А-б-н-т-2019

                1.
Где-то в конце января мне написала врач Тома. Смысл был таков: наша поликлиника получила лицензию на проведение интраветриальных инъекций, и все алтайские пациенты, ездящие на подобного рода операции в другие города, в том числе и в Томск, будут переводиться к нам. Поэтому давай созванивайся с томской клиникой, узнавай, как твои документы попадут к нам, решай все эти организационные вопросы, связанные с переводом, и приезжай для постановки на очередь в Барнаул…
Я, как Распутин из рекламы 90-х, был опечален. Ну вот ни в какую мне не улыбалось ездить в Барнаул, душа и тело решительно протестовали против этаких перемен. Во-первых, привык я уже к Томску, к клинике, к персоналу. Во-вторых, это означало, что Тоху и его семью я не увижу еще очень долго, не будет никаких совместных выездов куда-либо, не будет балдежа с их подрастающим пацаненком. В-третьих, знаю несколько человек, которым в этой барнаульской поликлинике делали операции на глазах, и этим людям лучше не стало, напротив…
В общем, категорически не хотел я переводиться в Барнаул, катастрофически не желал, но и останавливаться на полдороге к восстановлению зрения было бы по меньшей мере глупо, тупо и нецелесообразно. И по вацапу задал я доктору Ане вопрос.
Она ответила аж через две недели. Ответ меня и обрадовал, и поверг в недоумение одновременно: ни о каких переводах в Томске и слыхом не слыхивали, вся бюрократическая канитель (распределение квот, тендеры, аукционы, закупки и составление графиков проведения операций) идет своим чередом, так что ждите вызов и ни о чем не беспокойтесь… Ну, понятное дело, этому я обрадовался так, что чуть не нажрался от радости. А вот недоумевал я от барнаульской поликлиники: то ли врачу Томе делать нечего, кроме как вводить в заблуждение пациентов, то ли хер пойми что, и пора руководство этого медучреждения менять к ****ям…
Ну, что, есть почтовый Ждун, а есть офтальмологический, и это я…

                2
Вызов от доктора Ани поступил на мой вацап 8 апреля – доннерветтер! – в 23.20. М-да, думаю, тяжела ты, работа завотделением… В Томск мне следовало прибыть 14 мая, отсюда плавно вытекало, что из-за майских праздников и сроков годности всех анализов у меня могут быть незначительные проблемы. Ну, думаю, возникнут если – пойду в платную клинику, там только рады будут пойти мне навстречу.
Потом всё как всегда: запись через врача Тому на обследования в Барнауле, поездка туда же на том же «крузике» - все прошло буднично и рутинно. Потом за полдня прошел врачей и обследования, чьи сроки годности были длиной аж в месяц. 
Между первомайскими и девятимайскими праздниками был трехдневный рабочий «перерыв», там я сдал анализы, и через день забрал их результаты. Оставалось пройти терапевта. Сунулся в регистратуру – фиг вам, талонов нет. Ладно, сунулся в платную клинику, там мне назначили визит на воскресенье… А в понедельник, 13-го, уже ехать, билетами я озадачился заранее… Терапевт, молодая симпатичная девушка, проверила весь мой талмуд, слегка обалдела от того, что мне предстоит уже восьмой визит в Томск, заверила, что все результаты анализов и обследований близки к идеалу, что противопоказаний она в них не видит, и дала добро на операцию. Христос акбар, короче…
Так, документы трижды проверены – вроде всё нормально, сумка собрана, в «крузик» - на автовокзал, а там небольшой неприятный сюрприз: желтое ободранное ведро модели «ГАЗель-Бизнес», то самое, чье двигло в одной из поездок в Барнаул трижды перегревалось…
Доехали, однако, и что характерно – без поломок. В Томск ехал на «убаюкивающем» китайском «Короле Льве», ездил уже на таком, шумный, но мягкий, быстрый и относительно комфортный баркас.
В Томске, несмотря на заверения Тохи о том, что у них гораздо холоднее, чем у нас на Алтае, я не ощутил вовсе уж лютого дубака – наоборот, субъективно казалось, что в северном городе намного теплее. Ну, далее последовал уже в восьмой раз натоптанный путь, неинтересно уже рассказывать.
