5. 89. Витольдович

Отчество интересное, и всегда стараешься сопоставить его с именем Виктор. «Виктория» со времен Петра Первого  – победа, а отчество толи от родных корней «Речи Посполитой» судя по фамилии Соловьевич или от викингов суровых ему передалось. Впрочем, эта загадка родословной, хотя родился он и вырос на Урале.
          
Чернобыль 87 года и продолжается ликвидация аварии на ЧАЭС. Житье-бытие на улице Лазо-3 в первоначальном составе: Витольдович Соловьевич и Иванов. Люди разные с нами в этом доме-коттедже одноэтажном, половинчатом находились. Фомичев Виктор и его товарищ Гультаев Валерий, коренастый, плотненький такой, всегда со смешинкой на губах и жизнерадостный как Колобок из одноименной сказки. Чуть позже, Комаров-младший жил продолжительное время. У Комарова Валентина Ивановича «душевный раздрай» был - появилась гражданская чернобыльская жена пышнотелая и симпатичная и глаза окружающих радовала. Любила его и каждой минутой с ним счастлива была и взамен ничего не требовала. В последствие жизнь всех расставила по местам, и вернулся Комаров-младший к жене своей в город Десногорск.
          
Было время зимнее, и снег кругом лежал, было и весеннее, когда каштаны цвели разным цветом, хотя и запахов особых от них не было, а просто запах весны и разнотравья разного. Лето было не такое уж знойное, и осень была и приторно - сладкий запах изабеллы-винограда, который весь двор на Лазо-3 заполонил.
          
Как-то осенью Комаров-младший грибов лисичек из леса принес. Вкусные были и все мы забыли вдруг, что сидим и едим грибы радиоактивные, но все было как в детстве, когда запах жареных грибов к столу тянет - и ешь их просто так с картошкой вареной или жареной.
Пишу о том времени, когда предприятие «ПО Спецатом» выделило нам для проживания половину коттеджа, с водяным отоплением, но радиоактивно-грязноватый, и покинутый прежними жильцами со всем содержимым в нем как было в той прежней жизни незагрязненной. Во всем был виден  обстоятельны характер хозяина этого дома, все было в порядке, давно заведенном и, казалось бы, не рушимым, вот зайдет хозяин и спросит: «А вы что тут делаете?» И как-то не по себе становилось от мыслей этих. Как не прошеные гости пришли мы на эти территории, и не как завоеватели, а совсем наоборот - беду устранять пришли.
         
Убрали из дома все лишнее, помыли, пластикат постелили и печку радиоактивными дровами топили, и тепло было,  а на входе выходе, на веранде санитарный барьер был, где обувь снимали сидя на скамейке и в дом заходили, а чуть позже выяснилось, когда «дозики» пришли и сказали, что на веранде все «зашкаливает» по бета частицам. Пришлось скамейку выбросить. В общем дровами топили и обогревались и жили там. Через полтора года централизованное отопление появилось и легче стало, но основное осталось работа плюс работа, а об остальном государство позаботилось.
          
Сейчас просто о Витольдовиче хочу рассказать. Было время, когда вместе на Лазо-3 жили, а чуть позже Витольдовича назначили директором завода «Юпитер». Работы разные были по проектированию и изготовлению изделий для дезактивации донных отложений, земли радиоактивной и самое главное проектирование  и изготовление оборудования для работы в экстремальных условиях, в зоне повышенных радиоактивных излучений с минимальным присутствием людей.
 
Завод» Юпитер» под руководством директора Соловьевича - Витольдовича в металле все делал. Работы очень интересные и занимали все рабочее время в течение 12 часов, и так продолжалось всю «вахту», 20 дней. Когда трудновато было, и хотелось разрядки душевной, спускался с третьего этажа АБК завода «Юпитер» и приходил к Витольдовичу директору. В «предбаннике» секретарша миловидная, которая меня всегда пропускала к нему. Зашел и все дела в сторону - смотрим, друг на друга, Витольдович закуривает и так хорошо смотрится этот руководитель, администратор, во главе «Т» образного стола, на фоне портретов нашего советского политбюро. «Привет, Витольдович, дай закурить!»- а он в ответ: «А тебе какие дать?»- отвечаю, - «Дай те, какие не жалко», - Тогда ККД - «кури какие дам». Приятно слышать это все - таки пообщаться пришел в неформальной обстановке, хотя, по правде сказать, сигареты у меня всегда были, но не хватало общения с близким по духу человеком.

После назначения директором завода «Юпитер» Витольдовичу с женой Зиной квартиру благоустроенную дали в городе Чернобыль. Зина в то время начала работать в хим. лаборатории на одном из действующих блоков ЧАЭС. Потом был «развал» союза  я уволился в 1992 году, а в 1997 приехал в город Десногорск, где Смоленская АЭС, вместе с сыном Иваном, ауди - «сотку с автоматом» перегоняли из Польши в город Волгодонск.
            
Понятно, что деньги мне государство дало за участие в ликвидации аварии на ЧАЭС при потере здоровья. Приехали, переночевали, но вернее проговорили целую ночь обо всем, да так говорили, что забыл вручить Зине маленький «презент» - конфеты белорусские, да так и уехал с этим презентом. Но до сих пор думаю, что успею вручить его Зине ввиде русских конфет. Конечно, это не главное, а главное в нашем отношении к жизни в то трудное время. Была беда и надо помочь.
            
