Когда б имел златые горы

Когда б имел златые горы,
И реки, полные вина –
Все отдал бы, за ласки-взоры
И ты владела б мной одна…
 

…Варя положила телефонную трубку на рычаг, тяжело вздохнула, и оглянулась по сторонам. Лицо её было сильно расстроено, а на глазах  выступили две слезинки,  повисшие на длинных темных ресницах девушки. Было очевидно, что разговор по телефону был не слишком приятным для неё.
- Ну, что случилось на этот раз? – спросила у неё Ирина,  коллега по работе и самая задушевная подруга.
-  Да вот, Ромка опять…
- И что теперь натворил этот негодник?
- Взял мою машину, чтобы покататься, и попал в аварию!
- Господи, он жив?! – ахнула Ирина, покачав головой, и по-бабьи прикрыв рот ладошкой.
- Да жив, слава Богу, но, видно, здорово пострадал. Сейчас звонили из больницы, просили сегодня приехать…
Весть о том, что у Варвары Михайловны Зарубиной попал в автомобильную аварию семнадцатилетний брат, быстро распространилась по всем кабинетам офиса, и к ней потянулись сотрудники с вопросами и соболезнованиями - в той фирме, где она работала главным бухгалтером, Вареньку очень любили. Но объяснить людям, что именно случилось, девушка не могла. Она и сама знала только то, что сказала по телефону медсестра – брат в больнице, в травматологии, и очень просит сестру приехать к нему сегодня же.
Когда до конца работы оставалось меньше часа, в бухгалтерию вошел шеф.
- Варвара Михална, слышал, у вас несчастье. Так уж вы идите, всё равно сегодня  работник вы никакой…
- Спасибо, Павел Семеныч!
- Да не стоит благодарности, - сказал тот, и с важным видом вышел из комнаты, неся впереди себя свой огромный живот.
Павел Семеныч, директор фирмы, где работала Варя, был мужчина строгий, держал своих подчиненных в ежовых рукавицах, и те очень редко  предпринимали попытки отпроситься у него с работы пораньше хоть на часок. Себе дороже! Отпустить – не отпустит, а этот оставшийся до конца работы час промурыжит в своем кабинете, читая лекцию о том, как надо беречь каждую минуту рабочего времени, за которое им, между прочим,  деньги платят, и немалые…
…Варя надела скромное пальто с воротником из искусственного меха и белый вязаный берет, который связала себе сама, и, схватив сумочку, почти бегом выскочила на улицу. Было пять часов вечера, зимний день уже давно закончился, и теперь лежащий повсюду снег искрился в свете горящих фонарей. Декабрьский морозец пощипывал щеки и нос, и пытался незаметно залезть за воротник, чтобы больно ущипнуть за шею – на улице было градусов двадцать ниже нуля.
Девушка подошла к самому краю тротуара, и подняла руку, чтобы остановить такси или частника. На то, чтобы дожидаться переполненного автобуса, стоять в нескончаемых пробках, а потом с пересадкой ехать на метро, у неё  сегодня не было ни времени, ни сил.
Буквально через несколько секунд рядом с ней остановилось свободное такси.
- До седьмой больницы довезете? – спросила она, наклонившись к окошку.
- Садитесь, - снизошел шофер, и даже распахнул перед ней дверцу своей старенькой «Волги».
Варенька села рядом с водителем, и автомобиль помчался в сторону Каширки, заметно обгоняя другие машины, видно, шофер ей попался  опытный.
Через полчаса Варя уже входила в палату, купив в киоске на первом этаже больничного корпуса минералку, сок, печенье и несколько баночек йогуртов, которые очень любил её брат.   
Поздоровавшись с мужчинами, она оглядела палату, и быстро обнаружила Ромку, лицо которого украшал огромный синяк, расплывшийся вокруг левого глаза. Одна рука его была забинтована. Парень тоже увидел сестру, и виновато заулыбался.
- Ромка, чудо ты мое, во что ты опять влип? – тихонько запричитала сестра, садясь на стул возле его кровати, и по-бабьи качая головой.
- Варюх, да всё пучком! – успокоил её брат. – Через пару недель буду как огурец! Только вот твоя машина… Каюк ей, Варь! Ты уж прости меня, сеструха, а?
- Да ладно тебе про машину, хорошо, сам жив остался! -  вздохнула девушка, с некоторой грустью вспоминая свои старенькие «Жигули», сегодня почившие в бозе. - Ты с кем хоть столкнулся-то? Надеюсь, не с «Мерседесом»? А то, нам с тобой за всю оставшуюся жизнь с долгами не расплатиться…
- Не! Столб дорожный помешал! Понаставили везде столбов – приличному водителю проехать нельзя! – вроде как пошутил Ромка, но шутка эта получилась совсем невеселой, и не вызвала на лице Вари даже слабой улыбки.
- Ну, то, что ты не потерял чувства юмора, меня сильно радует, - сказала сестра, судорожно соображая в уме, сколько денег понадобится, чтобы уладить вопросы с ГАИ, которые обязательно появятся уже через несколько дней. Как всегда, девушка была сильно стеснена в средствах, хотя и очень неплохо зарабатывала… 
…Варя была старшей дочерью в большой семье. Её мать, взбалмошная, не в меру крикливая, и очень ленивая женщина,   рано вышла замуж,  с тех пор ни дня не работала, и  раз в три-четыре года рожала по ребенку, не слишком утруждая себя уходом за отпрысками, а перекладывая заботы о младших детях на свою старшенькую.
Отец девушки всю жизнь проработал на заводе, и когда-то был очень уважаемым человеком – начальство никогда не обходило его премиями, а портрет передовика не сходил с Доски почета. Но в проклятые девяностые завод этот стал никому не нужен, дорогущие импортные станки предприимчивое руководство за копейки сдало в металлолом на переплавку, поделив полученные денежки между собой, рабочих поувольняли, и Михаил Иваныч стал тихо спиваться, устроившись на работу слесарем-сантехником в местный ЖЭК. Не останавливало его даже то, что к тому времени в семье было уже трое детей, и жена, по всей видимости, не собиралась останавливаться на достигнутом. Как говорится, «чем этих мыть, лучше новых наделать!».
К счастью, обрюхатив  жену четвертым ребенком, Михаил Иваныч совершенно потерял свою мужскую силу ввиду длительного запойного пьянства, и жена после очередных родов больше уже так и не смогла забеременеть. Но и четверых детей надо было кормить, поить, и худо-бедно, но одевать.
Но многодетная мамаша не унывала. Была она этакой беспечной «попрыгуньей-стрекозой», описанной ещё в басне у дедушки Крылова, и всегда считала, что не стоит морочить себе голову лишними проблемами – как говорится, «будет день,  будет и пища».
Пища и в самом деле была, её приносили сердобольные соседки, жалевшие бедных малышей с анемично бледными прозрачными личиками и тоненькими ручками-палочками.
            Иногда, нагруженная сумками до предела, к ним приезжала бабушка, мать отца. Осуждающе покачивая седой головой, она ставила эти сумки в угол прихожей, засучивала рукава, и начинала мыть, стирать, скрести, вытирать пыль, а под конец дня садилась на чистенькой кухне пить чай с привезенными сушками, густо обсыпанными маком, и клюквенным вареньем, которое обожала. Рядом сидела со своей расписной кружкой довольная сноха – чистоту она очень любила, только вот наводить её долго и муторно, да и надолго ли хватит порядка при этой-то  непослушной озорной ораве?
Поздно вечером бабушка уезжала домой уже налегке, и всё возвращалось на круги свои.
Варя сбивалась с ног, чтобы сделать жизнь своих двух братьев и сестренки  хоть немного лучше. Она заботилась о них, делая всё, что умела. Но что могла сделать для них эта девочка? Тем более что  уроки, заданные в школе, тоже отнимали  много времени и сил. А училась Варенька хорошо. Она с самого раннего детства понимала, что надеяться ей не на кого, и что  будущее её зависит только от неё самой.
Окончив школу, девушка сразу же поступила в институт на вечерний факультет. Нельзя сказать, что она имела склонность к изучению бухгалтерского дела – с большим удовольствием она изучала бы иностранные языки, которые так легко давались ей в школе, или даже поступила бы в художественную школу, потому что очень хорошо рисовала с натуры. Но на бухгалтера надо было учиться на год меньше, и это решило дело.   
Устроившись на работу, она начала приносить домой деньги. Мать с детства хорошо внушила ей, что отдавать все деньги в семью – её прямая обязанность, и та беспрекословно отдавала  всё заработанное, оставляя себе лишь немного денег на проезд и  скромные обеды.
Шло время. Варенька окончила институт, и получила хорошее место – за те годы, что девушка  работала и училась, она смогла стать отличным специалистом, потому что всегда трудилась на совесть и хорошо ладила с коллегами.
Девушке исполнилось двадцать четыре, когда умерла бабушка, и оставила ей в наследство свою крошечную двухкомнатную квартирку. Мать была уверена, что  квартиру свекрови они будут сдавать, и  эти деньги она тоже приберет к рукам, но Варенька первый раз в жизни заартачилась, разругалась с отцом и матерью, и в итоге переехала, пообещав за это по-прежнему отдавать им большую часть своей зарплаты.
С тех пор прошло много времени. Средний брат уже  женился и тоже жил отдельно, переехав в квартиру  жены, а Варенька по-прежнему отдавала в семью почти всё заработанное, что вместе с зарплатой отца и пособиями на младших детей составляло чуть ли не в десять раз большую сумму, чем та, что она оставляла себе. Родители тихо радовались – теперь они могли не заботиться о хлебе насущном – денег   с лихвой хватало на все их прихоти. Тем более что  младший сын, семнадцатилетний Ромка, практически переселился к старшей сестре, и дома появлялся очень редко.
В этом году Варе исполнилось уже двадцать девять, но она до сих пор  была не замужем, и даже не встречалась с кем-нибудь из мужчин. Вечное безденежье и необходимость экономить на всём, даже на самом необходимом, оставили неизгладимый отпечаток на её внешности и на её судьбе – она была плохо одетой и плохо причесанной, косметика совсем отсутствовала на её бледном лице, как и какие-либо украшения. И даже доброжелательность и доброта, как будто струящиеся от девушки, не могли привлечь к ней мужской взгляд. Посмотрев  на девушку один раз, мужчина уже не испытывал желания взглянуть  на неё вновь…
- Варь, ты завтра-то придешь? – жалобно канючил Ромка, жалобно глядя на сестру.
- Приду, Ромочка, только попозже. Раньше шеф не отпустит. Ты же знаешь, у нас с этим очень строго.
- Тогда пиши, что надо мне принести…
Вслед за этим последовал целый список вещей, которые были совершенно необходимы Ромке в больнице.
Варя послушно записывала все, что говорил брат, подумывая о том, сможет ли донести в руках такое количество вещей, или ей опять придется брать такси, и тратить на это свои последние сбережения.
Когда все пожелания Романа были записаны на бумаге, девушка спросила:
- Родителям-то сообщить, Ром?
- Нет, нет, не надо! – замахал руками юноша, представляя себе бурную реакцию матери и пьяную матерщину отца.
- Ладно. Думаю, что ты тут надолго не задержишься, и за это время никто тебя не хватится, - сразу согласилась с братом Варя.
- Ну, ребра немного заживут, и выпишут. Уж на Новый год я ни за что тут не останусь,  - уверенно сказал Ромка, который, в общем-то,   неплохо себя чувствовал.
Мужчина лет сорока, до сих пор неподвижно лежащий на постели справа от Романа, вдруг слабо застонал, но так и не открыл глаз.
Варя, показав на него взглядом, вопросительно подняла брови. Мол, что за человек? В ответ брат пожал плечами – не знаю, не успел познакомиться, извини.
- Ну, ладно. Я, пожалуй, пойду. До завтра!..
…На другой день Варя вошла в палату, держа в руках многочисленные пакеты.
- Здравствуйте! – поздоровалась девушка с мужчинами, находящимися в комнате.
Те тоже поздоровались, и стали  один за другим выходить из палаты. В холле громко работал телевизор,  там вот-вот должен был начаться интересный хоккейный матч. Именно туда и потянулись все мужчины из отделения, в надежде занять места поближе к экрану.
Варя осталась в комнате наедине с братом.
- Ну, что сказал врач? – спросила она. – Ты здорово пострадал?
- Да нет, неделя покоя – и всё будет в порядке. Слушай, а этот мужик…
- Какой мужик, Ром?
- Да тот, который лежит вот здесь! – Ромка показал на кровать, стоящую рядом.
- И что?
- Он  память потерял. Его нашли сильно избитым, и особенно досталось голове. Еще немного, и он сыграл бы в ящик. Просто случайность, что он остался в живых. Теперь синяки и раны почти прошли, но он так и не вспомнил своего имени. Врач сказал, что его подержат здесь ещё недели две, а потом, если он не вспомнит свою фамилию и где живет, то его переведут в психушку. Представляешь, каково ему сейчас?!
При этих словах глаза юноши стали «квадратными», и выражали неподдельный ужас перед перспективой бедолаги с соседней койки провести праздник в таком невеселом месте, в обществе, как говорится, «небольшом, но интеллигентном».
- Да… Ему не позавидуешь! – тяжело вздохнула сестра. - Встретить Новый год в такой компании! И что, его совсем никто не навещает?
- Ты чего, сеструха! Конечно, нет! Кто ж его будет навещать?
Варя покачала головой, взяла несколько мандаринов и самое большое яблоко из фруктов, принесенных брату, и положила их на тумбочку незнакомца…
…Побыв в больнице с братом еще полчаса, девушка стала собираться домой.
- Варь… А завтра приедешь? – опять закапризничал парень.
- Что, и завтра надо? – ахнула та.
Дорога от больницы до дома занимала много времени, и Варя сильно уставала – приехав домой, она была не в состоянии даже поесть, и сразу ложилась в постель. К тому же на улице было очень скользко и по-прежнему холодно.
- Приезжай, пожалуйста…
- Ладно, приеду! – вздохнула та, и встала со стула. Она ни в чём не могла отказать брату, и тот беззастенчиво этим пользовался, как, впрочем, и многие другие...
…Конец года – горячее время в бухгалтерии. Это пора многочисленных отчетов, нервотрепки и долгих вечеров, проведенных на рабочем месте. Именно всё это  предстояло Варе в самом ближайшем будущем, но и брата тоже было жалко. Поэтому она решила, что приедет к нему завтра, как и обещала, а потом выйдет на работу в выходной, чтобы хоть немного наверстать упущенное. 
Придя к Ромке на следующий день, она застала в палате двоих – своего брата и его соседа. Остальные мужчины опять тусовались в холле около телевизора, с нетерпением ожидая очередной спортивной передачи.
- Здравствуйте, - поздоровалась девушка, и улыбнулась. Кстати, улыбка у нее была изумительная – открытая, ласковая, с симпатичными ямочками на щеках.
Мужчины улыбнулись ей в ответ.
- Здравствуй, Варюха, - сказал брат.
- Здравствуйте, - сказал потерявший память мужчина.
- Вот,  я вам тут кое-что принесла, - сказала Варя, и стала выкладывать из пакета гостинцы, часть из них отдавая незнакомцу.
- О, теперь живем, - обрадовался Ромка, страсть как любивший поесть что-нибудь вкусненькое, а мужчина смущенно сказал:
- Ну, что вы, зачем это? Не надо!
- Витамины никогда не помешают. Берите! Только выздоравливайте поскорее!
- А я на той неделе уже домой, - сказал радостный Ромка, чистя сочный апельсин, сразу наполнивший палату приятным ароматом цитрусов.
- Ну, не буду вам мешать, - сказал неизвестный мужчина, вставая с койки и собираясь тоже выйти из палаты.
- Да ну, что вы, у нас нет никаких секретов! Оставайтесь здесь! В коридоре прохладно, ещё не хватало вам простудиться. Кстати, это вот тоже вам!
Варя протянула мужчине вязаные шерстяные носки – почему-то в эту зиму в больнице топили плохо, и сквозняки так и гуляли в коридоре и по палатам. Всем больным родственники уже давно принесли теплые носки, и не было их только у Ромки и его соседа, позаботиться о котором было некому.
- Спасибо, не надо, - еще больше смутился тот, но Варя положила их ему на кровать. Точно такие же носки она принесла и брату – вязать её научила бабушка, когда Варя была еще совсем девочкой.
… Через неделю Ромка позвонил сестре и сообщил, что его выписали, и он едет домой. И едет не один, а с Сергеем Иванычем – такое имя дали тому неизвестному человеку. Ведь надо же к нему обращаться хоть как-то, пока он не вспомнит свое  настоящее имя!
- Ты как, Варь, не против? Ну, не пропадать же ему на Новый год в психбольнице, а?
- Конечно, не против! И нам с тобой веселее будет Новый год встречать.
- Вот я так ему и сказал! А он все отнекивался. Целый час уговаривал, пока он согласился!
- Ну, обед в холодильнике, хозяйничайте. А я сегодня приду поздно. Работы много!..
…Вернувшись с работы, она обнаружила мужчин у телевизора. Ромка, увидев сестру, только кивнул, и продолжал смотреть хоккей, а Сергей подошёл, помог  раздеться, и пошел на кухню, чтобы разогреть еду. Варя была в растерянности – никто и никогда не помогал ей снять пальто и не грел для нее ужин. Все почему-то считали, что это именно она должна ухаживать за всеми.
Варя помыла руки, и пошла на кухню.
- Спасибо, - прошептала девушка, увидев накрытый стол.
- Да за что же спасибо? Вы же с работы, и, наверно, устали. А мы тут целый день у телевизора. Ну, не буду вам мешать! – сказал Сергей, и вышел. А у Вари на глазах заблестели слезинки, которые она быстро смахнула с ресниц  пальцами…
С этого дня каждый день приносил Варе всё новые маленькие чудеса – хорошо убранная квартира, свежие продукты в холодильнике, наряженная ёлка в углу. Да и само присутствие этого человека было чудом. Подсознательно девушка каждый день ждала, что он исчезнет так же неожиданно, как и появился, но шли дни, а он по-прежнему встречал её вечером в прихожей. Теперь он помогал ей снять и сапоги, присев перед ней на корточки, чтобы расстегнуть молнию. А она сильно смущалась и краснела, как будто ей было не двадцать девять, а всего четырнадцать…
Наконец, подошло тридцать первое декабря.  Накрыв новогодний стол, все трое сели за него, чтобы проводить старый – уж так положено.  Но не успели они выпить по бокалу шампанского, как раздался телефонный звонок. Ромка сразу кинулся к телефону, потому как в основном звонили ему.
Быстро переговорив с кем-то, он смущенно повернулся к сестре:
- Варюх, меня тут Васька Ильин к себе зовёт, там у него все наши. Я пойду, а?
- Ну, как же так, Ромочка, пригласил гостя, а сам убегаешь! Это же нехорошо! – попыталась было пристыдить брата Варя.
- Варенька, да пусть идет! – неожиданно поддержал Ромку Сергей Иваныч. – Ему со сверстниками будет веселее, чем с нами!
- Вот-вот, именно! – сказал братец, уже накидывая на себя куртку в крошечной прихожей. – А вы тут тоже не скучайте!
- Уж как-нибудь не заскучаем, заботливый ты мой! – улыбаясь, сказала сестра, закрывая за ним дверь.
- Давайте выпьем за то, чтобы сбылись все наши мечты, - сказал Сергей, когда Варя снова села за стол. – Вот вы о чем мечтаете, Варенька?
- Не знаю… Никогда не думала об этом. Наверно, мои мечты не отличаются большой оригинальностью…
- Ну, а куда бы вы хотели съездить, например? Если бы представилась такая возможность…
- В Англию, - не раздумывая, ответила девушка.
- В Англию? – удивился мужчина. И чем же вас так привлекает туманный Альбион?
- Не могу сказать. Только с детства мечтаю побывать именно там.
- Да… Тауэр, Темза, Вестминстерское аббатство, густые лондонские туманы, маленькие пабы на узких старых улочках, знаменитая Бейкер-стрит, где жили Шерлок Холмс и доктор Ватсон…
- Вы так говорите об этом, как будто не раз бывали там!
- Честно говоря, вряд ли. Хотя и не исключаю такой возможности. Ведь мое прошлое до сих пор скрыто от меня моим беспамятством.
- Надеюсь, что всё это ненадолго. Ведь ваши родные наверняка сбились с ног, разыскивая вас повсюду.
- Хотелось бы думать, что  так. Ну, а вы? Может быть, расскажете немного о себе?
- Вот уж, где нет совершенно ничего интересного, так это в моей жизни, - тяжело вздохнула девушка.
- И все-таки…
Весь рассказ Вари о себе не занял и десяти минут.
- Вы слишком добры, Варенька, и поэтому абсолютно беспомощны перед людской наглостью, - сказал Сергей, выслушав её. - А ваши родные этим пользуются. Вам надо немного больше думать о себе. И тогда всё будет хорошо. Вы чудесная девушка.
- Знаете, Сергей Иваныч, я где-то читала, что жизненный путь человека похож на шкуру тигра. В нем светлая полоса сменяет темную, а потом наоборот. Ну, а я вот  иду, иду по жизни, мне уже почти тридцать,  а темная полоса всё никак не кончается, ей нет ни конца, ни края. Может быть,  мой тигр не совсем обычный, и вся его шкура состоит из одних черных полос?
- А вы не думали о том, что, может быть, идете не поперек полос, а вдоль одной и той же, черной, и ходите по замкнутому кругу,  поэтому ей и не видно конца? И надо просто немного повернуть, перед тем, как продолжить путь?
- Не думала. Наверно, вы правы, и мне надо хотя бы попытаться…
В это время часы стали бить двенадцать раз, возвещая приход Нового года, и Варя опять пригубила бокал с шампанским. Хмельной напиток разукрасил бледные щеки девушки легким румянцем, и сделал её лицо очень милым.
- С Новым годом вас, дорогая Варенька! И с новым счастьем!
- С Новым годом!
- Может быть, потанцуем? – спросил Сергей через несколько минут, и подал ей руку.
Она не стала отказываться, и встала из-за стола. Мужская рука легла ей на талию, а вторая крепко сжала её ладонь.
Сергей хорошо танцевал. Двигаться с ним под музыку было очень приятно. И все последние дни с их бесконечной суетой и нервотрепкой вдруг уступили место радостному предвкушению чего-то очень хорошего, что ждало её впереди. Хотя, что бы это могло быть, она сказать не могла. Просто на душе вдруг сделалось легко и радостно, и этот почти незнакомый человек, в объятиях которого она находилась, стал ей очень симпатичен, а вся эта ночь наполнилась каким-то необыкновенным,  просто волшебным очарованием.
Музыка давно закончилась, а они  стояли посреди комнаты, не замечая ничего кругом. Мужчина вдруг наклонился, и  приник к её губам, а она не оттолкнула его от себя, и поцелуй этот всё длился и длился, заставляя молодых людей терять голову…
…Пришедший утром Ромка увидел, что его сестра и Сергей спят, крепко обнявшись, и усмехнулся.