А отделение-то изменилось, отмечаю про себя, ремонты тут шли полным ходом, помнится. Основной костяк персонала остался тот же, поменялись лишь некоторые медсестры и санитарки. Палата та же, что и в самый первый раз. Короче, переиначивая блатную песенку: салам алейкум, палаточка родная, салам алейкум, широкий коридор…
Наконец, после всех обследований и обустройств, меня вызвали к доктору Ане. Ай броня… ай молодца… держит напор обаяния… ни одна мышца на моем лице не дрогнула… ай как замечательно… так держать, Леня…
После взаимных приветствий и прочего этического ритуала у нас с ней состоялся следующий диалог.
-Ну что я вам могу сказать… Ваше пятно активнейшим образом сопротивляется, поэтому нужно делать еще три инъекции.
-Включая этот раз? – спрашиваю.
-Да, считая и этот. Следующая операция будет у вас ближе к двадцатым числам июня, и еще одна – в конце июля, я думаю.
-А вы помните последний наш с вами разговор? Чтобы я вам напомнил после восьмого раза о заменах хрусталиков? Напоминаю, хоть и  - до…
Доктор Аня на миг прищурилась, красиво так засмеялась:
-Да, помню…
-Извините, я вас перебью… - и после ее кивка я продолжил: - Если проблема в том, что мне не полагается осуществить эти пересадки по квоте, то это не проблема. Я предлагаю сделать мне замены на платной основе, потому что мне надоело ждать. Неизвестно, сколько мне там отпущено, хотелось бы остальное время пожить без очков, с нормальным человеческим зрением… Занять деньги есть у кого, отдавать, слава богу, есть с чего.
-Что это вы так… - она была явно удивлена. – Вы же еще молодой…
Я снова ее перебил:
-Сорок два – это еще не старость, да, но и далеко уже не молодость…
Я не стал ей рассказывать, что отца не стало за 11 дней до его 42-летия. Что чем ближе было к моему 42-летию, тем больше я себе места не находил. Что я на себя это волей-неволей примерял. Что меня до сих пор не отпускает… Бля, да что я только уже не передумал…
-…и потом, вы говорили, что пятно мое не является препятствием для пересадок, позвольте мне их так называть.
-Давайте мы с вами договоримся. Доводим число инъекций до десяти, потом делаем замены. Осенью мы вам это сделаем. По ОМС. Платить ничего не нужно… А сейчас идите в палату, устраивайтесь. Вы у меня будете сегодня последним пациентом, наблюдать вас будет другой врач, потому что я с завтрашнего дня ухожу в отпуск, потому-то я вас и пригласила на сегодня…
-Я вас услышал и понял. Договорились. Последний вопрос, пока не забыл?.. После пересадок я еще буду к вам ездить на инъекции?
-Возможно. А может и нет… Будем вас наблюдать, потом скажу точно.
-Всё, спасибо. Испаряюсь…
Ну, думаю, бляха-муха, даже если потом мне и придется сюда ездить до конца дней своих, как доктор Аня однажды и предупредила, писать я про эти офтальмологические  приключения закончу после завершения всех дел с заменами хрусталиков. Иначе это может перерасти во вторую «Санта-Барбару»…
Инъекция прошла более чем на ура: никто не удерживал, я не брыкался и не вопил, только зубами малость поскрипел, и всё…

                3.
Крови в глазу, как это было после предыдущих инъекций, на этот раз не было вообще. Как и жирной черной точки.
