Академия стражей. Глава 1

- Сила! – вбежала в комнату Рина. – Ты видела это безобразие!

- Нет, - оторвалась я от шитья, оценив метания подруги. – Что-то случилось?

- Еще как случилось! Они видите ли уже два года группу набрать не могли, вот теперь на нас и отрываются! Где это вообще видано! Нашли козлов отпущения! – бушевала Рина, расхаживая взад вперед. – Нет, ты представляешь. Они! Они! Эти педагоги будь они не ладны нам план обучения поменяли!

- Как это поменяли? – выпали нитки из моих рук.

- Никого не спросив! Сами захотели, сами и поменяли! Психологи-криминалисты им нужны, а значит как хотите, но новые предметы нате, получите! – она с размаху хлопнулась на кровать, так что та даже скрипнула.

- И много их? Новых предметов?

- Шесть! – выдала Рина и вновь начала гневную тираду.

А я же с отвисшей челюстью пыталась осознать услышанное. Шесть новых предметов это просто уму не постижимо. А в добавку к уже имеющимся. О-хо-хо, кажется мы взвоем.

- Уууу, - будто прочитав мои мысли, завыла на соседней кровати Рина. – Они последние соки из нас выжмут.

Тут я была с ней согласна, а самое обидное все мы знали, что к этому все и идет. Еще пару месяцев назад на всю империю прогремела новость, как один из наших будущих коллег обвинил в серии убийств одного из эрилов. Знатный оказался птицей очень высокого полета и такое просто так не спустил: ему было мало наказать виновника, он решил отыграться на всех представителях этой профессии. Вот волна изменений достигла и нас. Сурово. Очень сурово.

Мало того, что наша группа за прошедшие три с половиной года и так уменьшилась с семи до пяти адептов, так теперь еще один бонус. Нас с девочками и так гоняли больше, чем любых других криминалистов. Педагоги были уверены, что лишними знания не бывают, а потому с заядлой периодичностью вносили правки в наше обучения, каждый раз увеличивая то количество предметов, то число часов на их изучение. Но сразу шесть – это ни в какие рамки.

- Что нам добавили? – решила уточнить я, прежде чем окончательно впадать в депрессии. Вдруг очередная ветвь психологии, может быть какой спецкурс по поведенческой психологии рас в определенных условиях?

- Даже не надейся, - какая-то злая улыбка озарила лицо подруги. – Никаких спец курсов. Полноценный курс с курсовыми и лабораторными.

- Полноценный курс из шести предметов, - проговорила я, не имея ни малейшего представления о каком идет речь.

- Дам маленький намек: Юла взвоет.

- Мы будем посещать больницы? – уточнила я, вспомнив последнюю практику.

- Нет, что ты, - улыбка стала еще более зловещей. – Давай вторую подсказку: новые занятия будут со следователями.

Из моих рук выпала и вышивка, а лицо явно стало бледнее.

- Вижу ты поняла, о чем идет речь.

- Но, но – никак не могла я осознать ее слов. – Нам ведь еще рано. Мы ведь только на последнем курсе должны перейти к психологии преступлений.

- Милая, наивная, Сила, - растягивая слоги, вновь начала расхаживать Рина. – Какая вера в академию. Какая вера в ее преподавателей. Сними розовые очки! – повысила та голос, резко остановившись. – Чихать они на нас хотели! Самодуры! А мы то еще наивные верили в их обещания, перестать измываться над нами! Ха! Все, Сила, вставай и пошли!

- Куда? – подскочила я с места, чуть ли не бегом последовав за подругой.

- К ректору! Либо они принимают меры, либо мы все сегодня же пишем прошение на отчисление, - будто маршируя чеканила та шаг, направляясь к соседней комнате, где жили Ольха и Бима.

- А это не перебор? – засомневалась я в кардинальности принятого подругой решения, все же ставить ультиматумы своей академии это как-то за гранью.

- Перебор?! – развернулась она, полоснув меня взглядом, будто это я ректор. – Перебор - это намеренно изматывать нас учебой с каждым, божим, семестром, и надеяться, что мы все стерпим!

- Именно! – поддержала Рину Ольха, вышедшая из своей комнаты. – Мы это так не спустим! Восемнадцать предметов! Восемнадцать! Такого даже у следователей нет!

- По закону, - вмешалась в разговор и Бима, - они не могут вносить столь кардинальные изменения в учебный план, без согласия как минимум сорока процентов адептов.

- А нас вообще в известность не поставили! – топнула ногой Рина, и вся делегация направилась к следующей комнате, где обитала последняя представительница нашей группы, Юла.