- Ну, наконец-то! Может быть, теперь счастье улыбнется и моей Варюхе. Хотя, как знать! Вполне вероятно, что  Сергей скоро все вспомнит, и  вернется к своей семье…
Как будто почувствовав, что брат вернулся, Варя открыла глаза, а потом быстро встала, накинув на себя халатик.
  - Ты уже пришёл? – спросила она чуть смущенно.
- Да, вот. А сейчас хочу к родителям съездить. Надо их с Новым годом поздравить!
- Подожди, я покормлю тебя, - сказала Варя, зная, что у родителей его вряд ли накормят в такое время. После праздника  там встанут только часа в четыре, да и то вряд ли.
Быстро накрыв на стол, она села рядом с братом, и смотрела, как он ест.
- Ром, ты там  нашим  не говори, пожалуйста… - попросила она.
- Да что я, дурак что ли, не понимаю ничего! Матери только повод дай – она со свету сживет.
- Ну, молод ты еще так о матери говорить! - скорее в воспитательных целях вступилась за мать Варя.
- Может быть, не спорю. Только всё вижу и понимаю!
- Умница ты моя, - ласково погладила Варя брата по голове, немало смутив этим молодого человека.
- Ну, ладно. Я побежал! Как надумаю вернуться, позвоню.
- Договорились!
Варя сунула в карман Ромке немного денег, и захлопнула за ним входную дверь. А когда обернулась, увидела Сергея, который выходил из спальни.
- Доброе утро, дорогая! – сказал он, целуя её.
- Доброе утро! – чуть смущенно ответила девушка.  Она никак не могла привыкнуть к тому, что произошло между ними этой ночью, и была готова ко всему, даже к тому, что он скажет:
- Извини, милая! Но это больше не должно повториться!
Но он подошел к ней, поцеловал  в щеку, а потом что-то ласково шептал ей и гладил её тело, которое так соскучилось по мужской ласке…
…Все новогодние каникулы они провели вдвоем, изредка выходя на улицу, чтобы купить продукты, торопясь поскорее вернуться назад. 
Уже через неделю девушка поняла, что влюбилась в этого незнакомца без имени, и он стал абсолютно необходим ей.  И теперь со страхом ждала звонка телефона и слов, что родные, наконец-то, смогли разыскать его…
…Сергей тоже привязался к Варе. Ему нравилось в ней всё – её ласковый нрав, густые темные волосы, собранные сзади  черной бархатной резинкой в длинный хвост, простое  лицо безо всякой косметики, и тихий грудной смех. Нравилось целовать её  пухлые губы и заниматься с ней любовью, нравилось слушать те нежные слова, которые она нашептывала ему, ласково гладя рукой его волосы.
Он тоже понимал, что их отношения могут оборваться в любой момент, если обнаружится, что он  женат. Но уже почти не хотел, чтобы возвращалась память – теперь его вполне устраивала жизнь в этой крошечной, бедно обставленной квартирке, с милой молодой женщиной, так щедро дарившей ему себя…
…После длинных новогодних праздников Варя вышла на работу. Сергею тоже не сиделось дома. Ему хотелось  заработать хоть немного денег – ведь он видел, как трудно живет девушка. Но куда он мог пойти без документов? К счастью, в ближайший магазин требовался грузчик, и документы там были не нужны. Разгрузил машину – получи то, что заработал,  и распишись!
Когда Варя узнала, чем занимается Сергей, она расстроилась.
- Ну, зачем ты это делаешь, Сережа? Ведь ты только что из больницы. После таких травм тебе нельзя таскать тяжести! Ещё не хватало, чтобы началось какое-нибудь осложнение, и ты снова попал в больницу! Нам это надо?
- Но я не могу сидеть у тебя на шее, Варенька! Я считаю, что это недостойно мужчины.
- Пожалуйста, не говори так! Смотри, шеф выписал нам премию к Новому году. О ней моя мать ничего не знает, и я могу оставить её себе всю целиком!
С этими словами Варя достала из сумочки приличную пачку купюр, которую, не будь тут Сергея, тоже отдала бы матери, не задумываясь.
- Эй, да ты неплохо зарабатываешь! – удивился мужчина. - И кто же ты по специальности?
- Я работаю главным бухгалтером в одной довольно крупной фирме, и очень люблю свою работу…
- Вот это сюрприз! Я тоже не отказался бы от такого сотрудника!
- Ты понял, что ты сейчас сказал? – ахнула Варя, схватившись рукой за щеку.
- Знаешь, сам не знаю! Ляпнул что-то…
Больше о случившемся они не говорили, но Варя поняла, что человек, живущий у нее, совсем не так прост. Хотя, конечно, о многом догадывалась и раньше. Об этом говорили и его ухоженные руки, никогда не знавшие физического труда, и белоснежная улыбка «в тридцать два зуба» - результат работы дорогого стоматолога, и манера себя вести, и грамотная речь  хорошо образованного человека.
Она прекрасно  понимала, что если бы не печальное стечение обстоятельств, то он даже не заметил бы её, как не замечали до сих пор и все остальные мужчины. И  еще раз поблагодарила судьбу – пусть недолго, пусть всего один месяц она проживет со своим любимым мужчиной. Зато потом у неё будет, что вспоминать длинными  вечерами, перед тем как заснуть в своей одинокой постели…
…Но время шло, а все оставалось по-прежнему. Сергей каждый вечер ждал Варю с работы, стараясь освободить её от домашних забот, а на стареньком серванте периодически появлялись несколько заработанных  им купюр, которые были очень кстати.
Так прошел январь, а за ним и февраль. Начался март. И Ромка с Сергеем готовили для Вари сюрприз, чтобы подарить его ей на восьмое марта. Сэкономленных мужчинами денег хватило на маленький флакончик французских духов и скромный букет тюльпанов. Девушка была от подарка в восторге.
- Какие же они замечательные, мои мужчины, - думала она, накрывая на стол, чтобы немного отметить праздник.
Они сели за стол, и выпили по бокалу вина.
После ужина Ромка сразу стал собираться к друзьям. Но, как подозревала сестра, он просто не хотел им мешать. И была благодарна ему за это…
…На другой день, часов в восемь вечера, они услышали звонок в дверь.
- Кто бы это мог быть? – спросил Сергей.
- Может, это ко мне? – предположил Ромка. – Я открою!
Варя ничего не сказала – почему-то она сразу поняла, кто это может быть, и сердце больно сжалось в груди в предчувствии разлуки с любимым мужчиной.
…В дверях стояла ослепительная блондинка лет двадцати двух, одетая в длинную норковую шубку и сапоги на высокой шпильке, и мужчина лет тридцати пяти в дорогом кашемировом пальто, немного похожий на Сергея, только чуть полнее и ниже ростом.
- Добрый вечер! – сказал мужчина. – Вы – Зарубин Роман?
- Да, это я!
- В больнице нам сказали, что мой брат, Дмитриев Руслан Анатольевич, временно живет у вас. Мы хотели бы его увидеть, и увезти с собой.
- Но я не знаю никакого Руслана Анатольевича…
- Вполне вероятно, что он так и не смог вспомнить своего имени, но это не меняет сути дела. Вы же не будете отрицать, что у вас живет неизвестный мужчина…-  уже чуть раздражаясь, сказал приехавший, и нервно огляделся по сторонам.
- Сергей Иваныч, это, кажется, тебя! – сказал Ромка, заходя в комнату и пропуская вперед пришедших.
Сергей встал из-за стола, и внимательно посмотрел на тех людей, которые пришли за ним,  тщетно пытаясь вспомнить, кто это.
- Руслан, ты не узнаешь меня? – спросил мужчина. - Я – твой брат, Алексей, а это – твоя жена  Эльвира. Припоминаешь?
Жена же в это время  с нескрываемым ужасом рассматривала бедную крошечную квартирку, а потом перевела глаза на женщину с бледным, как мел лицом, неподвижно сидящую за столом.   
- Дорогой, собирайся, мы сейчас же едем домой, - сказала жена, переведя, наконец, взгляд на мужа, но так и не подошла к нему, и не кинулась со слезами на грудь, как сделала бы любая другая женщина, с таким трудом отыскавшая близкого человека после долгой разлуки.
- Но я совсем не помню вас! – растерянно сказал Сергей, переводя глаза с мужчины на женщину.
- Я предусмотрел и это, - сказал брат, и положил на стол несколько фотографий.
На одной из  фотографий Руслан стоял вместе с братом рядом с красивым коттеджем, а на других был снят на собственной свадьбе в обществе ослепительной Эльвиры и  гостей. Спорить с такими аргументами было бесполезно…
- Извините, но, прежде чем уехать, мне надо поговорить с хозяйкой дома, - сказал Руслан.
- Да-да, конечно, я понимаю! Вам надо попрощаться, - сказал брат.- Надеюсь, полчаса вам достаточно? Мы подождем тебя в машине! Пойдем отсюда, Эля!
С этими словами они вышли из квартиры, а вслед за ними выскочил и Ромка, дав возможность своей сестре и Руслану побыть наедине эти последние полчаса.
- Ну, вот, милая Варенька… Я должен ехать.
- Я всё понимаю. Прощай, Серёжа!
- Мне было очень хорошо с тобой, и эти месяцы я буду вспоминать как лучшее время в своей жизни.
- Ну, ты же не знаешь, как  жил до этого. Может быть, там тоже все было прекрасно.
- Не знаю. Может быть. Но ты – удивительная девушка. И я обещаю, что эта встреча не последняя. Я обязательно вернусь. Только прежде мне надо стать самим собой. Ты понимаешь меня? Мне это просто необходимо. Ведь это же так ужасно – не знать своего имени и не помнить своего прошлого!
- Конечно, Сережа, я все понимаю. И от души желаю тебе счастья…
…Они стояли среди комнаты, крепко обнявшись,  совершенно не в силах разжать руки и расстаться. Но Варя вдруг опомнилась, и увидела, что полчаса, данные им для прощания, уже давно прошли.
- Ну, все, Сережа. Иди. Тебя ждут!
- Прости меня, если сможешь! – сказал Руслан, и с этими словами исчез из её жизни…
Ромка тоже не появился этим вечером. Тот понимал, что сестра не захочет, чтобы он видел, как она страдает, и уехал к родителям, дав ей время немного прийти в себя.
…На другой день Варя, как всегда, вышла на работу.  Все окружающие заметили, что она  бледнее обыкновенного, но девушка отговорилась мигренью. В остальном же всё было как всегда. Её мозги работали как компьютер, делая привычную работу, и ни у кого не возникло даже мысли, что у этой молодой женщины рухнула вся жизнь…
…Так прошел еще месяц. Боль, поселившаяся в сердце девушки, не становилась меньше. Напротив, она росла с каждым днем, и теперь занимала уже все тело, не позволяя ни дышать, ни есть, ни спать.
- Господи, что же со мной творится!? Нет никаких сил терпеть эту невыносимую боль, – думала Варя, в одиночестве сидя вечером за столом в своей крохотной кухне. – Уж чем так жить, лучше не жить вовсе!
Эта мысль, пришедшая к ней внезапно, теперь не оставляла её ни на секунду, и казалась  очень разумной.
- Да, пожалуй, это будет лучшим выходом из положения! Я никому не нужна. Для матери я только машина, зарабатывающая деньги, отец из-за своего пьянства совсем ничего не видит и не понимает – он даже не почувствует, что меня больше нет. Ромка уже  взрослый, и через месяц-другой пойдет служить в армию, младшая сестра заканчивает школу, у брата Володи своя семья,  вот-вот родится ребенок. И никому до меня нет никакого дела. Я одна. И буду одна всю свою жизнь. Ну, и что мне мучиться, если можно покончить с этим сразу? В конце-концов, не я первая и не я последняя из тех, кто выбирает смерть, и добровольно уходит из жизни, не имея сил для борьбы…
…Вечером, после работы, Варя зашла в аптеку и купила пачку сильного снотворного. В пачке было тридцать таблеток. Этого с лихвой должно было хватить для того, что она задумала.
Придя домой, она вытащила лекарство из коробки, и стала методически выковыривать маленькие пилюли из блестящих блистеров. Вскоре на столе образовалась небольшая кучка таблеток, выпив которую она сможет уснуть, чтобы уже никогда не проснуться. Теперь Варе осталось только написать хотя бы короткую записку для родных. Она достала листок бумаги и ручку, и в это время в комнате зазвонил телефон.
- Интересно, кто бы это мог быть? – подумала девушка, и решила взять трубку, хотя была уверена, что никакой телефонный звонок уже не сможет  помешать ей совершить то, что она задумала. Разве что позвонит тот человек, ждать которого она уже перестала.
В трубке девушка услышала незнакомый мужской голос, попросивший к телефону  Романа Михалыча Зарубина.
- А брата сегодня не будет, он уехал к родителям. Но вы обо всём можете сказать мне, я его сестра.
- Тогда передайте ему, что звонил следователь. Мы тут получили результаты экспертизы, и определили, наконец, сумму ущерба от той аварии, виновником которой был ваш брат. И сумма эта составляет…
И следователь назвал такую цифру, от которой у Вари сразу подкосились ноги.
- Как вы сказали? – переспросила Варя, не поверив своим ушам.
- А что вы удивляетесь? Городским службам придется менять столб наружного освещения, удовольствие это отнюдь не дешевое. К тому же ваша машина уже  три месяца стоит на штрафстоянке, это тоже приличные деньги, да и сами штрафы платить придется…
- Вы хотите сказать, что обычный железобетонный столб стоит столько же, сколько  двухкомнатная квартира в центре Москвы?!
- Честно говоря, меня совершенно не волнует, сколько он стоит, у меня есть заключение компетентных органов с проставленной суммой, а деньги вам найти всё-таки придется. В этом деле вообще много интересного. Ведь ваш брат разбил не свою машину, и прав у него, насколько мне известно, не было…
…Прежняя Варя, услышав такое, наверно, разрыдалась бы от беспомощности и страха. Но теперь ей абсолютно нечего было терять, и поэтому никакого страха, и даже волнения не было.
- Я бы настоятельно советовала вам правильно поставить запятую в названной вами сумме. Завтра я сама приеду к вам, и разберусь во всём. А пока считаю дальнейший разговор бесполезным. До свидания!
Она положила трубку, подошла к кухонному столу, и решительным движением скинула таблетки назад, в коробку. Их время ещё не подошло. Ромку надо спасать, даже если ради этого и придется залезть в кабальный  кредит, а потом продать свою квартиру, которая, кстати, скоро ей будет уже совсем ни к чему…
На другой день, с трудом дождавшись вечера, она поехала к следователю. Тот встретил её чуть смущенно.
- Простите, Варвара Михална, был неправ. Действительно, в калькуляцию вкралась ошибка. Её уже пересчитали, исправили, и сумма вашего долга теперь составляет всего восемьдесят пять тысяч семьсот рублей, включая все штрафы и стоимость пребывания автомобиля на штрафстоянке. И если вы в течение недели внесете деньги, то суда не будет. Ну, а если нет – неизвестно, как посмотрит суд на «мелкие шалости» вашего несовершеннолетнего братца.
- Я всё поняла, - сказала Варя, и взяла квитанции. – Самое позднее через три дня я оплачу все!
В принципе, эта сумма не была для неё неподъемной – её месячная зарплата была гораздо больше той, что стояла в квитанции. Вся загвоздка  была в том, что у неё от этих денег оставались только «рожки да ножки», а основную сумму она отдавала матери, которая бдительно следила за своевременностью их получения. Теперь Варе предстояло поехать к родителям, и объявить им, что она отказывается в дальнейшем содержать семью, что вызовет непредсказуемую реакцию у родных. Девушка хорошо знала, что её мать можно ущипнуть за любую часть тела, и она даже не вздрогнет, разве что лениво рукой взмахнет. Но  если  тронешь за кошелек, то можешь сильно за это поплатиться.  Раньше Варя сто раз подумала бы, прежде чем ехать к матери с таким известием. Но опять заметила, что  сердце её даже не ёкнуло, как  обычно, когда она подходила к двери квартиры, в которой прожила почти всю свою жизнь.
Позвонив в дверь, она несколько минут ждала, когда мать соизволит открыть замок и впустить её – собственных ключей от квартиры у девушки не было.
- Это ты? Что, уже получила зарплату, и привезла деньги? – равнодушно спросила та, увидев дочь, даже не поздоровавшись. Другого варианта  появления дочери в своем доме она не представляла.
- Нет, мама. Я приехала с тобой поговорить!
- Ну, проходи, - сказала удивленная Ольга Васильевна, и пригласила её в комнату, где по-прежнему было неубрано, и очень сильно пахло табаком  – и она, и отец  всю жизнь  дымили «Беломором», где придется.
Через минуту из спальни вышел отец. Он, как всегда, был нетрезв, и плохо держался на ногах.
- О, Варя пришла! – обрадовался он, и попытался обнять дочь, но промахнулся, и чуть не упал. Девушка помогла ему обрести равновесие и сесть на диван, а потом и сама села рядом.
Мать не предложила ей поужинать, даже не поставила на плиту чайник, чтобы  напоить дочку чаем, ведь стрелка часов уже показывала восемь часов вечера, и Варя наверняка была голодна.
- Ну, так что же ты хотела мне сказать?
- Дело в том, что я не смогу отдать тебе зарплату в этот раз, деньги необходимы мне самой. А дальше видно будет. Вполне вероятно, что и потом вам придется рассчитывать только на свои собственные средства.
- Что?! Да как ты посмела! Я твоя мать, я тебя родила, и ты просто обязана…
Дальше в течение нескольких минут следовала «непереводимая игра слов», густо пересыпанная ненормативной лексикой. После этого обычно шло битье посуды и горькие слезы с причитаниями о своей горькой доле, о муже-алкоголике и о детях-садистах, с которыми ей приходится встречать старость. Всё это Варя слышала уже не раз по любому поводу, и теперь терпеливо ждала, когда мать, наконец, выдохнется, и замолчит.
Неожиданно на помощь ей пришел отец.
- Прекрати сейчас же! – строго прикрикнул он на жену. – Варьке тридцать почти, а она годами ходит в одном и том же платье! И каждый день у неё китайская лапша на обед.  А ты  ешь деликатесы и покупаешь тряпки  в дорогих магазинах! Совесть-то имей!
- Да, совесть! А на что мы будем жить? На твою мизерную зарплату, что ли, алкаш проклятый?
- Снимешь со сберкнижки то, что успела заныкать от Варькиных денег! А то и поработать тебе не мешало бы! Молодая еще, пятидесяти нет! Узнаешь, как деньги-то зарабатываются! А то дрыхнешь каждый день до двенадцати, а потом целый день сидишь у телевизора – вон, экран глазами до дыр протерла!
Перспектива найти себе работу после такой райской жизни на всём готовом  мать никак не устраивала, и слова мужа про «заначку» тоже не прибавили ей энтузиазма. Женщина вдруг сразу сникла, и ушла к себе в комнату, хлопнув дверью, не попрощавшись с мятежной дочерью, неожиданно отлучившей её от такой славной и сытной кормушки…
- Спасибо за помощь, пап! – поблагодарила отца Варя, и встала с дивана, чтобы уйти.
- Дочка, а что у тебя случилось-то?
- Я попала в аварию, и теперь должна выплатить большую сумму денег, чтобы не попасть под суд.
- Так и знал, что у тебя произошло что-то серьезное. Иначе, ты  не пришла бы к нам, чтобы спорить тут с матерью. Только ведь и это, наверно, не все! Да, Варь?
- Об остальном я хотела бы промолчать, папа…
- Господи, и что я на этой грымзе женился! – вдруг горько заплакал отец. – Вместо того чтобы родной дочери помочь…
- Не надо, папа. Ничего уже не изменишь, а тебе с ней жить. Я, пожалуй, пойду. Поздно уже, да и есть сильно хочется…
Варя приехала домой, и, не поужинав, легла в постель. Тяжелый день вымотал её, и забрал все оставшиеся силы. Она была не в состоянии даже выпить чашку горячего чаю на кухне, хотя желудок настоятельно требовал хоть что-нибудь кинуть в него…
…Получив зарплату, девушка расплатилась с долгом, и избавилась от разбитой машины. Чтобы проделать всё это, ей пришлось немало побегать – сервис в нашей стране до сих пор ненавязчив, и чтобы добиться хоть чего-нибудь, надо навестить соответствующую контору два, а то и  три раза. Вся эта беготня, а также огромное количество работы отняли у нее последние силы. В пятницу она еле-еле добралась до дома, и с трудом поднялась к себе на третий этаж. Последние ступеньки лестницы совсем не хотели даваться ей, ноги были как ватные, хотя обычно она поднималась по ним легко, даже не замечая подъема.
По дороге её обогнал сосед, живущий с ней на одном этаже. Дверь его квартиры была напротив её двери, и они иногда встречались. Сосед этот был высоким болезненным мужчиной, на вид  лет пятидесяти или чуть старше, очень худой, с густой седоватой шевелюрой. Ходил он с большим трудом, опираясь на палку, и сильно прихрамывал. Но в   этот раз даже он поднялся на свой этаж быстрее Вари, кинув ей свое обычное «здрасти!», и теперь копался около своей двери, открывая ключом непослушный старенький замок.
Варя, наконец, осилила последние ступени, прислонилась к стене, чтобы чуть передохнуть, и вдруг стала сползать на пол, теряя сознание.
- Эй, что это с вами? – воскликнул сосед, увидев падающую девушку, и кинулся к ней, но совершенно не знал, что предпринять.
Видя, что девушка потеряла сознание и не приходит в себя, он позвонил соседям, и через несколько минут Варю обступили женщины и мужчины. Кто-то из них вызвал «Скорую», кто-то открыл дверь её квартиры, найдя  в сумочке ключи, а мужчины перенесли девушку в её спальню, и положили на постель.
Приехавшие медики, выяснив, что молодая женщина живет  одна, решили отвезти её в больницу, хотя Варя уже пришла в себя, и отказывалась ехать.
- Да вы поймите, надо же пройти обследование! Просто так люди в вашем возрасте в обмороки не падают!  А в больнице вас осмотрят, сделают анализы, чуть подлечат, если надо, и выпишут. Конечно, все это можно сделать и в районной поликлинике, но сначала – дня два строгого постельного режима. А ведь за вами ухаживать некому. Так что, соглашайтесь, милая! Это в ваших же интересах, – убеждал её пожилой доктор, сидя на стуле рядом с диваном, на котором лежала девушка.
