Решала

      Сидели мы как-то своей кампанией в баре, в отдельной кабинке. Место это было  прикормлено через швейцара и официанток и в нужный момент всегда оказывалось наше.
     «Кабинеты» вальяжный  швейцар Володя оставлял только  для постоянных посетителей,  шушеру, по его признанию, сажали обычно в центре зала. 
     «Кабинетные» за много лет уже знали друг друга, перекидывались приветствиями, проставлялись, под настроение или если проигрывали пари, короче, были своими в доску, не одну цистерну пива вместе выпили.
      А тут, то ли из-за слякотной погоды, то ли по какой другой причине, бар был на удивление полупустым. Посетители самовольно рассаживались исключительно по кабинкам и никто им этого не запрещал.

      По соседству с нами устроились  молодые люди, человек шесть, которые, судя по разговорам, вместе работали.
      Они  сделали заказ и, когда расторопная официантка принесла все, что их душа  возжелала, никто ни к чему не притронулся. Единогласно решили: «Ждем хозяина».
      Выдержка, однако, у ребят!
      Мне даже стало любопытно, что это за козырной туз, их  «Хозяин», который так уважать себя заставил.

     "Кабинеты" отделялись друг от друга  перегородками-штакетниками, с окошечками  в виде ромба. Так что при желании можно  было не только  слышать, о чем говорят соседи, но и видеть,  кто «гудит».

     «Хозяина» встретили на «ура», правда, при этом ласково попеняли ему  за опоздание. Тот  объяснился: 
    -Простите,  пацаны, замотался и забыл вас предупредить, что пригласили меня нынче в одну контору на День афганцев. Сегодня же 15 февраля, святая для каждого, кто был за речкой, дата. Вот, часы командирские подарили! Ну и заодно вопросы кое-какие порешал  с тамошним начальством. Работой вас на полгода обеспечил.

     -А Вы что, в Афгане были?-  спросил кто-то из ребят.
    - Да,  у меня и документ есть. Смотрите, не жалко!

      Я даже привстал с места, чтобы лучше рассмотреть через перегородку авторитетного «афганца». Сразу же узнал в нем своего соседа Альберта. Этот парень был известен тем, что умел делать деньги из воздуха.
      Жил он с  родителями. Мама работала  продавщицей галантерейного отдела в магазине по соседству с  нашим домом, а отец – проводником поезда.
      Малый выделялся из сверстников разве только тем, что очень  любил бахвалиться. Поскольку ни здоровьем, ни знаниями, ни красотой он не блистал, а заявить громко о себе хотелось, то Альберт сам себе отвел роль «решалы». 
      В отличии от криминальных авторитетов, что выступали судьями для конфликтующих сторон и выносили окончательный вердикт, сосед  был всего лишь посредником между заказчиком и исполнителем. За что и получал свой "кусочек сыра". Такой вот "решала"-самозванец.

     «Решала»  любил  крутиться возле  гаражей, где кучковались солидные мужики, владельцы машин. Он без стеснения влезал в их разговоры, не раз получал за это отлуп. Пока однажды на спор не пообещал  при всех отмазать чьего-то сына  от армии.

    - А чего ж ты себя не отмажешь?- спросили его.- Осенью, как  миленького, ведь  обреют.

      На это Альберт лишь криво ухмыльнулся.
      А через день специально принес и показывал всем свой «белый билет», свидетельствующий об освобождении от воинской службы. Вместо комментария добавил лишь два слова:
     -Уметь надо!

      С тех пор  в компании возле гаражей его перестали шпынять. Некоторые даже обращались за помощью по разным «деликатным вопросам», чему я был свидетелем.
      Тогда-то  за ним окончательно и бесповоротно закрепилась кличка «Решала».

      По тому, что  всякий день этого малого можно было застать либо дома, либо в бильярдной, парень вел жизнь «свободного художника».

   .. А в соседнем «кабинете» бара тем временем Альберт делился с «салагами» воспоминаниями о своей боевой молодости.
     Он, оказывается, был капитаном, служил в ВДВ командиром  какой-то секретной группы. Настолько секретной, что и сейчас, спустя много лет, про нее нельзя нигде упоминать.