Наблюдал меня молодой врач, крепенький такой и шустрый паренек, я его для удобства окрестил Боровиком. Не знаю, то ли новенький, то ли практикант. Три раза он меня обследовал, три раза мы с ним беседовали. Я ему накинул свою идейку по устранению пятна, он ее категорически отверг. Смысл был в том, что я предложил делать операции на зрачках по методу аорто-коронарного шунтирования. Боровик ответил, что идея, в принципе, толковая, но уровень сегодняшней офтальмологии этих операций делать не позволяет, слишком мелкие сосудики в глазах, не то что на сердце. Может быть, когда-нибудь, возможно, но не сейчас…
Не, ну а что? Раньше многое казалось невозможным и бредовым, идееносителей анафеме предавали, еретиками публично объявляли. А потом выяснялось, что – можно, нужно, выполнимо… В конце концов, пятно Фукса – это и моя проблема тоже, вдруг из моих накидываний у какого-нибудь профессионального человека в мозгах что-то щелкнет, и – вуаля, новое открытие, новое достижение, мало ли как, случается же, бывает…
Боровик, в свою очередь, огорошил  одной новостью: меня, в числе немногих, включили в специальную группу пациентов, чьи результаты – анализов, до- и послеоперационных обследований, осмотров и заключений – отправляются в НИИ, находящийся в Питере, занимающийся разработкой и модернизацией офтальмологических лекарств и препаратов.
Я призадумался. Вспомнил двух зубрилок, проводящих соцопрос. Вспомнил, что я одной из них высказывал по поводу своего персонального участия в экспериментальных лечениях. В общем, сложил два и два, вроде получилось четыре, если я, конечно, ничего не напутал… Ладно, думаю, хуже мне от включения в спецгруппу не становится, наоборот. Нехай исследуют, ежели сие для науки пользительно…
На второй день пребывания в клинике Боровик дважды заливал мои глаза мидримаксом, препаратом для осмотра глазного дна, причем во второй раз я, глядя на яркую вертикальную зигзагообразную лампу прибора, отчетливо увидел паутину сосудиков зрачка. Сказал Боровику об увиденном: это и было то самое пятно, мать бы его… Генетическая патология, в рот ей ноги… Инородное наслоение, чтоб тебе раствориться, падле…

                4.
На третий день меня выписали уже рано утром. На выписке уже была прописана дата следующей операции – 20 июня… Ну круто, чё… Тоха, кстати, так и не приехал ко мне в больницу. Они в Томске купили в ипотеку новенькую трешку на шестнадцатом этаже за пять лямов сроком на тридцать лет. Не, ребят, вертел я на оси такую счастливую семейную кабалу…    Недолго думая, нашел попутку на Бла-бла-каре, и уже через полтора часа ехал на стареньком дизельном МБ-Вито в Новосиб. Семиместный микроавтобус, весьма шустрый, на ходу довольно жесткий, но дискомфорт компенсировался очень удобными креслами. Водила, молодой пацан, выжимал из «мерса» все лошади, нас никто не мог обойти. Единственный раз зарубились с новенькой Хондой-Степвэгон, вот она-то нас и сделала, практически сразу уйдя в точку…
В Сибе я провел три дня, по мелочи помогая как парням из СТО, так и брату. Почему я туда поехал, а не домой: планировалась одна поездка, либо обратно в Томск, либо в Тюмень. Брат собирался чисто для себя покупать тачку, выбора было всего два: либо дизельный MB-GL-AMG в Томске, либо Toyota-LC-200 – опять же, с дизельным мотором – в Тюмени. Понятное дело, что машины были не новые, цена обеих была в районе двух тысяч тонн рублей, однако для меня – деньжищи неподъемные…
Машины на местах должны были осмотреть понимающие люди. В Томске Джиэлка была в салоне, однако понимающий человек в городе пока отсутствовал. В Тюмени же наоборот: люди хоть сейчас осмотрели бы «двухсотку», но хозяин машины куда-то на ней укатил. Смысла ждать не было, надо было проходить курс лекарств, ну а потом – девятый круг…
Опять же по Бла-бла-кару нашел машину, и покатил на ней до дому: старенькая Хонда-Одиссей, просторный семиместный минивэн с уютным велюровым салоном. Весьма хорош на ходу, запаса тяги хватает на резкие и затяжные  обгоны (колонны фур, например), в общем, неплохой аппарат, но вот шумоизоляция то ли вся рассохлась и рассыпалась, то ли изначально была уже никакая…

                5.
