Убить мутантный социализм Бузгалина

         В 2012 году в №1 журнала «Философские науки» появилась статья «Бузгалина А.В. «Загадка мутантного социализма». 
         Бузгалин Александр Владимирович (19 июля 1954, Москва) — доктор экономических наук, теоретик и публицист «левого» фланга общественной мысли, директор Института социоэкономики Московского финансово-юридического университета, профессор МГУ (кафедра политической экономии экономического факультета). Член ЦК КПСС (1990—1991). [1]
         Уже одно только название статьи говорило о том, что учёный экономист господин Бузгалин переориентировал свой талант, чтобы сделать вклад в развитие социальной генетики, а не «критического марксизма», ревизионизма, как утверждают его оппоненты.
         «Новый век,-пишет Бузгалин,-реактуализирует прблему заката одних систем и рождения других, ставит на повестку дня проблему нелинейности общественного развития. Всё это новые вызовы, на которые уже начала отвечать диалектическая методология нового века. В частности мной (Бузгалиным) предложена разработка диалектики заката общественных систем».
         «Суть этого заката вкратце может быть представлена как закономерное самоотрицание в рамках этой системы её генетических основ вследствие развития внутри неё ростков новой системы».
         То есть можно думать следующее. Поскольку генетической основой социальной системы (формации) является её социальный код или социальный генотип, в соответствие с которым система воспроизводит свой социальный фенотип – воспроизводит самою себя путём общественного воспроизводства, то «самоотрицание генетических основ» есть самоотрицание социального кода. И, по мнению Бузгалина, оно (самоотрицание) происходит не само по себе, а «вследствие развития внутри неё (старой системы) ростков новой системы». Революционеры-лайфхакеры, субъекты с их мышлением, сознанием здесь не причём. Старые общественные формации разрушатся сами собой,  а не людьми и возникают сами собой, а не изобретаются людьми. Получается, что общественные системы объективны, и люди как элементы этих систем это объекты, а не субъекты: они не творят социальной реальности, истории. Они же ведь не боги.
         «Парадоксом,-пишет Бузгалин,- является то, что ростки новой системы вызываются к жизни потребностями сохранения и развития прежнего строя, прогресс которого далее некоторой качественной черты невозможен вне самопродуцирования этих ростков».
         Здесь, как можно видеть, автор статьи обращается к социологии управления, согласно которой самосохранение социальной системы – главная её функция. Она состоит в общественном воспроизводстве, в результате которого воспроизводится один и тот же тип общественной формации, например, феодализм.
         Однако следует заметить вот что. Когда в рамках старой социальной системы (рабства) появляются ростки новой социальной системы (феодализма) они вызываются, отнюдь, не потребностью её в них, так как эти новые ростки для старой системы генетически чужеродны и поэтому вредны. Они прорастают и разъедают изнутри старую социальную среду.
         Если же симпатии к формационистам заменить симпатиями  к цивилизационистам, можно прийти к онтогенезу социальных систем, к их циклическому развитию, к фазам генеза, надлома и распада. Ростки новой цивилизации здесь появляются на прахе старой, так сказать, уже после её смерти.
         Комбинировать формационизм и цивилизационизм неблагодарная затея.
         «Невозможность дальнейшего прогресса системы без внесения в неё элементов новой,-пишет Бузгалин,- знаменует собой начало заката общественного образования».
         Но если мы уберём противоречие, как того требует марксистская диалектика, получим следующее: «невозможность прогресса знаменует начало заката». Это положение вступает в конфликт с утверждением известного английского историка А.Тойнби, согласно которому «невозможность прогресса знаменует» не закат, а реликт (застой), остановку в развитии. Так известно, например, что в настоящее  время кое-где на островах люди живут в каменном веке.
         В общем, открывается, что «диалектика заката общественных систем» не поддаётся интеграции с социальной генетикой.
         «Однако,-продолжает Бузгалин,-мы вынуждены поставить наиболее важную проблему нелинейной диалектики генезиса новых систем. Для этого процесса характерны не только нелинейность прогресса нового качества, но и мультисценарность развития новой системы в условиях её революционного генезиса».
         «Качественный скачок,-считает Бузгалин,- есть по определению отрицание одного качества и рождение другого. Принятая в марксизме трактовка революционного рождения новой социальной системы как явления однозначно прогрессивного была подвергнута нами (постсоветской школой критического марксизма) критическому осмыслению. На наш взгляд, для этого процесса характерна мультисценарность развития: возврат к старому качеству, либо рождение нового качества».