Тяжело вздохнув, Варя решила послушаться медиков, и оказалась в больнице. Там ей действительно провели обследование. Но не нашли никаких болезней, разве что сердечно-сосудистую дистонию и пониженный гемоглобин. Но это  вечные спутники нынешней молодежи, и виной всему – постоянные стрессы, плохое питание и авитаминоз. Но как раз в её случае стрессы и плохое питание не были основной причиной. Она была беременна – те три месяца, что она провела с Сергеем, не прошли для нее бесследно. Она ждала ребенка от своего любимого мужчины…
Когда врачи сообщили Варе об этом, её охватила буря эмоций. Здесь были и радость, и страх, и сильное волнение, и жгучая тоска оттого, что Сергей никогда не узнает о том, что у него есть малыш…  Потом страх и всё остальное куда-то ушло, и осталась только огромная радость оттого, что скоро появится маленький человечек, которого она будет любить, и который будет любить её. Мысли о том, чтобы воспользоваться таблетками и уйти в мир иной, больше не посещали её головку, ведь теперь она никогда уже не будет одна, несмотря ни на что…
…На другой день, проспав в палате часа полтора после обеда, Варя проснулась, и увидела возле своей постели посетителя, который тихонько сидел на стуле рядом, терпеливо ожидая её пробуждения. Это был тот сосед, который помог ей тогда, на лестнице.
- Здравствуйте, Варя! – сказал мужчина, глядя на нее, и чуть застенчиво улыбаясь.
- Здравствуйте! Извините, я не знаю, как вас зовут. Не один год живем на одной лестничной площадке, а вот, до сих пор так и не удосужились познакомиться…
- Позвольте представиться, Королёв Никита Петрович, собственной персоною! Можно просто Ник!
Мужчина опять улыбнулся. Улыбка у него была замечательная…
Потом они долго  разговаривали, и Никита Петрович немного рассказал о себе.
Оказалось, что он совсем молодым лейтенантом оказался в Афганистане, участвовал  в боях, и был несколько раз тяжело ранен. Вернулся абсолютно больным человеком, долго лечился, но лечение почти не принесло результатов – раненая нога до сих пор сильно болела и не желала сгибаться в колене, а осколок, застрявший в легком, грозил в недалеком будущем очень большими неприятностями. Вот так он и жил один с тех пор на крошечную пенсию по инвалидности, но не унывал, и так и сыпал шутками, которые поднимали настроение у всех окружающих.
Через час время посещений закончилось, и Никита Петрович, собравшийся уходить, чуть застенчиво положил небольшой целлофановый пакет с гостинцами, который до сих пор держал в руках,  на тумбочку.
- Вот, это вам! Выздоравливайте!
- Спасибо большое! – сказала Варя, и вдруг подумала, что сам он вряд ли пробовал в этом году апельсины или бананы, а вот, разыскал денег, чтобы купить их для нее.
Перед тем как уйти, Никита Петрович посетил ординаторскую, где подробно расспросил лечащего врача о здоровье  своей соседки, и узнал  основную причину её недомогания…
…Была уже середина апреля, когда девушка выписалась из больницы, и  вышла на работу, где её с нетерпением ждали. И  снова ей пришлось допоздна оставаться в офисе, чтобы наверстать  упущенное.
В один из вечеров она пришла домой, где её на пороге встретил брат. Ромка был слегка смущен. Это ясно говорило о том, что у него опять  произошло что-то серьезное. У Вари при виде смущения брата защемило сердце.
- Ром, ну, рассказывай, что на этот раз? – спросила она,  тяжело вздыхая от нехороших предчувствий.
- Варюх, я тут подумал… Наверно, я был неправ!
- Господи, да что случилось-то? Говори уж! – не на шутку заволновалась сестра.
- Да Сергей приезжал.
- Что?!
- Ну, приехал, значит. Весь такой из себя… Спрашивал, где ты. А я ответил, что ты уехала, и  больше здесь не живешь.
- Зачем ты это сделал, Рома? – прошептала Варя, без сил опускаясь на стул.
- Да очень уж вид у него был важный, прямо настоящий олигарх с Рублевки…
- Знаешь, что ты натворил, глупый? Ты оставил без отца моего будущего ребенка!
- Ты думаешь, он узнал бы о ребенке, и женился бы на тебе? Держи карман шире! Ты же видела его жену! Красотка, каких поискать! А мы ему были нужны, чтобы перекантоваться, пока родственники его не найдут. Это и ежу понятно!
- Да, наверно, ты прав, - немного подумав, тихо сказала сестра. - И совершенно правильно поступил…
Она ушла к себе в комнату, отказавшись от ужина, и плотно закрыла за собой дверь.
Вдруг из другой комнаты раздался ликующий возглас Ромки.
- Варюха, посмотри, что я на серванте нашёл!
Следом за возгласом брат появился на пороге её спальни с пухлым конвертом в руках.  В этом конверте были очень большие, просто огромные по их меркам деньги.
- Смотри, это наверняка Сергей оставил, - обрадовано сказал юноша, вынимая деньги из конверта и кладя их на стол.
- Да, он более чем щедро оплатил наше гостеприимство! – с тяжелым вздохом  ответила девушка.
В горле у нее возник сильный спазм, и больше она не смогла произнести ни слова…
- Ну, что ж! – думала Варя потом, лежа в постели. – Я же знала, что всё этим кончится! По крайней мере, он высоко оценил мои чувства. И что же делать с этими деньгами? Пожалуй, прежде всего, мне надо поменять квартиру.
Дело в том, что она уже списалась со своей тёткой, сестрой отца, которая жила в деревне, в Смоленской области.  Раньше та работала в местной школе учительницей, а год назад вышла на пенсию, и теперь занималась грядками в огороде. Но больная спина давала себя знать,  пожилая женщина уже с трудом выносила эту жизнь с удобствами во дворе, и с удовольствием согласилась переехать в Москву, чтобы воспитывать ребенка племянницы. Для тёти Нины нужна была комната, и поэтому Варя уже не раз подумывала  об ипотеке. Теперь же вопрос о кабальном кредите не стоял – она продаст свою двухкомнатную квартиру,  купит хорошую трехкомнатную, и, пожалуй, у неё еще останутся деньги и на хороший ремонт, и на новую  мебель…
Вопрос с квартирой разрешился довольно быстро и очень удачно. Один из сотрудников фирмы, где она работала, неожиданно уезжал с семьей за границу, куда немного раньше переехала его дочь,  удачно выйдя замуж, и продавал свою огромную четырехкомнатную квартиру, которую только недавно отремонтировал.
Узнав, что Варя хочет купить  жилье, он предложил ей свою квартиру, и заметно снизил цену, потому что  в этом случае  хорошо экономил на комиссионных риэлтерской конторе – ему же не надо было срочно подыскивать покупателя. Поэтому Варя уже через месяц смогла переехать, и теперь слова Ромки о том, что она поменяла свое местожительство, становились абсолютной правдой…
…После того как девушка выписалась из больницы, она несколько раз заходила к своему соседу, и приносила ему что-нибудь вкусное. Они вместе пили чай, и Никита Петрович рассказывал ей самое интересное из своей жизни. Он по-прежнему был веселым и жизнерадостным, но Варя видела, что с каждым днем он всё больше теряет силы, и что без помощи врачей ему в скором времени не обойтись. Мужчина уже не мог выходить на улицу, и продукты ему приносила девушка из социальной службы. Еду себе Никита Петрович готовил пока сам, но и это тоже становилось для него серьезной проблемой…
…Быстро промелькнуло лето, а в сентябре Варя родила сына, которого назвала Сережей. Конечно, его отца теперь звали иначе, но молодая женщина знала его как Сергея, и поэтому дала  сыну именно это имя.
У роддома её встречали Ромка,  тетя Нина, абсолютно трезвый отец и несколько подруг, которые работали вместе с ней. Мать не приехала – она  до сих пор не могла простить дочери её поступок.
Встречающие увидели Варю, и кинулись её поздравлять, а Михаил Иваныч аккуратно взял внука на руки. Ромка подарил цветы медсестре и поцеловал Варю, вручив букет и ей. Потом все поехали к Варе домой, где тетя Нина приготовила праздничный стол, чтобы отметить это радостное событие. К сожалению, Никита Петрович не смог приехать в роддом, хотя и обещал. Видно, его здоровье не позволило ему выйти из дома и на этот раз.
Посидев за столом, и выпив за здоровье мамочки и её сына, все гости быстро ушли, понимая, что Варя устала, и ей нужно побыть одной. И действительно, как только гости разошлись, она прилегла, положив рядом с собой  свой бесценный голубой сверток, который сладко посапывал во сне.
Вдруг в другой комнате зазвонил телефон, и брат принес ей трубку.
- Варь, это тебя! Мужчина!
У Вари ёкнуло сердце, но она быстро поняла, что это никак не может быть Сергей, ведь теперь он не знает, где она живет…
- Варенька, здравствуйте! – послышалось в трубке. - Это Никита Петрович! Я поздравляю вас с рождением сына.
- Спасибо. Хорошо, что вы позвонили! Я и сама хотела звонить вам. Ведь вы не приехали к нам сегодня, как обещали. Что, опять проблемы со здоровьем?
- Да ну, ерунда всё это! Не будем о грустном! Я тут долго думал, и принял решение. Если вы сможете приехать ко мне как-нибудь, хоть ненадолго, я расскажу вам о том, что задумал. Только очень васм прошу - не затягивайте с приездом слишком сильно.
- Я приеду обязательно, завтра же! – ответила Варя, сразу поняв, почему ей надо поторопиться с визитом – ему наверняка стало хуже, и он боится, что Варя может опоздать.
- Хорошо, я буду ждать! – сказал мужчина, и положил трубку…
Увидев своего бывшего соседа на следующий день, Варя поразилась произошедшим с ним переменам. Казалось, что он похудел еще больше, глаза его ввалились, и горели каким-то горячечным нехорошим огнем.
- Никита Петрович, вам стало хуже? Может быть, в больницу?
- Не надо обо мне, Варенька. Так вот что я хотел вам сказать… Я одинок и очень болен. И вряд ли переживу эту зиму.
- Я не хочу этого слушать! – воскликнула Варя. - Нельзя сдаваться так, совсем без борьбы!
- Вся моя жизнь – это борьба, милая Варенька. Я устал от этой борьбы. И в конце своего пути хочу отдать вам все, что имею – свою фамилию и эту квартиру. Это совсем немного, но…
- Что вы сказали? Не поняла…
- Я предлагаю вам стать моей женой. Только по документам, конечно. Это позволит вам ходить с гордо поднятой головой замужней дамы, и никто не посмеет перешептываться и хихикать у вас за спиной, а у вашего сына будет отец. Ну, а когда меня не станет, то эта квартира тоже будет принадлежать вам, и вы сможете продать её. Вам ведь не на кого надеяться, кроме как на себя. Не говорите сразу «нет», Варенька, прежде подумайте хорошенько.
- Вы очень добры ко мне, Никита Петрович, большое спасибо вам за это. Знаете, никто и никогда не предложил мне руку помощи в трудный момент, я  могла надеяться только на собственные силы.
- Конечно, знаю. Мы много говорили о вас с Ромкой. Он замечательный парень, шебутной только. И очень вас любит. Он рассказал мне и о вашей матери, и о пьющем отце. Честно говоря, именно его рассказ и навел меня на эту мысль.
- Спасибо, Никита Петрович. Я принимаю ваше предложение. Думаю,  вам никогда не придется пожалеть о сделанном шаге…
…Уже через месяц Варя стала женой Никиты Петровича, а маленький Сережа – его сыном.
За это время Варя подняла на ноги всех врачей в военном госпитале, и добилась того, чтобы её мужа положили на обследование и лечение. А после того как Никита Петрович оказался в больничной палате,  стала почти каждый день приезжать к нему.  Но, несмотря на все усилия врачей, лучше ему не становилось. Молодая женщина была в отчаянии. В очередной раз, приехав в больницу, она зашла в ординаторскую, где в это время был лечащий врач Никиты Петровича.
- Доктор, я хотела бы узнать, как дела у Королева. На мой взгляд, лечение не дает положительного результата. И меня это очень сильно тревожит.
- Должен вас огорчить, милочка, но прогноз болезни неблагоприятный. Сами понимаете, достать пулю практически невозможно, а она дала обширный абсцесс в легких. Конечно, мы боремся с воспалением антибиотиками, но это все равно, что лечить аппендицит, ставя на спину больного горчичники – вреда нет, но и пользы с гулькин нос.
- И что, совсем никакой надежды? – ахнула Варя.
- Скажем так, почти никакой.
- А вот с этого места, доктор, пожалуйста, поподробнее.
- Ну, если вы настаиваете… Есть у нас такой профессор, Кирьянов Петр Иванович. Не хирург, а прямо-таки виртуоз, или волшебник, как хотите. Так вот он, может быть, и взялся бы вытащить вашего протеже. Только должен вас предупредить, что берет он очень дорого, и скидок не делает ни для кого. А, насколько мне известно, Никита Петрович беден, как церковная мышь. Он ведь не в первый раз лежит у нас. Кстати, даже если операция пройдет удачно, в чем я очень и очень сомневаюсь, то впереди у него будет длительная, и весьма дорогостоящая реабилитация. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос?
- Вполне. Теперь мне осталось узнать только одно – сколько?
Врач оценивающе посмотрел на очень скромно одетую женщину, лишенную каких бы то ни было украшений, сидящую перед ним, и сказал:
- Операция обойдется в  пятьсот тысяч, ну, и еще тысяч двести уйдет на послеоперационный период. Вы можете найти спонсоров, которые согласятся внести за него полмиллиона рублей, причем немедленно? Не думаю, что  сам он смог скопить хоть что-то со своей грошовой пенсии!
- Где мне разыскать этого профессора?
- Так вы решили попробовать?
- Да. У нас просто нет другого выхода.
- Позвольте узнать, кем же вы ему доводитесь? Что-то раньше я вас здесь не видел!
- Я его жена.
- Ах, даже так! Он женился?! Вот уж, никак не предполагал! Ну, как говорится, «пути Господни неисповедимы»… Извините, мадам… Кажется, я лезу не в свое дело.
- Вот именно. Так что же насчет профессора, доктор? Когда я смогу увидеться с ним?
- Петр Иваныч консультирует у нас больных по пятницам. А пятница, насколько я помню, будет завтра. Приезжайте часикам к трем, я предупрежу его о вас. Ваше имя…
- Варвара Михайловна Зарубина, по мужу Королева.
Врач записал её имя в своем ежедневнике, и она вернулась в палату к мужу. Тот в это время задремал, и Варя не стала будить его – пусть спит и набирается сил, они скоро ему очень пригодятся…
…Она ехала домой, и думала о том, что вполне может позволить себе заплатить за операцию и оплатить все остальные расходы.
- Всё-таки иметь деньги – это здорово! – думала она. – Вот, может быть, сумею спасти от смерти хорошего человека!..
…В пятницу она с нетерпением ждала встречи со светилом медицины, и очень волновалась. Именно от него зависело, останется ли в живых Никита Петрович, или его предчувствие окажется верным, и он уже никогда не увидит погожих весенних дней.
Знаменитый хирург оказался невысоким пожилым человеком с внимательным взглядом небольших серых глаз.
- Слушаю вас внимательно, - сказал Петр Иваныч после взаимных приветствий.
- Мой муж, Никита Петрович Королев, очень болен. Его лечащий врач сказал, что никто не сможет ему помочь, кроме вас. И я умоляю вас…
- Можете не продолжать. С  историей болезни я уже ознакомился. Ну, а вы, надеюсь, ознакомились с моими условиями.
- Да, ознакомилась. И готова привезти деньги хоть завтра.
- Должен вас предупредить, что операция будет очень тяжелой, и гарантировать стопроцентный успех я не могу. Случай слишком запущенный. Вы понимаете, на какой риск вы идете?
- Но другого выхода, как я поняла, у нас нет?
- Нет. Но вы должны четко себе представлять, что  в случае неудачи вы отнимаете у него последние полгода жизни.
-  Придется рискнуть, доктор. Да и какая это жизнь? В больнице, под капельницей…
- Тогда не будем затягивать. Я распоряжусь, чтобы его уже с сегодняшнего дня готовили к операции, а вы позаботьтесь об оплате…
После разговора с врачом Варя пошла в палату к Никите Петровичу. Тот  не спал, и было очевидно, что с нетерпением поджидал Варю.
- Добрый вечер, Никита Петрович!
- Добрый вечер, Варенька!
- Как спалось сегодня ночью?
- Отлично, - сказал мужчина, улыбаясь, хотя вряд ли в эту ночь сумел поспать и пару часов – его мучили сильные боли, которые уже не могли снять ни уколы, ни обезболивающие таблетки. 
- Я сейчас разговаривала с профессором Кирьяновым.
- С самим Кирьяновым? Я надеюсь, вы не…
- Да, вы не ошиблись, я договорилась с ним об операции. С сегодняшнего дня вас будут к ней готовить, он даст распоряжение.
- Варенька, это такие огромные деньги, где же вы их возьмете?
- Это не должно вас волновать, деньги у меня есть. Ваша забота – набраться сил. И поэтому вы будете есть всё, что вам приносят на завтрак, обед и ужин. Отказов я не принимаю!
- Мне кажется, что вы делаете ошибку, пытаясь вытащить меня. И зачем вам  надо тратить столько денег? Они вам самой пригодятся.
- Вы – мой муж, и я обязана сделать для вас все возможное и даже невозможное.
С этими словами Варя наклонилась к больному, и поцеловала его в сухие губы, вложив в свой поцелуй всю нежность и признательность к этому человеку, одному из немногих, не оставшихся равнодушным к ней…
А Никита Петрович думал о том, что под самый конец  жизни судьба вдруг улыбнулась ему, и послала эту замечательную девушку, которую он полюбил всем сердцем, и которая так скрасила его одиночество в трудные последние месяцы…
…Через неделю больного прооперировали. Больше затягивать было нельзя – шансы на хороший исход таяли с каждым днем. Пока шла операция, Варя сидела в холле, зажав в руке свой крестик, и молилась. В глубине души она была уверена, что всё будет хорошо. Ведь она послушалась совета Сергея,  свернула со своего пути, и теперь вступила в светлую полосу жизни, где не было больше места болезням и смертям любимых людей.
- Лишь бы он выдержал операцию! – думала девушка. – А там уж я смогу поставить его на ноги, чего бы мне это ни стоило!..
…Операция длилась почти семь часов, и профессор вышел из операционной сильно уставшим.
- Доктор, только одно слово! – кинулась к хирургу Варя.
- Жив, - сказал Петр Иванович, и улыбнулся одними глазами.
А девушка вдруг увидела каталку, которую вывозили в коридор, и кинулась к ней, чтобы увидеть мужа…
…Через неделю больного из реанимации перевели в отдельную палату, куда разрешили приходить родственникам и друзьям. Но никаких родственников, кроме Вари, у него не было, и друзей не было тоже. Правда, один раз его навестил сотрудник Совета ветеранов, который оказался его знакомым – они встречались в Афганистане, и недолго служили вместе. Варя с трудом разыскала полковника, а тот очень удивился, узнав, что его однополчанин жив, и пообещал обязательно навестить его в больнице.
- Слушай, Ник, ты столько времени не был у нас, и не звонил… Мы думали, что ты уже покинул этот мир! – воскликнул мужчина, ставя на тумбочку пакет с гостинцами для больного.
- Как видишь, вот, пока жив, - немного застенчиво улыбнулся Никита Петрович.
- Ты давай, выздоравливай. А потом приходи ко мне. Помогу на работу устроиться. Нам сотрудники сейчас вот как нужны! – рубанул ладонью себе по шее полковник. - Деньги, конечно, не ахти какие, но зато статус,  ну и загранкомандировки опять же…
- Спасибо, не откажусь. Жене одной тяжело обеспечивать семью. Да еще и маленький ребенок…
- Так тебя можно поздравить! Жена и ребенок – это же отлично!
- Отлично! – подтвердил Ник, и вздохнул. Как бы он хотел, чтобы хоть часть из того, о чем он только что рассказал, была правдой…
…Прошли еще три долгих месяца, прежде чем Никита Петрович встал с постели, и смог сделать свой первый шаг. И с этих пор явно пошел на поправку. Его уже не изводили днем и ночью сильные боли. Спокойный сон, хороший уход и витамины сделали свое дело – из зеркала теперь на него смотрело совсем другое лицо. Это было лицо мужчины чуть за сорок, на котором уже почти не осталось и следа от болезни.
- Ну, что же! Через недельку на выписку, - сказал ему врач после очередного обхода.
Сердце мужчины ёкнуло. Вот и всё. Теперь он уедет к себе, и Варя будет лишь изредка навещать его. Ведь она и так слишком измучена – каждый день к нему, да еще крошечный ребенок,  требующий материнского внимания,  которое не заменит никакая, даже самая замечательная бабушка.
Очевидно, эту новость узнала и Варя, потому что вошла в палату сияющая.
- Ну, наконец-то! Вы здоровы, Никита Петрович! Я так рада за вас! Скоро домой! Я уже приготовила вам комнату, в ней есть всё необходимое. А если что понадобится из вашей квартиры, мы всегда сможем это забрать.
- Вы хотите сказать, что я буду жить с вами? – ахнул Ник.
- Ну, а как же иначе? Ведь вы еще нуждаетесь в уходе! Думаю, я приняла правильное решение. И не смейте отказываться! Отказов я не принимаю...
- Да нет, я с удовольствием поживу у вас немного.
- Вот и хорошо! А сейчас вы попытаетесь съесть вот это, - сказала Варя, очищая для него ярко-оранжевый сочный апельсин…
…Через неделю Никита Петрович впервые за несколько месяцев появился на улице. Уже давно пришла зима, которой он так боялся прежде, думая, что она будет последней в его жизни. Повсюду лежал белый снег, выпавший только вчера. Ненадолго из-за облака выглянуло яркое солнце, как будто приветствуя его, и снег под ногами заискрился так, что стало больно глазам.
Варя держала его под руку, помогая дойти до машины. Кстати, трости в руке Никиты Петровича  не было – его ногу тоже неплохо подлечили за это время – жена оплатила специальный курс физиотерапии и массажа…
- Ну, вот, располагайтесь! – сказала Вера, заходя в светлую, уютную комнату, которая раньше была её спальней. Теперь же она заняла самую маленькую комнату. Ещё одну комнату занимала тетя Нина с ребенком, а четвертая, самая большая из комнат, была гостиной, где они собирались вечером все вместе. Рома же к тому времени уже служил в армии.
…Так для всех обитателей этой квартиры началась новая жизнь. Тетя Нина занималась ребенком и помогала Варе по хозяйству. Сама же Варя  вышла на работу – фирма никак не могла обойтись без нее. Она ездила туда несколько раз в неделю, приводила дела в порядок, и брала несделанную работу домой, проводя вечера за компьютером. Никита Петрович, окрепнув немного, тоже устроился на работу. Его друг помог ему, как и обещал. Перед этим он заикнулся, было, о переезде, но Варя не желала слышать об этом, и он сдался. Ему и самому не хотелось теперь ехать в свою пустую квартиру, и жить там одному.
…Когда на работе узнали о  замужестве Вари, все были сильно удивлены, а Ирина, её подруга, даже обиделась.
- Уж могла бы сообщить мне о свадьбе! Подруга называется! – ворчала она, поджимая губки и хмуря свои красивые брови.