Комиссии – как дома, так и в Барнауле, пройдены. Билеты куплены. Все запланированные дела были сделаны. Был небольшой рамс с новым стоматологом (а его заключение тоже нужно в пакете документов): вместо стандартного «Противопоказаний для оперативного вмешательства не имеется» новичок отчего-то написал «Рекомендуется обучение гигиене полости рта»… Это мне-то?! Пристально следящему за своими зубами?! При малейшем намеке на зубную боль летящий их лечить?!  Стоматолог и приглашенная на разбор полетов главврач заверили, что справка написана по новым, совсем недавно утвержденным,  стандартам и по ней мне сделают инъекцию, а не заставят ехать за новой бумажкой. Ладно, поверю…
И тут в воскресенье, за три дня до выезда в Томск, мне звонит старшая медсестра «моего» отделения «моей» клиники:
-Здравствуйте! Сообщаю вам, что ваша операция переносится с 20-го числа на 25-е в связи с командировкой доктора Ани…
-Дратути, - говорю. – А если я, к примеру, не смогу поменять уже заранее купленные билеты?
-А-а-а… Так вы уже при билетах…
Я говорю:
-А как же? У нас тут система такая, что билеты лучше брать предварительно, иначе их потом может и не быть.
-Не сможете поменять – приезжайте 20-го, но тогда инъекцию будет проводить другой хирург.
-Ладно, - отвечаю, молниеносно прокачав три варианта. – Решу вопрос. Вам сообщить о результатах?
-Да, будьте добры, если вас не затруднит…
-Хорошо… А как быть с датами на обследованиях и результатах анализов, если я их подгонял к 20-му числу, а к 25-му они уже будут недействительны?
-Не беспокойтесь. Командировка непредвиденная, поэтому мы вас примем со старыми датами.
-Я вас понял. Завтра я вам перезвоню…
Старшая медсестра отключилась. Я от души вполголоса выматерился. Стал думать… Надо перепроверить, действительно ли имеет место быть перенос. Стоит ли менять билеты? Может, лучше перекантоваться пять дней у Тохи или у своей родни в Томске? Или все-таки менять и ехать по новой дате?
Перенос место быть имел, доктор Аня это подтвердила. Так что для начала всё-таки стоит попробовать поменять билеты, а потом уже, если не получится, напрягать либо Тоху, либо родню. И, если друг и родственники по каким-то причинам не смогут приютить меня на пять дней, то придется ехать к старой дате и нехай другой хирург делает инъекцию. Мне этого не хотелось катастрофически, я привык к «своей» докторше, я ей доверяю, да и она знает все мои выбрыки…
Поменял. Никого не пришлось напрягать. Сообщил о замене билетов старшей медсестре и доктору Ане. Нормально.
До Барнаула – на «нексте», до Томска – на «Кинг-Лионе». По моей просьбе водила остановился на Лагерном Саду, сто метров пешим – и я на месте. Госпитализировали без проблем, как и обещали, по документам всё было ровно. Ближе к обеду доктор Аня сделала инъекцию, во время которой я всё-таки дернулся и завыл от боли. Сука, ну невозможно к ней привыкнуть на сто процентов, ну никак нельзя…
В Томске стояла дикая жара (между тем на Алтае шли дожди, и было очень холодно, в частных домах топили печки…), а душевая в клинике так и не работала. За день до выписки примчался Тоха, и забрал меня к себе на новую квартиру. Его жена и сын встретили уже как родного, пацанчик вообще ни на секунду от меня не отходил…
Кстати говоря, люди, видевшие мои томские фотографии, и сравнивая их с другими, единодушно отмечают, что на томских я выгляжу как-то иначе, что у меня лицо на них какое-то другое – более светлое, что ли, более симпатичное, более умиротворенное… Ну, что тут скажешь? Ну, есть такое дело, согласен… Это Томск на меня каким-то непостижимым образом влияет… Стопудово…
                6.