         Что на это можно сказать. Вообще-то термин «скачок» относится к диалектическому закону перехода количества в качество. Борьба нового со старым укладывается в диалектический закон единства и борьбы противоположностей и в закон отрицания отрицания.
         Самое главное, как отнестись к диалектике, по марксистски, по гегельянски, или ещё как. В этом ключ. Ведь часто диалектику мыслят просто как развитие. «Так для постмодернизма,-пишет Бузгалин,-характерно не полное отрицание каких-либо закономерностей эволюции, но всего лишь акцент на наличие многочисленных, более того, бесконечно открытых, не ограниченных и потому до конца (или вообще) непознаваемых вариантах развития. Эта мультисценарность бросает вызов традиционной диалектике с характерным для неё линейным детерминизмом внутрисистемного развития.
         Из этого высказывания Бузгалина следует, что нелинейность развития связана с мультисценарностью, многочисленностью до бесконечности его вариантов. Линейность развития, напротив, связана с одним сценарием в будущем как бы из-за детерминизма, причинной обусловленности, которой противолежит многофакторность. 
         Мультисценарность ведёт к непознаваемости (агностицизму) или неопределённости.
         В 2012 году в журнале Вопросы экономики и права № 4  опубликована оригинальная статья А.Э.Вайно «Капитализация будущего». В философско-обосновывающей части статьи (её начале) автором утверждается: «…жизни свойственна неопределенность, которая носит глобальный характер, так как она присуща и неорганическим системам, и “миру идей”. Это подтверждают как принцип неопределенности Гейзенберга, так и теорема Геделя о неполноте». [2,с.42] Можно выделить следующие аспекты глобальной неопределенности:
1. Принцип неопределенности В. Гейзенберга (1927) позволил перейти от образа мира как скопления объектов к образу мира как системе сложных комплексных взаимоотношений частей и единого целого. Соотношение неопределенности говорит о том, что невозможно точно описать систему на уровне частиц, атомов и молекул, т.е. невозможно одновременно точно измерить положение и импульс частицы.
 2. Теорема К. Геделя о неполноте (1931) показывает невозможность выбора лучшей системы, структуры конструктивного пространства для непротиворечивого описания поведения сложного объекта. Высшие правила в математике называют аксиомами, под ними подразумеваются самоочевидные принципы, из которых с помощью метода дедуктивных выводов извлекаются многочисленные неоспоримые и неопровержимые заключения. Но математика и математические законы в других науках не есть абсолютные истины. Несколько различных геометрий, в основе которых лежат разные аксиомы, одинаково хорошо согласуются с наблюдательными данными о структуре пространства.
Геделем было доказано, что логические принципы, принятые разными школами в основаниях математики, не позволяют доказать ее непротиворечивость, т.е. математика как самая строгая наука утратила критерий истины. [2,с.42]
         Теперь надо сказать, что «образ мира как скопления объектов», как хаос даёт эклектический плюрализм. «Образ мира как единого целого» даёт монизм. А вот «образ мира как системы сложных комплексных взаимоотношений частей и целого» появится, если удастся эклектику связать с монизмом.
         Кроме того считается, что принцип неопределённости, открытый Вернером Гейзенбергом в 1927 г., является одним из краеугольных камней физической квантовой механики. Является следствием принципа корпускулярно-волнового дуализма. [3]
         Дуализм этот указывает на то, что «корпускула» есть «волна», что противоречиво.
         Известно, что в 1957 году американский физик Хью Эверетт (1930-1982) опубликовал тезисы своей докторской диссертации, названной «Формулировка квантовой механики через относительность состояний». Причиной появления работы Эверетта стало давнее противоречие между двумя разными квантовомеханическими формулировками — волновой и матричной. (http://znamus.ru/page/hugh_everett)
         Теория Эверетта исходит из того, что наблюдатель вступает во взаимодействие с наблюдаемым объектом, вопреки классическому объяснению, что наблюдатель независим от наблюдаемых событий. 