- Прости, Ирусь! Но Никита Петрович очень болел, ему срочно потребовалась операция. Так что, не до банкетов было – расписались, вот и всё.
- Ну, а ребенок? – спросила Ирина. Она одна была в курсе, от кого Варя родила своего сына.
- Моего Сережу Никита Петрович усыновил…
- Так все складывается просто отлично!
- Не жалуюсь. Мой муж замечательный человек – добрый, ласковый и очень деликатный.
- Ты его любишь?
- Да какая разница…
- Можешь не продолжать, я всё поняла. Бедная ты моя! Твоё сердце всё еще занято, ты не можешь забыть свой недолгий роман... Ну, пожалуй, хватит о грустном! Шеф собирается устроить нам праздник - снял ресторан на восьмое марта. Надеюсь, ты придешь?
- Я подумаю!
- Придешь обязательно, и не одна, а с Никитой Петровичем! Все должны увидеть, что твой муж – это не мифическая личность, а живой человек, мужчина из плоти и крови!
- Ну, раз так…
- Предлагаю заранее позаботиться о том, что ты наденешь. Да и салон красоты можно посетить, хоть разок.
- Не была я там ни разу в жизни, по-моему, не стоит и начинать! – стала отнекиваться Варя, но Ирина и не подумала отступать.
- Всё, после работы едем в магазин. Пора всем увидеть, что ты молодая симпатичная женщина, а не синий чулок и не компьютер в юбке! Деньги у тебя есть? А то, мне придется забежать в сберкассу!
- Деньги найдутся! – сказала Варя.
В последний раз Никита Петрович положил ей в шкатулку большую сумму денег.
- Откуда столько? – удивленно спросила Варя, зная, что зарплата мужа не составляет и половины этой суммы.
- Я сдал свою квартиру. И теперь каждый месяц буду приносить ровно столько же.
- Это здорово! Наконец-то мы сможем купить машину! Кстати, вы не хотите записаться на курсы вождения?
- Я умею водить машину, нас этому неплохо научили, - сказал Никита Петрович, и улыбнулся…
…С трудом дождавшись конца рабочего дня, молодые женщины навестили несколько салонов женской одежды, где оставили приличную сумму денег. И теперь в гардеробе Вари было несколько модных повседневных нарядов и одно выходное платье, которое совершенно преобразило её фигуру, выгодно подчеркивая её достоинства – высокую грудь, тонкую талию и округлые бедра, чуть раздавшиеся после родов.
Придя домой, Варя быстро поужинала, и стала примерять обновки, с удовольствием вертясь перед зеркалом. Она неожиданно поняла, как это здорово – вот так любоваться на свое зеркальное отражение, чувствуя в груди какое-то сладкое томление, как будто эти дорогие тряпки что-то могли значить в её судьбе, а может быть, даже изменить её. Ну, хоть немного, хоть капельку! Ведь нельзя же все время испытывать только отрицательные эмоции, и, разделавшись с очередной бедой, тут же ждать следующей, которая уже стоит на пороге! Ведь каждому человеку, а тем более молодой женщине, хочется хоть немного радости, ласкового слова, участливого взгляда и теплой родной руки на своей щеке… 
За этим занятием её и застал Никита Петрович.
- Ну, как? Вам нравится? – спросила Варя, появляясь перед ним в самом нарядном платье.
- Очень! В нем вы настоящая красавица, Варенька! – воскликнул Никита Петрович, и по его лицу было видно, что он совсем не покривил душой, и что его слова не были просто обычным дежурным комплиментом – пустышкой, которую, походя, кидают некрасивой женщине, как мелкую монетку в картуз нищего. Вроде и той приятно, и тебе это ничего не стоит – язык-то, небось,  не отвалится!
- Ой, ну скажете тоже - красавица! – смутилась девушка, и сразу пояснила, как будто извиняясь за бессмысленно потраченные деньги:  – У нас шеф собирается  банкет в честь праздника устраивать. Вот, пришлось купить.
- Я давно хотел предложить вам обновить гардероб. Такая девушка, как вы, должна иметь всё самое лучшее!
- Вы не дослушали, Никита Петрович! – все еще немного смущаясь, продолжила Варя. - На этом банкете все женщины будут со своими мужьями. Вы не согласитесь пойти со мной?  Хотя бы ненадолго…
- Я сделаю для вас все, что в моих силах!
- Тогда завтра вы тоже едете в магазин, и покупаете себе самый лучший выходной костюм. Согласны?
- Согласен!  Я всё понял! Мы не должны ударить лицом в грязь!
- Верно! И ещё одно… Мне будет трудно объяснить коллегам, почему мы с мужем на «вы». Может быть, выпьем на брудершафт, и скажем друг другу «ты»? Или я хочу от вас слишком многого?
- Нет-нет, я и сам хотел предложить вам это. Действительно, лишние слухи нам ни к чему. Кстати, все друзья зовут меня просто Ник.
Варя принесла бутылку вина и высокие бокалы,  они выпили понемногу, переплетя свои руки, а потом она почувствовала губы Ника на своих губах. Теперь они не были такими сухими и потрескавшимися, как там, в больнице, и очень нежно прикоснулись к ней, как будто их чуть-чуть задели крылья пролетевшей мимо бабочки.
- Я бы выпила ещё глоток вина, - сказала Варя, протягивая мужчине свой бокал.
Они выпили еще вина, и Варя прошептала:
- А еще один поцелуй?
Мужские руки крепко обняли её, и она получила поцелуй, наполненный едва сдерживаемой страстью, на который просто невозможно было не ответить.
- Мне очень хорошо с вами, Никита Петрович, - сказала Варя.
- Мы же договорились – Ник.
- Да-да, Ник. Но сейчас мне надо идти. Уже поздно, а у меня полно домашних дел. Да и ребенка я сегодня почти не видела.
- Конечно, иди, Варенька. Я тоже, пожалуй, пойду к себе.
- Вы… Ты хорошо себя чувствуешь, Ник?
- Всё в порядке, дорогая. Не волнуйся! Со мной все в полном порядке.
Мужчина вошел в свою спальню, и упал на постель. Боже, как же он любил эту женщину! Не было на свете человека, которого он любил бы больше!..
…Получилось так, что он совсем молодым лейтенантом попал в Афганистан, и за несколько месяцев, проведенных там, увидел самый настоящий ад. Потом война закончилась, и их часть уже вот-вот должны были вывезти на родину. Но по пути на аэродром, где их уже ждал самолет,  часть попала в засаду, и душманы, которые были повсюду, расстреливали их молодые тела, как мишени в тире, потому что люди, сидящие в машине,  расслабились, и душой своей были уже не на войне, а там, дома, за голубой дымкой на горизонте, где их ждали любимые девушки, сходящие с ума от разлуки жены, и раньше времени постаревшие родители.
Никите в этом бою повезло - его не убили совсем, а только  ранили. Мина разорвалась совсем рядом с тем местом, куда он сумел отбежать от горящей автомашины, которая вот-вот должна была взорваться.  Осколки густо посекли  тело, а один из них почти совсем прикончил его. К счастью, помощь пришла быстро. С подоспевшей «вертушки» душманов  постреляли как зайцев – сверху их тела, скрывающиеся за камнями, тоже были видны как на ладони, и снайпер не успевал нажимать на курок. Потом вертолет опустился на землю, и забрал тех, кто еще подавал признаки жизни…
 …Врачи сделали ему несколько сложных операций, удалив почти весь металл, которым  он был нашпигован, как праздничный гусь яблоками. В теле оставалось всего несколько смертоносных кусочков, и никто не мог сказать, как они поведут себя в дальнейшем.
 Никита Петрович  так и не  оправился от тяжелых ранений. Первое время он еще мог продолжать службу, и дослужился до майора, но пять лет назад, не дожив и до сорока лет, был вынужден уйти в отставку полным инвалидом.  Родители его к тому времени уже умерли, а своей собственной семьей он так и не обзавелся, боясь, что в самом скором времени может оставить молодую жену вдовой. Так и жил он один все эти годы, как будто между жизнью и смертью, проводя большую часть времени в госпиталях, где его  кое-как приводили в порядок, насколько это было возможно, и отпускали домой до следующего раза.
Конечно, изредка его квартиру посещали молодые женщины. Но и они, и он знали, что все это – только эпизод, который можно сразу выкинуть из головы, потому что он не будет иметь продолжения…
- …Ну, как, Ник? Ты купил себе костюм? – спросила Варя на другой день, когда они собрались за столом ужинать.
- Да, купил.
- Может быть, примеришь? Так хочется посмотреть!
- Я отдал его в мастерскую, чтобы подшить брюки.
- А они успеют до праздника?
- Конечно, не волнуйся. Я обо всём договорился, мастера не подведут…
…Придя в салон красоты, Варя немного растерялась. Все окружающие её женщины с ухоженными лицами были здесь завсегдатаями, живо обсуждали друг с другом свои проблемы, густо перемежая свою речь мудреными медицинскими терминами, и главными их заботами были какие-то коллагеновые инъекции, ботокс, лазерная эпиляция и многое другое, о чем Варя никогда в своей жизни  не слыхивала. Но её подруга была здесь как рыба в воде. Быстро объяснив, что им требуется, она схватила Варю за руку, и потащила по кабинетам. В итоге через несколько часов лицо молодой женщины  сияло свежестью от грязевой маски, макияж был выше всяких похвал, а  густые темные волосы приобрели красивый шоколадный оттенок и были собраны в сложный узел на затылке, который открывал красивую шейку. В общем, утром зашел в салон один человек, а вышел – абсолютно другой.
- Ох, Варька! – воскликнула подруга, когда увидела её. – Если бы ты сделала  это год назад, твой Сергей-старший сидел бы сейчас рядом, как  привязанный…
- Ир, давай, не будем об этом! Прошлое не имеет сослагательного наклонения. К сожалению, ничего уже не изменить, и надо как-то жить дальше. Не буду же я разыскивать его по всей стране, ведь я даже фамилии его не знаю! А если бы даже и знала…
- Ты права, об этом не будем. Ну, а твой муж? Он как, симпатичный?
Варя вдруг нахмурила лоб, и задумалась.
- Знаешь, я никогда не задумывалась над этим. И, в сущности, мне  все равно – красив он, или нет. Не в постель же мне с ним ложиться!
- Значит ли это, что я могу пококетничать с ним, если он придется мне по вкусу?
- Это плохая идея. По-моему, лишние слухи в нашей конторе  не нужны ни мне, ни тебе. Но пару раз потанцевать с ним ты можешь. Хотя, если сказать честно, я даже не знаю, умеет ли он танцевать…
…Варя приехала домой, и открыла дверь своим ключом. На кухне вовсю хлопотала тетя Нина. Услышав, что кто-то открывает входную дверь, она вышла в прихожую, и увидела племянницу, которую сразу и не признала.
- Вам кого, девушка? – спросила женщина, щуря подслеповатые глаза, и вытирая мокрые руки кухонным полотенцем, висящим на плече.
- Тетя Нина, ты что, не узнала меня? Это же я! – сказала Варя, и весело рассмеялась, целуя её в щеку.
- Это ты, девочка? Не узнала. Значит, богатой будешь! Раздевайся, я тебя покормлю.
- А Никита Петрович дома?
- Да, дома. Я его обедом накормила. Он, наверно, отдохнуть лег. Ведь сегодня вам до поздней ночи не спать, а он только после болезни, где ж ему за здоровыми-то угнаться, - заворчала пожилая женщина, которой муж племянницы очень нравился. Она всячески опекала его, и кормила, чуть ли не насильно.
- Да что ты, тетя Нина, если я только увижу, что Никите Петровичу нехорошо, мы тут же приедем назад!  И вообще, мы ненадолго…
- Ладно. Иди, вымой руки, у меня все стынет!
После обеда Варя тоже прилегла ненадолго, а потом стала одеваться. Она была уже  полностью одета, когда раздался стук в дверь.
Молодая женщина распахнула дверь, и сделала шаг назад. Перед ней стоял Никита Петрович. На нем был  смокинг, белоснежная сорочка и галстук-бабочка. Наряд этот  был ему очень к лицу, и не верилось, что  куплен он только позавчера – так ловко сидел он на худощавой фигуре мужчины, нисколько не потерявшей за эти годы военной выправки.
Никита Петрович тоже был удивлен. Он прекрасно знал, как верна пословица, что  «каждый бриллиант должен иметь красивую оправу» в применении к женщинам, а теперь смог убедиться в этом сам. Та милая простушка с забранными в хвост волосами исчезла. Перед ним стояла нарядная красавица с большими карими глазами, которые стали ещё больше при виде него.
- Никита Петрович, - выдохнула Варя.
- Варенька, - только и смог произнести тот.
Простояв друг перед другом несколько минут, они вдруг опомнились, и смущенно улыбнулись друг другу.
- Ну, что? Поехали? Такси, наверно, уже ждет нас у подъезда…
…Войдя в зал ресторана, они вызвали легкий шок у окружающих – настолько изменилась Варя. Ведь за те годы, что она проработала в этой фирме, никто и никогда не видел её такой. Под стать ей был и муж – худощавый высокий мужчина с седыми висками и военной выправкой. Кстати, танцевать он умел, и очень даже неплохо, и Ирина воспользовалась разрешением подруги, протанцевав с ним два медленных танца.
Увидев, что  подруга всё-таки кокетничает с Ником, Варя получила небольшой укол в сердце – ведь это же её муж, пусть даже и ненастоящий!
Когда Ник после танца подошел к столику, усадил Ирину и сел сам, Варя спросила у него, наклонившись к самому уху: 
 - Как ты себя чувствуешь, Ник? Нам еще не пора домой?
- Все нормально. Я бы побыл здесь еще немного, Варенька! В кои-то веки выбрались из дома!
- Хорошо, мы останемся еще ненадолго.
Оркестр снова заиграл блюз. Ник встал, и подал ей руку.
- Пойдем, потанцуем, дорогая!..
…Варя очень любила танцевать. К сожалению, на школьных вечерах она, в основном, стояла у стены, но это не помешало ей научиться танцевать. Обладая абсолютным слухом и отличным чувством ритма, она самостоятельно освоила  несколько танцев, глядя, как это делают окружающие,  и теперь с удовольствием скользила по паркету вслед за партнером.
Она смотрела на Ника, как будто увидела его в первый раз. В сущности, так оно и было. А он не отводил глаз от нее. И эти двое даже не заметили, как  остались танцевать одни, а все остальные танцующие  отошли в сторону, и теперь смотрели на них, думая каждый о своем, но сходясь в одном – эти двое не только прекрасно танцуют, они  влюблены друг в друга, и, кажется, только что сами осознали это… 
…Когда Варя и Ник вышли из ресторана, на улице сильно подморозило – зима никак не хотела  уходить так рано. Зато тучи куда-то исчезли, на небе светила яркая луна, и все оно было густо засыпано звездами, на которые люди обычно не обращают внимания в городе, тем более в мороз. Ведь того и гляди, зазеваешься, и попадешь в неприятности – или автомобиль собьет, или на обледеневшей дорожке поскользнешься, и приложишься копчиком к тротуару, а то и вовсе загремишь в больницу с переломом.
- Может быть, немного пройдемся? – спросил Ник.
- Ну, если немного,- охотно согласилась Варя.
Они шли по улице, взявшись за руки.
- Замерзла? – спросил Ник, поглядев на жену.
- Да, чуть-чуть.
Он остановился, распахнул свое пальто, и крепко прижал ее к себе.   
- Так лучше?
- Да, мне очень хорошо, - сказала Варя, и положила голову ему на грудь.
Мимо медленно проезжало такси. Ник поднял руку, и машина затормозила. Они сели в автомобиль, но за всю дорогу до дома не произнесли ни слова. Никакие слова не могли  выразить того, что оба они сейчас чувствовали…
…Поднявшись на свой этаж, они открыли дверь, и зашли в свою квартиру. Потихоньку раздевшись,  долго целовались в полутемной прихожей, а потом Варя взяла мужа за руку, и повела в свою спальню, потому что была совершенно уверена, что сам он никогда не сделает первого шага…
…Она  проснулась утром, и смотрела на тело еще спавшего мужа, густо  покрытое шрамами.
- Бедный мой, сколько боли ты вынес, сколько пережил! И если бы не та счастливая случайность, которая свела нас, так и угас бы в своей квартире один, совсем без помощи!
Волна нежности к этому почти незнакомому человеку, неожиданно ставшему  близким и родным, накрыла её с головой. Она наклонилась над ним, и поцеловала совсем свежий шрам на его груди, оставшийся после недавней операции. И вдруг его руки, до этого спокойно лежащие вдоль тела, сомкнулись у нее на спине.
- Если бы ты только знала, дорогая...- прошептали его губы.
- Я всё знаю, милый… – ответила она, и потянулась к нему…
…С тех пор жизнь супругов резко поменялась. Они с трудом обходились друг без друга. Ник, уже не стесняясь, каждый день говорил ей о своей любви, а она купалась в ней, все глубже и глубже  утопая в омуте чувственных удовольствий, которые он щедро дарил ей.
Теперь их часто можно было увидеть в театрах и в ресторанах, на художественных выставках и в дорогих магазинах. Они как будто пытались наверстать то, что упустили в своей прежней жизни…
…В конце июня, взяв отпуск, супруги уехали отдыхать на море, где провели вдвоем две чудных недели. Они отлично отдохнули, и вернулись домой загоревшие и довольные. 
- Как хорошо, что мы уже дома! Ну, а чем мы будем заниматься в оставшиеся от  отпуска дни? – спросила Варя, когда они, наконец-то, снова оказались в своей постели.
- Мне всегда есть чем заняться со своей любимой женщиной, - прошептал ей на ушко муж.
На эти слова Варя ничего не ответила, и только тихонько засмеялась, подвигаясь к мужу поближе…
…За то время, что прошло после операции, Никита Петрович очень сильно изменился. Теперь, глядя на него, никто не мог бы назвать его изможденным и даже худощавым. Нежные заботы Вари, и сытные обеды тети Нины принесли свои плоды, а занятия в спортзале и пробежки по утрам закончили  преображение.  Его тело снова обросло мышцами. Но не это было главным. Изменились его глаза. Исчез потухший взгляд, в котором не было ничего, кроме обреченности и застывшей боли, и теперь по его глазам сразу можно было понять, что этот человек радуется жизни, наслаждается ею, и очень ценит то, что неожиданно подарила ему судьба…
…Сидя в своей машине по дороге на работу, он часто думал о том, как сильно ему повезло - он встретил женщину, о которой не мог даже мечтать, и которую так полюбил. Он знал, что и она тоже очень хорошо к нему относится. Но слов любви от нее он не слышал никогда. И это было занозой в его сердце, которая часто ныла и не давала ему покоя – он боялся. Кажется, так страшно ему не было даже там, в горах, на пустынном каменистом плато, где его почти в упор расстреливали душманы. Все тело его покрывалось холодным потом при мысли, что в любой момент может вернуться тот, кто был у нее прежде, и кто стал отцом её сына. Наверняка этот человек оставил след в ее душе, и она вспоминала о нем. Особенно страдал Ник, когда представлял себе, как она шепчет тому, другому, слова любви, а этот другой крепко прижимает к себе её тело, не понимая, какое чудо держит в своих руках. Ник гнал от себя эти мысли и эти видения, но они снова и снова приходили к нему, отравляя  жизнь. Но что он мог поделать? Ведь все в этой жизни подчинено не нам, а каким-то высшим силам, и все мы – только крохотные песчинки на весах судьбы. Было время, и чаша этих весов склонялась на сторону того, другого, мужчины. Сейчас перевес на его стороне. Пока. Но что будет завтра? Фортуна - очень ветреная особа, и стоит ей отвернуться, как все летит в тартарары, круша и перемалывая судьбы людей. Ему оставалось только молиться, чтобы тот человек, который исчез из её жизни,  так и оставался в прошлом, в том далеком далеке, откуда не возвращаются…
…Через несколько дней супруги сидели в театре, на модной премьере, когда на мобильный телефон Вари пришло сообщение от Ирины: «Позвони мне, как будет время. Есть новости».         
- Смотри, Ник! Иришка просит позвонить. На работе что-то случилось! – шепнула она мужу.
- Ну, почему ты так решила, Варенька? Может быть, эта новость лично её. И потом, откуда ты взяла, что новость плохая? А если все наоборот, и на работе тебя ждет приятный сюрприз? - попытался успокоить жену Ник.
- Ну, нет!  Ты не знаешь мою подругу, - тяжело вздохнула молодая женщина.
- Так что, может быть, не будем ждать конца спектакля, а пойдем домой?
- Пожалуй, плохие новости могут и подождать, - сказала Варя, и снова стала следить за игрой актеров, хотя лицо её теперь было озабочено, и она уже не получала удовольствия от модной пьесы.
Они пришли домой в одиннадцатом часу ночи.
- Наверно, сегодня звонить уже поздновато? – спросила девушка.
- Да лучше уж звони сейчас, а то, ты вряд ли сможешь уснуть этой ночью.
- Ты прав, пожалуй, надо позвонить. Тем более что Ирина обычно не ложится спать раньше двенадцати.
Она набрала знакомый номер, и сразу услышала знакомый голос подруги.
- Ой, Варька, как хорошо, что ты позвонила! Мы все в трансе! Это просто ужас!
- Ну, так что случилось-то, объясни толком!
- Анатолий Александрович погиб!
- Что?! – воскликнула Варя. Лицо её выражало самое неподдельное горе. – Как это случилось?
- Попал в автокатастрофу! Сразу насмерть…
Анатолий Александрович был владельцем той фирмы, где работали обе женщины, и все его очень любили. Он был хорошим человеком, заботился о своих сотрудниках, и за его широкой спиной люди чувствовали себя очень комфортно. Он платил  им хорошие деньги, и любой человек мог рассчитывать на его помощь, если попадал в беду. И  именно он организовал этой весной банкет в ресторане, решив порадовать их, полностью оплатив все расходы из своего кармана.
- Господи, и что же теперь будет? – с болью в голосе воскликнула Варя.
- Да ничего хорошего ждать не приходится! Ты же знаешь, его жена ничего не понимает в бизнесе, поэтому наверняка выставит фирму на продажу. Я слышала, что несколько человек уже очень заинтересованы в том, чтобы купить нас со всеми потрохами. Остается надеяться только на Божью милость. Хотя и ежу понятно, что так хорошо, как было до сих пор, нам уже не будет, кто бы нашу фирму ни приобрел.
- Конечно, тут двух мнений быть не может. А что говорит Павел Семеныч?
Павел Семеныч был до последнего времени их директором, и, хотя и отличался жесткостью нрава и некоторой занудливостью, мужиком был неплохим. По крайней мере, он никогда не таил на людей зла, был отходчив, и вся его строгость была скорее напускной. Кроме того, он отлично знал свое дело, и мог ответить на любой вопрос по существу. В общем, с начальством им повезло, они спокойно работали уже много лет, и вот теперь для них все должно поменяться, и, скорее всего, не в лучшую  сторону.