Утром, 28-го, меня выписали, всё было нормально. На этот раз в документах стояли две даты следующих приездов: на десятую инъекцию – 31 июля, и на первую замену правого хрусталика – 27 августа… Да неужели, мать-перемать??? Бля, вот это подарочек будет на мой день рождения, египетская сила… Как бы его в клинике не «отметить»…
Поехал снова в Сиб на «мерседесе-виано» нулевых годов выпуска: Буль-буль-кар, конечно. Не знаю даже, почему, но «виано» мне показалась тачкой никакой, не вызвала она у меня никаких чувств, ни положительных, ни отрицательных. Нет в машине души, как выразился однажды про другую марку и модель красноярский автоблогер Дядюшка Борода. Тупо тачка для бездушного перемещения…
Через три дня поехал домой, и снова на попутке. На охрененном аппарате, весьма редко на наших дорогах встречающемся – Хонда-Пилот (или Пайлот). Он меня поразил настолько, что я захотел его в свой олигархическо-виртуальный гараж. Ну, многие из нас наверняка грезят: был бы я богатым, имел бы личный автопарк, и далее следует вереница названий автомобилей, исходя из вкусов и предпочтений… Пилот был бы в моем автопарке, однозначно. Более четырехсот километров я ехал в переднем пассажирском кресле и придурковато лыбился, откровенно кайфуя от машины. Ноль восьмого года выпуска, вторая генерация модели, почти пятиметровый угловато-брутальный джип (точнее – кроссовер). V-образная «шестерка», 3,5 литра, 257 коней. Около двух с половиной тонн массы. Елы-моталы, как Пилот едет – это сказка… Подвеска настолько упруго-мягко отрабатывает все ямки, стыки, кочки и прочие неровности, что ей самое место на «скорых». Звукоизоляция такая, что даже я полуглухой без проблем слышал своих собеседников. Удобнейшие кресла, приятный глазу салон, всё работает идеально – господи, ну умеют же люди делать машины. Единственное - что пересев с легковой машины в почти двухметровой высоты аппарат, нужно по-другому приноравливаться к посадке и десантированию, в частности – нужно привыкнуть к подножке. Но это мелочи. Хоть Пилот изначально создавался для американского рынка, равно как в свое время МЛ-320 от Мерседеса, но небо и земля по качеству сборки, исполнения и материалов. Да, наверняка Пилот дорог в обслуживании. Да, жрет немало (хотя в режиме крейсерской скорости электроника отключает в двигателе половину цилиндров), и налоги за него получаются конские. Но я бы его купил, даже не раздумывая… Недооцененный аппарат нашими водителями, ох как недооцененный… Честно, не ожидал, что хондовцы выпускали настолько великолепный автомобиль, третий вариант Пилота я еще не встречал. Второй – да, это абсолютно по мне кроссовер, по сути – одноклассник и конкурент HUMMER-H3. Как-то так, в общем…

                7.
Смысла уже нет расписывать все подробности предоперационных медкомиссий – всё одно и то же. Единственное, что поменялось в них – общий анализ крови брали теперь не из пальца, а из вены…
В Барнаул – желтый «бизнес». В Томск – «Сетра», но другая, другой модели, чуть более поновее, судя по наружным зеркалам. На ходу – вообще без претензий, но вот кресла салона – это жопа… Поручней нет, ремень безопасности - я так и не понял, куда его встегивать, никакого намека на удобство сидения и на комфорт – это что за WTF, Сетра, а? Почему такой разительный контраст между старой моделью, которую я считаю близко к идеальной, и новой, от которой в процессе поездки немеет все тело??? Непонятно…
И хотя я был в очереди вторым, документы я сдал одним из последних: в этот раз остальные пациенты были как бараны и овцы, как ни призывали их к порядку медсестры и врачихи: ломились к заветной двери 107-го кабинета, словно алкаши за дефицитной водкой в конце 80-х годов, чуть ли не в драку лезли… Быдлота, стадо, больше слов не подберешь, по крайней мере – цензурных.