         В квантовом мире элементарная частица может существовать как суперпозиция нескольких возможных состояний, позиций. Например, электрон будет характеризоваться суперпозицией различных положений в пространстве, скоростей и ориентаций спина. Однако каждый раз, когда исследователь точно измеряет какую-либо из этих характеристик, он получает точный (определённый) результат, соответствующий лишь одному элементу суперпозиции, а не сочетанию (множеству) их всех. Понятие «точность» связана с понятием «один»: когда точка одна, а не когда их множество.
         Таким образом, проблема определённости-неопределённости множества состояний свелась к тому, как связать единичные состояния (позиции) во множество состояний (суперпозицию).
         Связать можно последовательно, линейно, или непоследовательно, нелинейно. Последовательно, значит, неодновременно, многомоментно, а непоследовательно, значит, одновременно, одномоментно?
         То есть подходов два, симультанный и сукцессивный. В первом случае множество состояний, позиций (суперпозиция) моментально схватывается – рассматривается по отношению к одному моменту времени. Когда момент - точка на линии времени, то он есть мгновение, миг. Во втором случае позиции последовательно, поочерёдно, по одной рассматриваются по отношению к множеству чередующихся моментов времени. 
         В общем, всё дело не столько в объекте исследования, сколько в самом исследователе, его типе восприятия и типе мышления, какой логикой он пользуется, традиционной, кривой, или обеими. Результат – борьба мнений.
         «Мультисценарность,-пишет Бузгалин,- бросает вызов традиционной диалектике». «Диалектика мультисценарной эволюции, заката, рождения и взаимоперехода систем – это ещё только формирующееся новое поле нашей науки. Соответственно возникает и вариант диалектики тупикового развития старых и новых систем с возможной стагнацией в этом состоянии и его революционным (контрреволюционным) взрывом».
         Поиск отличий мультисценарной диалектики от традиционной диалектики уводит нас от дуализма к плюрализму. Ведь противоположностей в традиционной диалектике две, а не множество, хотя «два» это тоже множество. И если «два» это один и ещё один, конечный ряд единиц, то это монистический, а не эклектический дуализм (плюрализм), предполагающий два разных, а не противоположных качества.
         То есть мультисценарная диалектика это диалектика плюрализма, где множество, с оной стороны, едино, а с противоположной стороны не имеет единства. С одной стороны это монистичное, унитарное множество, с другой стороны это эклектичное множество.
         Здесь множество имеет две стороны, плюрализм сведён к дуализму, к противоречию, без решения которого нет диалектики.
         Примером эклектичного множества может служить валютная система без доллара, от чего единство или курс валют установить невозможно, он не определён. Когда появляется доллар, множество унитаризируется путём сведения его к одному. Тогда курс валют определён, неопределённость сменяется определённостью. Мультисценарная эклектика сводится к монизму одного сценария благодаря универсальному эквиваленту. Противоречие незаметно было решено.
         Чтобы скрытое стало явным, нужно обратиться к продуктообмену, в процессе которого продукт А меняется на продукт Б, устанавливается равенство А=Б и можно утверждать А есть Б, вскрывать противоречие - нарушать традиционную логику с её А есть А.
         Человечество долго ломало голову, решая противоречие продуктообмена, и, наконец, изобрело деньги – золотой товар, взявший на себя функцию универсального эквивалента или субстанции, которая есть в каждой вещи. В результате тождество товара А и товара Б устанавливалось, если количество золотой субстанции в правой и левой части уравнения было одним.
         Не в смене продуктообмена эквивалентным товарообменом, а в решении заключённого в нём противоречия  проявляется развитие обмена вещей.
         Однако считается, что развитие валютной системы проявилось в смене золотого стандарта на доллар. Переход из одной валютной системы в другую длился с 1944 по 1971 год, когда вступила в силу и действовала золотовалютная система. Эта система устанавливала фиксированные курсы валют через установление их «твердого» соотношения к резервным валютам, основной из которых стал доллар США. При этом золотой стандарт не был отменён. Действовали два разных универсальных эквивалента, работала старая и новая валютные системы.
         Замена золотого стандарта долларом не решала никакого противоречия, поэтому диалектики здесь нет. Наоборот, думается устранения золотого стандарта, значит, весовой системы измерения материальных ценностей понадобилось для установления противоречия, следовательно, нарушения традиционной логики в процессе вещного обмена. Косвенным доказательством этого является появление плавающего курса валют – смена определённости на неопределённость для освобождения спекуляции, значит, субъективной воли.
