК. За понятливость и сговорчивость всесоюзный староста и его секретарь одаривали юных прелестниц заграничной косметикой, колечками и дорогим красивым бельем.

Сталин знал о слабости верного слуги к балету. По его заданию ГПУ, а потом и НКВД проводили соответствующую работу с танцовщицами. Им велели писать подробные отчеты, о чем сластолюбец с ними говорит. Но никаких политических отклонений Калинин себе не позволял. Правда, однажды Сталин все же заподозрил его в лояльности к некоторым представителям оппозиции. И тут же в газете «Известия» появился фельетон Демьяна Бедного «О том, как наш староста Калиныч отбил Татьяну Бах у Авербаха». У Калинина как раз в то время был период увлечения опереттой. И он завел роман с молодой певицей Татьяной Бах. Девушка из второразрядных певиц тут же превратилась в приму. Председатель ВЦИК был понятливым. После появления фельетона он перестал привечать неугодных Сталину уклонистов, продолжал с прежним рвением выполнять распоряжения и подписывать указы о расстрелах. А вот любовный пыл охлаждать не стал, и вождь его никак не наказывал.

Сам Сталин ведь тоже не отказывал себе в удовольствиях. В первый раз в ссылке Сталин имел отношения с Лидией Перепрыгиной. Из-за них он чуть не попал в тюрьму. А все потому, что девушке на то время было 14 лет, в то время как самому Иосифу - 34. Чтобы его не наказали за совращение малолетней, Джугашвили пообещал жениться на Лидии. Но так этого и не сделал. Мужчина сбежал из ссылки. При этом его возлюбленная уже была беременна от него.
Второй раз в ссылке будущий Вождь поселился у Марии Кузаковой. У него начался бурный роман с этой женщиной. Которая тоже осталась беременной, когда ссылка закончилась, и Иосиф просто уехал.

Енукидзе был арестован лишь 11 февраля 1937 г. и был обвинён в измене Родине и шпионаже, а также в причастности к покушению на А. А. Жданова. Также против него были выдвинуты обвинения в участии в так называемом «военно-фашистском заговоре в РККА» («Дело Тухачевского — Якира»), ставившем своей целью осуществление в СССР военного переворота и свержение власти большевистской партии. При этом, по версии следствия, Енукидзе был одной из ключевых фигур этого заговора: им якобы был завербован комендант Кремля Р. А. Петерсон, которому заговорщики поручили подготовку кадров для захвата Кремля в момент начала военного переворота. Также Енукидзе обвинялся в том, что это именно он ещё в 1928 году завербовал М. Н. Тухачевского. Имя Енукидзе было включено в сталинский расстрельный список, датированный 10 июля 1937 года, однако Сталин вычеркнул его оттуда, сопроводив вычёркивание припиской: «подождать пока». По-видимому, Сталин намеревался использовать Енукидзе в качестве одного из подсудимых на уже готовившемся тогда Третьем Московском процессе («Антисоветского право-троцкистского блока»), однако договориться с ним об этом не удалось. Повторно включён в сталинский расстрельный список, датированный 21 октября 1937 года. Приговорён к ликвидации Сталиным, Молотовым, Ворошиловым и Кагановичем. 29 октября 1937 года приговор был формально утверждён на заседании Военной коллегией Верховного суда СССР. Казнён 30 октября 1937 года.

Загадочным было то, что человек который реально пытался убить Сталина получил  приговор  лишь 10 лет ,в отличии от других, вся вина, которых ,была в их происхождении ,родственных связях и неосторожных разговоров о происходящем в Кремле.

Единственным  реальным  упущением и формально связанным с покушением на Сталина Енукидзе было принятие на работу в Библиотеку ЦК  Урусовой .Вот как эти события описаны в письме  Льва Каменева, написанного Георгию Зиновьеву во время судебного процесса. Это письмо было в дальнейшем опубликовано в сборнике «Samizdat» в 1974 году.

