Соловей

   Соловей - это не только певчая птица, это ещё и друг моего тестя Леонид Яковлевич Соловей, ветеран второй мировой, социально активный и к тому же  хороший организатор.  Его занятие в Израиле - региональный председатель совета ветеранов, а в России он был профессиональный директор чего то там, например, дома художников. Такой человек мог пригодиться кому угодно, для организации банкета, например. Там пропивалась защита мною кандидатской диссертации. Зал был не полон, и к нам в компанию напросилась небольшая финская делегация: симпатичные ребята, да ещё и спели для нас приятными голосами песню.
    Они показались бы мне ещё более обаятельными, если бы я знал, что Финляндия - одна из двух европейских стран, не замаравших во время второй мировой своих рук еврейской кровью. Одна - Испания во главе с каудильо Франко, выходце из маранов (вынужденно крестившихся евреев), спасшем десятки тысяч бежавших из Франции от Гитлера евреев, которых свободно пропускали в Испанию. Вторая - Финляндия во главе с Маннергеймом, и это при том, что благодаря "мудрой" политике усатого гения человечества его страна была протекторатом Германии. В ответ на требование Гитлера уничтожить евреев, Маннергейм, у которого не было возможности, в отличие от Франко, не пустить немцев на свою территорию, отказался, заявив фюреру, что евреи - лучшие воины его армии.  Гитлер предложил "компромиссное" решение - убить всех мирных. Маннергейм резонно возразил: "А как будут воевать мои солдаты, если их дети, родители, сёстры, жёны будут убиты?". И они ещё просили прощения у Израиля за гибель восьми беженцев, преследуемых гестаповцами, которых финские погранцы, тупо следуя инструкции, не пропустили в Финляндию. Поступок пограничников возмутил не только власть, но и народ: в Хельсинки прошли демонстрации. Так под Иерусалимом появился построенный финнами посёлок "Зикарон шмона" (памяти восьми).
    Однако вернёмся к нашему Соловью. Не одному мне понадобились его услуги. Леонид Яковлевич гордится толстым альбомом, заполненным вырезками из газет и фотографиями:  космонавт и рядом Соловей, известный спортсмен (писатель, артист и т.д.) и Соловей.
    Он любит вспоминать свой шахматный поединок с Михаилом Талем. Леонид Яковлевич ухитрился устроить Таля со спутницей в театр при полном отсутствии билетов, и тот не смог отказать ему сыграть партию. Солровей сам хоть и не профи, но сильный любитель (первый разряд). Таль, естественно, предложил фору: минута против пяти у Соловья. Тот спросил: а сколько Вы даёте рядовому мастеру? "Тоже минуту", - был ответ.  -  И Вам не стыдно, Миша? (Соловей)  В общем выцыганил Леонид Яковлевич у Таля 30 секунд! Чемпиону мира пришлось туго. Но он всё же успел объявить мат в пять ходов до падения флажка. На этом история не закончилась. Когда они встретились через несколько лет и Соловей вспомнил этот поединок, Таль, обладавший уникальной памятью, рассмеялся и сказал: "Помню, как я Вам мат замахерил!" - Как замахерил? - Изумился Леонид Яковлевич, убеждённый, что всё было по правилам. Таль мгновенно восстановил позицию и показал спасение от матовой атаки. Когда я годы спустя после того, как услышал об этом случае, напомнил его автору повествования, он радовался, как ребёнок, что я помню его рассказы. 
     Но всё это смешная мишура, дань тщеславию, в сравнении со снимком стелы под Прагой, на которой выгравировано имя поручника (старшего лейтенанта) Соловья, последнего парламентёра Великой войны. 9 Мая 1945 года часть, в которой воевал старлей Соловей, была в Праге, м.б. , в окрестностях, где хорошо укрепилось подразделение эсэсовцев, всё ещё готовое умереть за фюрера. Решили попытаться обойтись без послевоенного кровопролития. Поручник Соловей, знавший идиш и немного немецкий, с белым флагом в руках и двумя безоружными бойцами направились к немецкому часовому. Подойдя поближе, Соловей увидел, что часовой спит. Возможную реакцию внезапно разбуженного вооружённого человека легко было предвидеть. Но всё обошлось - немцы капитулировали. Судьба подарила двадцатитрёхлетнему старлею (и десяткам, если не сотням других) многая лета.