- Павел Семеныч тоже расстроен. Ему осталось семь лет до пенсии, а есть вариант, что новый владелец захочет  поменять его на своего человека. И ему совсем непросто будет устроиться на работу в таком возрасте, хотя, ты же знаешь, что вряд ли можно найти более компетентного сотрудника на его место…
Кстати, все те люди, что работали вместе с Варей, были  знающими свое дело специалистами, и не просто так, за красивые глаза, получали большие оклады, премии к праздникам и солидные бонусы. Любой из них мог легко найти себе  другую работу. Но так не хотелось уходить из слаженного коллектива, где все понимали друг друга с полуслова!
- Наверно, мне завтра лучше выйти на работу? – спросила Варя.
- Зачем? Все равно еще ничего неизвестно. Отдыхай пока, у тебя ведь почти две недели отпуска впереди. Если что, я тебе позвоню. Кстати, как съездили? Ты осталась довольна?
- Да, очень. Мы отлично провели время. Только по Сереже сильно скучали. 
- А как твой муж? Ему тоже понравилось?
- Он в восторге! Я часами не могла вытащить его из моря! Ты знаешь, он плавает, как дельфин! И ему очень идет загар…
- Ну, судя по голосу, у вас все хорошо. Я рада. Через две недели увидимся, тогда расскажешь все подробно – где были, что видели. И фото не забудь!
- А ты обязательно позвони, если будет что-нибудь новое…
Варя нажала на кнопку отбоя, и чуть растерянно посмотрела на мужа.
- Ну, ты все понял?
- Да. Жаль вашего шефа.
- Он был очень хорошим человеком! В наше время таких не бывает. Сейчас каждый бизнесмен старается набить деньгами собственный карман, и ему нет никакого дела до тех, кто эти деньги ему зарабатывает. А Анатолий Александрович нас ценил.
- И что же теперь будет с вашей фирмой?
- Придет новый владелец, и невозможно даже предположить, что он сделает. Может быть, уволит всех сразу, и наберет новый штат. Я не исключаю и такого варианта.
- Зачем же ему терять таких замечательных сотрудников? Это же абсолютно нелогично!
- Ох, Ник! Я давно уже поняла, что в нашей стране действия людей не поддаются никакой логике. Но всё-таки очень хочется верить, что  новый владелец будет адекватным человеком. Иначе, наверно, я не смогу там работать. Тогда придется подыскивать себе другое место…
- Ты можешь побыть дома, с ребенком, год-другой. Того, что я зарабатываю, вполне хватит нам на жизнь.
- Спасибо тебе за поддержку, дорогой. Может быть, я так и сделаю. Но всё-таки будем надеяться на лучшее!
- Конечно! Не расстраивайся! В конце-концов,  потеря работы – это еще не конец света. 
- Ты прав. А сейчас давай спать!
Они выключили свет, но Ник еще долго слышал тяжелые вздохи жены – сегодня ей было не до сна…
…В то время как семья Королевых отдыхала, догуливая последние дни своего отпуска, события в той фирме, где работала Варя, развивались стремительно.
Уже через несколько дней в кабинете директора появился человек, который предъявил документы, удостоверяющие то, что в самое ближайшее время он становится новым владельцем их фирмы.
- Так быстро? – удивился Павел Семеныч. – Ведь со смерти Анатолия Александровича не прошло и десяти дней…
- Полностью фирма перейдет ко мне в соответствии с законом, но я уже перевел вдове вашего бывшего шефа деньги в счет аванса,  мы составили предварительный договор о продаже, а она дала мне доверенность на ведение дел. 
- Понимаю. 
- Тогда позвольте представиться – Дмитриев Руслан Анатольевич.
- Очень приятно, очень, - залебезил вдруг Павел Семеныч перед будущим шефом. – Мне кажется, я уже слышал ваше имя.
- Вполне допускаю, в бизнесе я не новичок, и кроме вашей фирмы у меня в собственности есть еще несколько довольно известных компаний.
- Да-да, припоминаю. Так чем я могу быть полезен вам сегодня?
- Пожалуй, сегодня ничем… Разве что, я просмотрю личные дела сотрудников. Мне будет интересно узнать, с кем придется работать.
- Ну, разумеется! Я сейчас распоряжусь, и вам принесут все нужные документы.
- А вы их прокомментируете. Надеюсь, ваше мнение будет  непредвзятым и объективным. Но, так или иначе, я не собираюсь рубить с плеча и увольнять кого-либо, не увидев человека в деле.
- Конечно, вы вполне можете мне доверять. Хотя бы потому, что я сам набирал сотрудников в штат, и готов поручиться за каждого из них собственной головой…
Уже через несколько минут солидная горка  тоненьких папок с личными делами сотрудников лежала на столе у будущего владельца, и он открыл первую из них.
- Так, начнем…
- Акимова Людмила Владимировна, менеджер по закупкам оборудования, работает у нас уже более десяти лет, исполнительна, аккуратна, хорошо ладит с людьми…
Они обсудили сотрудников, чьи фамилии начинались с буквы «А» и так далее, и, наконец,  дошли до буквы «З».
- Зарубина Варвара Михайловна,  главный бухгалтер…
- Как вы сказали? – глаза шефа остановились на пожилом мужчине, и тому показалось, что они чуть испуганы. Или выражали какое-то другое чувство – удивление, заинтересованность. Или все-таки испуг? Но было абсолютно ясно, что фамилия девушки не оставила шефа равнодушным.
- Зарубина, Варя. Наш главный бухгалтер… - повторил Павел Семеныч.
- Зарубина… В деле есть её фотография?
- Да, но старая. Она очень изменилась за последний год, и сейчас можно сказать, что это две совершенно разные женщины, непохожие друг на друга…
- Вот как! Давайте-ка поподробнее. Хотя…- Руслан Анатольевич небрежным жестом отодвинул с запястья белоснежный манжет рубашки с блеснувшей на нем крупным бриллиантом запонкой, и посмотрел на часы. -  Оставьте мне это дело, и  можете идти пообедать. А потом приходите, и мы продолжим наш разговор!
- Хорошо, тогда через полчаса я снова у вас, - сказал Павел Семеныч, и вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь…
…Руслан придвинул к себе папку с личным делом Вареньки, и с вполне понятным трепетом открыл ее. С маленькой фотографии на него смотрело простенькое, чуть испуганное женское лицо с гладко зачесанными назад волосами, которое он узнал бы из тысячи. Да что там из тысячи…
- Ну, конечно, это она… Та женщина, которая приютила меня, когда я был без памяти и без гроша в кармане. И  тратила свои последние деньги, покупая для меня лекарства, одежду и еду повкуснее. Моя добрая, милая, ласковая Варенька…
…Он вдруг очень ярко вспомнил события полуторагодовалой давности. Вспомнил последние дни в больнице, и перспективу оказаться на Новый год в психушке. И уговоры Ромки поехать на праздник к ним. Он долго отказывался. Ему неудобно было ехать в чужой дом, и создавать для хозяев лишние проблемы, но уж очень не хотелось провести  рождественские дни в одной палате с психически больными людьми. Так он и оказался в крошечной бедной квартирке, которая стала ему почти родным домом – настолько комфортно он чувствовал себя в ней. И все потому, что хозяйкой её была эта женщина, которая вскоре стала ему очень близка. Он уже не хотел, чтобы его разыскали родственники, и готов был всю оставшуюся жизнь работать грузчиком в магазине, чтобы только не расставаться со своей Варенькой, так щедро дарившей ему свою любовь, и не требовавшей ничего взамен…
Ну, а потом его разыскали жена и брат, и увезли домой. Увидев вокруг себя вещи, которые окружали его много лет, он сразу многое вспомнил. И только всё, что было связано с его красавицей-женой, так и оставалось для него неизвестной темной зоной, как будто запертой на замок, в которую он никак не мог проникнуть. Ну, не помнил он эту ослепительную блондинку, хоть ты тресни! Не помнил  того, как ухаживал за ней до свадьбы, не помнил самой свадьбы, и даже того, что было после нее. Это показалось ему очень странным. Он записался на консультацию к хорошему врачу, и спросил, может ли так быть, или тут явно что-то  не то.
Светило психиатрической науки говорило очень долго, щедро пересыпая свой монолог непонятными непосвященному человеку медицинскими терминами, объясняло все сложности мыслительного процесса человека, ссылалось на имена своих знаменитых предшественников, проводило между ними необходимые параллели и перпендикуляры, и советовало лечь к нему в клинику на качественное и очень дорогое обследование. А в конце своей речи профессор уверял, что не все еще потеряно, и шанс  вспомнить всё у него достаточно велик. Но если очистить его речь от всей этой шелухи, то в сухом остатке будет одна фраза: «Черт его знает, парень, что с тобой, но, может, это и пройдет!».
Тепло попрощавшись, и взяв за консультацию огромные деньги, доктор выпроводил пациента из кабинета, и тот ушел, проклиная себя за то, что столько времени и денег потратил на прослушивание болтовни этого пустобрёха, и решил, что надо оставить всё как есть.  Ну, не помнит он свою жену Эльвиру. Но стоит ли из-за этого запираться на ночь одному в своей спальне, обижая  безразличием ни в чем не повинную женщину? Она так молода и хороша собой, и смотрит на него такими любящими и многообещающими глазами…
…В тот же вечер он решительно открыл дверь в спальню супруги, и уже через минуту держал в объятиях её тело. Ему показалось, что глаза женщины  чуть испуганы, а тело несколько напряжено, как будто она с трудом сдерживается, чтобы не оттолкнуть его от себя. Но он и этому не придал  особого значения – видно, за то время, что он отсутствовал, жена успела от него отвыкнуть, и надо дать ей время прийти в себя.
Кстати, даже после ночи, проведенной в спальне жены, он так и не вспомнил её. Она по-прежнему была для него абсолютно чужой женщиной, которую ему предстояло полюбить, или попросить оставить его дом. Но он все-таки склонялся к первому варианту – ведь не просто так она оказалась тут, и вполне вероятно, что скоро он вспомнит её, как вспомнил и всё остальное…
…В первые дни после того, как оказался дома, Руслан тосковал по Варе. Очень. Ему не хватало этой женщины, он хотел увидеть её, и страдал. Но сразу столько всего навалилось! Его запущенные дела не давали ему ни минуты передышки, а под вечер он так уставал от дел, что не имел сил даже как следует поужинать, и, съев на кухне всухомятку какой-нибудь бутерброд, сразу заваливался спать.
Потом, когда дела понемногу уладились, и уже не требовали от него  столько времени и такого напряжения сил, образ Вари перед его глазами стал понемногу меркнуть и забываться. Сердце его до сих пор сжималось при звуке этого имени. Но  уже не от тоски по ней. Теперь ему не давала покоя совесть. Он уехал от неё так неожиданно, и на прощание пообещал обязательно вернуться. Но прошло столько времени, а он так и не исполнил своего обещания, и даже не дал о себе знать. И это нехорошо. Он считал себя порядочным мужчиной. А порядочные мужчины со своими  женщинами так не поступают!
- Нет, надо обязательно съездить к ней! – мысленно приказывал он себе. - Пусть не для того, чтобы остаться навсегда. Но хотя бы для того, чтобы поблагодарить её за все, что она для меня сделала.
В наше время человеческая благодарность имеет вполне конкретный и осязаемый эквивалент. Руслан взял плотный коричневый конверт, и положил туда приличную сумму в американских долларах, а потом подумал хорошенько, и добавил ещё столько же.
- Да, это именно то, что нужно! Бедняжка так нуждается в деньгах! – удовлетворенно подумал он, дав себе слово на следующий же день отложить все встречи и совещания,  и навестить её.
Но день прошел, а он так и не выбрался из офиса до позднего вечера – всё дела, проклятые! Тогда он опять достал конверт, и вложил в него еще немного денег, как бы возмещая Варе моральный ущерб от своего невнимания к ней…
…Именно поэтому, когда, наконец, он все-таки приехал к ней, денег в коричневом конверте было  так много…
…Узнав, что Варя больше не живет в той квартирке, и уехала куда-то, не оставив адреса даже родному брату, он расстроено покачал головой, и не стал задерживаться у Зарубиных более. Только перед уходом незаметно положил сильно распухший конверт на сервант, вполне уверенный в том, что брат сумеет передать его Варе, пусть даже и не в самом скором времени.
Где-то через месяц он снова вспомнил о ней, и набрал знакомый номер телефона. Но в трубке зазвучал совсем чужой голос, сообщивший ему о том, что Зарубины здесь больше не живут. Это был конец. Не будет же он, в конце-концов,  разыскивать её на просторах нашей необъятной родины! Для этого у него совершенно нет времени, да, честно говоря, и особого желания тоже…
- И вот теперь я снова разыскал её, свою Варю. Сейчас этот толстый дядька вернется, и расскажет мне о ней всё, что знает сам, - подумал мужчина.
Сердце Руслана вдруг сжалось. Ведь вполне может статься, что она сейчас тут, в этом самом здании, и он уже через несколько минут увидит, какой она стала, его Варенька. И вдруг ему так сильно захотелось её увидеть, и поцеловать  мягкие, податливые губы, что закружилась голова.
- Что это со мной? – удивился Руслан. – Ну, как прыщавый юнец перед первым свиданием, ей-Богу.
Он встал с кресла, и прошелся по кабинету, стараясь поскорее скинуть с себя это наваждение.
Через секунду дверь действительно открылась, и в комнату вошел Павел Семеныч.
Руслан снова сел в свое кресло, и спросил:
- Ну, так на чем же мы остановились?
- Итак. Зарубина Варя. Главный бухгалтер. Очень знающий специалист, коммуникабельна, пользуется большим уважением среди коллег. Да тут все женщины – её задушевные подруги, - как-то вдруг сбился Павел Семеныч с официального тона.
- Понятно. Ну, а что вы еще о ней знаете? Семья, дети…
Почему-то при этих словах по спине Руслана побежали мурашки – он хотел и боялся услышать ответ на этот вопрос.
- Да, недавно она родила сына, и вышла замуж.
- Вот как! – хмыкнул Руслан Анатольевич, а сердце его заныло от боли – вот и все, ничего уже не вернуть назад. - Что, именно в таком порядке?
- Вот именно в таком! Сначала родила, а потом уже они оформили отношения с отцом ребенка. Да сейчас многие так делают, чего ж тут удивляться!
При этих словах у Руслана возникла мысль, от которой его бросило в холодный пот. Боже мой! Вот болван! Как же он не подумал об этом!
- Ну, и как же, интересно, она назвала ребенка? Вы не знаете?
- Конечно, знаю! Она каждый день взахлеб рассказывает о нем. Видно,  любит сильно. Её сына зовут Серёжа. Сергей Королёв.
Руслан, наконец, выпустил из легких воздух, который непроизвольно задержал в себе, ожидая ответа, и уже спокойно вздохнул. Если бы это был его сын, она наверняка назвала бы его Русланом. Уж в этом-то он был уверен.
- А Варвара Михайловна сейчас на работе? Я бы хотел познакомиться с ней.
- К сожалению, нет. Она в очередном отпуске, и будет только через неделю.
- Хорошо, пойдем дальше! – сказал Руслан, откладывая личное дело Вари в сторону...
…Закончив просматривать личные дела сотрудников, он вдруг сказал:
- Знаете что,  Павел Семеныч, пожалуй, сделаем так.  Вы напишете приказ о переводе Зарубиной на должность финансового директора. И оклад ей увеличите соответственно.
- Вот, это правильно! Такой бухгалтер сейчас на вес золота. Я сегодня же займусь этим.
- Хорошо. А  завтра утром я подпишу его. Пусть это будет для вашей любимицы небольшим сюрпризом. Ведь я угадал? Она ваша любимица?
- Пожалуй, здесь не найдется ни одного человека, который не любил бы её, нашу умницу…
…Руслан возвращался домой. Перед этим он заехал в свой любимый ресторанчик с русской кухней, и поужинал там. Был вечер пятницы, время позднее, и большинство людей уже поторопилось выехать из Москвы на природу, за город, поэтому на шоссе было свободнее, чем обычно.
Мужчина был совершенно выбит из колеи тем, что случилось с ним сегодня. Ну, надо же! Сам того не желая, он разыскал Вареньку, и уже через неделю увидит, какая она стала. Неожиданно он снова остро затосковал по ней, как тосковал в самые первые дни разлуки. Лицо девушки вдруг появилось перед ним как живое, а её губы тихонько прошептали:
- Сереженька мой, любимый…
При этом воспоминании машина его резко вильнула в сторону, и если бы рядом двигались другие автомобили, то аварии было бы не избежать.
Чтобы не натворить беды, Руслан свернул на обочину, остановился, и включил аварийные огни. А потом долго сидел, положив чуть подрагивающие руки на руль, и опустив на них голову.
- Вот идиот! Ну, как же я мог забыть!  Ведь она знала меня именно под этим именем! И теперь у меня есть сын, которого я никогда не видел, и о котором мог бы никогда не узнать, если бы не эта случайность…
В окно автомобиля постучали. Он медленно поднял голову, и увидел молоденького лейтенанта милиции, отдавшего ему честь.
- Здравствуйте, у вас всё в порядке?
- Да, все в порядке, спасибо! Что-то голова закружилась немного, вот, решил передохнуть.
- Вы абсолютно правильно все сделали. Может быть, вас проводить? – предложил лейтенант, глядя на сильно побледневшее лицо водителя.
- Спасибо, не надо! Мне уже совсем недалеко. Мой дом вон там, за поворотом.
- Ну, удачи вам! – сказал гаишник, и снова козырнул ему.
- Спасибо. И вам удачи, лейтенант. А знаете, мне  удача сейчас очень бы  пригодилась…
Он вынул из бардачка пачку сигарет, которую всегда возил с собой так, на всякий случай, и чуть подрагивающими пальцами достал одну из них, хотя курил очень редко. Щелкнув зажигалкой, он глубоко затянулся, и нажал на газ…
…Последняя неделя отпуска пролетела очень быстро, и  вот уже Варя собирается на работу, с удовольствием глядя на свое отражение в большом зеркале. Тщательный макияж, тяжелый узел волос на затылке, новый костюм из дорогого магазина, красиво облегающий фигуру – все сегодня было выше всяческих похвал. Увидев красивую, немного более обычного возбужденную жену, Ник не удержался, и поцеловал её, чуть прикоснувшись губами к точеной шейке.
- Ну, что ты делаешь, дорогой? Сейчас совсем не время, - заворчала было  на мужа Варя, но потом махнула рукой и сама крепко обняла его, с удовольствием вдохнув его запах  – смесь запахов дорогого одеколона и чистого здорового мужского тела …
…Приехав на работу, она припарковала машину на своем обычном месте, и увидела рядом дорогущую иномарку, выглядевшую здесь, как экзотическая райская птица в допотопном деревенском курятнике.
- Наверно, это автомобиль нашего нового шефа, - подумала Варя, нажимая на кнопку сигнализации, и легко взбегая по ступеням крыльца. – И, скорее всего, уже сегодня мне придется с ним познакомиться. Интересно, чем может закончиться наша встреча?
При этой мысли у нее заныло под ложечкой, что было верным признаком того, что впереди ей предстоят несколько неприятных минут – еще не зная, кого увидит в кресле  шефа, Варя почему-то уже невзлюбила этого человека.
Войдя в бухгалтерию, она увидела Ирину и еще нескольких женщин, которые только что пришли, и сейчас приводили в порядок свой внешний вид, несколько пострадавший в утренней транспортной толчее. 
- Здравствуйте, милые леди! – весело сказала она, подходя к каждому столу, и целуя по очереди всех дам. – Как дела?
- Пока неплохо, - ответила Ирина. – Вроде, наш новый неплохой мужик. По крайней мере, не жаждет нашей крови…
- Ну, и отлично!
- Тебе тоже придется сегодня с ним познакомиться. Кстати, тебя ожидает сюрприз!
- Надеюсь, он будет приятным.
- Да уж, я бы от такого не отказалась, - хмыкнула Ирина, внимательно глядя  в зеркальце на свое отражение, и проводя мягкой кисточкой с румянами по бледным щекам.
Павел Семеныч по секрету рассказал всем о повышении Вари, но строго-настрого запретил говорить ей об этом до тех пор, пока она не появится на работе, возложив эту приятную миссию на себя.
- Отлично выглядишь, подруга! А загорела-то как! И похорошела! – наперебой хвалили Вареньку женщины. – Ну, а фотографии-то принесла, не забыла?
- Конечно, принесла, - сказала Варя, и достала из сумки альбом. – Только смотреть будем в обеденный перерыв. Не хватало еще, чтобы за этим занятием нас застал новый хозяин!
- Ты абсолютно права, - сказала Ирина, взяла альбом из её рук, и спрятала его  в ящик своего письменного стола.
Запищал местный телефон. Варя взяла трубку, и услышала голос секретарши.
- Варвара Михайловна, наш новый шеф ждет вас у себя прямо сейчас. Так что поторопитесь!
- Уже иду, - сказала Варя, и, бросив в зеркало последний взгляд, вышла из кабинета. На душе у нее  по-прежнему было тревожно…
- Можно войти? – спросила она, чуть приоткрыв дверь кабинета нового владельца фирмы.
- Да-да, Варвара Михайловна, заходите, прошу вас! – услышала она приятный  баритон, почему-то показавшийся ей знакомым.
Молодая женщина вошла, и увидела мужской силуэт на фоне окна, в которое било яркое утреннее солнце. Разглядеть что-либо в его лучах было невозможно, зато стоящему в проеме окна мужчине разглядеть её ничего не стоило…
…Он увидел её, и сразу понял, что она изменилась. Это была совсем другая женщина – этакая современная, самоуверенная бизнес-леди с гордо посаженной головой и ухоженным красивым лицом. Дорогой костюм с юбкой чуть выше колена красиво облегал её фигуру, а тонкая блузка так тесно обтягивала полную грудь, что казалось, будто сейчас пуговицы не выдержат,  разлетятся по полу с веселым перестуком, и выпустят на всеобщее обозрение то, что скрывается под ней.
Шли секунды, а он любовался ей, и не мог произнести ни слова, хотя видел, что его затянувшееся молчание уже привело молодую женщину в сильное замешательство.
Наконец, он с трудом оторвал от нее взгляд, и сказал, показав на кресло:
- Присаживайтесь!
Варя села в предложенное кресло, стараясь как можно дальше натянуть на ноги свою юбку, не в силах посмотреть в лицо своему шефу. Но потом все-таки решилась, и подняла глаза.
Её взгляд сразу стал испуганным, а рука непроизвольным движением потянулась к вороту блузки, и крепко сжала его.
- Ты...- выдохнула она только одно слово, и замолчала, не силах сказать  что-либо ещё. Её горло перехватил сильнейший спазм, и теперь женщина могла только смотреть на того, кто совсем недавно был так дорог ей, да и теперь, надо признаться,  не оставил равнодушной.
