Лыжный кросс

Кататься на лыжах он не умел. Ну,во-первых, у него их не было.А,во-вторых. А,во-вторых, он вообще мало что умел. А что вы хотите? Мальчишка вечно один. Без отца. Мать всегда на работе. Закомплексован насквозь. Таким всегда трудно в школе. Да и вообще. Живёт в самом центре. Сады- рядом. То, что для других праздник, для него повседневность, скука. Изо дня в день, из года в год. Это всё он  потом уже полюбил, когда уехал и только в отпуск приезжал. А тогда-осточертело.
Как все дворовые мальчишки,играл в футбол, где придётся. Да,какой это футбол? Толкотня за мяч. Не больше. Ещё был,так называемый, баскетбол на кусочке асфальта во дворе под пожарной лестницей, последний виток которой сходил за кольцо. Довольно высоко, но другого нет. Завидовал мальчишкам в динамовских футболках, с одинаковыми спортивными чемоданчиками в руках. Футболки на них казались такими белоснежными! А он... Может и его взяли бы, если бы кто-то знающий, влиятельный  отвёл, устроил? А так...Велосипед ему так и не купили, хоть он страшно мечтал. Впрочем, на то была веская причина. Просто-напросто страх за него. Центр Киева,он и велосипед-вещи несовместимые. Тут мать была, пожалуй, права.
Помнится он как-то выпросил у Борьки (друга и одноклассника) велосипед. Борька жил у самой школы. На той улице как раз машин было мало, хоть она и выходила на большую и шумную улицу Артёма (бывшую Большую Житомирскую). Так он и там  умудрился со страху грохнуться  перед первой же попавшейся.Больше он не просил. Да Борька бы и не дал после этого. Что ему да купили, так это коньки. Сначала "Снегурочки". Их надо было как-то прикручивать или привязывать к ботинкам или валенкам. А потом уже"Гаги" с ботинками. Вот это уже было классно. К тому же  до "Динамо" десять минут ходьбы. Там зимой все площадки под катки заливали и поле тоже. Ну,и что? Вы думаете он научился кататься? Представьте-нет. Учить было некому. А сам не сумел. Потому и ходил редко. Никакого удовольствия.
А лыжи... Ну,я уже писал, что их у него не было. Да,если бы и были?
Где прикажите кататься? На Крещатике? В садах по асфальтированным аллеям? Впрочем, был однажды случай. На Владимирской горке была  беседка. Она служила как бы и беседкой и смотровой площадкой на Днепр и на Подол. А чуть справа от неё шла круто вниз,винтообразная дорожка. Зимой по ней редко кто спускался. Круто, скользко. Вот по ней он однажды  и решил прокатиться. Выпросил лыжи  у того же Борьки, а он, тоже,скорей всего, и сам взял их у кого-то напрокат. (Раньше он их у него никогда не видел). Хотите знать чем это кончилось? Лично для него ничем. А,вот, лыжам повезло меньше. Их закруглённые носы отлетели метра на два. Проблема была в том, что лыжи надо было вернуть, причём, целыми. Как спрашивается? Уж он не помнил как, но нашелся кто-то. Приделал носы. Скрепил железной пластинкой. И всё бы ничего, но только они  не скользили. Ни в какую, хоть убей. Короче,к чему я это рассказываю? К тому, что в те трудные годы (а какие лёгкие? )он ничего  не умел. Правда, учился неплохо. Это да. Да и то,потому что старался. На домашние задания уходило масса времени. Но чтобы не выучить урок? Такого не было. И не потому, что так любил учиться, а потому, что комплексы,черт бы их побрал. Единственное, что любил, это-читать. Да и то-не дома, а во дворе, на дереве, устроившись чем повыше. И ещё, когда болел, а болел он часто. Из ангин не вылезал пока где-то в восьмом классе, кажется, не удалили ему гланды. Читать,когда болел, было сплошным удовольствием. Что-то похожее на прогулять уроки и тебе за это ничего не будет. Что может быть приятнее? Вот такая была ситуация все его школьные годы. И вот уже десятый класс. Наконец-то. Ведь он так мечтал, чтобы всё это поскорее кончилось и уехать,обязательно уехать, куда-нибудь подальше  и начать новую,"настоящую" жизнь. А в школе, между прочим, была физкультура. Многие любили. И он тоже. Можно было расслабиться, размяться. Там, на физкультуре он всё-таки кое-что умел. Через козла прыгнуть, например, подняться по канату, что-то ещё.Школа была весьма спортивная. На соревнованиях занимала очень приличные места. Так вот, поскольку физкультура это такой же предмет, как и другие, решили  где-то там наверху, значит и экзамены нужны. Ну, пусть не  экзамены,- зачёты,скажем. По плаванию, по лыжам. Реально? Вполне. Закрытые бассейны имеются? Имеются. Лыжи, лес, снег?  Само собой. Не в Африке живём. По плаванию требовалось проплыть  в бассейне туда и обратно хотя бы  раз. Стилем, без стиля- как-нибудь. К счастью, он умел немного. И то, потому что случай подвернулся. Мать Борьки сняла так называемую дачу где-то километров сто-двести вниз по Днепру. Ну,дача-это сильно сказано. Хата. Пара комнат для так называемых дачников. То есть Борьки с маленьким братишкой и его с маленьким Аликом- сынишкой его красивой  тётушки Любы.(Правда, очень красивой). Был там чудный ручеёк. Тянулся аж до Днепра. Впадал в него. Неглубокий, ;по колено не больше, густо заросший по обоим  бережкам всевозможной зеленью. Гудел стрекозами, порхал бабочками, бликами света, солнцем. Райский уголок. И было там одно местечко, как бы самой природой превращенное в маленький бассейн. Метров восемь, не больше. Там и учил его Борька плавать. Ну,плавать в полном смысле он, понятно, не научился,а ,вот, держаться на воде-да. Плавал почему-то боком. Умора, наверное, было смотреть на это со стороны. Потом, правда, в Пуще на прудах он уже плавал получше, побыстрее, но долго еще  боком и медленно.