      Несмотря на то, что в баре к тому времени народу прибавилось и стало шумно, до меня все же доходили обрывки  рассказа «десантника», в котором  упоминалась фамилия легендарного  командарма, генерала Громова.
      Если верить Альбертовским байкам, Громов  являлся  его непосредственным начальником, и только перед ним он отчитывался  о проведенных   спецоперациях…

      Вскоре мои приятели собрались уходить, и мне ничего не оставалось, как  выйти вместе с ними.
      Проходя мимо компании «афганца», я, при своем двухметровом росте, не мог остаться незамеченным.
      Более того, мне захотелось, чтобы сосед понял - его побасенки дошли до моих ушей.
      Показав ему большой палец, я покачал головой, мол, классно заливаешь.
      Судя по округлившимся глазам «воина-интернационалиста», до него мой сигнал дошел.

      Прошло несколько дней. Я уже стал забывать про тот разговор в баре, пока новая встреча с «героем» не заставила о нем вспомнить. 

      Позвонил мой приятель «Дед» и пригласил  «вечерком на шашлыки к гаражам, кое-что   обмыть». 
     «Дед», в  прошлом  важный чиновник, уже в годах,  за что и получил свое прозвище.
      Он жил в нашей же махалле, в  шикарном «совминовском»  доме,  и слыл большим любителем застолий, которые зачастую сам же и устраивал.
      Как-то так вышло, что я попал в его «обойму», то есть в узкий круг, чем, кстати, очень гордился.
      Старик был приятным человеком: великодушным, открытым, безо всякого снобизма, явно скучавший на пенсии и придумывавший сам себе развлечения.
      Разменяв восьмой десяток, он восхищал  своей неутомимой энергией, жизнелюбием и абсолютным  бескорыстием, что, согласитесь, большая редкость в наше время.
     «Дед» искал различные поводы, чтобы собраться. При этом любил сам «накрыть поляну», прекрасно готовил и в любой компании чувствовал себя, как рыба в воде.

     Только мы расположились, предвкушая приятный вечер, как  вдруг появился незваный гость - «командир сверхсекретной десантной группы».
   - Ты один, рябчик? А где твои ягодки? В фанере сидят?- засыпал я его  вопросами.

   - Погоди, погоди! Какой рябчик? Какие ягоды? Какая фанера? Это же я, Альберт. Не узнали, что ли?

     Даже те ребята, которые  не  проходили срочную службу  «за речкой»  в восьмидесятые   годы   знали, что на жаргоне «афганцев»  «рябчик» - тельняшка, «ягодки» - люди, «фанера» - обычный автомобиль, так как у него не было защиты от пуль и осколков.
     А уж десантник-то, прошедший Афганистан, тем более не должен был задавать мне вопросов: «Какой рябчик? Какие ягоды? Какая фанера?»
     Впрочем,  мне и без этого «теста на вшивость» было ясно - если Альберт где и сражался, то только за биллиардным столом с кием в руках.

     «Дед» с интересом  наблюдал за  нашим  диалогом.
      Конечно же, старик ничего  не понял, но не в его правилах было вмешиваться. Он, видимо, считал, если захотим – сами расскажем, а на нет и суда нет.
      Я захотел.

      Молча выслушав меня, «Дед» спросил Альберта:
     -Откуда у тебя Удостоверение ветерана боевых действий?

      Тот попытался было отшутиться.
     -Подумаешь, преступление! Что вы из мухи слона делаете!
      Однако, моментально осекся под недобрым  взглядом  старика.

    - Подружка у меня в военкомате работает, она и помогла добыть,- чуть слышно пролепетал паскудник.
      Наступила неловкая пауза.
      Альберт, помятуя что повинную голову меч не сечет, решил быть откровенным до конца.
     -Я тут кооператив один открыл, строительный,- сказал он, - так с меня, как  с "афганца", налоги меньше сдирать будут. И вообще,  с такой «ксивой»  без очереди к любому начальству пропускают. Ну, кому от этого хуже!  Не убил же, в конце концов, никого!


      В ответ аксакал  с болью выдохнул:
    - А у меня родной племянник в Афгане погиб, он мне вместо сына был.

      Я уже пожалел, что невольно разбередил его незаживающую рану. Знал бы, ни за что не затеял  этот разговор!

    - Вот что, трепло, - обращаясь к Альберту  сказал вдруг жестко «Дед», -  у тебя есть два выхода: либо мы с тобой идем  к прокурору, либо ты  - в армию. И подружку, ту, что из военкомата, с собой забирай, иначе и ее  тюрьма не минует. Это уж, поверь, я смогу вам устроить. Так что решай, «Решало»!

      Потом, уже чуть мягче, бросил   в довесок:
     -Если  сделаешь верный выбор, проводы  устрою по высшему разряду.