Он тоже изменился за прошедшее время. В его глазах больше не было той потерянности, которую он ощущал тогда, год назад. Теперь это были уверенные глаза человека, хорошо знающего себе цену. Модная дорогая одежда и великолепная стрижка дополняли картину.
- Варя,  наконец-то я нашёл тебя…- выдавил из себя Руслан.
- Да, Серёжа, вот мы и встретились…
То, что она назвала его тем именем, под которым он жил у неё, как будто на миг вернуло то время. Он вскочил со своего кресла, стоящего напротив, одним движением поднял её, и стал целовать.
- Дорогая, я так рад тебя видеть, ты стала такой красивой… Милая моя…
Варя же пребывала в состоянии полного ступора, и никак не могла понять тех чувств, которые бушевали в ней – этой смеси невыносимой боли, сожаления, любви и громадного облегчения оттого, что она наконец-то снова видит его, как будто та страница её жизни, где был он, до сих пор еще не перевернута, и чтобы закрыть её окончательно,  просто необходимо  было увидеть его еще хоть раз. А потом позабыть навсегда… Или… Или что?!
 На секунду он отстранился от нее, чтобы заглянуть в глаза, но увидел, что они плотно закрыты, и в уголках их блестят слезинки, которые через секунду оторвались от густых ресниц, и проложили по её лицу некрасивые темные полоски, смешавшись с тушью с её ресниц.
Тогда он стал целовать и эти глаза, и эти темные полоски на её щеках, а потом перешел  на то, что виднелось в вырезе её блузки, совершенно теряя голову от происходящего. Ничего подобного за прошедший год он не испытывал. Да что говорить! Он вообще не мог припомнить, чтобы так остро желал женщину, и отдал бы все, что имеет, чтобы оказаться с ней наедине прямо сейчас, в эту же секунду, и больше не выпускать её из своих рук никогда.
- Сюда могут войти, - тихонько прошептала Варя, и попыталась вырываться из кольца его рук.
- Да-да, я понимаю, - сказал Руслан, и с трудом разжал объятия.
Оставшись без его поддержки, женщина рухнула в кресло, и старалась хоть немного привести себя в порядок, стирая носовым платком размазанную тушь и помаду с пылающего лица.
- Пожалуй, я пойду, Руслан Анатольевич, - сказала Варя, назвав его настоящим именем, и тем самым как бы проведя жирную черту между прошлым и настоящим.
- Подожди! Ты ничего не хочешь мне сказать?
- Нет. Все, что надо было, мы сказали друг другу ещё полтора года назад, когда попрощались навсегда.
- Ну, зачем ты так? По-моему, я вправе знать…
- Нет! Прошу тебя, не надо! Не разрушай того, что мне с таким трудом удалось построить! – перебила его Варя.
- Ладно. Иди! Но мы ещё вернемся к этому разговору. Обязательно вернемся!
…С трудом дойдя до своего рабочего места, Варя рухнула в кресло. Хорошо еще, что она смогла проникнуть в свой кабинет незаметно для подруг. Они в это время, несмотря на её просьбу, собрались около стола Ирины, и внимательно разглядывали принесенные ей фотографии. А Варя долго сидела за своим столом, подперев горящую  голову руками.
- Что же это такое? Я думала, что совсем забыла Сережу, но стоило мне его увидеть, и все вернулось, как будто мы расстались только вчера. И не было этого года, прожитого рядом с моим дорогим Ником…
За тоненькой стеклянной перегородкой своего кабинета, плотно закрытой жалюзи, и отделяющей её рабочее место от остальных,   послышался вдруг мужской голос.
- Добрый день, милые дамы! Могу я тоже увидеть то, что вы разглядываете с таким удовольствием?
«Милые дамы» застыли в сильном испуге, и только Ирина нашла в себе силы пискнуть:
- Конечно, Руслан Анатольевич! Это Варвара Михайловна принесла нам свои отпускные фотографии!
Руслан подошел к столу,  взял в руки протянутый ему альбом, и внимательно стал  разглядывать фото Вари и её мужа.
Молодые женщины, которые уже немного пришли в себя, в недоумении переглянулись – не будет человек так внимательно разглядывать фотографии незнакомцев, которых видит  первый раз в жизни! Здесь явно что-то не то!
Руслана же на этих фотографиях особенно заинтересовал человек, который был рядом с Варей – высокий симпатичный мужчина примерно его возраста с красивой подтянутой фигурой и седыми висками. Соперник ему  не понравился – слишком уж явно читалось на его лице то, как он счастлив, и как любит ту женщину, что стоит рядом с ним, улыбаясь в объектив. Такого необъятного счастья и такой любви сам он  никогда не испытывал в своей жизни. Разве что, в те короткие месяцы, которые провел рядом со своей Варенькой…
- Хорошие снимки! – сказал он, положив альбом на стол. – Это на Кипре?
- Да, на Кипре, - сказал кто-то из девушек. – Райское место для семейного отпуска!
- А Варвара Михайловна у себя?
- Кажется, у себя, - сказала Ирина.
Варя же в это время включила компьютер, и сидела, уткнувшись в бумаги, лежащие перед ней на столе,  ничего не видя перед собой…
…Он вошел в комнату, и весь мир вокруг нее сузился вдруг до размеров одного человека, появившегося в дверях.
- Собирайся, - сказал он.
Варя послушно схватила сумку, и встала с кресла.
Они вышли из её кабинета, и прошли мимо удивленных женщин.
- Варвара Михайловна сегодня уже не вернется, - кинул им шеф, пропуская её вперед. -  Она поможет мне разобраться с делами в  другой моей фирме, там тоже требуется её помощь…
…Варя не помнила, как села в машину Руслана, как они ехали куда-то, и как поднимались в лифте. Опомнилась она только в незнакомой квартире.
- Где мы? Куда ты меня привез? – спросила женщина, оглядываясь.
Квартира была огромной и  красиво обставленной дорогой мебелью.
- Это моя квартира. Я жил в ней раньше, пока не купил коттедж под Москвой. Теперь я бываю тут лишь изредка, когда хочу побыть один.
Руслан вложил в её руку бокал, до краев наполненный холодным колючим шампанским.
- Давай, выпьем!
Они выпили шампанское, и потом он целовал её, и от этих поцелуев все плыло у нее перед глазами, и вся жизнь осталась где-то там, в прошлом, вне её сознания, и было только настоящее – она и её любимый как одно неразделимое целое… А потом весь мир вокруг неё взорвался, и разлетелся на блестящие разноцветные осколки…
- Боже, как хорошо! – подумала женщина, с трудом возвращаясь к действительности...
 …Руслан сел на постели, и дрожащими пальцами пытался зажечь сигарету. В эту последнюю неделю он стал курить значительно чаще, чем обычно, хотя врачи настоятельно советовали ему бросить эту вредную привычку после серьезной  травмы головы.
Затянувшись несколько раз, он затушил сигарету в пепельнице, и повернулся к Варе. Та лежала, закрыв глаза, совершенно обессиленная тем, что только что случилось. Губы её были приоткрыты, и чуть улыбались.
Он снова лег рядом, обнял её, и стал говорить что-то о том, что теперь всё в их жизни должно измениться, и что он уже не сможет не видеть её, и надо что-то решать, и чем скорее, тем лучше. Ведь они не дети, чтобы вести вот такую двойную жизнь -  прятаться по углам, и заниматься любовью, без конца поглядывая на часы. Тем более что у них подрастает сын, и он должен узнать, наконец, кто его настоящий, родной отец, и носить его отчество и фамилию.
- Руслан, подожди! Ты, наверно, забыл о том, что я замужем, и счастлива со своим мужем. Я не могу вот так, в одночасье, прийти домой, и сказать, что мы расстаемся. Да, честно говоря, и не хочу этого. К тому же, как мне помнится, ты тоже женат. У меня перед глазами до сих пор стоит лицо той ослепительно красивой блондинки, которая приехала тогда за тобой, и с такой неприкрытой брезгливостью оглядывала мою бедную квартиру, да и меня самое тоже. Неужели ты так просто расстанешься с ней?
- Да, я готов бросить всё, и жениться на тебе!
- А я – нет… Давай будем считать, что все произошедшее сегодня – это только отзвук того, что было у нас полтора года назад, и что мы потеряли без возврата. А сейчас, пожалуйста,  отвези меня назад, в офис. Там осталась моя машина.
- Как скажешь. Но мне почему-то кажется, что это  не окончательное твое решение. Ты еще передумаешь. Ведь тебе сегодня было со мной очень хорошо. Надеюсь,  ты не будешь это отрицать?
- Зачем же отрицать то, что очевидно? Ты и раньше действовал на меня как сильный наркотик, а сегодня я испытала от близости с тобой самый настоящий  восторг.
- Вот-вот! Подумай хорошенько, сможешь ли ты теперь забыть обо всём, если мы снова расстанемся.
- Я и не собираюсь забывать. Все это останется со мной. Как осталось и то, что было раньше. Ведь прошлое – это единственное, что принадлежит только нам, и его никто не может отнять.
Варя встала с постели,  на несколько минут скрылась в ванне, и вышла оттуда, полностью приведя себя в порядок.
- Мы можем ехать! – сказала она, беря в руки свою сумочку.
- Хорошо, дорогая, - ответил Руслан, открывая перед ней дверь.
Он был на все сто уверен, что эта женщина теперь полностью принадлежит ему, и сопротивляется только из желания немного помучить его за то, что ей пришлось пережить в то время, когда она была одна, и  нуждалась в его помощи.
- Ничего! Я сумею сделать так, что эта женщина быстро забудет со мной обо всем, - думал он. – Ведь она любит меня, я ясно это чувствовал. Не может женщина с такой страстью отдаваться мужчине, не испытывая к нему никаких чувств!..
…Руслан довез её до стоянки, где был припаркован её автомобиль, и тут же уехал. А Варя села в свою машину, и долго сидела, не в силах прийти в себя. Сейчас она должна ехать домой, к своему мужу, тёте Нине и маленькому Сереже. Ник, увидев её в растрепанных чувствах, станет заглядывать ей в глаза и спрашивать, что случилось. Тетя Нина наверняка тоже заметит её смятение и расстроится,  и будет мелко-мелко креститься, призывая Бога помочь её бедной племяннице, у которой опять какие-то неприятности, и только маленький Сережа встретит мать с улыбкой и веселым агуканьем, и будет проситься взять его на руки, протягивая к ней свои пухлые розовые ручки.
А она не сможет им ничего объяснить, и будет страдать сама, заставляя страдать и их, своих дорогих, ни в чем не повинных людей. Лишь только потому, что не смогла устоять перед этим мужчиной, ставшим для неё самым настоящим наваждением…
Потом, тряхнув головой, она попыталась отогнать от себя эти мысли, и нажала на газ – надо было торопиться. Не хватало еще явиться домой позже обычного!
Приехав на стоянку перед домом, она увидела, что автомобиль мужа уже стоит на своем месте. Это значит, что Ник  дома. Собрав себя и свои чувства в кулак, она вышла из машины, и пошла по направлению к своему подъезду.
Варя позвонила в дверь, и та тут же распахнулась. На пороге стоял муж. Очевидно,  он тоже только что вошел – в его руках был пиджак, который он пытался повесить на плечики.
Увидев жену, Ник сразу понял, что у неё что-то произошло. И это что-то, скорее всего, не касается её работы. А касается лично его, и всей их дальнейшей жизни.
- Привет! Что-то случилось? – спросил он, одновременно желая узнать, что произошло, и до дрожи боясь её ответа.
- Не сегодня, Ник. Пожалуйста…
Мужчина не стал настаивать, но теперь был почти уверен, что произошло именно то, чего он так боялся – на её пути снова встретился тот, кого она любила. И с этим ничего нельзя было поделать.
Они сели ужинать. Тетя Нина спросила, как дела на работе. Она тоже была в курсе того, что случилось с шефом Вари, и со страхом ждала перемен к худшему – ведь от этого во многом зависело благосостояние их семьи.
- Вроде, всё нормально. Все на месте, работы полно по-прежнему. Хотя я и не исключаю того, что мне всё-таки придется написать заявление об уходе, - ответила та, и бросила быстрый взгляд на Ника. Тот сделал вид, что ничего не заметил, полностью сосредоточившись на  еде, вкуса которой  совсем не замечал. 
Вечер был тоскливым. Оба супруга чувствовали себя не в своей тарелке - впервые с тех пор, как  поженились. И это было ужасно.
В одиннадцатом часу, просмотрев новости, они решили лечь спать.
- Может  быть, тебе будет лучше, если я сегодня лягу  спать в другой комнате? – спросил Ник.
- Прошу тебя, только не это! Как раз сегодня мне необходимо, чтобы ты был рядом. Пожалуйста!
- Как скажешь, дорогая.
То, что она не обособилась от него, не замкнулась в себе, конечно, порадовало. И в то же время весь вид молодой женщины говорил о том, что она сильно страдает, а Ник совершенно не мог выносить этого, но не знал, чем может ей помочь…
…В эту ночь Варя долго не могла уснуть. Она беспокойно ворочалась в постели, вздыхала, а потом тихонько заплакала. Ник неподвижно лежал рядом, изо всех сил стараясь делать вид, что крепко спит.
Они забылись только под утро, и с большим трудом встали, чтобы разъехаться по своим офисам.
Перед тем как сесть в свою машину, Ник крепко прижал жену к себе, и поцеловал в макушку.
- Все будет хорошо, девочка!
Кого он пытался в этом убедить – себя или её, оставалось загадкой для них обоих…
В дверях своего офиса Варя столкнулась с Ириной.
- Ой, Варька, неважно выглядишь! Что с тобой? Он что, заставил тебя работать всю ночь напролёт?
- Да ну, что ты! Просто Сережа капризничал - наверно, зубки режутся. Я почти не спала сегодня.
- Это другое дело! А куда он возил тебя вчера?
- Надо было срочно   просмотреть  кое-какие финансовые документы. Но я довольно быстро освободилась.
- Ну, а сейчас приготовься! Павел Семеныч готов сообщить тебе кое-что!
- Очень интересно! – сказала Варя, заходя в свой кабинет.
И действительно, буквально следом за ней вошел  начальник, и положил ей на стол приказ о её новом назначении.
- Вот, подпиши-ка документ, Варенька! Наш новый шеф распорядился, еще две недели назад!
Она пробежала глазами текст, и растерянно посмотрела на Павла Семеныча.
- Давай, подписывай, не бойся! Кто, как не ты, достоин этого места! Парень сразу просек, какой бриллиант находится в его коллекции, и оценил его по достоинству. Так что, не робей, ставь автограф, и беги в магазин. Такое дело не грех и обмыть!   Девчонки, я правильно говорю?
- Варь, ты сиди, а мы с девочками за шампанским сбегаем! – предложила Ирина.
- Только не сегодня, Ирин! Пожалуйста… Что-то мне  лихо…
Но даже и без её слов всем было ясно, что Варя больна, причем, это не банальная простуда, а нечто куда более серьезное. Девочки забегали, засуетились, а когда измерили температуру, то ахнули и испугались – столбик ртути уперся в самый конец шкалы. Срочно вызвали «Скорую», и Варю увезли в больницу.
В это время Ник не находил себе места, как будто предчувствовал, что что-то должно случиться, причем именно сегодня. Поэтому,  когда раздался телефонный звонок, и заполошный голос Ирины сообщил ему, что Варе плохо и она в больнице, то даже не удивился, а сразу поехал к ней, предупредив своих сослуживцев, что пробудет у постели жены столько, сколько будет нужно, даже если его уволят с работы за прогул.
- Да что такое ты говоришь, Никита Петрович! Мы что – не понимаем! Не волнуйся! Все мы люди, и несчастье может случиться у каждого. Так что, по этому поводу ты не переживай, - сказал его начальник. – Только позванивай, как там у тебя дела. А если что нужно будет, так мы всегда готовы помочь!
- Ну, спасибо, ребята! – поблагодарил Ник, и помчался в больницу, по пути купив для жены фрукты и соки.
В справочной он сразу получил пропуск, и поднялся на четвертый этаж. Разыскав нужную палату, Ник открыл дверь и увидел Варю. Она лежала в комнате одна, рядом пищала аппаратура, в углу суетилась медсестра, готовясь сделать ей укол. Варя была без сознания…
- Здравствуйте! – сказал Ник, не решаясь зайти. – Я муж Зарубиной.
- Здравствуйте, - ответила медсестра. – Подождите несколько минут в коридоре. Я сейчас закончу, и вы войдете. Кстати, можете пока поговорить с её лечащим врачом. Он в ординаторской, третья дверь налево по коридору.
- Спасибо, пожалуй, я так и сделаю, - сказал Ник, и разыскал врача.
Лечащий врач Вари оказался мужчиной лет сорока невысокого роста в массивных очках, с абсолютно лысой головой. Он сидел в ординаторской и заполнял карточки, периодически сверяясь с записями в своем пухлом растрепанном блокноте.
- Можно войти? – спросил Ник. – Здравствуйте! Я муж вашей больной, Вари Зарубиной.
- Да-да, заходите! - отозвался врач. – Что же вы, голубчик, жену не бережете? Небось, поссорились вчера, так что пух и перья летели?
- Ошибаетесь, доктор! Мы никогда не ссоримся. Я очень люблю свою жену, и берегу её.
- Н-да. Ну, все равно. Её болезнь – это последствия очень сильного стресса или потрясения, как хотите. Нервная горячка. Очень опасная вещь, знаете ли. Поэтому я и разрешил выдать пропуск родственникам, хотя вообще-то посетителей сюда не пускают.
- Вы хотите сказать, что возможно…
При этих словах лицо мужчины побелело так, что врач испуганно вскочил,  побежал к застекленному шкафчику за какой-то микстурой, и начал быстро капать её в мензурку.
- Ну-ка, выпейте, молодой человек! Не хватало нам тут второго тяжелого больного! – заворчал он.
Через минуту лекарство подействовало, и лицо Ника приобрело нормальный цвет, хотя и оставалось бледнее обычного.
- Как вы? – озабоченно спросил врач, щупая  пульс на его запястье.
- Я-то в порядке, а вот как она?
- Делаем всё возможное. Главное, чтобы она пережила эту ночь…
- Можно, я останусь?
- Можно, конечно, можно! Я распоряжусь, вам поставят топчан и дадут подушку. Это всё, что я могу для вас сделать.
- Неужели вы думаете, что я смогу заснуть, когда моя жена борется за свою жизнь?!
- Да вам впору сейчас самому ложиться рядом! Пульс зашкаливает, давление наверняка подпрыгнуло до небес…
- Я, пожалуй,  пойду к ней…
- Идите, и постарайтесь держать себя в руках…
…Утром, когда Варя, наконец-то, пришла в себя, она увидела перед собой мужа.
- Ник, ты здесь! И, конечно, не спал всю ночь!
- Ну, а где же я должен быть, если не с тобой?
- Ты… Прости меня, пожалуйста!
- Тс-с-с! Не говори ничего! Тебе сейчас нельзя волноваться. Ты все расскажешь мне потом, если захочешь. А сейчас отдыхай. Тебе вчера досталось!
- Ты сейчас уедешь?
- Нет, я сегодня весь день буду с тобой.
- Это хорошо…- сказала Варя, и немедленно провалилась в сон, который был для нее сейчас лучшим лекарством.
Теперь мог задремать и Ник – эта ночь не прошла для него бесследно, он валился с ног от усталости…
…В тот день, когда Варю увезли в больницу, Руслан так и не появился в их офисе – у него были другие срочные дела. Честно говоря, он не появлялся бы там и дальше, полностью переложив управление фирмой на Павла Семеновича, как это было и раньше, при прежнем владельце, лишь иногда заезжая на несколько минут, чтобы узнать, как идут дела. Но теперь его тянуло туда – ведь там была Варя, и ему хотелось увидеть её, и поговорить с ней. А если представится возможность, то  прижать  к себе, и снова ощутить вкус её губ на своих губах.
Приехав в офис через пару дней, он прошел в свой кабинет, и вызвал секретаршу.
- Инночка, пожалуйста, вызовите мне главного бухгалтера.
- Ой, Руслан Анатольевич, вы же ничего не знаете…- прошептала секретарша Инночка, округлив и без того большие глаза.
- Чего я не знаю? – спросил Руслан,  и по его спине поползли мурашки страха.
- Так, Варвару Михайловну два дня назад в больницу забрали, «Скорая» приезжала!   
- Тогда позовите мне Ирину Позднякову. Кажется, они дружат?
- Одну минуту! – сказала Инночка, и выпорхнула из кабинета.
Через несколько минут в кабинет вошла Ирина.
- Здравствуйте, Руслан Анатольевич! Вызывали?
- Здравствуйте, Ирина. Что у вас тут случилось, вы можете толком мне объяснить?
- Вареньке плохо стало, она сознание потеряла. Температуру померили – сорок с лишним…
- Простуда?
- Если бы! Горячка!
- В какой она больнице?
- Да здесь, рядом, в сорок третьей. Муж там сутками у неё сидит, не отходит. Переживает сильно. Но теперь, кажется, угроза миновала, и у неё неплохие шансы выкарабкаться.
- Я все понял. Если что-нибудь понадобится для Варвары Михайловны, звоните мне, я помогу.
- Спасибо.
- Можете идти!
Чуть удивленная Ирина вышла из кабинета, и пожала плечами. Такое внимание нового владельца фирмы к Варе её удивляло и тревожило. Ведь не зря же кто-то из мудрых классиков написал «…минуй нас, Боже, и царский гнев, и царская любовь!..»
- Ну, ладно! Вот Варька выздоровеет, и сама разберется во всем!..
…К счастью, Варя быстро пошла на поправку, и совсем скоро Ник смог выйти на работу, навещая её  через день…
…Это случилось в тот вечер, когда он не пошел в больницу, и был дома, помогая тете Нине по хозяйству. Она, бедная, совсем выбилась из сил - на её плечи свалились все заботы по дому, а ведь не девочка уже, силы совсем не те.
Они вместе только что вымыли в ванночке Сережу, и теперь Ник держал малыша, закутанного в махровое полотенце, на руках,  собираясь одеть его в пижамку и уложить спать – был девятый час вечера.
Раздался звонок в дверь, и тетя Нина кинулась открывать. На пороге стоял незнакомый мужчина.
- Здравствуйте, меня зовут Руслан Анатольевич. Я новый  начальник Варвары Михайловны.
- Здравствуйте. Но Варвары Михайловны нет дома, она в больнице…
Услышав в прихожей незнакомый мужской голос, Ник тоже вышел из комнаты.
-  Я, собственно, к вам, Никита Петрович. Нам надо поговорить.
- Тетя Нина, возьми Сережу! – попросил Ник, и пригласил Руслана в гостиную.