Осмотр в трех кабинетах, потом беседа с доктором Аней. Первая замена хрусталика по дате осталась неизмененной – 27 августа. А вот со второй заменой мы с заведующей немного переиграли. Вернее, это она, выслушав мои опасения насчет полярности в зрении после первой замены, долгую дорогу домой и обратно, предложила при прохождении очередной медкомиссии взять сразу два направления на операции:
- В конце августа, как мы с вами договорились, я вам сделаю замену правого хрусталика… или левого, как хотите… Дней четыре-пять мы вас наблюдаем и, если у вас не будет никаких осложнений и отторжения, делаю вторую замену.
Ну охренеть, думаю, всё и сразу… Хоть бы всё получилось в лучшем виде и как надо…
- Хорошо, - говорю, стараясь не кривить лицом. – Это было бы шикарно.
- Всё тогда, идите в палату, готовьтесь… Потом я вас осмотрю, и отвечу на ваши вопросы, я вижу, что они у вас есть…
В оперблок вызвали предпоследним. Во время введения инъекции дернулся пару раз, завыл от боли – сука, как же мне это всё надоело, кто бы знал…
Спать не хотелось, лежал на койке, думал… думал… думал…
Потом вызвали на осмотр к доктору Ане.
- Как ваше самочувствие?
- Да как всегда, - говорю, - нормально.
- Да, всё хорошо, - сказала она, осмотрев глаз. – Я вас оставляю до понедельника, там я вас снова осмотрю, и выпишу. Вы же никуда не торопитесь?.. А теперь – вопросы.
- Пятно это так и будет? Оно ведь никуда не уходит. Да, оно стало более прозрачным. Да, я стал гораздо лучше видеть. Но само пятно остается, и размеры его не уменьшаются…
- К сожалению, да… - заведующая сочувственно покачала головой. – Тот ингибитор, что мы вам вводим, на данный момент является самым сильным препаратом, но из-за сопротивления пятна он со своими функциями не совсем справляется. Разработки ведутся, но не у нас в России. Поэтому в дальнейшем вам придется ездить к нам на купирование. Если мы бросим вводить Эйлеа, вы ослепнете. Как только в офтальмологии появляется более сильный ингибитор, он появится в нашей клинике одним из первых, и мы с вами перейдем на него. А в том, что будет более сильный препарат, я нисколько не сомневаюсь. Вопрос только – когда…
- Я согласен с вами. Я помню уровень офтальмологии в девяностых, когда мне делали первые три операции, и сравниваю его с нынешним – земля и небо… Еще вопрос?
- Да, конечно.
- После замены хрусталика я буду видеть пятно?
- Да, и еще более четче, так что будьте к этому готовы.
- А я готов, - спокойно сказал я. – Когда вы мне про деструкцию стекловидного тела сообщили, связал одно с другим…
Так оно и было. После девятой инъекции в прямой видимости появился различный мусор в виде ниточек, зигзагов и точек. Помчался к Боровику, он сообщил об этом доктору Ане, та вызвала на прибор, и сообщила мне еще одну болячку, предупредив, что после замен я их буду видеть еще лучше…
Ну что, печалька, но не смертелька… Могло быть гораздо хуже…
Подосвиданькался, пошел в палату. А после ужина шарахнуло: а как же питерский институт?! Боровик говорил, что именно там ведутся разработки новых препаратов, лекарств и ингибиторов, доктор Аня сказала, что в России таких исследований не ведется… Кто врет? Кому верить? И самое интересное: как это выяснить, перепроверить? Ладно, думаю, в понедельник спрошу…

               
                8.