Сиротское детство Урусовой прошло на хуторе Росва в Калужской губернии. Когда она спросила однажды воспитывающую  ее Аксинью о родителях, та ответила, что их нет в живых. Своих детей Аксинья не имела и любила её, как свою дочь.
Девочка старательно училась, любила книги. Затем поступила в Московский институт политического просвещения. Хорошая успеваемость в учёбе и добрый, общительный характер Урусовой расположили к ней студентов и преподавателей. На втором курсе института её выбрали членом бюро комсомола. Она стала любимицей молодёжи.
На выпускном студенческом вечере девушка приглянулась секретарю ВЦИК Авелю Енукидзе, который предложил ей поступить на работу в Кремлёвскую библиотеку.
Кипучая деятельность в Кремле увлекла Урусову. В библиотеке был огромный книжный фонд древней и современной литературы. Девушка подбирала нужные книги, заказанные лично для Иосифа Сталина. Её материальное и бытовое положение было отличным.
На глазах Урусовой проходил XVII съезд партии. Она оформляла для делегатов съезда книжные выставки, встречалась и беседовала со многими. На душе царили спокойствие и благодушие. Ей казалось, что в таком же состоянии пребывает вся страна.
Урусова узнала, что на съезде партии забаллотировали Сталина. Во время тайного голосования при выборах нового состава членов ЦК за него проголосовали только 100 делегатов съезда, а 1100 делегатов — против. Именно такие цифры фигурировали в письме. При этом из всех делегатов единогласно был избран в члены ЦК Сергей Киров. Вскоре после съезда его застрелили в Ленинграде.
Вслед за этим начался сталинский террор. По всей стране пошли массовые расстрелы людей, якобы повинных в убийстве любимца партии. Это стало началом уничтожения более тысячи делегатов XVII съезда партии, осмелившихся поднять руку против Сталина при голосовании. Всех их, старых большевиков, расстреляли как врагов народа.
Студентов партийных вузов в подавляющем большинстве исключали из партии, высылали в Сибирь и Казахстан. В Москве и Ленинграде закрыли ведущие институты. Страна вздрогнула, охваченная ужасом. Зиновьева и Каменева обвинили в организации убийства Кирова и арестовали.
Все эти события изменили взгляды Урусовой. Раньше она с именем Сталина связывала будущее Советской России, теперь же увидела в нём тирана. Её решение убить вождя созрело мгновенно.
При помощи друзей она смогла достать ядовитый порошок, которым стала пересыпать страницы книг, отобранных для Сталина. Успела насыпать отраву только в несколько книг — её выследил и задержал агент НКВД.
Долгие дни и ночи тянулись в одиночной камере на Лубянке. Её допрашивали по десять часов ежедневно. Следователи менялись, кричали, угрожали расстрелом. Но она держалась с достоинством, не дрогнув ни перед одним из них.
На Лубянке допросили приёмную мать Урусовой, Аксинью, которую привезли из Калуги. Следователи потребовали от неё честного признания: кто родители Урусовой и где они теперь? Аксинья молчала 12 дней. Её пытали, отчего она едва не умерла. На 13-й день Аксинья призналась во всём.
Она рассказала, что родители Урусовой не крестьяне, а потомственные дворяне. Они не умерли — в 1918 году бежали за границу. Её отец, родовитый князь Урусов, был крупным калужским помещиком с имением в Росве и богатым домом в Калуге. С момента бегства князей Урусовых за границу прошло 18 лет, а известий от них с тех пор не поступало.

Следователи торжествовали: у них в клетке сидела пойманная русская Шарлотта Корде*. С холодным презрением следователь и прокурор обвинили Урусову, зачитав ей показания Аксиньи.
Девушка воскликнула:
— Неправда! Вы хотите меня опозорить перед русским народом. Вы клевещете! Я не дворянка, а крестьянка и комсомолка!
На очную ставку привели приёмную мать Аксинью. Урусова не узнала её. Перед ней стояла поседевшая, сгорбленная старуха с серым, потухшим лицом. Увидев девушку, Аксинья опустила голову и долго не могла слова вымолвить, а когда пришла в себя, сказала, глубоко вздохнув:
— Да, это правда. Я приняла тебя из рук твоих родителей — князя и княгини Урусовых. Тебе тогда было только два года. Я поклялась твоей матери, княгине, перед иконой Пресвятой Богородицы, сберечь тебя до её возвращения и сохранить в тайне твоё княжеское происхождение. Я не сдержала клятву. Прости меня за это…

Когда Аксинью уводили назад, в камеру, она поклонилась Урусовой низко в ноги. Та подошла к ней и молча поцеловала.
На скамье подсудимых кроме Урусовой сидело много других работников Кремля — из пищеблока, хозобслуги и охраны.
Процесс длился 10 дней. В его ходе было заявлено о  якобы множество неудачных попыток покушения на Сталина.
С последним словом на суде выступила Урусова:
— Судьи пытались оторвать меня от трудового народа России. Но это им не удалось. Моё дворянское происхождение не должно порочить меня перед народом. Выкормила меня и воспитала простая крестьянка, ставшая мне матерью. Меня подготовили к трудовой жизни советская школа и комсомол… Старый мир мне враждебен. Я ненавижу угнетение и тиранию и потому хотела убить тирана. Я не боюсь смерти. Народ меня вспомнит.
По указанию Сталина подсудимую не расстреляли, потому что не хотели сделать из неё новую русскую мученицу подобно староверам — боярыне Морозовой и княгине Урусовой. Девушку осудили на 10 лет заключения в лагерях. Её дальнейшая судьба неизвестна, как и имя, которое пытались уничтожить, засекретив в архивах Лубянки.

Историк Р. Конквест в  книге «Большой террор» охарактеризовал это «дело» как одну из ступеней, приведших к массовым репрессиям 1936–1938 гг. Конквест расценил «дело» как настойчивую попытку «связать оппозицию с заговором, направленным на убийство Сталина». И тут же многозначительно указал: «В истории об этом заговоре есть, по-видимому, какое-то зерно правды».

В  1989 г по заданию комиссии Политбюро ЦК КПСС по изучению материалов, связанных с репрессиями 1930-х — начала 1950-х гг.  о «кремлевском деле» подготовила  справку Генеральная прокуратура и КГБ СССР. В ней приведен список 110 обвинявшихся по данному делу и пространный отрывок из обвинительного заключения 1935 г. Суть же «дела» оказалась изложенной более чем обтекаемо, неконкретно: «Поводом для его возникновения послужило «разоблачение» якобы существовавшего в Кремле заговора ряда служащих, работников комендатуры, военных и других, кто, по данным НКВД, готовил покушение на И. В. Сталина, оно непосредственно «увязывалось» с Л. Д. Троцким, Г. Е. Зиновьевым и Л. Б. Каменевым, меньшевиками, монархистами, белогвардейцами и т. д.