         Субъекты торговли не захотели, чтобы обмен вещами происходил объективно, так  сказать, без участия их воли и сознания. По сути, они желали реверсии – возвращения к продуктообмену: обмену вещей без универсального эквивалента. Они желали неопределённости свободного рынка – хаоса и анархии, что связано с доминированием «нового мышления», с наступлением новой эпохи, о котором в 1985 объявил советский лидер М.Горбачёв. Эклектический плюрализм был этим «новым мышлением».
         Через 34 года (в октябре 2019) Горбачёв скажет, что «западные политики не выдержали испытания новой эпохой», «новым мышлением».
         «Анализ реверсивных социоисторических траекторий,-пишет Бузгалин,-позволил показать некоторые черты диалектики регресса – сферы, ранее лежащей вне непосредственного поля марксистских исследований». «Опыт последнего столетия дал немало материала для такого анализа. Стадия заката системы может порождать парадоксальную ситуацию объективно неизбежных, но при этом столь же объективно несвоевременных, не имеющих достаточных предпосылок, попыток революционного слома старого качества  и установления нового. Весь период самоотрицания (заката) системы чреват такими попытками взрыва. Всё это будет порождать регрессивные процессы, порождающиеся попятным нарастанием старых форм и снижением роли ростков нового в рамках переживающей закат системы. Все эти компоненты характеризуют диалектику перехода одной системы в другую».
         «Поэтому социализм может быть охарактеризован как нелинейный всемирный процесс перехода от эпохи отчуждения к «царству свободы» (коммунизму). Этот процесс включал, включает и будет включать в себя революции и контрреволюции; первые ростки нового общества в отдельных странах и регионах, их отмирание и появление вновь; социальные реформы и кнтрреформы в капиталистических странах; волны прогресса и спада различных социальных и социалистических движений».
         Возражая данному утверждению, имеет смысл обратиться к формационизму, к тому, что «всемирный процесс перехода от отчуждения» человека к «царству свободы» (коммунизму) встречал на своём пути рабство, феодализм и буржуазный капитализм, которые по теории Бузгалина есть ростки свободы, как, впрочем, и социализм – первая стадия коммунизма в традиционном линейном понимании. Кроме того 
«первые ростки нового общества» - социальные реформы, их отмирание и появление вновь до бесконечности, то есть нелинейно навевают социал-демократию с постулатом «движение всё, конечная цель ничто».
         «Генезис и распад «реального социализма,- пишет Бузгалин,- с нашей точки зрения есть часть этого всемирного процесса, приведшего на определённой стадии к генезису «мутантного социализма».
         «Заметим,- продолжает автор,- что исследователям, пишущим работы о социализме на рубеже 20-21 веков, трудно ответить на возражение критиков: никакого иного социализма, кроме того, что был в странах мировой социалистической системы, человечество не знает».
         И действительно, мутантный социализм должен был появиться из немутантного социализма путём мутации, изменения его социального кода, в первую очередь, экономической части его триплета – способа производства. А этого не было в истории.
         Бузгалин же полагает, что «мы можем заключить, что в странах мировой социалистической системы был искажён не некий идеал социализма. Реальные ростки социализма развивались в мутантном, уродливом от рождения виде».
         То есть проектировщики государственного коммунизма – марксисты произвели в своём мышлении и реализовали нежизнеспособного социального урода. Уродство же было установить довольно трудно из-за отсутствия идеала, образца, эталона, матрицы социализма. Это так, если иметь в виду «всемирный процесс перехода от отчуждения» человека к «царству свободы» (коммунизму). Отчуждение человека в СССР и всей мировой социалистической системе не было преодолено. «Профессионалам хорошо известны давние споры внутри троцкизма между сторонниками трактовки СССР как рабочего государства с бюрократическими извращениями или как государственного коммунизма».
         Остановимся на этом. Не станет переписывать описание мутантного социализма. Заметим только отсутствие стройности у теории мутантного социализма Бузгалина. Если теоретик стал переносить в социальную науку из биологии понятие «мутация», вместе с ним он должен был операционализировать и другие фундаментальные понятия генетики. 
         
Источник:
1. Википедия.
2. Вайно А.В. Капитализация будущего. Вопросы экономики и права № 4, 2012
3. Давыдов А.С. Квантовая механика, 2-ое изд., — М.: Наука, 1973.