Вторым зачетом был лыжный кросс. Предстояло пройти три или пять километров (точно он не помнил). Опять-таки не на скорость- хоть как-нибудь. Ему, вообщем, было всё равно. Он никак не умел. Всё, что он умел, как выяснилось, это нестись, как попало с горки и ещё ломать лыжи. Но вот это как раз не требовалось. Но-делать нечего. Он пошел. Очень скоро все его обогнали. Дальше он уже плёлся один по лыжне, оставленной одноклассниками. Во-первых,так легче,а во-вторых, не заблудишься. Короткий зимний день угасал, становилось всё темнее. И тут ему послышался то ли плач, то ли стон. Пошел на голос и увидел: девчонка его  возраста беспомощно сидит на снегу и ревёт. Оказалось, что сегодня  был кросс и у них. Сама не знает как, это получилось. Разъехались лыжи. Встать не может.
"Держись за меня. Попробуем встать",-сказал он. Встала. "Нет у тебя никакого перелома",-авторитетно заявил он. "Скорей всего,растяжение или ушиб." (Он же в медицинский собирался. Кое-что знал. Думал,что знал). "Обопрись на меня." И они пошли. Не то чтобы пошли. По чуть-чуть, еле-еле. К счастью, уже было недалеко. Скоро они увидели свет. Пришли. Там уже никого не было. Одна буфетчица задержалась чего-то. Потом они пили  холодный чай с  булочкой. Потом долго брели до остановки трамвая. Потом ещё одним трамваем до Крещатика и троллейбусом до её Пироговской. Она молчала,а он потихоньку её разглядывал. Красивая девчонка. Такая  на него в другое время даже бы  не взглянула. Но всё-таки  он её "спас". "А это меняет дело."-думал он. Через пару дней он позвонил под предлогом справиться:"как мол себя чувствуешь?" Узнав, что лучше, расхрабрился и назначил  свидание. Она пришла раз, другой. Не могла же она отказать. Было бы  свинством.Если бы не он, замёрзла бы одна там в лесу, умерла бы от страха. На третий она не пришла. Он  понимал. С ней он забывал даже то, что знал, терялся, мямлил, краснел, как девчонка. Ну, сколько она могла выдержать?
-Эх,-с тоской думал он,-был бы на моём месте Юрка.  Юрка-неисправимый отличник, которого меньше всего на свете интересовала учеба, но не быть отличником просто не мог. Для этого должна была бы Луна упасть с неба, например, или приключиться что-то подобное в планетарных масштабах. Юрка, умеющий "клеить" девчонок так, как не умел никто на свете. Но он не Юрка. Потом он ещё долго переживал, мучился, комплексовал. Даже снилась она ему тогда часто. Ну, а потом забыл, как не было. Тем более уехал, поступил в медицинский.
Однажды  на его дежурство привезли её дочку с острым аппендицитом, острейшим. Повезло девочке. В любой момент, нафаршированный гноем, отросток мог лопнуть в брюшную полость. И тогда- одна надежда на бога и на импортные антибиотики, если повезёт достать, да и то-фифти-фифти. Всё хорошо",-сказал он ей, выходя из операционной. "Как только девочка проснётся, её отвезут в палату и Вы сможете зайти к ней." Конечно, он её узнал. Узнал сразу.
Собственно он догадался, кто мать, как только увидел девочку. Одно лицо. Только чуть-чуть младше, той,в лесу, из тех далёких лет.
"Вы меня помните?"-спросил он, чуть дольше задержав её руку в своей. "Лыжный кросс,Пуще Водица. Вы(ты) упала, не могла подняться, и тут я. Помните?".
"Помню, помню",-ответила она. Но по её лицу он понял: ничего она не помнит.
Потом его позвали.
"До свиданья",-сказал он перед уходом. "Красивая у тебя дочка. Береги её".
"И чего это вдруг она должна была тебя помнить?"-спросил он  себя по дороге в отделение.