- Знаете, - сказал он, - кажется, я догадываюсь, о чем вы хотите со мной поговорить…
- Ну, что ж! Всегда приятно иметь дело с умным человеком! Итак, я – тот человек, которого любит Варя, и  мальчик, которого вы сейчас держали на руках – мой сын Сергей. К сожалению, полтора года назад нам с Варей пришлось расстаться, но сейчас мы встретились вновь, и поняли, что не можем жить друг без друга. Отдайте мне её! Я богатый человек, я готов заплатить вам любые деньги, только верните мне мою любимую женщину!
- Мне не нужны ваши деньги. И я не собираюсь вам её отдавать. Она выздоровеет, и тогда сама решит, что ей делать. А Сережа уже давно мой сын.  И вообще, напрасно вы пришли сюда. Хотя… Теперь мне, по крайней мере,  понятна причина её болезни!
- Послушайте, неужели вы не понимаете? Только со мной она будет счастлива! Она будет жить в огромном красивом доме, я засыплю её нарядами и драгоценностями, и ей не придется с утра до вечера сидеть в офисе над бумагами!
- Да все я понимаю! Только она сама должна мне сказать, что хочет развода. И я не буду против, поверьте. Для неё я готов на все, даже на это.
- Ну, что ж! Я, пожалуй, пойду. Только перед уходом я хотел бы еще раз увидеть сына.
Руслан прошел в детскую, и долго стоял у кроватки, где крепко спал  маленький Сережа, так похожий на него самого в детстве…
…Через несколько дней он поехал к своему адвокату, и переписал завещание. С этого дня все, что он имеет, после его смерти будет принадлежать сыну и Варе. Сделав это, он почувствовал облегчение, как будто вдруг все стало на свои места. Ведь именно так и должно быть – он для того и работает день и ночь, чтобы его сыну и любимой женщине было хорошо…
…Сев в машину, он посмотрел на часы – время подходило к пяти, и это значит, что он может ехать к Варе в больницу. Что ж из того, что там наверняка будет и её муж? Пусть все разрешится как можно скорее! Зачем рубить по частям хвост любимой собаке, если можно сделать это сразу, одним ударом?..
…Он подошел к палате, где лежала Варя, и немного замешкался в дверях. Все-таки, он волновался. Но потом махнул рукой, и открыл дверь.
Варя полулежала в постели, откинувшись на высоко взбитые подушки, и о чем-то говорила мужу, сидевшему спиной к дверям. Увидев вошедшего, она закрыла рот ладонью, как будто хотела сдержать рвавшийся наружу крик, а глаза её потемнели.
Ник обернулся, и увидел Руслана.
- А, это вы…
А потом обратился к жене:
- Ну, я, пожалуй, поеду, пора. Надо еще успеть забежать в магазин за продуктами. Тёте Нине одной никак не справиться со всеми делами.
- Хорошо,  поезжай. И поцелуй за меня Сережу…
Ник вышел из палаты, а его место занял Руслан. Он взял руку Вари, и поднес к своим губам.
- Ну, здравствуй, Варенька…
- Здравствуй!
- Только недавно узнал, что с тобой произошло.
- Да, вот, приболела немного. Но сейчас мне уже лучше.
Руслан пристроил в вазу розы, которые до сих пор держал в руках.
- Вчера я был у вас дома, и говорил с твоим мужем. Он согласился дать тебе развод, но хочет, чтобы ты сама попросила его об этом.
- Что?! Зачем ты сделал это? И почему  всё решил за меня?
- Потому что тебе нужен именно такой муж, как я – богатый и решительный, а не мелкий клерк из заурядной конторы, не умеющий постоять ни за себя, ни за любимую женщину!
- Ты ошибаешься! Он не клерк, он – офицер, которого тяжело ранили на войне, и у которого есть боевые награды за храбрость. И не надо его деликатность и великодушие принимать за неумение постоять за себя.
- Извини. И все-таки, я не отступлю, что бы ты сейчас ни говорила…
Варя обессилено откинулась на подушки, а Руслан вызвал врача, который настоятельно посоветовал ему уйти – после его посещения больной стало значительно хуже…
…На следующее утро, сразу после обхода, Варя оделась, и тихонько выскользнула из палаты. После того, что произошло вчера, никакое лечение не шло ей впрок – рушилась её семья, счастье утекало, как морской песок сквозь пальцы, и она должна была сделать всё возможное, чтобы сохранить хотя бы часть того, чем так щедро наградила её судьба.
Выйдя из больничного двора, Варя довольно быстро поймала такси, и поехала домой.
К счастью, у неё с собой были ключи. Она сама открыла дверь, и вошла в квартиру. Тетя Нина в это время гуляла с Сережей в парке, а муж должен быть дома.
Она заглянула на кухню, в спальню, а потом пошла в ту комнату, которая была кабинетом Ника.
То, что она увидела, привело её в настоящий шок. Ник сидел за письменным столом, и что-то быстро писал на листке бумаги, а справа от него лежал большой черный пистолет, привезенный им с войны.
- Боже мой! Еще несколько минут, и мне уже не к кому было бы торопиться, - с ужасом подумала Варя, и  ноги отказались держать её.
Услышав позади себя стук упавшего тела, Ник обернулся, и увидел лежащую на полу жену.
- Варя? Как ты здесь оказалась? – воскликнул он, и вскочил со стула.
Но она ничего не отвечала.
Он взял её на руки, и положил на кровать, и стал целовать её лицо, шею, руки…  И вдруг почувствовал, что и она обнимает его, а лицо её стало соленым от слез.
- Ты что, хочешь уйти от меня, Ник? – спросила она, крепко держа его за руку, как будто боялась, что он может вырваться, и сделать то, что задумал.
- Я решил, что не надо ставить тебя перед выбором – он или я. Наверно, тот мужчина был прав, когда говорил, что тебе будет лучше с ним, а не со мной. А жить один, как прежде, я уже не смог бы. Вот  и решил, что это будет лучшим решением нашего треугольника. Прости!
- Ну, как ты мог? Ведь я так люблю тебя!
- Что ты сказала? Повтори!
- Я люблю тебя, и никто, кроме тебя, мне не нужен.
Ник высвободил свои руки,  схватился ими за голову, и сидел так несколько минут. По его лицу бродила глуповатая улыбка абсолютно счастливого человека.
- Знаешь, наверно, нет сейчас человека, счастливее меня. Я так ждал этих слов, и уже не мечтал услышать их. И вот, на самом краю…
- Подожди, Ник. Я не хочу, чтобы между нами были тайны. И должна рассказать тебе…
- Не надо. Я все знаю!
- Это было умопомрачение. Всё как будто вернулось назад. Я не могла устоять. Если можешь, прости меня. Только сама  себя простить, я, наверно, не смогу…
- Милая моя, из-за того, что случилось, ты чуть было не рассталась с жизнью. Это достаточная расплата за совершенную ошибку. Так что, забудем об этом, и будем жить дальше. Вспомни, как хорошо нам было вместе! А ведь тогда я еще не знал, что моя жена любит меня. 
- Глупый, разве дело в словах?
Она обняла его обеими руками, а он нашел её губы, и все, что случилось с ними в последние дни, отступило куда-то далеко-далеко, откуда уже не могло вернуться…
…В тот же день Руслан решил изменить своему правилу - пропадать на работе каждый день допоздна, и рано поехал домой. Почему-то на душе было тревожно. Теперь он всё время думал о том, что, несмотря ни на что,  Варя может и не согласиться уйти от мужа, чтобы выйти  замуж за него. Но он прогонял от себя эти мысли, и старался вспоминать только хорошее – как чудесно им было вдвоем и тогда, полтора года назад, и совсем недавно, и как крепко она обнимала его, шепча слова любви, и как сладко стонала от охватившей её страсти…
Руслан вошел в дом, и поднялся к себе в спальню. По дороге он никого не встретил – дом был пуст. Жена, скорее всего, опустошает магазины,  прислуга вчера отпросилась на день навестить родственников, а повариха глуховата, и наверняка не услышала на своей кухне, как он вошел.
Руслан неважно себя чувствовал - сильно ломило все кости, и болела голова.
- Интересно, где я мог так простыть? – подумал он, и развел в стакане с водой таблетку аспирина, чтобы хоть немного снять боль.
Потом  прилег на постель, и проспал около часа, проснувшись от громких голосов, звучавших за стеной. Очевидно, предполагая, что в доме никого нет, и их никто не слышит, мужчина и женщина разговаривали в соседней комнате в полный голос.
- Так когда же, дорогой? – требовательно спрашивала у мужчины женщина. – Когда все это, наконец,  закончится?
- Потерпи, милая! – отвечал женщине мужчина. – Ты же прекрасно понимаешь, что нам нельзя лопухнуться во второй раз! 
- Ты не говорил бы так, если бы терпеть приходилось не мне, а тебе! – капризничала женщина.
- Не надо передергивать, мон шер! Ты отлично знала, на что идешь! И долго примеряла себя на эту роль. А теперь, когда мы уже на финише, ты торопишь меня, и предъявляешь какие-то претензии. Надо же понимать, что у нас осталась только одна попытка, и другой не будет. Он же не лох, в конце-концов, и вполне может догадаться, что  эти покушения на него  не совсем случайны. Вернее, если говорить точно, совсем не случайны. И тогда нам с тобой мало не покажется – у него такие связи! В его распоряжении будут лучшие частные детективы и вся милиция города Москвы! И если нас вычислят, то нам придется ой, как туго!
- Ты думаешь, что он не может догадаться об этом сейчас? – с сомнением в голосе произнесла женщина. – И  не пытается понять, почему никак не может вспомнить ничего из того, что связано с его свадьбой?
- Ну, если так, значит, я зря связался с тобой, и актриса из тебя никакая! С твоей внешностью и бешеным темпераментом не суметь убедить мужика в том, что он по уши был в тебя влюблен!? Да я никогда не поверю в это!
- Я делаю всё возможное, поверь! Но что же можно поделать, если я люблю тебя, своего настоящего мужа, а этот денежный мешок не вызывает у меня никаких чувств, кроме отвращения!
После этих слов жены голос мужчины значительно смягчился – очевидно, услышать из уст женщины признания в любви приятно даже преступнику и убийце.
- Ну, потерпи, малыш! Совсем скоро мы избавимся от него, и безутешная молодая вдовушка получит в свое полное владение все его денежки,  - засюсюкал мужчина, и уже нормальным голосом произнес: - Думай об этом, когда он в очередной раз будет требовать от тебя исполнения  супружеских обязанностей, и тебе будет легче всё перенести!
- Ну, и хватит об этом! У нас есть несколько часов до его прихода, и мы можем хорошо распорядиться ими!..
- Конечно, дорогая, - сказал Алексей, и стал быстро раздеваться, раскидывая вещи по всей комнате – пиджак летел в одну сторону, брюки – в другую...
…В соседней спальне на своей постели лежал Руслан и слушал, как его жена и родной брат во второй раз замышляют убить его, потому что не смогли закончить дело в первый.
Теперь, когда он услышал, что они говорили, ему сразу всё стало понятно, и  все куски мозаики встали на свои места. Его мозг нисколько не был виноват в том, что не мог вспомнить жену и всё, что с ней было связано. Не была она его женой, и не было у них ни встреч под луной, ни жарких признаний, ни веселой свадьбы потом. Все это придумано изощренным умом Алексея, который прокутил в ресторанах и казино свою долю наследства, оставленного отцом, и теперь решил убить родного брата, чтобы заполучить его деньги. А та ослепительно красивая блондинка – это  жена Алексея, которую тот подложил ему в постель, легко заменив свое лицо на свадебных фотографиях  лицом Руслана с помощью фотошопа. Ну, и штамп в паспорте в наше время – тоже не проблема.
- Ну, что ж! Надо отдать им должное - совсем недурно придумано! – подумал Руслан с некоторой брезгливостью – он всю жизнь ненавидел людей, которые действовали из-за угла. И тем более противно было то, что убить его собирался именно родной брат, которого он любил, и которому никогда не отказывал в помощи, о чем  бы тот ни просил.
Он лежал на постели, не двигаясь, еще не вполне  осознав, что рядом в комнате находятся преступники, которым нечего терять, и которые пойдут на всё.
Вдруг на тумбочке зазвонил его мобильный телефон. В полной тишине дома звук получился достаточно громким.
Женщина, находящаяся в соседней комнате, оттолкнула от себя мужчину, и села в постели.
- Это мобильник Руслана! Почему он здесь? Он всегда берет его с собой!
- Да не волнуйся ты так! Он вполне мог его забыть дома! 
- Мог! Только вряд ли. И проверить всё же не мешает! И побыстрее!
- Ну, хорошо, - тяжело вздохнул муж Эльвиры, и стал натягивать брюки, а потом достал из кармана пистолет – он и сам не особенно верил в то, что брат мог оставить свой мобильный  телефон дома, и обходился без него целый день.
Одевшись, Алексей потихоньку открыл дверь спальни, и вышел в коридор. В это время из своей комнаты вышел Руслан, и застыл, увидев брата с пистолетом в руках. Он сразу понял, что это – конец. В глазах Алексея плескалась очень опасная смесь бешенства,  страха и отчаяния – тот был загнан в угол, и другого пути, кроме как  выстрелить, у него не было.
Раздался выстрел, следом за ним ещё один, а потом ещё… Уже после первого выстрела Руслан упал, и лежал без движения. Но это не остановило его убийцу. Он как будто сошел с ума, и все стрелял и стрелял в неподвижно лежащее тело, до тех пор, пока патроны не кончились. Но даже и тогда он продолжал нажимать на курок, который просто громко щелкал в ответ.
Услышав выстрелы, из спальни выскочила полуодетая Эльвира. Всем телом прислонившись к стене, она смотрела то на  Руслана, лежащего на полу, то на мужа, нажимающего на курок пустого пистолета.
- О, Боже! – воскликнула она, и закрыла рот рукой. Но это не помогло, и её вырвало прямо тут же, на ковер.
- Уйди, дура! – зарычал на нее муж, и от неожиданно громкого окрика женщина подпрыгнула.
- Сам дурак! – взвизгнула женщина. – Что ты натворил? Как мы выпутаемся теперь из этого дерьма?
- Да… Бежать… Надо бежать… Забирай с собой деньги и паспорта, а там видно будет!
  Быстро собрав дорожную сумку, покидав в нее  первое, что попалось под руку, женщина покинула свою спальню, и вышла в коридор, где до сих пор стоял её муж, не отводя глаз от того, кто еще недавно был жив и здоров, а по его вине превратился в неподвижно лежащее окровавленное тело. Очевидно, что-то все-таки произошло в его душе, и в его глазах теперь была растерянность и скорбь.
- Господи, что я натворил! Мой бедный брат! – прошептал он. – Все деньги, проклятые…
- Да пойдем же, горе ты мое! – уговаривала его жена, которая не испытывала теплых чувств к человеку, лежащему перед ней. Такие понятия, как сострадание или жалость были ей незнакомы. – Думаю, соседи слышали выстрелы, и уже успели вызвать в наш дом наряд милиции!
Опомнившись, мужчина быстро пошел вслед за Эльвирой к выходу из дома. Теперь самое главное было сесть в машину, и выехать из поселка до приезда ментов. А там уж он сумеет запутать следы, не в первый раз!
«Сладкая парочка» благополучно выскочила из дома и кинулась к своему автомобилю. Алексей стал искать в карманах брюк ключи от машины, но вдруг застонал – они остались в пиджаке, о котором он так и не вспомнил! И теперь надо было возвращаться в дом, или пешком идти до шоссе, где можно поймать попутку до Москвы.
- У меня нет ключей от машины! Я оставил их в пиджаке, - воскликнул Алексей.
- О, Господи, с кем я связалась, - в сердцах произнесла его  жена. – Идиот!
Она достала из неподъемной сумки, которую еле-еле тащила за собой, небольшой сверток, а потом размахнулась, и закинула сумку со всем её содержимым в кусты.
- Бежим! Ничего, кроме этого, нам не остается! Надеюсь, что хотя бы свой пистолет ты не забыл…
- Пистолет???
- Да, пистолет! Надеюсь, что ты не кинул его там, около трупа!
- Я совершенно не помню, где он, - сказал Алексей, суетливо обыскивая карманы, хотя и без этого было ясно, что его там нет.
- Ты бы еще милиции свой паспорт оставил, и наш новый адрес! – язвительно произнесла Эльвира, продолжая быстро удаляться от того дома, где произошло преступление.
Навстречу им, включив сирену, мчалась карета «Скорой помощи» и запыленный милицейский уазик.
Мужчина огляделся. На довольно узкой улице спрятаться было абсолютно негде. Рядом с тем местом, где они остановились,  сидели на лавочке две старушки, вышедшие немного посудачить о своих многочисленных болезнях. Они  с любопытством поглядывали на подъезжающие автомашины – милиция нечасто посещала их поселок, тем более в компании с каретой  «Скорой помощи».
Автомобили остановились рядом с мужчиной и женщиной, и спросили, как им проехать на Лесную улицу, дом двадцать.
- Так это совсем в другом конце поселка, - сказал Алексей, и махнул рукой в противоположную от дома Руслана сторону, тем самым пытаясь хоть немного отдалить момент начала погони за ними.
Но одна из старушек услышала, что говорит мужчина, и завопила:
- Ах ты, негодник! Ты куда ж это людей посылаешь, а?! Там, может, кому помощь нужна, а ты…
           Потом она повернулась к милиционеру, выглядывающему в окно, и сказала:
- Туда вам надо ехать, туда!
- Не понял, - сказал капитан, и спрыгнул с подножки. – Документы ваши! Пожалуйста! Так… Дмитриев Алексей Анатольевич, Дмитриева Эльвира Григорьевна. Супруги, значит! Слушай, Михаил Иваныч, - обратился он к своему напарнику, - как фамилия владельца дома, куда нас вызвали?
- Дмитриев, Руслан Анатольевич.
- Понятненько! Прошу в машину! – сказал  капитан, и показал на дверцу уазика.
Сопротивляться стражам порядка было бесполезно и даже чревато, и супруги вынуждены были подчиниться. Автомашина двинулась дальше, и через минуту милиция и врачи уже входили в особняк Руслана.
- Э, да здесь и в самом деле труп, - сказал капитан, увидев плавающего в луже крови мужчину и лежащий рядом с ним пистолет.
Но «труп» вдруг пошевелился, и тихо застонал.
- Врача, быстро! Он жив…
Раненого мгновенно положили на носилки, и вынесли из дома, и «Скорая помощь» помчалась в Москву, включив сирену, а приехавший следователь, увидев подозреваемых, дал им по листку бумаги, и сказал:
- На вашем месте, друзья, я сейчас писал бы чистосердечное признание. Только это может хоть как-то помочь вам смягчить наказание!..
…Руслана привезли в больницу, и сразу покатили в операционную.
Несмотря на то, что ранения были более чем серьезны, а потеря крови просто чудовищна, врачи продолжали бороться за его жизнь, делая всё возможное для спасения его жизни. Закончив зашивать его раны, мужчину отвезли в палату реанимации.
Через несколько минут раненый пришел в себя, и знаками попросил сиделку приблизиться.
- Что, милый? Водички? – спросила пожилая женщина, поднося к его лицу кружку с водой. Но тот отрицательно покачал головой.
- Пожалуйста, сообщите… Зарубиной Варе… прошу вас…- с трудом произнес он, и закрыл глаза - эти слова забрали у него последние силы.
- Щас, щас, - сказала сиделка, и побежала к врачу.
- Иван Иваныч, тот прооперированный… Он просит сообщить о себе Зарубиной Варе… Наверно, жене!
- Который час? Одиннадцать уже… Да все равно! Надо звонить! Его мобильный внизу, я сейчас схожу за ним. Боюсь, что утром звонить будет уже поздно…
- Что, так плохо?
- Да он весь как решето! И крови потерял много. Честно говоря, я не думал, что он выдержит операцию…
…Четверть двенадцатого мобильный телефон Вари вдруг ожил, и залился тревожным звоном.
Девушка посмотрела на дисплей – номер был незнакомый.
- Алло!
- Вас беспокоит хирург тридцать шестой больницы, - не здороваясь, заговорила трубка. – Вы Зарубина Варвара?
- Да, я, - ответила Варя, и по спине её побежали мурашки страха – что хорошего может сообщить хирург, позвонив человеку в одиннадцать часов ночи!
- Сегодня я оперировал раненого. Когда он пришел в себя после наркоза, то попросил меня позвонить вам.
- Кто этот раненый, вы можете мне сказать?
- Дмитриев, Руслан Анатольевич.
- О, Господи! Что с ним случилось?
- В него стреляли. И если вы хотите увидеть его живым, очень советую поторопиться!
- Я сейчас же приеду!
- Пройдете через приемный покой. Сошлитесь на меня, а я предупрежу охрану.
- Да-да, считайте, что я уже в пути, - воскликнула Варя, и стала судорожно натягивать на себя одежду.
Он назвал свою фамилию, и отключился.
Из ванной вышел Ник. На его коже еще кое-где блестели капельки влаги.
- Что случилось, дорогая? – спросил тот, глядя на жену, которая бестолково металась по комнате, пытаясь трясущимися руками поскорее одеться.
- Ник, в Руслана стреляли! Мне сейчас позвонили из больницы, и сказали, чтобы я поторопилась приехать, если хочу увидеть его  живым. Я должна быть там, рядом с ним!
- Я отвезу тебя! Ты не сможешь вести машину в таком состоянии!
- Это было бы здорово, что-то я действительно немного не в себе! – воскликнула Варя, разыскивая сумочку, которая и не думала от неё прятаться, а стояла на своем обычном месте.
- И не волнуйся ты так! Все будет хорошо, я просто уверен! – бодрым тоном произнес Ник.
В том, что все хорошо будет и у него, Никита Петрович уже не был так  уверен…
…Варя вошла в палату, и увидела Руслана. Его лицо осунулось, и выглядело очень бледным из-за большой потери крови, а глаза были закрыты. Рядом с ним хлопотала медсестра.
- Здравствуйте! – тихонько произнесла девушка, боясь побеспокоить Руслана, если он вдруг уснул.
- Здравствуйте, - сказала медсестра. – Вы Зарубина?
- Да.
- Он так ждет вас… Присядьте, я сейчас сменю капельницу, и  оставлю вас вдвоем.
Уже через минуту сестра вышла, а Варя села на стул рядом с кроватью, и осторожно взяла руку Руслана. Рука эта была холодной и безжизненной.
Вдруг Руслан чуть пошевелился, и  открыл глаза.
- Варя?
- Да, я здесь, с тобой, мой дорогой!
- Как хорошо, что ты приехала! Видишь, как все закончилось!
- Что закончилось? О чем ты говоришь?
- Конечно, о моей жизни. Только представь, в меня стрелял брат! Родной брат, которого я так любил, и которому так доверял!
- Не волнуйся, всё уже позади.
- Ничего не позади! Я вряд ли смогу выкарабкаться из этой передряги.
- Не говори так, ты еще молод, и обязательно должен выздороветь!
- Ты уже говорила с врачом?
- Да, он позвонил мне, и сказал, что ты хочешь меня видеть.