- Она, наверное, все еще спит, - засомневалась Бима. – Может не будем тревожить?

- Нет, - отрезала Рина. – Мы должны прийти к ректору вместе, единым фронтом, иначе все пропало. Да и, Юла, будет первой среди нас, когда узнает о новых предметах.

Что правда, то правда. Юла в противовес своему имени была самым ленивым и малоподвижным существом из ныне живущих. Будь ее воля она бы спала все время. С появлением новых предметов у нее резко сократиться время на любимое занятие, а потому она действительно будет самой ярой противницей нового режима.
Заводилой в нашей группе всегда была Рина, ее огненный норов мог расшевелить даже Юлу. Сильная духом Рина была на удивление ранимым человеком, все слова принимала слишком близко к сердцу, от чего и страдала. Зато вернее подруги вам было бы не найти. За родных и близких та дралась до победного конца. Сколько раз она защищала нашу группу перед преподавателями и другими адептами просто не сосчитать. А сколько раз потом рыдала в комнате в подушку, сокрушаясь несправедливостью жизни, и того больше.

Две наши блондиночки, Ольха и Бима, тоже были далеки от обычных адептов. Бима могла процитировать любую книгу, которую когда-либо читала, но имела чересчур замедленную эмоциональную реакцию. А Ольха в противовес ей была чрезмерно богата на эмоции, а также была самой влюбчивой девушкой, которых мне только довелось видеть. Она могла очаровать любого, но при этом ни одно ее увлечение не длилось долго. Ветер, что поддавался ей играючи, влиял на ее отношение к жизни. Мы всегда говорили, что ей стоит поучиться серьезности у Бимы.

Вот уже больше трех лет нас было пятеро, еще двоих девушек мы потеряли почти сразу (те перешли на другую специальность). А наша пятерка закалялась суровыми академическими буднями, выматывающими часами в библиотеках, веселыми выходными и незабываемыми событиями. Мы стали больше, чем одногрупницы. Когда вас так мало, как нас, а все вокруг норовят кольнуть или встряхнуть, невольно начинаешь ценить тех, кто рядом. Вот и мы ценили друг друга и заботились о друг друге: помогали с учебой отстающим, прикрывали ошибки друг друга, поддерживали в сложную минуту, да и просто были рядом, когда оно того требовало.

- Девушки, - в который раз пытался донести до нас свои слова ректор нашей академии, Павелий Шорунг. – Поймите, уже ничего не исправить.
Этот полноватый мужчина в летах, уже на протяжении полутора часов пытался убедить нас в неизбежности приговора. По его словам приказ пришел свыше и потому не подлежит изменению. А значит нам следует смириться с новым академическим расписание, и чем раньше мы это сделаем, тем лучше будет для всех.

- Профессор Шорунг, - в который раз настаивала на своем Рина. – Это просто невозможно. Как вы себе представляете наше обучение?! Это же ежедневно только по двенадцать часов занятий. А когда мы будем к ним готовиться? Да в конце концов есть и спать когда мы будем?

- Не переживайте на этот счет девушки, - стер он платочком испарину со лба. – Вам не просто внесли новые предметы. Вам переделали весь курс обучения. У вас, как и прежде, будет не больше  восьми часов занятий в день. Просто теперь расписание будет не одинаковым на каждую неделю, а разный. Вначале одно, на следующей недели другое, а еще через неделю вновь как на первой.

- Вы имеете ввиду, что оно будет чередоваться? – уточнила Бима.

- Именно, - улыбнулся он, расписывая нам новые изменения. – Мы упростили вам учебные планы, теперь вы будете сдавать меньше лабораторных и курсовых по старым предметам, тем самым нагрузка если и увеличится, то незначительно.

- Но, - вновь вступилась Бима. – Разве от этого наоборот не упадет уровень нашего обучения?

- Что вы! Конечно же, нет.

- Вы ведь о чем-то нам недоговариваете, - с прищуром окинула Рина взглядом ректора. – Нам с первого курса планомерно увеличивали нагрузку, а тут просто так уменьшили, добавив предметы со старшего курса. В чем еще подвох?

- Мы продлили ваше обучение, - выдохнул ректор.

- Что? – взвизгнули мы одновременно.

- Да как вы могли?! – первой пришла в себя Рина.

- Вы ведь обещали этого не делать! – вторила ей Юла.

- Обещали! – подтвердили мы все.