Крови в глазу было до хренища, можно было бы сниматься в фильмах ужасов без грима и макияжа. За пять дней – дни сурка, ёпт… - не было никаких ни осмотров, ни обследований, ничего, только капли три раза в день. Тоха тоже не приезжал, сославшись на дикую занятость… В понедельник после завтрака я, как и было условлено, подошел к кабинету доктора Ани, и занял очередь на осмотр. Однако старшая медсестра без всякого отдала мне выписные документы, сказав, что меня лично смотреть не будут, и что я могу быть в отделении до девяти часов вечера… Что было совсем кучеряво: какого хрена я тогда пять дней тут вялился? Капли я и дома мог бы заливать, выписали бы уже в пятницу… Непонятно, блин, то через день выпишут, то через два-три, то через пять…
Спросил у старшей медсестры насчет прохождения медкомиссий: дома – всё по-новой, а вот в Барнаул ехать не требуется, для пересадок данные тонографии и эхобиометрии не нужны, уже половина головняка мимо…
Позвонил родне, дядька приехал за мной через двадцать минут на «голой» «шкоде-октавии» первого поколения. Простой как дерево аппарат, почти что «фв-поло», только в ином «костюме». Даже на ходу такой же, как «поло». Ну, побыл у дядьки дома до вечера, а там покатил до Барнаула на «скамейке», малость получше той «скании», на которой я ехал однажды… Пересадка на хороший «киа-грандберд»… вот только место мне досталось кудрявое – в самой корме автобуса, прямо над двигателем, отчего сиденье и его спинка нагревались так, что мои жопа и спина были мокрыми от пота, извините за столь интимные подробности…

               
                9.
Эти строки – девятой главы – я писал уже в конце октября. Без очков…
Да, сделали мне замены обоих хрусталиков за один заезд – 28 августа и 3 сентября. Хотя по документам провели, что я якобы госпитализировался и выписывался два раза. Ну, так надо было, мы же с вами взрослые циники…
Замены проводила не доктор Аня, а доктор Надя, молодая, красивая, отчаянно матерящаяся на операциях врач. Всё было проведено в высшей степени идеально и профессионально, Обезболивающими меня накачали так, что в оперблок и обратно возили в кресле, и на столе я был как телеграфный столб – ни боли, ни ощущений, ни эмоций. Откат, правда, был тяжеловатым, пару дней вел себя как приторможенный.
Но, братья мои и сестры по Проза точка ру, оно того стоило. Это ****ец всему какая эйфория – ВИДЕТЬ!!! ОТЧЕТЛИВО!!! В ЦВЕТЕ!!! БЕЗ ЭТИХ ЕБУЧИХ ТЕЛЕСКОПОВ!!! Наконец-то сбылась моя самая заветная мечта… Да, пятно Фукса немного портило весь кайф, да и в рот ему взрывчатку… Да, зрение стало не стопроцентным, но по сравнению с тем что было – просто иная вселенная...
Ходить, правда, пришлось учиться заново – кидало и штормило поперву даже на абсолютно ровном месте. Оно и понятно: две операции практически без перерыва (шесть дней – это ни о чем), новое зрение, старая вазомоторика, пока они привыкли друг к другу, пришлось попотеть, в общем… Ну, адаптировался, научился ходить. Домой выписали ровно за день до моего ДР. Поехал на «крузике» вместе с Тимохой, предварительно с ним созвонившись. Поостерегся я ехать в общественном транспорте – это раз, и спецом вызвал в Томск Тимоху, потому что он начал возить меня в самом начале этой эпопеи, всячески поддерживал в течении ее, он и должен был увидеть конечный итог этой истории одним из первых – это два… Ну, а перед тем как отчалить, я с двумя парнями из своей палаты смотался до ближайшей кондитерки, где наполовину опустошил ее – да, небольшая благодарность всему отделению, всем сменам, всем врачам, медсестрам, санитаркам, раздатчицам. Всем, кто имел со мной дело на протяжении этих двух с половиной лет. И страшно сожалею я о двух вещах. Первая – что я не миллионер, иначе я бы с радостей одарил бы весь персонал новенькими иномарками. Вторая – не увидят меня обновленного те, кто не дожил… Увы…  Уж они бы порадовались от души…
Засим я прекращаю писать про офтальмологию, ибо и мне, и вам тоже, думается, она порядком уже поднадоела. Ездить мне в Томск еще придется не один десяток раз, но это будут инъекции, то есть повторением всего предыдущего…
P.S. Зачем я всё это столь долго и нудно расписывал? А затем. Может кому пригодится. И чтобы вы старались достигать поставленных целей, осуществлять свои мечты, не опускать руки, даже если уже невмоготу. Уж если я, инвалид с детства, смог, то и вы, здоровые сукины дети, сможете. Удачи!