- Что ещё он сказал? Что у тебя мало времени, и нужно поторопиться, чтобы застать меня живым?
- Ну, как такое пришло тебе в голову?  Он сказал, что ты ранен, но операция прошла вполне успешно, и теперь тебе необходим хороший уход. Поэтому я здесь, с тобой!
- Это правда? Или ты просто успокаиваешь меня?
- Конечно, это правда, дорогой. И я буду с тобой столько времени, сколько потребуется!
- А потом? Ты останешься со мной потом? Я должен знать!
Его глаза  внимательно смотрели на нее, как будто хотели проникнуть в её мысли, и прочитать их.
- Да, любимый, мы будем вместе. Я так решила.
Ну, не могла она сказать умирающему Руслану, что её место рядом с мужем, что она счастлива с ним, и  ничего не хочет менять в своей жизни! В  нынешнем состоянии тяжелораненого человека это было бы все равно, что воткнуть  нож ему в спину.
Напряженное лицо мужчины при этих словах расслабилось, и даже чуть заметно заулыбалось – он добился того, чего хотел – теперь у него есть настоящая жена и родной сын, которых он будет любить! Если только сумеет пережить эту ночь…
Превозмогая боль, он поднял руку, и погладил Варю по лицу. А она прижала эту руку к губам, и поцеловала.
Очевидно, что этот разговор сильно утомил больного. Руслан закрыл глаза.
- Попробуй уснуть, дорогой. А я посижу рядом. Может быть, попросить медсестру, чтобы она сделала тебе укол снотворного?
- Не помешало бы!
- Тебе очень больно?
- Да, болит…
- Я сейчас! Потерпи, дорогой!
Варя вызвала медсестру, и та сделала Руслану укол.
- Положи голову рядом, на подушку, и подремли тоже! – попросил Руслан.
Девушка придвинула стул поближе, и сделала так, как он просил – прижалась к нему щекой, и гладила его лицо своей рукой, пока не почувствовала, что Руслан заснул.
- Может быть, всё ещё обойдется, - думала она. А потом закрыла глаза, и стала молиться – сейчас это было единственное, что она могла сделать для него…
…Варя проснулась,  когда уже рассвело, и с трудом подняла с подушки голову – от неудобной позы сильно затекла и болела шея. Но она почти не заметила этого. Сейчас самым важным было то, как чувствует себя Руслан. Женщина тихонько прикоснулась к его руке. Она была теплой.
- Слава Богу, он жив! И эта жуткая ночь позади. Может быть, теперь врач не будет столь категоричен, как был вчера. Ведь случаются же на свете чудеса. Может быть, именно таким чудом будет выздоровление моего Руслана!
В палату вошла медсестра, чтобы поставить раненому градусник.
- Может быть, пока не стоит его будить? И можно подождать с градусником? – спросила Варя. – Он вчера так сильно страдал от боли!  Пусть поспит!
Но сестра была неумолима. Она подошла к кровати, и сунула градусник ему подмышку. При этом движении больной застонал, и открыл глаза. Но потом, увидев Варю,  обрадовался.
- Ты здесь? А я думал, что все это мне только приснилось…
- А где же я должна быть, когда ты в беде, мой дорогой? Конечно, здесь!
- Значит, мне не приснилось и то, что ты обещала стать моей женой!
- Обещала, - прошептала Варя, хорошо понимая, что этими словами загоняет себя в ловушку, из которой нет выхода…
- Поверь, тебе никогда не придется пожалеть о своем решении! Я сделаю все, чтобы ты была со мной счастлива, ты будешь иметь всё, что пожелаешь. И, наконец, я отвезу тебя в Англию, где ты так хотела побывать. Помнишь, ты сама рассказала мне об этом в ту новогоднюю ночь? И мы будем бродить с тобой по Пикадилли, и пить темное английское пиво в маленьком старинном пабе… А потом вернемся в гостиницу, и пойдем ужинать в ресторан. Ты наденешь вечернее платье, и все мужчины в зале будут завидовать мне – ни у кого из них не будет такой красивой спутницы, как у меня…
- Конечно,  дорогой. Все так и будет. Мужчины будут смотреть на меня, а женщины не смогут отвести глаз от тебя, и мне останется только сходить с ума от ревности… 
- А потом мы вернемся в свой номер, примем душ, и ляжем в постель. Нам ведь будет, чем заняться в этот вечер?
- Ты же сам знаешь, любимый, как мне хорошо с тобой.
Руслан хотел чуть приподнять голову, но все его тело пронзила резкая боль.   
- Пожалуйста, лежи спокойно! Тебе нельзя двигаться.
В палату опять зашла медсестра. Она вытащила градусник,  посмотрела на него, и покачала головой...
Где-то через час пришли с обходом врачи, и Варе пришлось ненадолго выйти из палаты, хотя она очень хотела бы остаться, и услышать то, что они будут говорить. Но они вошли, и плотно закрыли за собой дверь.
Минут через десять медики вышли, и у постели раненого остался лишь тот хирург, который оперировал его прошлым вечером. Через несколько минут вышел и он.
- Доктор, скажите, как он? – кинулась к нему Варя.
- А… Это вы! Варя Зарубина…
- Да, я!
- Ну, что я могу вам сказать? То, что он пережил эту ночь, само по себе чудо. И я не исключаю того, что теперь ему удастся выкарабкаться. Вот только стать таким, каким он был раньше, он уже не сможет. К сожалению.
- Что вы хотите этим сказать?
- Одна пуля попала в позвоночник и повредила спинной мозг, поэтому он никогда не сможет ходить. Я сожалею…
- О, Боже! Вы уже сказали ему?
- Думаю, что он сам догадался обо всем.
- Не стоило сообщать ему об этом! Он и так очень страдает!
- Я знаю. Сейчас сестра сделает ему укол, и станет немного легче.
- Что же теперь будет, доктор? Ведь еще вчера это был молодой красивый мужчина, полный сил и радующийся жизни. И вот теперь…
- Да, вот так и бывает в жизни. Никто не может сказать, что будет с нами уже в следующую секунду, и, наверно, это хорошо. Иначе жить стало бы невозможно.
- Мой бедный, бедный Руслан!
- Ему повезло – рядом с ним любимая женщина. Мне кажется, что он до сих пор и жив-то только потому, что не хотел умирать, не увидев вас. Такие случаи бывают… Ну, извините, мне надо идти. Меня ждут другие больные…
- Простите, что задержала вас.
Варя тяжело вздохнула, и открыла дверь в палату.
- Ну, как ты, милый?
Но Руслан ничего не ответил, а его глаза были плотно закрыты.
Молодая женщина наклонилась над ним, и поцеловала плотно сжатые губы.
За несколько прошедших потом часов он так и не открыл глаз, и не сказал ни слова – вероятно, известие о том, что он в любом случае останется инвалидом, привело его в состояние шока.
После обеда Варя спросила:
- Руслан, ты не против, если я съезжу домой ненадолго? Мне надо принять душ и хоть немного поспать. А вечером я снова приеду к тебе, и останусь на ночь.
Тот в знак согласия кивнул головой.
- Ну, посмотри на меня, дорогой!
Мужчина открыл глаза, и медленно поднял их на Варю. Он боялся увидеть в глазах этой женщины  только жалость. А он хотел видеть в них любовь. Ну, и еще чуть-чуть сострадания. Но его страхи были напрасными. Она любила его, и была готова на всё ради него. Это ясно читалось на её лице и во всей её фигуре.
- Если нужно, я останусь. Ты только скажи. В конце-концов, без душа можно и обойтись, а наш сын в надежных руках – тетя Нина сделает все, что необходимо.
- Нет, поезжай. Я вполне могу потерпеть твое отсутствие до вечера.
- Ладно, тогда я побежала…
…Варя приехала домой, и открыла дверь своим ключом.
Тетя Нина возилась с маленьким Сережей. Тот увидел мать, и весело загукал в своей кроватке.
- Ну, как он? – спросила тетя Нина, которая знала обо всем, что произошло, и теперь жила как на вулкане. Она видела, как переживает Никита Петрович, и как мечется среди двух дорогих ей мужчин Варя. Конечно, женщина предпочла бы, чтобы племянница продолжала жить тихой семейной жизнью, но  она хорошо понимала, что первую любовь и рождение сына  тоже со счетов не скинешь. А теперь еще и это! Конечно, Варя кинулась его спасать! С её-то характером! Ведь хлебом не корми, только дай возможность помочь тому, кто нуждается в её помощи! Нет, конечно, тут всё понятно. Чувства там, и всё такое. Но ведь он бросил её, оставил конверт с деньгами, и нет его, поминай, как звали.  А Никита Петрович… Вот мужчина! И красивый, и добрый, и интеллигентный. А как Сережу любит! Прямо души не чает! Да и Варю готов всю жизнь на руках носить…
- Плохо, тетя Нина. Задет позвоночник…
Варя взяла из кроватки сына, и он прижался к ней и обнял её за шею.
- Господи Иисусе! И что же теперь будет?!
- Не знаю… Прошу тебя, ничего не говори пока Нику.
- Не скажу. У него и так неприятностей достаточно.
- Да… Вот и кончилась моя светлая полоса, как будто её и не было… - подумала Варя.
Поиграв немного с ребенком, она быстро приняла душ, и легла отдохнуть. Ей просто необходимо было поспать хотя бы полчаса.
Она уже совсем проваливалась в сон, как вдруг её как будто кто-то потряс за плечо. Она открыла глаза, но рядом никого не было. Только сердце сжалось так, что невозможно стало дышать, и захотелось заплакать. И не просто заплакать, а заголосить, так, как голосили в далеком прошлом русские бабы, провожая в последний путь своих кормильцев…
- Там что-то произошло! – подумала женщина, и сразу стала натягивать на себя одежду, а через несколько минут уже выскочила из дома, и села в машину…
…Варя шла по коридору, вернее, почти бежала, как будто оттого, как быстро она войдет в палату, что-то зависит.
Открыв дверь, она с ужасом увидела, что кровать, на которой лежал Руслан, пуста. Стул, на котором она просидела всю ночь около него, так и стоял на своем месте. Варя подошла к нему, и села, с ужасом глядя на то место, где еще три часа назад лежал её любимый.
Дверь в палату тихонько отворилась, и вошел врач.
- Варвара Михайловна, мне очень жаль…
- Где… Где он?
- Пойдемте, я провожу вас! Вы можете идти?
- Да. Пойдемте быстрее! Я хочу его видеть!
Они спустились на лифте, и долго шли по длинному полутемному коридору. Потом вошли в какую-то комнату безо всякой таблички на двери. Там, на столе, накрытый белой простыней, лежал Руслан.
- Мне побыть с вами, или вы хотите остаться одна?
- Конечно, я хочу побыть одна. Только скажите мне, почему?
- К сожалению, чуда не произошло. 
- Это я виновата! Я не должна была уезжать, тогда он был бы жив!
- Да что такое вы говорите! Ну, причем здесь вы? В нем было восемь дырок! Восемь! Понимаете? И почти каждая из них была смертельной! Ладно. Я пошел. Через час  вернусь.
Хирург вышел из комнаты, подумал, хотел вернуться, но потом махнул рукой, и пошел дальше по коридору.
Найдя в своем отделении пожилую медсестру, он попросил:
- Любовь Ивановна, там жена Дмитриева внизу… Ты уж побудь поблизости. Что-то мне она очень не нравится. Боюсь, как бы чего не случилось!
- Хорошо, Виктор Михалыч, сейчас спущусь. Да… Жалко его! Такой молодой, еще бы жить, да жить…
В ответ хирург только развел руки в стороны – ведь он же не Господь Бог, и не распоряжается, кому жить, а кому – умереть. Он может только делать свою работу, и делает её на совесть.
Медсестра подошла к двери комнаты, где находилась Варя, и прислушалась, поднеся ухо к двери. Но там было тихо. Тогда женщина тихонько приоткрыла дверь.
Варя сидела на стуле рядом с телом Руслана,  гладила его по лицу, и что-то тихонько шептала ему.
Услышав, что открылась дверь, она повернула голову. Увидев пожилую женщину, она вдруг метнулась к ней, обняла за плечи, и зарыдала.
- Ну, вот! Так-то лучше! Ты поплачь, поплачь, дочка… Да и пойдем отсюда. Не надо его долго тревожить – сейчас его душа готовится встретиться с Богом…
С этими словами она вывела её из комнаты, и привела в какой-то кабинет, похожий на процедурную. Там стояла кушетка и многочисленные стеклянные шкафчики с лекарствами. Почти следом за ними в этот кабинет зашел врач.
- Ну, как она? – спросил он у медсестры.
- Вроде ничего, но отпускать её домой в таком состоянии нельзя!
- Сделай ей укол, а я договорюсь о машине.
- Да-да, конечно, это как раз то, что надо!
Медсестра засуетилась, готовя ампулу и шприц. Варя в это время безучастно сидела на кушетке, не видя и не слыша ничего вокруг. Из нее как будто вынули душу, и теперь внутри не осталось ничего – ни боли, ни отчаяния, ни любви – одна звонкая черная пустота…
…Она не помнила, как её вели к выходу из корпуса, как помогли сесть в машину, о которой похлопотал хирург, а потом везли домой. И даже увидев встретившую её в дверях  тетю Нину, она не пришла в себя, хотя и самостоятельно дошла до спальни, и рухнула в постель. 
Молодая женщина не могла сказать, что это было – сон, или просто черный провал, но она окунулась в него. Наверно, в её состоянии это было самое лучшее – вот так отключиться от  реальности, на время растворившись в этой полной темноте и безмолвии.
Она не слышала, как пришел с работы Ник, как тихонько шептался он с тётей Ниной, и как потом долго сидел около неё, гладя  по волосам.
Потом тётя Нина позвала его ужинать. Он долго отнекивался, но она чуть ли не силком заставила его сесть за стол, и поесть хоть немного.
В это время Варя очнулась, и все, что произошло, снова навалилось на неё всей своей тяжестью. Она встала с постели, и  вышла на кухню.
- Варенька, - сказала тетя Нина. – Что?
- Все кончилось. Он умер.
Ник вскочил со стула, и протянул к ней руки, а она упала ему на грудь, и разрыдалась. Чем он мог помочь ей в тот момент? Ничем.  Разве что крепко прижимать её вздрагивающее тело к себе, и целовать в висок, где быстро-быстро билась тоненькая голубая жилка.
Через несколько минут молодая женщина смогла взять себя в руки, успокоилась, и только чуть всхлипывала.
- Варь, ты бы поела чуть-чуть! Смотри, от тебя одни глаза остались!  - сказала тетя Нина, глядя на племянницу.
- Мне бы сейчас чашку чаю покрепче и погорячее… Что-то я озябла, - сказала Варя.
- Сейчас, сейчас!
- Я сам приготовлю, - сказал Ник, обращаясь к тёте Нине. – А ты иди, отдыхай. Тебе тоже досталось сегодня!
Он не стал говорить Варе, как испугалась тётя Нина, увидев её абсолютно невменяемой в дверях, как в панике та звонила ему на работу, и он мчался домой, к жене, позабыв о дорожных правилах, сам рискуя попасть в аварию и погибнуть…
…Ник заварил чай, добавил туда немного меда, и поставил чашку на стол. Варя обхватила её руками, и стала медленно пить темно-янтарный напиток.
Выпив всё до капли, она поставила чашку на стол.
- Ну, как ты?
- Уже лучше. Теперь мне бы прилечь.
- Пойдем, я уложу тебя в постель.
Они вошли в свою спальню. Ник помог Варе раздеться, и заботливо укрыл одеялом. А сам собрался уходить.
- Ты куда? – спросила Варя.
- Сегодня я буду спать в другой комнате. Не хочу мешать. Думаю, тебе необходимо побыть одной.
- Прошу тебя, не уходи, ты так нужен мне! Пожалуйста!
Она смотрела на мужа испуганными глазами. Ей казалось, что если он уйдет от неё сейчас, то уже не сможет вернуться, и тогда она останется совсем одна.
- Успокойся, дорогая. Но тебе действительно лучше побыть сегодня одной. Боюсь, я ничем больше не смогу тебе помочь.
- Да-да, я понимаю, - сказала Варя, смирившись с неизбежным. - Конечно, тебе надо отдохнуть.
Ник ушел, и Варя осталась в спальне одна. Это было в первый раз после того, как они стали мужем и женой.
- Наверно, я хочу от него слишком многого, – думала Варя, зябко кутаясь в одеяло, но так и не в силах согреться. - Никто другой не смог бы вынести такого. И я не могу винить его ни в чем.  В конце-концов, все кончается. И его терпение тоже не безгранично. Ему надоело быть при мне сиделкой,  постоянно  разгребать мои неприятности и вникать в мои проблемы. Даже если завтра он объявит мне, что хочет расстаться, я не удивлюсь. Ну, зачем ему такая жена? Он уйдет, и я останусь одна… Интересно, почему я все время думаю о себе? Ему тоже плохо, и наверняка он мучается сейчас, и переживает, пытаясь принять для себя какое-то решение. И именно я виновата в том, что он страдает. Неужели ничего нельзя вернуть? Ведь мы прожили такой счастливый год вместе! Скорее всего, нет… Но попытаться-то я могу?!
Она встала с постели, и вышла в коридор. Из-за неплотно прикрытой двери из кабинета Ника пробивалась полоска света. Варя тихонько открыла дверь, и вошла в комнату. Он еще не ложился, и теперь курил, стоя у открытой настежь форточки и глядя в окно.
Неслышно подойдя к мужу, она обняла его сзади за плечи. Ник вздрогнул от неожиданности, и обернулся.
- Ты что не спишь, Варенька?
- Я не могу спать одна, ты совсем избаловал меня.
- Почему-то мне казалось, что сегодня ты не захочешь видеть меня в своей постели. Я по твоим глазам видел, что ты всё еще там, с ним…
- Я люблю тебя, Ник! Что мне надо сделать, чтобы ты поверил мне? 
- Ты пришла, и ты сейчас здесь, со мной. Мне этого достаточно. Пойдем, я снова уложу тебя, и согрею своим теплом.
- Да, именно это мне и нужно больше всего сейчас – твое тепло…
Через минуту она уже лежала в своей постели, удобно пристроив голову на плече у мужа.
- Ну, как? Тебе  лучше? Ты уже согрелась?
- Нет еще. Я бы не возражала, если бы ты покрепче прижал меня к себе…
- Вот так? – спросил Ник, заключая её в кольцо своих рук.
- Еще крепче! – шептала женщина, а её губы уже искали губы Ника. – Ну, пожалуйста, прошу тебя!
Её возбуждение мгновенно передалось мужу, и через секунду они оба совершенно потеряли голову от охватившей их страсти, какой не чувствовали ещё никогда…
- …Что это было? – спросил муж, когда в полном изнеможении лежал рядом со своей любимой.
- Не знаю, но мне тоже понравилось, - сказала та, и, с трудом повернувшись к нему, чмокнула в плечо – на большее у нее просто не хватило сил.
Потом у Ника возникла какая-то мысль, и он чуть нахмурился.
- Прости, но, кажется, сегодня я совсем потерял контроль над собой. Наверно, тебе надо принять какие-то меры, чтобы…
- Не надо никаких мер. Я хочу ребенка от тебя. Ты  не против?
- Как я могу быть против, если всю жизнь мечтаю об этом? Иметь большую семью – много маленьких мальчиков и  девочек, похожих на тебя – это же прекрасно!..
…Утром они проснулись поздно – благо была суббота, и не нужно было никуда торопиться.
Тётя Нина уже вовсю суетилась на кухне. Женщина периодически тяжело вздыхала, и с волнением поглядывала на дверь спальни супругов – она переживала за Варю и Ника. Неизвестно, как дальше сложатся их отношения. Ей было жалко и Варю, и  Никиту Петровича, и даже маленького Сережу, который сейчас мог во второй раз лишиться отца. Да и сама она была сейчас членом большой дружной семьи, но семья эта могла рассыпаться в одночасье на множество осколков, которые так сложно склеить потом. 
Наконец, дверь открылась, и Варя вышла из комнаты. Её лицо было абсолютно спокойно, а глаза чуть улыбались.
- Ой, чем это так вкусно пахнет? – спросила она, подходя к тёте,  и целуя её в седую макушку.
- Вот, решила творожной запеканкой вас сегодня порадовать, да, по-моему, ванили переложила…
- Ничего не переложила! Запах просто божественный. Я сейчас быстренько в душ, а потом – завтракать.
- Варя… А как Никита? – спросила женщина, с трудом поднимая глаза на племянницу.
- А что Никита? Спит, - едва заметно улыбнулась молодая женщина, и пошла в ванну.
Тётя  Нина перевела дух, и перекрестилась.
- Ну, Слава Богу, по-моему, все обошлось! – подумала она, вытаскивая из духовки готовую запеканку, покрытую золотистой корочкой. – Теперь бы еще увидеть Никиту Петровича…
И тут увидела, что он идет на кухню.
- Божественный аромат! – воскликнул Ник. – Только сейчас понял, как я проголодался!
- Ну, умывайтесь быстрее, да за стол!
Они с аппетитом позавтракали, и тётя Нина с удовольствием заметила, какие взглядами обменивались супруги за столом. Очевидно, в эту ночь произошло между ними что-то, что еще больше сблизило их. И это было прекрасно!
После завтрака Варя ополоснула посуду, и пошла одевать Сережу, чтобы погулять с ним.
- Варенька, вы уж побудьте сегодня дома, я сама погуляю с мальчиком, - сказала тётя Нина, глядя на супругов. - Ты еще не совсем пришла в себя, да и Никите надо немного отдохнуть. А я посижу в парке, почитаю. Наверняка и соседка наша, Наталья Петровна с внуком выйдет, все сериалы мне перескажет.
- Хорошо, мы останемся дома, - ответил за Варю Ник, помогая вынести коляску в холл, а потом занести её в лифт.
Вернувшись в квартиру, он сразу обнял жену, а она совсем не была против снова окунуться в тот океан страсти, который вдруг неожиданно открылся им этой ночью.  Океан этот был безбрежен…
...В положенный срок Варя родила мужу сына, которого они назвали Русланом. Ник сам предложил это имя, а жена согласилась. Ведь этот ребенок был зачат именно в тот день, когда умер тот, другой человек. Наверно, это здорово, что на место одного Руслана пришел в этот мир другой…
…Никита Петрович ушел с работы, и теперь занимался тем, что управлял компаниями, которые Варе подарил Руслан. Варя же занималась финансами, как и прежде, только теперь не сама писала отчеты, а контролировала то, что делали другие. Ну, а на свое место в компании назначила  подругу Ирину. Дела у них шли совсем неплохо…
…Варя часто ездит на кладбище к Руслану, и долго просиживает на лавочке у дорогой могилы, прижав свою руку к холодному черному граниту памятника. Иногда её сопровождает Ник, но чаще она приезжает сюда одна – совсем ни к чему мужу слышать  то, что она шепчет ему, и то, что он  отвечает ей из своего небытия…



*               *               *