И это была чистая правда. Каждый раз, когда нам добавляли новый предмет или увеличивали нагрузку по уже имеющемуся, нас радовали тем, что лучше так, чем продлевать обучение на год. И что теперь, по прошествии трех с половиной лет нам таки увеличили обучение! На целый год увеличили!

- На каком основании! – бушевали мы все одним единым организмом.

- Девушки, - даже побледнел от такого напора ректор. – Это распоряжение пришло свыше. Я если бы даже очень хотел не смог бы на него повлиять. Поймите, это не в моих силах. Мне и так пришлось убеждать его высочество, что добавлять два полных года это слишком.

Теперь побледнели мы. «Его высочество»?

- Вы хотите сказать? – дрожащим голосом заговорила Ольха. – Что обвиненный в убийствах эрил – это…

- Да, - тяжело выдохнул ректор. – Это был его высочество наследный принц.

В комнате прозвучал глухой звук падения, но никто даже не обернулся. Мы с девочками сразу поняли, что упала именно Ольха, но были не в состоянии помочь ей подняться, потому как и свое тело перестало слушаться. Услышанное было просто немыслимым. Просто ожившим кошмаром или очень злой шуткой. Но ректору явно не было смысла так шутить, да и теперь стало ясно почему обвинение, хоть и эрила, получило такой резонанс. Но наследный принц? Уму не постижимо. И самое обидное, что теперь сделать действительно ничего нельзя. Где мы со своими требованиями и правилами, и где наследник империи со своим затронутым эго.

Весь вечер мы с девочками провели словно в тумане, все еще не в силах осмыслить случившееся. Масштаб трагедии казался колоссальным. Дело было даже не в новых предметах, не в увеличении обучения на год. Дело было в содержании нового плана обучения.

После разговора с ректором, мы дружной группой поплыли к декану факультета криминалистики, Онесии Гринор. Высокая статная женщина лет сорока на вид была всегда слегка сурова, ее побаивались даже адепты с факультета следователей. И когда эта женщина встретила нас грустной улыбкой, мы догадались, что ректор рассказал не все. Далеко не все…

Наша специальность психолог-криминалист была своеобразным симбиозом науки и психологии. Специалист этой области мог по описанию места преступления (оставленному оружию, разоренному сейфу, разбросанной мебели после драки и пр.) рассказать о произошедшем здесь в мельчайших подробностях, опираясь на научный выкладки, как криминалисты. А как психологи, мы могли быть мастерами допроса, играя на тонком инструменте – психике с легкостью талантливых музыкантов.

Но все наше обучение сводилось к теории, а практика касалась лишь лабораторий, да больниц. По новому же учебному плану, было решено расширить наши знания в области преступлений. Теперь, начиная с этого семестра и все последующие два с половиной года, мы будем более тщательно изучать психологию преступлений. И ни как прежде лишь в теории, но и закрепляя знания на практике, а точнее на реальных местах преступления. Занавес!

Несуразность составления расписания мы оценили почти сразу, обнаружив второй парой в понедельник практику по новому предмету «Преступления и их типы». Несуразность заключалась в том, что практика стояла раньше, чем лекция по этому предмету, да еще должна была проходить вместе со следователями. Как можно ставить нам практику, когда мы даже не знаем о чем сам предмет. Да еще эти следователи…

Со следователями четвертого курса у нас не ладится с первого года. Мы пересекаемся только лишь в общественных местах, да на занятиях по физподготовке, где постоянно являемся отстающими. И казалась бы, ну чего нам делить? Они следователи – элита стражей, мы канцелярские крысы (если уж совсем честно). Возможно, причина была как раз в неравности социального статуса в академии, но нам с девочками это казалось глупым. Это как сравнивать птицу и лошадь: вперед движутся оба, но пути у них разные. В общем большей частью мы смирились и с подколами, и с шуточками, и даже с мелкими издевательствами, а периодически давали отпор некоторым особо вредным адептам. Нельзя сказать, что прям все следователи относились к нашей группе плохо. Были и у нас приятели среди них, но вот с большей частью было что-то вроде холодной войны (причем это касалось всех факультетов криминалистики, а не только нашей специальности). С другими специальностями с нашего факультета дела обстояли лучше, все же большинство пар у нас были созвучны, но даже на их фоне, мы с девочками выделялись.

Первой парой понедельника был еще один новый предмет «Поведенческий анализ рас в теории преступлений». Звучал предмет знакомо, потому как мы уже анализировали поступки, поведение, действия и противодействия представителей различных рас в различных жизненных обстоятельствах. Но еще не рассматривали ситуации связанные с преступлениями напрямую.