Слёток

Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".


Полугодовалая птица сидела у меня на плече: щебетала – пением это не назовёшь. Об этой птице и пойдёт речь. Назвал я его Вихор (Touffe – фр.), так и буду называть его – Туфф, пока не подрос, был Туффик. Забавный был птенец, он и сейчас есть, но уже взрослый – учит всех жить. А дело было так. Мой птенец едва научился летать, но мнил себя уже ястребом, чуть не попал коту моей матери на завтрак. Очень на меня сердился этот кот, что я отнял у него законную добычу. Как же! Отдам я моего Туффа?! Нет! Выручил, отнял – сидит, облизывается, видно, обещает наказать за испорченный завтрак. Туфф наоборот благосклонно посмотрел на меня и больше в лапы коту не попадал. Но это предыстория.
Туфф подобрел к хозяину и дальше всё закрутилось. Приехали гости, человек сорок, не меньше: именины у матери, такое у нас водилось. Туфф изучал гостей и не разговаривал – не умел. Один гость – мамин товарищ по играм в карты, лысый зануда, как я тогда считал, захотел погладить птичку, но птичка упорхнула, пересев на краешек диванного подлокотника.
  - Ах ты, зараза! Не даётся! – сказал лысый мужчина.
Туфф запомнил эту фразу, потом вспомнит… не вовремя, но потом, а сейчас только запоминает.
Ко мне подсел юноша, моих лет: мы не дружили, но общие темы обсуждали охотно.
«…Нет, не ходил, только сейчас думаю. Голоса так себе… уродливей не видел…»
И в этом духе весь разговор. Другие гости тоже были заняты разговорами: с восклицаниями встречали маму вновь прибывшие.
«Любовь Андреевна, голубушка, как мы рады!»
«Дорогая, присядь, дай полюбоваться на тебя!» и пр. ласковые восклицания из коих перл: «А тебя-то мы не забывали никогда! Вот и подарочек! Ну-ка лизни!» (Речь шла о конфетах, столь любимых моей матерью).
Праздник удался на славу: повеселились, наелись, расходиться не хотелось.
«Голубушка, уж вы к нам, будьте любезны. Ждём».
«А вот этого мы вам не забудем! Откушаете у нас Foie rouge». <Близкое по значению блюдо, нечто похожее на кровяную колбасу. Игра слов на французском: «откушать нашей крови». Прим. медиума>.
И далее и далее…
Гости разошлись, остались только свои, Туфф сидел напротив меня, испытывающе смотрел, тогда я не понимал, что эта птица задумала.
Приехала кузина, племянница моей матери, мы дружили, переписывались, часами наговориться не могли. Она погостила у нас недолго. Своим писклявым голосом много хохотала: я пытался быть остроумным. И всё время повторяла: «Андрей, перестань, не могу больше», - и ещё сильнее смеялась. Вот и всё, что узнал мой Туфф, ему этого было достаточно.
У меня была невеста, небесной красоты, как я думал, и ангел, спустившийся с небес, дабы озарить мою никчёмную жизнь. До свадьбы оставалось совсем немного: я ждал свою невесту, чтоб обговорить детали венчания, и родители были с ней, мама была рада новым родственникам.
С порога Туфф прокричал: «Аллилуйя! Наконец-то!»
Хоть убей, не знаю, где научился. Дальше всё как по маслу. Я с невестой удалился ближе к балкону, там нас не слышали. Я принялся умолять простить за какую-то ерунду, уже не помню, тогда всё казалось значимым, ссорились по пустякам. Невеста закатила истерику, птица испугалась, нахохлилась и выдала:
  - Андрей, перестань, не могу больше, - далее моим голосом, - дорогая, присядь, дай полюбоваться на тебя!
Невеста прекратила истерику, прислушалась. Птица смеялась тонюсеньким голосом: «Лизни, лизни, - и опять смех, - вот и подарочек». Перепуганная птица закашлялась, кто-то из гостей на именинах был простужен. Ну и поворотным событием стало: «Дорогая, присядь, дай полюбоваться на тебя!»
Я молчал, ждал, что будет дальше, птица не замолкала, когда моя невеста спросила:
  - А про меня что скажешь?
  - Уродливей не видел.
  - И всё?
Дальше был повтор: «Лизни, лизни, а вот и подарочек!» А дальше смех тоненьким голоском и повтор… повтор…
  - А я? – невеста хотела что-то спросить, но птица нашла новое слово: «Ах ты, зараза! Не даётся!»
С помолвкой было покончено, как и со свадьбой, моя птица успокаивалась, как только истерика у моей бывшей (теперь уже) заканчивалась, но стоило ей заговорить плачущим голосом, как всё повторялось.
Мы спустились к родителям. Туфф сидел у меня на плече и «рыдал» голосом моей невесты (быстро учится). Мама смеялась, она поняла и мой растерянный вид, и причину расстройства моей невесты.
  - Господа, надо успокоиться, это всё птица. До сих пор она не говорила.
Тут Туфф чему-то обрадовался и воскликнул: «А вот этого мы вам не забудем! Откушаете у нас Foie rouge» (нашей крови).
Далее была размолвка: крика и ругани не было – только сухое прощание. Тихий, спокойный голос матери приводил обратное действие – нас опорочили. Тоффи переживал, нахохлился и выкрикивал всё из своего словарного арсенала. Невеста и её родители вышли под кашляющий голос Туффи: «Голубушка, уж вы к нам, будьте любезны. Ждём. Откушаете у нас Foie rouge».
Я писал письма, всё безрезультатно, невеста дала мне отставку из-за попугая. Она не поверила, что птица научилась сама всему сказанному, и что у нас были гости. Увы. Сейчас я вначале знакомлю с Туффи, но всё равно боюсь, уж слишком много он знает».