Вот так работали вахтовым методом, сменяя друг друга, и  «разгребали» в меру сил своих «огрехи» при эксплуатации ЧАЭС.
Что касается Витольдовича в то время, он, как и все ликвидаторы работал на своем трудовом фронте, и мне никогда не удавалось его расшевелить, раскрепостить на откровения и всегда он как в «броне» от всех окружающих и все свои мысли и эмоции держал в себе, не давая им выплеснуться наружу. Мне кажется, что так было всегда и остается до сего времени, когда не только себе, да и жене никогда не говорил о самом сокровенном  и сохраняет загадочность свою до сих пор. А все - таки надо «раскрыться» вот этому «рыцарю Речи Посполитой»,  хотя в то время далекое на все мои вопросы по душевному сближению один ответ получал: «Ну ты, Склифосовский, чего надо? Приходи, поговорим». Говорили, общались. Когда чего-то не хватало, звонил мне и всегда как-то уважительно спрашивал: «Ну ты, полковник, давай поговорим»,- интересная ситуация по званиям разным, я старший сержант, а тут вдруг полковник. Приятно слышать было все это от лейтенанта - генерала.
Почему обо всем этом пишу, наверно, потому что в течение долгого чернобыльского пятилетия, я жил на улице Лазо-3 и совсем рядом жил Витольдович.
Вначале была работа на четвертом блоке по вопросу возврата дорогостоящих турбин низкого и высоко давления в народное хозяйство. Сходили он и я плюс «дозик» и без «накопителей» и определили - можно вернуть турбины в народное хозяйство, благо, что стены все в оконном остеклении были, а чуть позже Витольдович с Фомичевым, Серегой Штефоном и другими убрали «ТВЭЛы» с машзала - быстро так болгаркой порезали их на куски и выдали на-гора. Потом получили «втык» по полной на словах за нарушение ТБ (Техники безопасности) и ЯБ (ядерной безопасности). Хотя все их одобряли. Так было до его директорского назначения.
В самом начале трудовой деятельности, после института, был направлен в закрытый город Челябинк-70, куда он с вместе с Юрой Самойленко приехал. В то время я уже работал в отделе термоядерных зарядов, а Виктор и Юра в отделе перспективных разработок у Карпова И.С. по размещению их в разных «головных частях» ракеты. Витольдович ведущим инженером работал. Работа мало удовлетворяла их амбициям, так как перспективы служебного роста малыми были. А тут Смоленская АЭС начала строится. Туда и решили уехать для производственного роста своего и меня позвали. Я остался, а они уехали.

Витольдович, на первом блоке, в цехе централизованного ремонта (ЦЦР) - замом, и Юра - в  этом цехе,  а потом Юра ответственным за пуск первого энергоблока назначен был, и орден «Знак Почета» заслужил, затем затишье, рутина будничных трудовых дней наступила, в климате том Десногорском не совсем уж благоприятном, где и тепла природного маловато, а я в Волгодонске на строящейся АЭС в климате теплом, на природе благодатной.
Витольдович не приехал, а Юра приехал на строящуюся Ростовскую АЭС.
Наверно все бы хорошо и сложилось у нас на донской земле, но не суждено этому было. Авария на ЧАЭС, а потом все сначала этого рассказа.
Сегодня живет Витольдович в городе Десногорске, где Смоленская АЭС сродни Чернобыльской по конструкции своей, трудится в учебной части, и со здоровьем своим старается вежливо обращаться, сердечное шунтирование «принял на грудь»  и все, слава Богу, дочери и внучата рядом, и машинку Киа для души купил, и на Урал хочет поехать, и поклониться могилам родных и близких своих.
 
P.S.Вопрос один остается: «Ну куда вы все поперлись в эту беду всероссийскую? »-, а ответ совсем уж прозаический,- «Чуть-чуть знали о сопутствующих радиоактивных факторах ядерной реакции, а почему бы и нет, поможем беду разгрести, да и себе на жизнь заработать - дети все - таки есть у нас, и кормить их надо, да мало ли чего еще хочется от жизни быстротечной получать, кроме материальных благ, наверное, и самоутвердится надо в своих глазах, и в глазах окружающих, и не для того чтобы они завидовали нам, а просто бы сказали ненароком: «Ну надо же и они туда же, как будто им в этой жизни чего - то не хватает»-, а ведь правильно, не хватает для людей одержимых мыслью простой - Надо, надо, когда многие другие не могут сами себе это слово сказать и работать в совершенно новых опасных условиях. Обыватель вновь и вновь задает вопрос: «А надо ли?». А Витольдович просто ответил: «Надо!» Такой вот у меня хороший товарищ, который жизнь, жену и детей любит и никогда не кривит душой своей, и живет с «открытым забралом», когда это  касается работы основной, а об откровения разных душевых, наверно, не стоит говорить, главное то в другом - в поступках и делах твоих правильных и чтобы быть всегда «на передовой», где «горячо», где рискуешь, где можешь пользу большую принести всем людям и Родине, где родился и вырос.